Семьдесят третий сон

В семьдесят третьем сне я оказался на странной вечеринке. Бесконечная комната с низкими потолками, странная музыка, переходящая от трансовых ритмов к белому шуму и человеческие тела, сплетающиеся в кусок мяса.
 Люди вокруг меня были глухи, слепы и нелепы.
 Я не знал, как оказался здесь и зачем поэтому, держа в руке бокал вина, я ходил от одного человека-подноса к другому, пробуя странные блюда, лишенные природы Никто не пытался заговорить, никто не смотрел на меня, люди были слишком поглощены музыкой, которая казалась мне просто шумом. Подойдя к единственному окну, я уставился в темноту за окном, город показывал свои внутренности. Бетон и метал, образовывали новую природу. Еще не живую, но уже нелепую. Стальные прутья, стремящиеся в никуда, бетонные плиты наползающие друг и мусор, мусор, мусор.

 Я смотрел в темноту и заметил, как по металлической сетке на землю скатывается младенец, обыкновенный младенец, пухлощекий и живой. Я проследил, куда он упал и открыв окно спрыгнул за ним, хозяева вечеринки не обратили внимание на моё отсутствие.
 Отряхнувшись, я начал продираться сквозь бетон и железо пока не увидел младенца. Он закатился под бетонную плиту и лежал в углу, молча глядя на меня. Я встал на колени и протянул руку намереваясь вытащить его, но острая боль обожгла ладонь, отдернув руку я удивленно смотрел на капельки крови, проступающие в тонких канавках пореза. Я посмотрел под плиту и увидел там сиамскую кошку, она сидела фарфоровой статуэткой рядом с младенцем и смотрела на меня. Я смотрел на неё. В её глазах я видел страх и любовь. Младенец был её рода, эта мысль, наконец дошла до меня. Мне стало стыдно за то, что я хотел сделать и, совершив поклон я повернулся к горячим окнам домов. Там меня не ждали, и мне оставалось только проснуться.