Да будет свет!

Близнецы  Сашка с Витькой принесли из детского сада превесёленький стишок и с энтузиазмом начали рассказывать его маме Нине:
 
А у нас огонь погас.
Это раз.
Нет давно уже воды.
Во, кранты!
В нашем доме батареи
Все отрезали уже.
И живем мы еле-еле
На девятом этаже.

Вместо того, чтобы жизнерадостно рассмеяться, мама Нина почему-то заплакала, и мальчишки запоздало сообразили: наверное, стих сочинен отчасти об их семействе, и мама сильно расстраивается. Ведь неделю тому назад к ним домой пришел злющий дядька из ЖЭКа  и отключил электричество. Сказал, что за долги по квартплате. Сашка с Витькой сначала веселились, носились сломя голову по темной квартире и понарошку тузили друг друга кулаками, а потом опечалились, поняв, что не посмотрят сегодня вечером по телеку любимую передачу «Спокойной ночи, малыши». И завтра не посмотрят. Ведь маме нечем было заплатить за квартиру. Им едва хватало денег на еду. Мама работала медсестрой в поликлинике, получала маленькую зарплату и всю ее тратила на продукты. Что повкуснее – отдавала мальчишкам, а сама любила есть хлеб с маргарином и запивать его чаем. Отец уже полгода не показывался дома. Когда он жил с ними, то все время пьянствовал и скандалил, пробовал бить мальчишек, пока терпение мамы Нины не иссякло, и она не прогнала его жить к бабушке Шуре на другой конец города. Теперь Витька и Сашка считали, что отца у них как бы и нет вовсе. Зачем он нужен, если от него одни слезы и неприятности?

В общем, обитать в темноте мальчишкам показалось очень скучным, но делать было нечего. Оставалась одна радость: мама Нина каждый вечер рассказывала им сказки - про Дюймовочку, стойкого оловянного солдатика и других замечательных героев. А когда они ложились спать, мама зажигала свечку на кухне и что-то там колдовала у плиты или просто садилась за стол и читала свою взрослую книгу, напрягая глаза в полумраке.
Хорошо еще, что у них была горячая вода: в кухне на стене висела газовая колонка, и мальчишки всегда могли выкупаться в ванне или помочь маме вымыть посуду. Близнецам нравилось также, что в их доме всегда звучала музыка, потому что на первом этаже располагалось кафе «Анжелика». Каждый вечер к его дверям подъезжали красивые машины, из них выходили нарядно одетые мужчины и женщины и шли ужинать в это увеселительное заведение. Маленький кусочек их веселья – музыка – доставался Сашке с Витькой, чему они несказанно радовались. А вот маму, кажется, это раздражало. Наверное, завидно было: хотелось туда, где танцы, свет, радость, где много вкусной еды.
Вот так и жили они втроем  в небольшой двухкомнатной квартирке, и ничего нового, необычного в их жизни не происходило.
               
Включив газовую колонку, Нина досадливо охнула: хоть пламя и полыхало вовсю, но воду почти не нагревало. «Сломалась», - с тоской подумала молодая женщина и без проволочек решила позвонить в горгаз, чтобы вызвать мастера.
Короткий зимний день угасал, квартиру окутывали лиловые сумерки, а газовщик все не появлялся. Наконец Нина услышала стук в дверь и побежала открывать. На пороге стоял высокий темноволосый мужчина лет 35, крепкого телосложения, рядом с которым Нина показалась сама себе маленькой, беззащитной мышкой с испуганными глазами.
- Вы извините, - смущенно проговорила она. – Но у меня отключили свет. Поэтому вам придется работать со свечкой.
Мужчина окинул ее чуть насмешливым взглядом, хмыкнул неодобрительно и прошел на кухню. Он раскрыл свой чемоданчик с инструментами, порылся там и сказал назидательно:
- Да, хозяюшка. Вот удивили вы меня, так удивили. Первый раз в жизни мне предлагают работать при свечке. Техника безопасности явно нарушается. Вы со мной согласны?
Нина молчала, боясь, как бы он не отказался от ремонта. Однако ловкие, умелые руки мастера знали свое дело. Работа спорилась. Он снял калорифер и сообщил более дружелюбно:
- Считайте, что вам повезло, хозяюшка. Все в целости-сохранности, только окалины много накопилось. Сегодня вы калорифер хорошенько промойте и высушите. А завтра я приду к вам снова и поставлю его на место.
- А сколько… нужно заплатить? – с душевным трепетом вымолвила Нина.
- Пока нисколько. Но даю гарантию: ваша колонка очень скоро развалится. Так что копите денежки на новую, если хотите в горячей воде плескаться.
Он обвел глазами полутемную кухню и покачал головой, глядя на допотопный столик для посуды, газовую плиту, возраст которой явно приближался к 40 годам, на обшарпанные, кое-где отклеившиеся обои.
- Что же ваш муж довел квартиру до полного убожества и запустения? – без церемоний спросил он. – Вам ремонтироваться надо и всё кухонное хозяйство полностью менять. Пьет, что ли, мужик?
- Пьет, - безнадежно вздохнула Нина. – Денег почти совсем не приносит. Я его из дома выгнала…
Мастер хотел что-то ответить, но в это время в кухню влетели развеселые близнецы и затараторили, перебивая друг друга:
- Мам! Мы ужинать хотим! Какая каша сегодня? Снова овсянка? Ну-у-у… Мам, а дяденьку мы тоже будем угощать овсянкой?
- Я же вам сказала: сидите в комнате и играйте с машинками. Не мешайте дяде колонку чинить.
- Такие славные ребята мне вовсе не помешают, - подмигнул мальчишкам мастер. – Им надо не в машинки играть, а учиться делать что-нибудь полезное своими руками. Правда?
- Мы посуду умеем мыть! – похвастался Сашка. – Да еще пол мести!
- Ну вот и славно. Я к вам завтра опять приду. Вы не стесняйтесь, сразу ко мне бегите. Будете смотреть, как я работаю. А зовут меня дядя Женя. Запомнили?

Следующим вечером мастер пришел в дом не с пустыми руками: принес кулек конфет для Сашки с Витькой, баночку меда, пирожки с мясом и копченую курицу. Нине сказал, что устал после работы и хотел бы попить чайку в столь приятном обществе, а не в своей пустой квартире, где его никто не ждет. Пока молодая женщина заваривала чай и накрывала на стол, Евгений и мальчишки колдовали над колонкой, проверяли ее работу, оживленно болтая о чем-то своем. Нина прислушивалась и вскоре поняла, что мастер очень любит возиться с детьми, но его собственный сынок – возрастом чуть постарше близнецов – видится с ним редко: бывшая жена не поощряет встреч отца и сына.
 
Когда все вчетвером уселись за стол, на котором очень красиво и к месту мерцала свеча в причудливом подсвечнике, Нина вдруг подумала, что с мужем у нее не случалось таких замечательных  дружных вечеров, когда хочется говорить только о хорошем, улыбаться друг другу, наслаждаться теплом доброго дома и вкусным угощением. Жалко, что этот чудесный вечер больше не повторится. Зато он запомнится ей ярким, веселым огоньком свечи, ставшим для них всех живым и уютным символом тепла и света, хоть ненадолго  рассеявшим мрак повседневности. После таких немного грустных размышлений вдруг совершенно неожиданно для Нины прозвучали слова Евгения о том, что завтра он заскочит к ним опять, чтобы удостовериться, хорошо ли работает починенный агрегат. Вот так чудеса! Нина не позволила себе задуматься о том, почему этот симпатичный мужчина хочет придти к ним снова. Неужели ему так понравились неугомонные близнецы или все дело в ней – одинокой женщине, которая открывает ему дверь в свой дом по вечерам.
               
Евгений стал часто захаживать к Нине и всегда приносил мальчишкам что-нибудь вкусненькое. Сначала Нина чувствовала себя неловко, напряженно, потом как-то отмякла, видя, что Сашка и Витька очень привязались к «другу дома», не отходят от него, рассказывают дяде Жене о своих мальчишеских секретах и приключениях. Нина окончательно уверила себя в том, что Евгению просто не хватает общения, домашнего уюта, а здесь, в их семье, он нашел отдушину. Ну и пусть приходит, разве это плохо? Но иногда она ловила его пристальный, чуть задумчивый взгляд, словно замерший на ее лице, на губах…

Однажды Евгений явился в дом в красивом костюме, при галстуке, и весело сообщил:
- Братцы, сегодня у меня праздник – день рождения. Поэтому я приглашаю вас в кафе – туда, где так заманчиво играет музыка. Быстро собирайтесь, наряжайтесь, и вперед.
- Ура! – закричали близнецы и запрыгали, словно резвые козлята.
А Нина подошла и смущенно сказала:
- Поздравляю. Только я не знала про день рожденья и не приготовила подарка.
- Пусть подарком будет вечер, который ты проведешь со мной.
И вот они вчетвером ступили за стеклянные двери кафе – в праздничный незнакомый мир, манящий вкусными запахами, чуть приглушенным светом, волнующей музыкой, плавными движениями танцующих пар. Они уселись за столик у окна, Евгений заказал какие-то очень вкусные блюда, в том числе молочный коктейль для близнецов. Мальчишки были счастливы и за обе щеки уплетали все, что принес официант.
Евгений наклонился к самому уху Нины и тихо сказал:
- Сегодня я хочу преподнести тебе подарок – пусть не очень романтичный, но зато полезный. Только не делай испуганные глаза и не возражай, а то я обижусь.
Он достал из кармана пиджака и положил перед нею красивый блокнот. Нина дотронулась до его кожаного переплета, затем открыла и увидела внутри деньги – несколько крупных купюр.
- Ой, что это? – почти вскрикнула она. – Смотри, ты забыл…
Евгений накрыл ее руку своей большой ладонью и спокойно произнес:
- Это тебе. Заплатишь долги за квартиру, и у вас снова зажжется свет.
- Нет, я не возьму, - испуганно залепетала Нина. – Я никогда не смогу их тебе вернуть, а быть обязанной я не привыкла…
- Это подарок, - повторил Евгений, крепче сжимая ее руку.
- За что же? Неужели… ты таким образом хочешь купить мою любовь? На одну ночь? Или на месяц? Ты думаешь, в этом мире все продается и покупается?
Щеки ее запылали, глаза заблестели негодованием. Да, он нравился ей, да, она могла бы любить его пылко и страстно. Но вот так, за деньги… Никогда!  В этом было что-то унизительное, постыдное.
- Ну зачем же сразу так грубо? – грустно произнес Евгений. – Вот дожили мы до времени, когда ни о каких человеческих чувствах  никто уже не вспоминает. Все думают лишь об инстинктах да о денежном интересе. Слушай, пойдем танцевать, и я расскажу, почему я дарю тебе такой подарок.
Звенела музыка, улыбались посетители кафе, наполнялись бокалы, но Нина не видела и не слышала ничего вокруг. Она чувствовала только, что ее обнимают сильные добрые руки, и мягкий мужской голос нашептывает ей странные, восхитительные слова:
- Да, у меня тоже есть корысть. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Разводись с мужем, выходи за меня. Нам будет очень хорошо вместе – тебе, мне, твоим мальчишкам. Я мечтаю, чтобы в день свадьбы рассеялись унылые сумерки, и в нашем общем доме вспыхнул, наконец, яркий, веселый, всепобеждающий свет – свет нашей любви.

                2002 г.