Мысли Гамлета

    «Подгнило что-то в датском королевстве».
               


            О сегодняшней литературной ситуации, написано столько, что говорить об этом бессмысленно. Обычно речь идёт о том, кто и как делит какие-то дачи, заслужены ли они  трудом или достались по наследству от влиятельных в официальных кругах папаш. «Лит. Россия» писала об этом достаточно. Ситуация, конечно, не изменилась, да это и немыслимо при теперешнем руководстве Союза Писателей, но мне хотелось бы затронуть другой, менее материальный аспект всего этого печального процесса.
            В прошлом году я обратил внимание на то, что те люди, которые хотят жадно и неуёмно поделить остатки жалкого имущества СП СССР и проявить себя сторонниками новых ценностей демократии, сегодня выступают как идеологи новых экономических начинаний (я имею в виде строительство башни Газпрома, о которой уже было и ещё будет сказано). Здесь дело обстоит не только  в примитивном дележе наследства, от которого по слову Ленина мы должны отказаться, а в том, что все эти люди, группирующиеся в целые и довольно порочные структуры, отстаивают одну и ту же явную и отчётливо выраженную идею: мы и есть олицетворение текущей российской литературы. Не смея вторгаться в сферу деятельности московских литераторов, на это и у вас хватит своих сил, ограничусь провинциальными заметками.
              Осенью прошлого года группа литераторов Союза писателей Санкт-Петербурга организовала фестиваль под общим названием «Петербургский текст». Что значит «петербургский текст» ясно стало из выступления лидера СП СПб – Валерия Попова (я ссылаюсь на его недавнее выступление по радио, кажется, «Эхо Москвы»),  в котором он сказал: Вот раньше-то как было хорошо: «Сайгон» был, «Север» был, и мы там собирались, и я, и Довлатов, а советский режим почти что и не чувствовался – вот это и был петербургский текст. И Женя Рейн тоже с этим согласен. Стараюсь восстановить эту ушедшую эпоху, когда мы были шестидесятниками, но не получается.
              И это – спрашивается – «петербургский текст»? Неужели именами и «творчеством» В.Попова, Е. Рейна, даже если к ним добавить И.Бродского и, страшно сказать, В. Кушнера, исчерпывается понятие петербургского начала в литературе?  В предисловии к одному из последних сборников петербургской поэзии («Петербургская формация», СПб, 2009) один из авторов «Лит. России» В. Топоров написал: какое счастье, что здесь нет В. Кушнера, поэтому сборник имеет право на существование. А другой петербургский поэт-юморист написал: «Текст подростка на заборе петербургский или нет?».
            Если всё это считать петербургским текстом, то спрашивается, куда же девались Блок и Белый, Мережковский и Гиппиус, Гумилёв и Бальмонт, Розанов и Бердяев… Если это не представители петербургского текста, то кто же они? Может быть, их вообще не было, а были только Рейн и Бродский, Кривулин и Гранин? Поражает не только жителей Санкт-Петербурга, а любого, знакомого с литературой и культурой высокого русского возрождения начала ХХ века, что у нас ничем не отмечены ни знаменитый дом Мурузи, где в салоне Мережковских встречались все ведущие деятели русской культуры серебряного века, ни даже «Башня» ( Таврическая ул. д. 25). Дом сохранился до настоящего времени, но разбит на кучу коммунальных квартир. И власти, озабоченные воздвжением другой башни, об этом даже не вспоминают, хотя в этом году не круглый, но юбилей – 105 лет её появления. А там ведь бывали и Станиславский, и Мейерхольд, и Бальмонт, и Блок, и Белый, и Горький, и даже руководители советского правительства – Луначарский, Чичерин.
         Мы нисколько не сомневаемся, что какие-то подвижки в этом направлении были  бы возможны, если бы теперешнее руководство культурой и сам их начальница когда-нибудь слышали о каких вопросах идёт речь. Бывшие комсомольские работники, продвинутые сегодня на новые посты едва ли помнят кого-либо, авторитетнее, чем Е. Тяжельников,  по слухам уволенный в своё время за гомосексуальные наклонности.
           Виктор Топоров правильно отметил, что если нет Кушнера, то уже хорошо. Но он не обратил внимания ещё кое на что, хотя, между прочим, и заметил «застенчивого онаниста, отмеряющего сперму бензобаками и лысого каламбуриста, ……и капитана ВМФ Орлова вкупе со  старшиной первой статьи Беспалько….».
         Б. Орлов  в отличие от В.Попова, возглавляющий Санкт-Петербургское отделение СП России, давно известен как человек, преданный  не просто присяге, отчизне, но и просто СЛУЖБЕ. «Я готов служить», - так он высказался на последнем собрании писателей.  А его друг писатель–юморист В. Данилов-Ивушкин сказал, что благодаря творческим усилиям Санкт-Петербургского отделения Союза Писателей удалось установить фонарь на перекрёстке, где раньше часто происходили дорожные происшествия. Эта информация была встречена аплодисментами. Для чего же ещё существует Союз Писателей России? Но Орлов не только мастер по установлению фонарей и светофоров на улицах  Петербурга. Ему ещё «… быть Маяковским и Есениным /Одновременно привелось». Б. Орлов скромен: Он почти как генерал Власов говорит, что изменил присяге – («Я офицер, нарушивший присягу…»). А впрочем, он ли один? В Писании сказано: не присягайте и не клянитесь, ибо сие есть мерзость перед Господом.
           Но наивно думать, что сложное положение Санкт-петербургских писательских организаций происходит только от чьих-то личных ошибок. Я считаю, что причина в другом: в том, что общий уровень серого банального литературного псевдотворчества стал восприниматься как явление литературы. Каждый день средства массовой информации, особенно радио и ТВ, нам внушают: как надо. Вот и получается, как надо. Ни больше, ни меньше. Уровень художественного восприятия становится равен уровню выделения желудочного сока у экспериментальных собачек академика Павлова, реагировавших на то или иное световое ощущение. Например, нам говорят: «Наша родина - революция,/ ей единственной мы верны», - выделяется желудочный сок у сторонников мировой революции. А теперь: Ксюша Собчак – вот это по-нашему, вот это в кайф.
           Сегодняшняя графомания – это не склонность к излишнему многописательству, вывести себя из круга посредственности для того, чтобы где-то блеснуть среди звёзд, а физиологическая и психиатрическая мания Нынче дело обстоит по-другому. Перед нами стойкая и внутренне организованная структура, которая рассматривает себя как основу и центр литературной и культурной деятельности. Борис Орлов – единственный из писателей (соединяющий в себе Маяковского и Есенина), который подписал документ о возведении пресловутой башни Газпрома высотой выше 300 метров, нарушающей историческую планировку города.
          Вопросы, касающиеся серьёзнейших проблем современной жизни, руководством СП России в Петербурге игнорируются. Зато процветают разнообразные празднования юбилеев, одна презентация следует за другой, но ничего, похожего на серьёзное обсуждение, мы не видим. Не превращается ли писательская организация СП России в нашем городе в своеобразный клуб, в который «чужие» входить не имеют права, тем более, если они пытаются оспоривать принятые здесь отношения  (правление СП не меняется не только годами, а десятилетиями, приёмную комиссию и пост председателя возглавляет один и тот же человек и т.д.).
              Эта ситуация, видимо, общая для обоих союзов писателей, была прекрасно отражена в одном из последних журнала «Звезда». Об этом журнале я, как его бывший сотрудник, не раз выступал на страницах «ЛР», причём частично мои выступления были перепечатаны другими СМИ. «Звезда», как всегда, очередной год открывает программными публикациями: 2010, №1, статья Леонида Владимирова о «закрытых» клубах в Англии начала ХVIII века. Эти клубы назывались иногда «масонскими ложами». «В ХVIII веке закрытых клубов – чуть не написал «открылось» – появилось немного, зато в ХIХ – гораздо больше. В том числе почти все ныне действующие. В веке двадцатом не возникло ни одного» (с. 172). А тут мы моем спросить автора статьи: а откуда вы знаете, сколько этих клубов открылось и кто вам сообщил об открытии подобных клубов на текущий момент? Если вы это знаете, значит, вы имеете какое-то отношение к их деятельности. Заодно и редакция журнала «Звезда» могла бы сообщить что-то на эту тему.
           Автор информирует о форме вступления в указанные клубы, тем более, что дальше сообщается:
«Клуб – это ассоциация людей, занятых в любом деле и своё дело интеллектуально обогащающих. Молодые люди могут избираться, если подают хорошие надежды» (с. 173). 
          Не раз уже я писал о том, что «Звезда» - это своеобразный «клуб», в который избираются только те люди, которые подают «хорошие надежды». «Звезда» этого и не скрывает.
           Вот что пишет о России один из авторов журнала Давид Раскин: «Видно, заранее кто-то единым проклятьем соединил/ Бессмысленность жертв и бесплодность покорного постоянства» («Звезда», 2009, №9). Теоретика последних номеров «Звезды» за 2010 год также находится в русле «клубной» психологии. Вот статья Игоря Смирнова «О биодетерминизме» ( 2010, №2): «Не приходится сомневаться в том, что психика укоренена в нейрональном субстрате – иначе, откуда бы ей взяться» ( с. 215). Продолжаем мысль автора. Значит, различия психики – это различия наций и рас, различия родов и кланов – вещь, генетически предопределённая. Мысль актуальная, но едва ли её бы разделили сторонники политкорректности, которые думают, что с помощью ТВ и СМИ управляют всем мирозданием. Мне кажется Игорь Смирнов запутался в собственных определениях.
А дальше и вот такое: «Биопсихология отнимает у нас креативную потенцию» (с. 218). (Если у автора проблемы с потенцией, то ссылки на биопсихологию здесь не нужны).
           Псевдонаучные изыскания некоторых авторов «Звезды», можно сказать, увенчиваются в последнем номере (№3) статьёй Ал. Семкина «Последний романтик эпохи постмодернизма», посвящённой творчеству А.Мелихова. Мы до сих пор знали Мелихова как одного из петербургских более или менее развитых хвастунишек литературного склада, а здесь мы узнаём о понятиях «мелиховская философия», «высокое и святое», «осквернить грёзу», а дальше о том, что Мелихов – любимейший ученик Шопенгауэра –  вместе с Ельциным открыл пути к «мелиховской философии». Конечно, знатоки творчества Шопенгауэра и  известного русского мыслителя Б. Ельцина задумаются об этом интересном сближении. Мы за это не отвечаем, читаем только страницы «Звезды».
         Петербургская культура находится в состоянии тяжелейшего кризиса. С одной стороны «новые русские», «клубники», для которых Петербург – воплощение «петербургского текста», а с другой стороны – группа писательских бюрократов, которые в своей самовлюблённой убеждённости давно перестали понимать, куда и как движется отечественная литература. Здесь и «новокрестьянские поэты» В. Морозов, В.Белов, и литература так называемого «ведомственного разлива» во главе с А.Гостомысловым (вспомним «Историю фабрик и заводов» М. Горького), и…
          Чем закончить? Не знаю. Но шекспировские слова, поставленные в заглавии, мне кажутся настораживающими.