Откровенность

В эту ночь они не спали… Они сидели, пили чай и говорили о жизни. Ася рассказала им абсолютно всё, теперь она ничего не боялась.
Виктор сказал, что у него действительно была клиническая смерть, в момент, которой он увидел Асю молодую, красивую в окружении изумительных красок. Она пользовалась успехом, и он не смог к ней пробиться. Восторженная Ася объявила, что она тоже была в этом сне и разговаривала с ним, только звали его там Ктором и он готовился к очередному воскрешению.  Она тогда ещё очень этому удивилась…
– Но почему ты не помнишь, что мы с тобой разговаривали? – удивлялась она.
– Вероятно, потому, – ответил Виктор, – что там, где они встретились вибрации чистые и видения тоже, но по мере вхождения в материю происходят искривления пространства и каждый видит то, что ему ближе! Она хотела с ним говорить и говорила. Он же в тот момент не думал про неё, он умирал, поэтому ему казалось, что встреча случайна.
    Дима коротко рассказал о том, что произошло с ним в карцере. Это были вещи сложные и не ординарные, их нельзя решать так с наскока, и они решили их отложить на завтра – это был вопрос жизни и требовал серьёзного осмысления. Рядом были серьёзные умные люди, и они, как никто другой, могли бы помочь ему сделать выбор.

Утро было на редкость удивительным, а настроение отменным.
– Ребята! – вдруг сказала Ася – А не поехать ли нам на дачу? Приведём там всё в порядок и будем вечерами, сидя на веранде, любоваться закатами и ловить свой зелёный луч. Мы ведь свободны, и нас ничто не держит! отдыхать так, отдыхать…
К ним зашла Наденька. Удивительная выросла девушка. Несмотря на свою суровую жизнь, она осталась скромной, вежливой и красивой. Глядишь, может у них с Димкой, что и сладится, она могла бы стать хорошей спутницей жизни для него.
– Ну, что? Так едем на дачу или нет?
 – Едем, едем, мы все за! – весело закричали они.
– Начинаем новую жизнь, вроде как заново воскреснем! Надюшка! Едем с нами, вон уже и солнце встаёт.
Наденька, не совсем пришедшая в себя после шокового мамочкиного посещения, отказалась. Ася понимала её, та ведь совсем не помнила мать и всегда матерью считала Лиду и вдруг такое… не каждый выдержит…

Едва бросив вещи на веранде, они не сговариваясь, побежали к реке и, выкупавшись, с наслаждением растянулись на траве! Медовым запахом одурял привольно раскинувшийся донник, чуть горчила полынь, откуда-то тянуло розовым маслом, скорее всего от шиповника разросшегося невдалеке, а великолепно цветущая колючка ежевика, своими ветками намертво вцепившаяся в землю, расстелилась по всему берегу во всей своей красе.
Ася лежала на боку, подложив под щёку ладонь, и чувствовала, как через неё равномерно и спокойно бьётся сердце. Искоса поглядывая на своих любимых мужчин, она думала, как же она соскучилась без них.
Они сидели к ней спиной с белыми, не успевшими загореть спинами, с ещё не высохшими волосами, и тихо переговаривались. Как быстро они нашли общий язык, словно знали друг друга всю жизнь, будто Виктор, а не Михаил был Димкиным отцом.
Внутренне, да пожалуй, и внешне, они действительно были похожи, вероятно, их духовный склад соответствовал одному уровню развития, и они понимали всё с полуслова.
Ася была счастлива, она словно выздоравливала после тяжёлой болезни, её душа оттаивала от той неимоверной боли, которую она носила в себе многие годы. В последнее время она подумывала завести дневник, и кое-какие записи уже сделала.
В одиночестве её одолевали мысли, она размышляла о том, что способность отзываться на боль не присуща никому, кроме человека и, скорее всего это связано с аспектом познания и тягой его к творчеству. Через боль человек нарабатывает опыт; опыт жить, любить, понимать других и многое-многое другое. Никто, кроме него, не создаёт и не понимает таких гармоничных сочетаний цвета и звуков. Вот, к примеру, эта река, на которую она сейчас смотрит! – кажется, нет ничего лучше в этом мире. Ласковый ветерок чуть колышет тину у берега и при этом издаёт какие-то всхлипывающие и жалостные звуки, распространяя запахи застоявшейся воды, отдающие болотом.
Раскачивающийся камыш еле слышно шуршит, будто вздыхая, и успокаивающе действует на её уставшую и растревоженную нервную систему, а уходящее за горизонт солнце даёт надежду для новой жизни.
Красиво! Ни одна струнка не дрогнет. Нет боли от неразделённой любви, или не рождённого дитя, или неудавшейся жизни, тишина вокруг! покой в сердце…
Это как кризис после болезни, прилив сил вдохновения у, выздоравливающего. Как хорошо… Остановись время!

– О боже! Они же провалялись здесь целый день, и уже вечер – спохватилась Ася. Вернувшись в дом, уселись на веранде, спать не хотелось.
– А не попить ли нам чайку, граждане отдыхающие?
 – Попить, попить.
Застучали чашки, блюдца.
– Эй, вы тут мне не перебейте остатки посуды! – почти завопила Ася от такой прыти.
– Ну что Димыч!? Давай подробно рассказывай, что с тобой, роизошло, – подал голос Виктор, – будем решать. Так, мать, или нет?
Она так обрадовалась тому, что сказал Виктор, и, смутившись, ответила:
– Так! Так! Мы послушаем, может, что и посоветуем, но решать ему… да, Дима?
Дмитрий какое-то время сидел и молча, пил чай и было видно, что ему трудно начать, он еле сдерживал слёзы, нелегко ему пришлось. Они терпеливо ждали, наконец, он заговорил.