Больной ребенок 3

19 месяцев.

Стрелка часов упорно не желала приближаться к заветным трем ночи. Малыш, всеми своими сорока градусами, давил на грудь и отказывался шевелиться, уперев свои, поджатые под себя коленки, прямо папе в живот. Он не стонал и не жаловался. Он весь вжался в папу и из полуприкрытых век молча наблюдал за мамой.

Данный, час назад, парацетамол не подействовал вообще, температура так и осталась за сорок. Оставалось только ждать, когда опять можно будет дать нурофен и надеяться, что хоть он-то поможет. Но его уже давали недавно, нужно выждать минимальный срок, который должен пройти между двумя приемами...

Иногда ребенок делал над собой неимоверное усилие и садился у папы на животе. У него не было сил протянуть руку в сторону бутылочки с водой и он просто поворачивал голову и тихо проговаривал: «Вода...». Получив вожделенную бутылку, он в нее впивался зубами и пил минуты две так, словно неделю провел в Сахаре... Выпив полбутылки воды, ребенок падал обратно папе на грудь...

***

Началось все в последний день отпуска. Сначала ребенок выглядел вполне здоровым и активным. Когда все садились в машину, чтобы ехать обратно, взрослые несказанно возмутили малыша: несмотря на все сложившиеся традиции, за руль сел дедушка, а не папа! Тогда ребенок встал на своем детском сидении, протянул руку в сторону руля и закричал: «Папа! Папа!». Поскольку никто особо на него не обратил внимания, он стал перечислять где, кто, по его мнению, должен сидеть. «Баба!», -- сказал ребенок и показал на сидение рядом с водительским. Но бабушка уже и так там сидела, потому он не стал особо задерживаться на этом. «Мама!», -- сказал малыш и показал возле себя. Мама тоже сидела «на месте». «Диди!» Его ручка показывала на пустующее сидение возле мамы. «Диди! Диди!!». Все еще не сумев привлечь должного внимания ребенок стал по очереди показывать то на водительское сидение и говорить «Папа», то на «дедушкино» и говорить «диди!».

Дедушка не мог ослушаться маленького воспитателя. Его слово для дедушки  уже давно – закон! Что не сделаешь, чтобы угодить сорванцу! По началу папа хотел-было возмутиться тем, как юный пассажир, который еще не особо над сидением-то возвышается,а уже распоряжается в машине, как заправский хозяин, но в глубине души папа был с ребенком солидарен ; . Последняя машина, которой управлял дедушка был старенький «москвич», потому все эти новомодные игрушки вроде «усилителя руля», «усилителя тормозов» и «автоматической коробки передач», не говоря уж о парктронике и навигации не особо впечатляли дедушку и папа всегда внутренне напрягался, когда дедушка садился за руль.

По дороге ребенок, как всегда, комментировал все происходящее, ведь мало что так пристально привлекало его внимание как трасса, с ее быстро меняющейся обстановкой:

--Тииии!!!

--Точно, въезжаем в туннель, -- сказала мама. -- Все, выехали из туннеля!

--Пока, Тииии! Дрыг-дык-дык!

-- Да, вон впереди мотоцикл едет, -- сказала мама.

-- Папа дрыг-дыг-дык?

-- Нет, папа не может ехать на мотоцикле, так как он в нашей машине за рулем сидит. На мотоцикле дядя едет.

-- Дядя дрыг-дык-дык?

-- Да, дядя едет на мотоцикле.

-- Пока, дядя дрыг-дык-дык! Бу-у-у!

--Нет, это не машина, это грузовик. Это такая ба-альшая машина.

-- Ба бу-у?

-- Да, очень большая машина, фура, даже огромная машина!

-- АГИ БУ-У?!!!

--Да, именно, «аги бу», -- сказала мама и засмеялась. -- Сиди спокойно и не свешивайся с сидения.

Сидеть спокойно в своем кресле у него получилось несколько минут:

-- На-на?, -- Робко поинтересовался ребенок у мамы.

-- Нет, ты же знаешь, что в машине нельзя сидеть у мамы на руках,нужно ехать в своем детском сидении! Вот посмотри, все сидят на своих местах и никто ни к кому на ручки не просится! Папа сидит, бабушка сидит... Бабушка же не просится на руки к папе!

-- На-на!, -- сказал малыш уже более настойчиво.

-- Нет, -- отрезала мама, -- На ручках можно только спать и то лишь в виде исключения. Ты хочешь спать?

-- Нет.

-- Тогда сиди в своем сидении и смотри в окно!

Ребенок оставил сперва эту затею, но минут через пять:

-- Баю-бай!

-- Ты хочешь спать? – поинтересовалась мама?

-- Да!

Ладно, тогда иди ко мне...

Не успев оказаться у мамы на руках, ребенок, которому теперь открылся, наконец, вожделенный вид через лобовое стекло, встал у мамы на коленях в полный рост, вытянул руку вперед и закричал:

--БУ-УУУ-УУУ! Дрыг-дыг-дыг!!! БУ-УУУУУ! МУУ-УУУ!

-- Ах ты маленький обманщик! Вот так ты спать хочешь! А ну-ка быстро к себе возвращайся на сидение!!! – Сказала мама и посадила ребенка обратно.

--Ака? – Обиженно поинтересовался ребенок.

-- Нет, экскаватора на трассе нету. Это ты придумал.

--АКА! АКА!

-- Ну где ты видишь экскаватор? Экскаваторы не могут ездить по трассам. Они только на стройках бывают.

-- АКА! НА АКА!

--Ах, ты НАШ экскаватор хочешь? Игрушечный?

-- Да, на ака!

--А, ну пожалуйста, вот он.

Большой игрушечный экскаватор – это был ошеломляющий успех со стороны родителей. Ребенок с ним бы даже спал, если бы вредные родители не запрещали таскать в свою кровать еду и строительную технику. Малыш даже раз попытался протащить в родительскую постель экскаватор контрабандой, но он предательски выступал из-за спины карапуза. Таможня, в лице мамы, отобрала контрабанду и отправила ее «спать в гараж», то есть под стул.

Ребенок отказывался ехать в отпуск, пока ему не сказали, что новый друг тоже едет вместе со всеми и что малыш должен обязательно показать любопытному экскаватору новые интересные места. Это его убедило!

--Ака! – Просто ответил малыш.

Воссоединившись со своим ковшастым другом, ребенок оставил попытки пересесть к маме на руки. Он приветствавал и прощался со всем, что видел: с птицами, с коровами, машинами и мотоциклами.  Но через какое-то время ребенок затих. Он, неожиданно для всех, выключился и уснул, чего с ним раньше никогда не бывало. Как бы он не уставал, сон – это был всегда комплекс ритуалов, без которых он ни за что бы не согласился спать.

Он спал почти до дома, проснулся от температуры, которая была за сорок. Температуру пришлось сбить прямо в машине, с такой ехать до дома было опасно, хоть и оставалось ехать недолго.

Дома ребенок сразу сказал, что хочет спать, притом, что он проспал всю дорогу. Правда, оказавшись в кровати, он заснул лишь через полчаса: температура не сразу спала. Проснулся он от озноба. Термометр вытащили, когда на экране загорелось  40, а цифры в рядах сотых градусов не замедлили свой бег. Дальше мерять не имело смысла, так как все равно уже было понятно, что нужно срочно сбивать температуру.Тогда-то ему и дали парацетамол.

-- Все, малыш, потерпи еще немного: скоро лекарство начнет действовать!

Папа обманул малыша. Ребенок даже не вспотел. Разве что трястись перестал, хотя было не понятно от парацетамола, или просто температура достигла верхнего предела.

Но вот наступили долгожданные три часа ночи, ребенку дали, наконец, нурофен. Папа уже боялся обещать что-либо ребенку, так как не знал, что делать, если теперь и нурофен не подействует. Сколько будет ехать скорая ночью было непонятно, как и то, что смогут сделать врачи, если все действующие вещества уже перепробованы. Папа и мама тихо гладили малыша, а тот, в свою очередь, еще крепче вжимался в папу.

Сколько так продолжалось сказать сложно. В какой-то момент ребенок сел на папе,  впервые за вечер улыбнулся и все еще слабым голосом проговорил:

--Ака? На ака?

Рубашка, в том месте, где только что лежала голова ребенка была мокрая насквозь. Мама сломя голову бросилась в гостинную за экскаватором...