Внучка чародейки или Тайна старинного зеркала

Внучка колдуньи или Тайна  зеркала   

Вступление

Усталые звезды искрились,  и море хрипело,
Не в хоре церковном, но все-таки девушка пела,
И облачных тройка коней уносилась к закату,
Ласкали нас волны и вдаль убегали куда-то.
Двенадцать героев на берег морской выходили,
Хранили тот остров, и сказки и песни любили
Послушать во мгле, не утихнуть уже звездопаду
И чуду творенья мы были с тобою так рады.

Останутся  снова поэмы и песни, и страсти,
Поэты в забвенье, и Слово в неведомой власти.
Останутся в мире лишь первые звуки творенья,
Усталые звезды коснулось внезапно забвенья.
И все, что до нас сотворили – оно ускользало,
И волны хрипели, и  мудрость смывали безжалостно,
И новые свитки напрасно спасти мы пытались,
И там, в тишине обнаженные  снова остались.

Вот так  и живем , и теряем какие-то  книги,
Лишь моря просто остается и страсти вериги,
А все остальное придумаем завтра мы сами
И новые звезды  опять засияют над нами.
И Фауст усталый , он бесу сегодня не верит,
Он мир этот чудный аршином своим только мерит,
И море , и небо над нами такая стихия,
И смотрим мы немо на шири и дали иные.
 
И облачных тройка коней уносилась к закату,
Ласкали нас волны и вдаль убегали куда-то.
Усталые звезды искрились,  и море хрипело,
Не в хоре церковном, но все-таки девушка пела.

Любая история бесконечна и сказочна , она никогда не начинается, и никогда не кончается, просто в какой-то момент мы входим в  нее, вбегаем, врываемся, чтобы однажды отправиться прочь, расстаться и перебраться в совсем другую историю.
Иногда мы одерживаем победу, если повезет, если нет – проигрываем.
Победители и проигравшие – пред Вечностью они все равны.
И все-таки очень хочется  оказаться среди победителей – так спокойнее и веселее  жить в этом мире.
Вот и эта история никогда не начиналась и не кончалась. Просто в одно прекрасное утро поэтесса и сказочница Алина поняла, что она стала одной из героинь. Но обо всем по порядку.
А начиналось все и всегда для любого из нас на небесах, когда три пряхи, появившиеся в сотворенном мире  вместе с Ладой, когда из золотого яйца народилась наша жизнь, вот в те времена три пряхи и начали прясть свою пряжу.
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком
- как видите, история обычная и привычная, их еще гений наш видел  и слышал, и увековечил.
И тогда три вечно юные и прекрасные девицы  пряли свою пряжу и пели песенки.
Только это была необычная пряжа - они сплетали нити наших судеб.
У небесных прях  уже появились и души – чудесные  творения самой богини Лады, которые должны были оживить людские тела, вдохнуть жизнь в тела не только на небесах, но и на земле, куда все чаще поглядывали боги.
Вот так и было тогда в самом начале, как только приходил срок родиться младенцу, пряхи начинали прясть нить его судьбы. И в самом начале  бросали туда душу, чтобы в положенный  срок младенец вздохнул, да и пришел в этот мир. Душа была огненной искрой из небесной кузницы Сварога, потому и начинало все полыхать и двигаться. И горел человек ярко, пока не погасало все в его мире, тогда и жизнь угасала, и нить обрывалась.
Тогда еще души были чистыми и невинными и очень легкими, а потому несли их на землю птицы-аисты, да старались по дороге нигде не потерять.
Так первые души с небес на землю и попали в назначенный срок.
Внимательно следили за ними пряхи, все  они знали о судьбах и из книг своих, да и сами следили за тем, что  твориться на земле.
Сколько историй было сочинено потом, сколько разных рассказов, сказок, а то и песен появилось…
Некоторые из них наши пряхи и поведали нам сегодня о том, что происходило в разные времена.
А еще там, на небесах,  у них было волшебное зеркало – озеро, сквозь которое они могли смотреть  на землю, и видели то, что там происходит. И стоило только одной из них о каком-то месте подумать, так в том самом месте  они и оказывались, туда  и переносились.
Но чтобы все время не ходить к тому зеркалу-озеру – пусть был не близким, сотворил для них в огненной кузнеце Сварог  три  небольших волшебных зеркала. Теперь в чертогах их весь мир мог отражаться. Он и отражался во всей своей первозданной красе.
По образу и подобию этих зеркал потом и обычные зеркала мастера творили на земле. Только в тех зеркалах видели люди собственное отражение, а вся остальное было сокрыто от их взоров.
Здесь же могли узреть и другие жизни, души, пред зеркалом стоявшие, и духов они видели и врагов, и друзей, порой Зеркалица – так  звали берегиню этого чудесного творения, показывала им и грядущее, предупреждала о чем-то радостном или страшном.
Вот только не любила она духов, потому они в зеркале и не отражались.
Много веков с тех пор прошло, а истории с волшебными зеркалами в мире остаются. Сказка ли это, или реальность, никто точно не знает.
Но мы много их того, что в мире этом есть, не ведаем.
Там, в Зазеркалье, вглядываясь в нас,
Молоденькая ведьма появилась.
Ее душа в наш страшный мир неслась,
И любопытство странно проявилось.
Тебе такое сниться будет вновь.
Ужастики узнаешь ты иные.
И только светлой радостью  любовь
Тебя вернет в сомнения былые.

Там, в зазеркалье, тоже жизнь была.
Венеции забытые картины.
Сидит Ажбета, наши зеркала
Соединились, стал тот мир единым.
- Скажи, зачем стремишься ты сюда?
Какая воля и какая сила
Еще нужна?  У старого пруда
Стоит мой дед, он юный и красивый

Но что случилось, отчего погиб,
И в чем тебя так долго обвиняли?
Ни слово,  но фигуры той изгиб,
Ту грацию нам зеркало являет.
Свет тайны и тоски я вижу вновь.
И проступают дивные картины.
Скажи, зачем я уходила в ночь,
Постель свою опять на час покинув.

И что открыть мне бабушка должна,
Не угадать и целой жизни мало.
Но там сегодня солнце и весна,
О чем она в пылу еще молчала.
Пусть эту тайну зеркало хранит,
Я к озеру во мраке выходила,
Там Водяной расстроенный ворчит:
- Чего не спится, все бы ты бродила.

- Но кто здесь был?- Почем я знаю, но
Никак их души не найдут друг друга.
Вернулась в дом, а в зеркале темно.
 И только кот глядит во мрак с испугом.


Глава 1  Зеркало, свалившееся с небес

История никогда не заканчивается.
А какой еще должна быть интересная история? Только бесконечной.
Она и не начинается никогда, хотя мы все-таки  пытаемся вырвать какое-то событие и начать от него отсчет.
Алина – поэтесса и сказочница, дама приятная во всех отношениях,  начала отсчет своей таинственной истории с того дня когда, словно снег на голову,  к ней с небес  свалилось старинное зеркало.
- Не только кирпичи, но и зеркала падают с небес, - подтвердил бы ее любимый кот Бегемот, если бы в тот момент оказался рядом.
Но кот, как часто у них бывало, гулял сам по себе. Мир огромен, мало ли куда еще надо заглянуть нашему коту, везде у него есть дела, во многих местах полыхают пожары, а где их нет, и самому можно разжечь пламя, кот и тут на все лапы был мастер, как вам всем давно известно.
Да и зеркало на самом деле не свалилось и никого не покалечило, это поэтическое преувеличение, фантазии автора. Чего, чего, а фантазией Велес Алину не обидел, из трех сестер, ей ее досталось больше , чем достаточно, грех жаловаться.
Зеркало не упало с небес, если уж до конца быть честной.
На самом деле она заскочила в старый дом в центре города – там,  на Линиях был да и сейчас остается  огромный частный сектор, где и прошло детство трех сестер.  Не надо даже говорить о том, что бабушка Ажбета жила на 13 линии. Другой цифры старая колдунья для себя просто не могла выбрать.
Усадьба со старым садом и домом где-то далеко во дворе возникала потом не только в снах наших героинь, но и во многих творениях.
Так вот Алина, все детство там проведшая, появилась не просто так в этом доме, который  готовы были заселить чужие люди – дом пришлось продать, потому что все они жили в других местах. Ей в тот день  хотелось на чердаке отыскать что-то интересное, необычное, забрать на память. Там бабушка прятала от посторонних глаз таинственные и волшебные предметы, об этом и поведала своей любимой внучке, явившись к ней во сне.
Она находила и складывала в коробку старые игрушки, какие-то записные книжки бабушки, этакие старинные и чудесные во всех смыслах вещицы, изящные и очень красивые, и вдруг, когда распахнула дверцу столетнего шкафа, там это зеркало и увидела.
Как странно, но его не было здесь прежде, откуда оно могло взяться? – так и не могла понять Сказочница. Она только слышала о нем, но никогда прежде не видела, иначе родственники бы давно сдали его в антикварный магазин, как и многие другие старинные вещи.
Правда, и теперь она не сразу поняла, что это зеркало, столько на нем было белой пыли.  Только когда она стерла какую-то часть, она увидела, что же это было перед ней.
- Не может быть, - только и смогла прошептать Алина.
Ей показалось, что зеркало встроено в шкаф, но нет, оно просто висело внутри на какой-то гвозде, и казалось,  что ждет, не дождется того часа, пока она найдет, унесет с собой
Алина смотрела на себя на той стороне зеркала, но она не увидела себя - там было совсем другое создание.
Даже одежда : желтая футболка и джинсы там не отражались, нет,  на незнакомке  было  какое-то зеленое платье, длинные рыжие волосы, о которых она могла только мечтать, порой они снились ей во сне, и казалось, что это и была она, рыжеволосая, миниатюрная и такая неотразимая. А вот тут в зеркале отразилась, да еще загадочно улыбалась, всем своим видом показывая, что они разные создания.
Алина не испугалась, не потому что страх потеряла и найти не может, а потому что здесь, в этом доме она никогда ничего не боялась, как только бабушка прочитала заговор над водой против всех ее страхов, так они и исчезли бесследно.
Но как весело и легко жить, когда у тебя нет страха и нечего бояться.
- Ты кто? – только и спросила она.
- Твоя судьба, забери зеркало, и ты узнаешь много интересного, и роман свой наконец допишешь, сколько же он может пылиться…Романы , как дети должны появляться на свет вовремя.
Алина покраснела, она и сама часто себя упрекала в том, что никак не может дописать этого творения, все время что-то тормозит и мешает. Пора уже избавиться от этого груза незавершенного творения.
Но она снова посмотрела на отражение в старинном зеркале, может ли такое быть, чтобы там отражалась не она сама, пусть и в каком-то искаженном виде, но все-таки узнаваемая, хотя бы по каким-то приметам? Оказывается, может.
И на самом деле девушка была совсем другой, что бы это значило?
- Говорят нельзя старинные зеркала приносить в дом, - слабо пыталась возражать она, хотя готова была сдаться.
- А ты всегда поступаешь так , как говорят?- усмехнулась таинственно Зеркалица.
- Скорее наоборот.
- Вот и я такое о тебе слышала, потому забери зеркало.
Алина не стала больше спорить, она завернула его в какое-то старинное покрывало и вынесла в машину, где ее уже поджидал Сергей – ее бойфренд, - как говорят молодые подруги.
№№№№№№№

Сергей никогда не задавал лишних вопросов, он доверял ей, а если не доверял, то это никак не проявлялось, парнем он был спокойным, и что удивительно – любил книги и стихи, особенно ее стихи, к нему обращенные, любил искреннее. Наверное, это и позволило ему удержаться рядом с ней значительно дольше, чем многим ее хорошим знакомым, которые хотели чуть больше, чем просто дружбы.
Хотя порой между ними возникало   что-то  типа скандала, непонимания. Но в словесную форму никак не облекалось. Эти двое ладили между собой и вместе им было лучше, чем отдельно, вот и вся арифметика их отношений.
Бабушка разбросила карты и сказала очень точно:
-Тут нет большой любви, но он к тебе хорошо относится. Сегодня это не так мало.
Это было правдой.
Вот и теперь хороший парень Сергей, чихнув от  вековой пыли,  донес до квартиры старинное зеркало. Только после этого снял покрывало, поставил его на тумбочку в коридоре и остолбенел.
- Что это? –спросил он у Алины.
- Подарок из прошлого, мы с тобой вроде вместе были у бабушки
- Да, конечно, я помню, но откуда это чудо. Но даже не подозревал, что это не картина, а зеркало.
Алина взглянула на Сергея в зеркале. Там был он, на том свете точно такой же, как и на этом, никаких отличий. ( Алина вслед за бабушкой Ажбетой привыкла считать, что  зеркало – это тот свет, куда нам можно заглянуть в реальности только через его гладь.
Серж отражался в том самом зеркале во всей своей богатырской красе – этакий Добрыня Никитич в современном, дорогом костюме и галстуке.
Но она не могла понять, откуда там взялся и  взирал на нее черный кот.
Сколько раз этот котяра появлялся в самых разных местах, а все никак не могла привыкнуть к его вторжению.
-Бегемот, - выдохнула Алина.
Сергей  мог бы обидеться, потому что парнем он был крупным, внушительных размеров, но он давно знал, что котом Бегемотом  она называет себя, все СМС-ки так подписывает, а он мастью не вышел. Книжки он читал всегда – это увлечение  было единственной радостью в его жизни, хотя романа века не любил, и даже Алина не заставила изменить его свое мнение о романе. Хотя со многими другими ей это удавалось. Сергей  оказался упрям, хотя и чувствовал в воздухе огонь дыма, понимал, что их отношениях могут вспыхнуть и сгореть ясным пламенем.
Так порой из-за книжек, и живописи и музыки случается. И не из-за самого искусство, а потому что слишком много жизни вкладывает в это творение один, а второй оказывается глух и слеп, что не может  заставить смириться с таким изъяном, вот и разбегаются.
Сержу удалось сохранить их отношения, он оставался рядом с Алиной в то время, но точно чувствовал, что  когда находишься рядом с ней, то поневоле заразишься фанатизмом и к роману и к писателю. Уж знать, кто есть, кто в этом легендарном творении  точно будешь. И  потом, ему так нравился Алинин Роман о Шарикове –писателе, что он прощал ей и кота Бегемота.
Так, может быть в первый раз,  Шариков и профессор Преображенский спасли роман века, хотя все время они оставались в его тени.
И более того, Алина убедила Сергея в том, что черный коты не так страшны, как принято считать. Именно они, если переходят дорогу, то снимают напряжение и страшную энергетику, если уж совсем просто объяснить, то отводят беду от людей, которым попались на пути, и это казалось ему большей правдой, чем  то, что думают о них в большинстве своем люди.
Вот и последнее стихотворение Алины.
Сергей достал записную книжку и заглянул на текст, который переписал со страницы:
В прошлой жизни я черной кошкой
Снова льнула к твоим ногам.
У камина, о, мой непрошенный,
Ты стихи  в тишине слагал.
Было нам хорошо, я помню
В этом замке чужих иллюзий,
Прихожу к тебе снова в полночь.
Не тревожились чтобы люди.

Спишь, во сне улыбаясь где-то,
Черной шерсти моей касаясь,
Так и будем опять до рассвета
Вспоминать балы и красавиц.
Граф был дерзок, я это помню.
Как тогда меня испугался,
И метался в просторах комнат,
Перед выстрелом растерялся.

Ты смеялся над ним задорно,
Ироничен ты был немножко,
Как легко  оставаться  вздорным
Непокорным, поможет кошка.
Вот визжит она, только видя –
Перешла ей тогда дорожку,
О,  рассеянная графиня,
Да тебе ли бояться кошки?

Ты сама  управишься, знаю.
Помогу  лишь  тебе немножко,
И старуха пусть  зарыдает –
Ей пригрезилась смерть и кошка.
Так и жили в музыке ветра,
Притомились тогда немножко,
От рассвета и до рассвета,
Изгибалась судьба , как кошка.

Вот и нынче опять в тумане
Заблудилась, грущу немножко,
Но судьба меня не обманет,
У камина Поэт и кошка.
Время там не течет и снова
В этом зеркале  бал, свиданье,
Жизнь волшебная, чары Слова,
Вдохновение, ожидание…

Стихи увлекательная штука, на время он даже забыл о  старинном зеркале, а Алина уже звонила брату, ей хотелось поскорее  укрепить его в прихожей ( в свою комнату она его поместить все-таки не отважилась, пусть пока покрасуется тут.
Судьбы и тени тех, кто оставались на той стороне, в зазеркалье, должны были входить в ее жизнь медленно и постепенно.
Сергей в этот день был странно молчалив. Он оглянулся по сторонам, словно был в этой квартире впервые.
А уходя по неотложным делам, он  невольно он снова взглянул в то самое старинное зеркало.
Нет, он снова вместе с той, которую обожал оказывался в какой-то странной и таинственной истории.
В первый миг хотелось убежать и не возвращаться, куда-то спрятаться и жить спокойно.
Но только в первый момент. На самом же деле он понимал, что все время будет сюда возвращаться. Она привязала его у себе самыми легкими в мире цепями, которые не разорвет даже такой богатырь Добрыня Никитич.
Сказка о нем и о ведьме Маринке вспомнилась сразу же.
Сергей не любил сказок, но он знал, что эту сказку она написала о нем и о себе.
А как же мы можем не интересоваться тем, что написано о нас любимых

Глава  2   Добрыня в плену у Маринки. Ну,  ты и ведьма, дорогая
О, воин, то была Наина!
А.С.Пушкин

Самой могущественной ведьмой в заповедном лесу была Маринка..
Когда и откуда она взялась, о том история леса умалчивает, и духи- хранители  не ведали, но была у нее одна особенность, сколько бы времени не прошло, она оставалась молода и прекрасна.
Такое случалось и прежде, кто-то в котел с кипящим молоком бросался, кто-то  в огне сгорал дотла и возрождался из пепла, Маринка молодела, в страсти погружаясь. И правильно, ведьма все-таки. Так, да не совсем так. Потому что другие ведьмы, тоже вроде от нее не отстававшие,  все-таки старели, дряхлели, а уж после ночи с Тугариным, этом змеем похотливым и ненасытным, и совсем дух можно было  испустить. А ей хоть бы  что, она днем еще с Горынычем куда-то летала, что там делала,  даже бес Захар не знал, хотя ему все и про всех было известно.  Но  он примерно догадывался, чем ведьма с Горынычем в горах  занимается, особенно когда гром гремел, землетрясение начиналось. А здоровый камень даже ему по голове звезданул, когда он решил подсмотреть да подслушать, чтобы уж точно все знать. Шишка на голове так и осталась у любопытного черта, как напоминание о том, что не стоит подглядывать, когда Змей с Ведьмой страстям предаются.
Когда все девы перевелись и больше ему не попадались, тогда Горыныч и  пристрастился ведьму воровать.
Правда, потом приходилось все время ее возвращать назад.  Она такую суматошную  жизнь ему устраивала в горах, что камни падали с небес. Горыныч под напором горных духов возвращал Маринку в заповедный лес, какое-то время терпел, без нее обходился, а потом, когда не в моготу совсем было, и терпеть никак нельзя,  снова на охоту за ведьмой отправлялся.
Это была, между прочим, самая первая охота на ведьм, только в отличие от более поздних ужастиков, она была довольно мирной. Любовники если и сгорали, то на костре страсти, а потом Змей,  довольный случившимся,  огнем небольшим полыхал, костры помогал разводить и другим согреваться, а один раз даже жреца от погибели спас. Тот заснул в храме своем, а огонь, который ему охранять велено было, и погас. Проснулся жрец и горько заплакал. Когда загрохотало рядом, решил он, что это верховный жрец идет жизнь его отнимать, а это Горыныч пожаловал. Справился, о чем парень рыдает, усмехнулся, дыхнул на жертвенник, и огонь заполыхал сильнее прежнего, даже больше казался. Верховный жрец удивленно на парня посмотрел, решил, что случилось с ним за ночь что-то странное, но придраться ему не к чему было.
Так Горыныч и сотворил в порыве страсти своей доброе дело.
 А Маринка молодела и хорошела на глазах.
И то, что для смертной гибелью бы оказалось, нашей ведьме только на пользу шло, этого никто  в те допотопные дни отрицать не стал.
Так Маринка изобрела средство для молодости без старости, а в перерывах умудрялась кому-то помогать, а кому-то вредить, уж это как получится, ведь  люди разные и случаи тоже разными бывают.
Но однажды все должно было измениться в вольной да прекрасной или страстной жизни Маринки. Пришел к ней рыжий  и толстый бес Тарас, да и давай ее уговаривать, жалобно так, чтобы она взяла его к себе жить.
Удивилась Маринка, брови вверх взлетели, а говорила она довольно резко, а что с наглым бесом церемониться?
- А это с какой такой радости, что-то не пойму я тебя,  Тарас, зачем ты мне интересно нужен?
- А может и я тебе  пригожусь, - совсем, как волк в сказке про царевича, заявил Тарас.
- Может и пригодишься, - то ли смеялась, то ли издевалась Маринка,- только мне что-то пока в это не особенно верится.
Сама же она думала , что возможно вреда ей бес никакого и не принесет, но кто сказал, что от него и польза какая-то будет, ведь он так ленив, болтлив.
- Не люблю я пакости, - говорил Тарас, - прекрасно слышавший все ее мысли, -только так много вижу и слышу.
- Да и я вроде не глухая, - отозвалась Маринка.
- Тебя часто дома не бывает, а я в это время смотреть стану за всем, что тут творится, твоими глазами и ушами буду.
Черт вроде намекал на то, что он не собирается ее свободы лишать, и ревновать к Змею да Тугарину не будет. Хотя пока она не согласилась, он много чего наговорит, а что потом на самом деле  будет, кто его знает.
- А то и будет, - услышала ведьма, - ты меня выгнать можешь, Горынычу сплавить, а он утащит туда, где наш царь Макар телят не пас.
- Может, и утащит, только тебе назад вернуться раз плюнуть, - продолжала с ним торговаться  Маринка.
 И думала ведьма  о том, что жила все  время без рыжего черта, так зачем же теперь жизнь себе портить?
Но от него даже ведьме отделаться было не так просто, потому она сопротивлялась не  сильно. А Тарас, видя, что она уже не так упорствует, пошел в наступление.
И тогда махнула она ему рукой, мол, оставайся, а что, если у Яги кот Баюн живет, и в ус не дует, то ей Тарас вполне сойдет.
-Ты,  конечно, не Баюн, но чем черт не шутит, может быть и ему отдыхать придется, когда ты развернешься.
Так тщеславие, и желание соперничать с Ягой ведьму и сгубило, хотя в тот момент она о том еще и  не догадывалась.
№№№№№№№№

Маринка бросала черту вызов. Принял он его  или нет, сказать трудно, слишком спокойным, даже меланхоличным он казался. Но всем известно, кто в тихом болоте водится, вот именно черти, и  самые шустрые, между прочим, ведьма давно это заметила.
Жили они - не тужили, довольно свободно и даже местами весело, но стал Тарас рассказывать Маринке между делом все чаще, как он это умел делать, о добром молодце, который так хорош, что  глаз не оторвать, но в нее он не влюбится, это точно.
Маринка посмеялась немного,  и заметила, что если он красивее Тараса, то уже и красавец писанный. Тот не обиделся, только намекнул на то, что так сама Василиса Прекрасная считает.
- Прекрасная, - передразнила его Маринка, - потому она и прекрасная, что  мозгов  ей не досталось, она в это время за красотой носилась.
Тарас еще раз убедился, что девы друг друга любят не особенно, и всегда готовы одна про другую гадость сказать.
- Ну, ты и ведьма, дорогая, - только и оставалось заметить бесу, словно он только сейчас о том догадался, и разглядеть смог.
Но про Василису и черт и ведьма быстро забыли, какой от нее прок, так только к слову пришлась. А вот про юношу того так просто забыть им не удалось, и  они заключили пари с Тарасом.
 Все это было похоже на шутку и розыгрыш, но в каждой шутке только доля шутки, особенно когда ведьма за дело берется - это точно.
Ведьма все чаще задумывалась, даже, что уж совсем невероятно было, Горыныча прогнала, когда страсти в груди его и еще кое-где закипели, и дала она себе слово, что расшибется, но парня того, которого Тарас разыскал, получит. И если Василиса собиралась только красотой своей брать ( очень сомнительное, между прочим, дело), то она кое -что еще придумала, более надежное, чем улыбки и  словечки всякие.
Маринка зелье приворотное  заготовила на всякий случай. Проигрывать она не любила, и даже не представляла себе этого. Особенно, когда черт за ней следил так пристально.
А события между тем развивались довольно бурно.
 Когда Тарас с Горынычем играл в кости, то и проговорился бес Змею ненароком, почти случайно, что сон ему был вещий, и там ясно стало, что  променяет она такого огненного красавца, которому в кровати равных нет на простого смертного, да еще того, который ее не любит и не ценит.
- Ты и представить себе не можешь, Горыныч, - откровенничал Тарас, что такого  быть не может, я тоже смутно представляю, а ведь будет, как пить дать, будет.
Горыныча убедить любому черту  было не трудно, а Тарас  старался, потому что слишком много было на кон поставлено, его моральное удовлетворение, грядущая слава, и второе пари, которое он с Баюном накануне заключил, о том, что ничего у Маринки не выйдет.
Посмеялся над ним Баюн, но он при своей-то учености позабыл, что хорошо смеется тот, кто смеется последним, а это будет он - Тарас, а не Баюн, и ради этого можно было на многое пойти.
Такая вот игра в ту пору в заповедном лесу начиналась, и разобраться, кто с кем и против кого, было затруднительно, там  сам черт ногу сломит.
Но чтобы все уж наверняка вышло, разыскал он и второго Маринкиного любовника - второго Змея лютого.
Тугарину он сообщил, что Горыныч готов биться с  соперником, а потом и с ним за Маринку, и было ему видение, что побьет его Горыныч.
Только удивленно взглянул на него великан и задумался, надолго, хотя он сам был большой, только мозгов не  много ему досталось, потому и думал он долго, а соображал не особенно хорошо. Одно понял Тугарин, что черт что-то затеял, столкнет их всех лбами, а сам будет на кочке сидеть, да поглядывать со стороны как они насмерть бьются. А что делать, если Тарас из тихого омута выбрался, да за дело взялся?
Но и  этим  Тарас не ограничился. У леса всегда бывали уши, иногда случайные, но на этот раз заинтересованные  уши оказались.
 Он сделал так, что Горыныч  разговор его секретный слышал, и Тугарин решил не драться, а переждать в горах. Так от одного соперника они и избавились без боя. Тугарина после этого разговора и след простыл, а Горынычу не надо было еще раз пересказывать все, что происходило, пока он девиц, надежно от него попрятавшихся, караулил, да поймать старался напрасно. Только плоть свою раздразнит, огонь заполыхает, а ничего не происходит, потом уже и дым пошел, а в дыму том кого разглядеть-то можно?
Так весь его эротический запал в трубу и вылетал, и такие промашки в последнее время случались все чаще, прямо беда какая-то.
Но пока Змей свои силы напрасно тратил, бес времени даром не терял.
Тарас наведался к богатырю и сообщил ему, что Маринка его в кого угодно оборотит, если он в нее влюбится, ведь  ей нужно только покорить любого и доказать и себе и Живе - сопернице своей вечной, что перед ней никто не устоит. Но так как  девать героев и чудовищ уже некуда, то под чужими личинами и приходится их прятать.  Один из них уже трехголовым  Змеем летает, а второй вообще чудовищем стал, и назад не расколдует, потому что  не нужны они ей.
А если посмотреть  в глаза внимательно любому волку, а особенно медведю, то и там легко можно добра молодца разглядеть, а уж про туров и говорить нечего, все они из ее рук и вышли, а ведь тоже чародеи  так  сильны и хороши были.
И так разошелся Тарас, что и остановиться уже никак не мог, сколько не старался.
 Богатырь и прежде хотел от колдуньи подальше держаться, а после такого предупреждения и вовсе избегать ее стал. Не зря все-таки Тарас старался, да пыл свой тратил, не перед свиньями, а перед разумным богатырем бисер метал. Хотя кабанов тоже обижать не стоит, они славными парнями бывают.
Не дремала в то время и сама ведьма.
 Маринка хотела только одного - выиграть  спор с Тарасом, потому она и караулила везде богатыря. И чем дальше он от нее старался убегать, тем чаще и ближе к ней оказывался. Да что за чертовщина такая. Не зря говорят, что от себя не убежишь, а от ведьмы и  подавно.
Убежать - то он не мог, конечно, но сопротивлялся отчаянно.  Чего  только не делала ведьма, но он был глух и слеп ко всему, что она  предлагала.  И напрасно Маринка голову ломала, что в нем такого особенного. Почему ни один мухомор не помогает?  А ведь еще недавно все было так просто,  и не с такими у нее все получалось. Князья сами приползали, да что там князья, бог Услад молил ее о ночи страсти. Правда, с ним она не связывалась, от богов только неприятностей и жди. Держишься дальше от них -  целее будешь, но всех остальных, кого хотела и получила, а тут богатырь обычный, даже если рядом с ним Тарас суетиться , и ничего не выходит, хоть убей. Вот Яга с Баюном вместе расхохочется, когда узнает, что  их главную ведьму бес Тарас да смертный богатырь обвели вокруг пальца.
Хорошо, что пока они этого не знают, хотя кто ей сказал, что не знают, в погоне за богатырем она совсем перестала следить за тем, что вокруг делается.  А Тарас и соврет, не дорого возьмет, тем более, он заинтересован в том, чтобы спор у нее выиграть. И она, как всегда не ошиблась.
Черт радовался -  он почти выиграл спор у такой ведьмы, значит, остальные еще быстрее поддадутся. Но на каждого хитрого да коварного черта свой Змей находится всегда. И на черта бывает поруха.
 Тут появился Горыныч, и увидел, что  богатырь от Маринки бегает без оглядки, даже поздороваться с ней не хочет. Обидно стало ему за любимую, и решил он с ним поговорить по душам, подкараулил в озере, и уже потопить хотел, но Тарас предупредить воина  успел, и тот выбрался на берег.
Завидев Горыныча, он теперь держал ухо востро и понимал, что Змею доверять никак нельзя. Но  схватки избежать этим двоим все-таки не удалось. Хотя они соперниками даже не были.
 Только Змей знал поговорку, что от ненависти до любви всего один шаг, и кто  поручится за то, что завтра он в ведьму не влюбится, вот и надо было объяснить ему, что этого делать не стоит, пока Змей жив, и он через труп его еще не переступил. И вилами на воде писано, что переступит, даже если Тарас у них под ногами и под лапами болтается.
№№№№№№№№

Вызов на поединок был принят.
 На берегу сцепились они, но Горыныч обессилил от ярости, и воду он всю уже вылил, когда на небесах валялся, радугу изображая, вот  и пришлось ему  признать  поражение.
Это он в ярости - то биться решил, а сразу стало ясно, что на земле не силен он даже против смертного богатыря.
Правда, тот, тоже решил, что из-за ведьмы убивать такого красавца- змея не стоит, ведь  потом еще пролитую кровь искупать тяжким трудом придется. Если бы любил он Маринку, то можно и пострадать, а муки адские из-за нелюбимой терпеть, ведь это чертям на смех.
Может, такие мысли ему Тарас подсказал, когда понял, что убитого Змея на него спишут, и он виноват останется, а может богатырь и сам до такого додумался. Змей остался жив, хотя и изранен был изрядно. Но он не особенно переживал, а  за свою любовь не единственную, но неповторимую все-таки бился отчаянно. А когда все утихомирилось немного,  то погрозил он черту кулаком и скрылся в лесу заповедном
 Прибежал он к Маринке раны свои лечить, Тараса отругал за то, что тот какие-то свои делишки обделывает. А честным змеям никакого покоя от него нет.
Тарас возмущался, когда такие змеевы речи в родном доме услышал. А он считал дом ведьмы уже родным, другого у него все одно не было.
 Маринка призналась, что пока за богатырем  бегала, по - настоящему влюбиться успела, теперь уж точно его не отпустит.
- Да как ты можешь, - возмутился Горыныч, - ну, ты ведьма, я из-за тебя кровь проливал, а ты в обидчика моего влюбилась.
- Не кричи так, - урезонила его Маринка, - я у тебя не первая и не последняя, век богатыря недолог, он еще раньше срока голову сложит, тогда все сначала и начнем.
Змей молчал, он не знал, что на это ответить, хоть у Маринки  одна голова, но последнее слово все равно за ней будет. И как бы не было еще хуже, чем теперь. Хотя минуту назад ему казалось, что хуже уже и быть не может, теперь же он считал, что все может быть.
 Тарас незаметно улизнул от них, чтобы предупредить богатыря, что беда его ждет,  если он не уедет поспешно. Не только Маринка, но и бес успел к нему за это время привязаться, и полюбить его, как родного. Он готов был с ним отправиться в горы, но догнала их Маринка. Тараса прогнала подальше, а  богатыря в  тура обратила.
Об этом потом было во всех былинах и летописях записано. Ведьма есть ведьма, она  своего упускать не собиралась.
И если бы не бес Тарас, то неизвестно как бы все закончилось. И ходил бы он туром до сих пор, если бы от охотников сбежал. Но  Тарас, как всегда оказался рядом, и понял, что он тоже в чем-то очень сильно виноват перед этим  парнем.
 Он побежал к волхву, к матери его, но пока все было напрасно.
Бессильны были они. А Маринка и вовсе почувствовала свою волю и власть над строптивым возлюбленным своим.
Правда, туров в ту пору много было, и можно было превращенного с настоящим перепутать, она затаилась, и  стала ждать.
И когда Тарас к одному из них подошел и стал с ним о чем-то разговаривать, она поняла, что это и есть тот, который ей нужен - единственный и неповторимый.
- Ты женишься на мне?- спрашивала Маринка, когда тура увидела.
Молчал тур, он еще говорить по-человечески не научился, а может, не хотел с ней  разговаривать. Но Маринку это не сильно  расстроило.
 - В  тот день шкура с тебя и спадет, когда моим станешь,  а пока с чертями пообщайся. Они тебя уму -разуму научат.
Она презрительно взглянула на предателя-Тараса, убедилась еще раз, что чертями никак нельзя верить, и победно улыбнулась.
Только Маринка тогда еще не знала, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. А на каждую ведьму и волхв-чародей и  ведьма покруче найдется.
№№№№№№№№

А дальше дело было так.
Сама богиня ночи и смерти Марена, в честь которой ведьму когда-то называли, вышла из Пекла в тот самый миг. Чем уж ей наша ведьма не угодила, сказать трудно, только исчезла ведьма, на глаза у тура и Тараса растворилась, зато ворона черная в небеса взлетела и пронзительно закричала.
Молчали завороженные и тур и черт.
Хотел Тарас  попросить Марену еще одно доброе дело сделать, но язык вовремя прикусил, а кто сказал,  что она помогать им станет. Может, она Маринке за что-то свое мстила, как бы с туром хуже не было. И понял бес, что к Ладе надо за этим обращаться, уж та точно не подведет.
- Ты подожди меня тут, - уговаривал он тура,- я скоро вернусь, и избавишься от шкуры своей. Я все это сотворил, мне и поправлять.
Ничего ему тур не ответил, зато ворона подлетела, прямо на голову уселась и клюнула его очень больно.
- Ну, ты и ведьма, -подпрыгнул на месте  Тарас, но от затеи своей не отказался, он отправился в Ирий к Ладе, чтобы обо всем рассказать и попросить ее о помощи.
А что, за поступки свои отвечать надо, а ошибки поправлять, особенно когда заигрался и бед натворил.
Тарас  был славным чертом, хотя и очень азартным. Но  главное ведь вовремя опомниться и остановиться.
А ведьма  что, она навсегда ведьмой и останется, в какие бы наряды и перья не рядилась. И надо от них подальше держаться, целее будешь.

Глава 3  Шутка Кукловода. История Виктории

Но пока оставим старинное зеркало, Добрыню, Маринку, и Алину в покое, а заглянем  на сайт старшей из сестер-писательниц Виктории.
Именно туда накануне заглянула и Алина, чтобы посмотреть, что за это время успела сочинить Виктория.
Чаще всего сестры и общались так, тайком заглядывая на страницы друг к другу. Это кажется странным только на первый взгляд. Непосвященному человеку казалось, что за странность такая, не проще ли встретиться где-то в кафе, на набережной, да просто дома и поговорить обо всем на свете, обсудить книги свои и чужие, а то и вообще соавторами сделаться.
Но это было почти нереально, потому что  Виктория была старшей, и  младшая ее сестренка так и оставалась для нее малышкой, с которой можно было поиграть немного, поболтать о том о сем, но вовсе не творчеством заниматься.
Но потом и еще одно случилось недоразумение, когда Виктория обнаружила, что она тоже пишет, сказки особенного впечатления на нее не произвели – чем бы дитя ни тешилось,, но это не серьезно, сказочки. Если бы ими все ограничилось, то они бы жили душа в душу.
Но потом, когда Алина перешла к стихам, что-то замкнулось в душе Виктории. Себе и другим она объясняла, что просто не любила стихи. Хотя это было не совсем так. Тайно она их любила, и даже больше ( она так думала порой), чем Алина. Только сознавала, что никогда не сможет их писать. Не рифмовать, с трудом рожая каждую строфу, на это она была еще способна,  а именно писать, чтобы они текли плавно и непрерывно, как река у ее ног, и потом выявлялись в них и подводные течения, и какие-то невероятные образы, и  самое главное, чтобы были они глубже и интереснее, чем казались ей в самом начале, в момент творения.
Этого ничего у нее не получилось, но она кожей ощутила, что получилось у Алина. А тут возникло чувство досады и зависти, от которого она не могла освободиться, совсем как в старом анекдоте, чего не может старый профессор, и очень легко сделает любой из студентов? Не того, о чем вы успели подумать – он не напишет таких  вот стихов, как ее младшая сестренка.
Но это чувство в себе Виктория все-таки смогла подавить, как-то загнать в самый темный угол, не то, что другое –легко презрение Алины, когда та прочитала ее первый опубликованный огромным тиражом роман.
Но это была не зависть ( ведь сначала она искреннее радовалась), это было именно презрение, потому что  вместо чего-то интересного ей, глубокого, она столкнулась с попсой – что-то детективно –ироническое, на что никогда бы не стала тратить времени, если бы это написала не Виктория.
Старшая просто обиделась, развернулась и ушла. Если и ей надо объяснять такие простые вещи, что деньги еще никто не отменял, и надо иметь какой-то их запас, прежде , чем заниматься каким-то творчеством для души, то она решила просто молча делать свое дело.
Алина корила себя за категоричность, верила, что завтра Вика напишет роман века,  положит перед ней, и скажет, что это оправдает тот ее не совсем красивый поступок.
Но ничего такого не случилось. На завтра был такой же роман, чуть лучше, или чуть хуже, какая разница, если он был таким же по сути. Они отдалились еще больше, и казалось, что ничто уже не сможет их сблизить.
Но вот последняя глава из какого-то неведомого творения Виктории, Алину приятно удивила, там речь шла как раз о мертвых  и живых душах. Ей даже показалось что кто-то ( конечно кот Бегемот или кто-то из его товарищей, посылал им одни и те же темы и мысли, чтобы обе они над ними поразмыслили)
А прочитала Алина вот что:
ШУТКА  КУКЛОВОДА или МЕРТВЫЕ  ДУШИ.

Сначала треснуло зеркало в прихожей.
Но я рванулась  на улице, потому что опаздывала, и подумала о том, что и в моей квартире может поселиться кто-то из разбитого зеркала.
Как же прочно живет в нас каждая фраза, каждое слово романа века. Недаром ли пугливые, полуживые души так не любят это повествование, оно приводит их  в шок, заставляет почти терять рассудок?
Я люблю роман.
Сейчас я спешу на свидание и почти счастлива.
Но можем ли мы знать, кого встретим на пути, что случится с нами к вечеру, через час, да что там, через мгновение?
До места свидание я добралась без происшествий, успела забыть про треснувшее зеркало и даже любимый роман.
№№№№№№№№

В большом торговом центре мой спутник останавливается, ласково берег меня за  плечи и поворачивает  в свою сторону. Он хотел сказать что-то важное, о напомнить чем-то, может быть поцеловать( мечта идиота), но произошло невероятное.
Прямо за его широкой спиной я вижу прекрасное создание в одном купальнице и столбенею. Опасность? Соперница?
Только через минуту становится ясно, что это не моя прекрасна соперница, это манекен, дорогой, хорошо  сотворенный, так что сразу и не понять, что это не человек, а кукла.
Думаю о том, что могла переживать, в какие стороны  шарахаться, если бы мы оказались,  скажем,  среди восковых фигур в знаменитом музее.
Наверное, так и рождаются фильмы ужасов.
Но куклы остаются куклами, а  люди все-таки не куклы, на первый взгляд хотя бы. Почему у меня создается впечатление в том самом огромном торговом зале, что здесь есть манекены неподвижные  и двигающиеся в разные стороны.
Все, кто двигается -  живые, если к ним прикоснуться, они вероятно, теплые.
И все-таки это впечатление не исчезает.
Мой спутник, философ и по образованию  и по отношению к жизни, и потому остается только рассказать ему, о чем я в этот момент думаю.
Просто, наверное, выражение лица у меня какое-то странное, не очень понятно, что меня так волнует. Хочу ли я дорогой подарок, или что-то иное не дает покоя.
Правы мудрые женщины - мужчинам надо объяснять все, что мы хотим сказать, почему они должны догадываться, а то еще бог знает  до чего догадаются.
Мы спускаемся на первый этаж в кафетерий, чтобы поговорить немного.
Выслушав меня, он улыбается.
- А ты только сейчас догадалась о том, что половина тут мертвых душ?
Хороший поворот, он издевается или на самом деле  это  так?
А он не унимается.
- Ну, посмотри  на мужчину за тем столиком, думаешь он жив?
Не знаю, человек  поднимается и идет куда-то, вероятно, скорее жив, чем мертв.
- А вот это девица, - не унимается философ, -думаешь, она что-то чувствует, мы все для нее не бесцветные тени? Она не наткнется на тебя, когда пройдет мимо, но в ней с самого начала не было никакой жизни.
Я понимаю, что сейчас он мне расскажет какую-то историю, чтобы доказать собственную правоту, потому что я не особенно ему верю, хотя в глубине души подозревают, что он прав.  Просто  озарение какое-то. Хотя в голову это все-таки не укладывается.
- Понимаешь ли, в чем дело, - начинает он, - мы привыкли думать о том, что  при рождении, когда младенец делает первый вдох, душа в него вселяется, кто-то говорит, что она появляется еще в утробе матери, когда плод начинает шевелиться, а здесь только просыпается окончательно.
- А это не так?
- Это так, -соглашается он, - интересно то, что происходит потом  с душой, которая принадлежала уже дюжине людей до нас и накопила столько всего в своей оболочке, как она приживется на этот раз, как будет развиваться, сможем ли мы ее  оживить окончательно, чем наполним, сделаем ли своей или она будет отторгнута.
- И что же происходит?
- Вот и происходит развитие, она должна попасть в это время, в это пространство, она должна комфортно себя здесь чувствовать и развиваться, а не сбежать от нас , как неверная жена,  к другому мужчине. Ты думаешь, что такое клиническая смерть, как ни побег души из тела? Если найдется подходящая душа поблизости и успеет вселиться в  еще не остывшее тело – человек оживает, если же нет, то увы….
- Не повезло бедняге…
-Недаром, люди, которые возвращаются, не любят рассказывать о пережитом, а если рассказывают – одно и то же, о коридоре, свете, то, что они наверняка до этого читали или  слышали  от других. А на самом деле ничего они не помнят и не знают, сбежавшая душа вряд ли вернется назад, а совсем другая только пытается прижиться к этому телу, она ничего о нем не ведает, все начинается сначала, вот и молчат, бедолаги.
- Но ты говорил о живых людях, у которых  мертвые души, - напомнила я ему, капризно поджав губы.
- Да, конечно, прожил человек половину жизни в тумане, ничего не хотел, ничего не делал, что же ты думаешь, душа еще жива у него?  Нет,  формально, она может и трепыхается, но  это мертвая душа. Ведь люди порой  умирают еще задолго  до своей физической смерти, им не обязательно для этого лежать в коме и не шевелиться. Он может и шевелиться, но душа точно мертвая.
- И что же делать? - спросила я, вспомнив все больные вопросы наших революционеров, которых разбудили несчастные декабристы.
Он молчал, разглядывая кого-то, наверное, пытаясь определить, мертвая или живая у него душа.
- Что делать, чтобы душа не умерла раньше срока, и вообще оставить ее в целости и сохранности – учиться, развиваться, забыть о покое, пусть он только сниться, музыку, стихи писать, кино снимать – творить одним словом, - с пылом говорила я.
- Ну,  это банально, хотя для начала не мало. Но есть еще одна тайна во всем этом, желательно бы узнать, кому принадлежала душа прежде, совпасть с теми, кто уже владел ею, кто пытался развивать и сохранить то, что он накопил за свою жизнь, ведь без их помощи и без их опыта мы не сможем много сделать и снова все начнем сначала. Если успеем начать, - он  таинственно замолчал.
- Узнали, а потом?
- А потом подумать о современном мире, в который мы ее бросаем, вот с поправкой на изменившиеся реалии и развивать ее дальше, все время неустанно, восстанавливать, оживлять, поддерживать тот огонь, которым она питается, конечно,  не при помощи вина, азарта, а то и наркотиков. Так ее только и можно умертвить раз и навсегда.
Около нас остановился человек, на диво  красивый, странно похожий на Александра Блока в молодости.
Вероятно, это сходство замечали с самого начала многие, и повторяли ему все время о том, что он удивительно похож на поэта.
Но я заметила и другую особенность – он был мертвецки пьян, нет двигался почти не качаясь, но  он до такой степени был  выключен из реальности, что если бы другой человек шел к нему навстречу, то он бы не смог свернуть, отстраниться в сторону, и просто бы врезался в него.
- Вот, лучший способ умертвить душу, о наркотиках я не говорю, ее просто выключают, усыпляют, и назад вернуться она  едва ли сможет, да мало ли способов, как можно убить душу. Если она и была бессмертной, то с этим давно покончено, еще до нас постарались.
-Куклы и кукловоды, - я снова вспомнила о красивом манекене, который заставил меня до такого додуматься.
- А самое главное, что мы сами и куклы и кукловоды одновременно, каждый в своем мире и кукла и кукловод. Пока душа не умерла, человек может все, но стоит только ее потерять или убить, и он уже остается просто куклой, тогда и появляются другие кукловоды, вот это настоящая  беда. Но стоит ли жалеть о том, кто уже успел погубить свою душу, и передает себя в руки другого, прекрасно понимая, что ничего хорошего ему не дадут, а скорее наоборот, отберут даже то, что еще осталось, тот мизер, который у человека еще был, чтобы окончательно швырнуть его в пропасть.
- Тогда бес забирает его душу? – спросила я, вспомнив  знаменитый сюжет.
Мой спутник рассмеялся.
- А теперь я открою тебе величайшую тайну, а на кой ему нужна такая душа, несчастная, измотанная, затравленная? Ты веришь, что Мефистофель -  это тот старьевщик, который тащит с помойки  все  к себе в дом  и захламляет его изношенными мертвыми душонками? Господин Чичиков хотел за них хотя бы монеты получить, а ему зачем это нужно?
На этот раз я и удивилась и встревожилась по-настоящему. И на самом деле, как глубоко сидят в нас те самые  заблуждения, которые кто-то и когда-то внушил нам.
- Тогда почему он возится с ними? – не сдавалась я.
- Догорая, а не ты ли писала о чертях в Пекле, кочегарах и тружениках, которые не видят белого света, в отличие от твоих забавных бездельников  сатиров из заповедного леса.
- И что? – невольно вырвалось у меня.
- И то, что когда-то он был наказан, проиграл в кости Велесу – богу всего живого на земле, твоему любимому богу, и с тех пор он должен  собирать эти мертвые души и бросать их в топку, чтобы они не возродились больше, чтобы на свет не смели показываться. Заставь Мефистофеля души собирать, он много чего натворить может, творческая личность. Ну, самовольничает, конечно, когда ему кажется, что душа уже никчемная, ее пора сжигать, а человек упрямится, не отдает душу, но это не значит, что она нашему Мефи нужна, просто  он так считает, а уж упрямства у него – сама знаешь. Но самое главное, что он редко ошибается, если человеку и удается защитить, отстоять свою душу,  та самая душа очень скоро все равно у него оказывается. Тогда в морозную зиму становится немного теплее – мертвые души – это самое лучшее топливо, да и для чертей передышка, можно перекурить, она ведь горит очень долго, пока все жизни не выгорят, не обратятся в прах. Вот на это только и годится мертвая душа, но хоть какая-то польза.
- Странно, а я все пыталась понять, зачем ему нужны эти души.
- Вот затем и нужны. Но какое же преступление совершает человек, который не может сберечь душу, он уничтожает надежды на возрождение, все то доброе и светлое, что успела душа накопить до того, когда пришлось ей вселиться в это тело и сделаться мертвой.
№№№№№№№№

Мы все еще сидели в старом кафе, перед глазами у меня мелькали какие-то люди. Но не они мне были интересны, а мои знакомые, близкие и дальние. Хотелось узнать, понять  живые или мертвые у них души?
-Хочешь  научиться определять это безошибочно? –спросил мой спутник
Я подумала немного.
- Нет, не хочу, боюсь. Пусть остается надежда на то, что они скорее живы, чем мертвы. Не хочу думать, что они годятся, только для растопки и обогрева космоса.
-Но ты ведь хочешь спросить о тех, кто еще живы?
- Да, скажи, как они живут?
- Они неустанно совершенствуются, стремятся вверх, занимаются наукой, творчеством, и тогда  те, кто были до них, они появляются в нужный момент и помогают им, конечно, если  род занятий угадан и Сократ может помочь такому человеку, да еще в современной обстановке. Все это почти на грани шизофрении, недаром же гениев объявляют сумасшедшими, именно те, с мертвыми душами, когда лопаются от ярости, зная, что им этого не дано.
- А зависть? – вдруг догадалась я.
- Зависть мертвых к живым – это вечная проблема, - только такая зависть и возможна. Вот мы и подошли к самому главному, если кому –то и в чем-то завидуешь, если это сжирает тебя и не дает покоя, то ты скорее мертв, чем жив, потому что живые не завидуют, у них напрочь отсутствует такое чувство. Только смерть может завидовать жизни, помнишь, какой тьмой наполнена первая и каким светом – вторая. Вот тогда Смерть при помощи зависти и злости и пытается бросить тень на жизнь, мертвая душа на живую, для этого особенно годится сквернословие, пустые стихи по случаю, смерть всегда считает, что  рифмованным словом можно  сильнее воздействовать на жизнь.
- Но ведь словом можно убить…
- Да, конечно, можно, только убивает такая душа  окончательно себя саму, мертвые слова, исторгнутые из мертвой души, да еще  сложенные в стихи причиняют вред только тому, кто их исторг из своей утробы. Поэтическая змея кусает и травит только саму себя – это еще одна тайна творчества, оно не может причинить вреда другим, только творцу,  ведь про идею бумеранга тебе не надо рассказывать.
- Все так страшно?
-Все так серьезно, а когда это творчество было игрушкой – это бомба, которая разрывается у нас в руках, если мы нарушаем какие-то негласные заповеди и законы, впрочем, как и везде.
-Пусть они пишут, это лучше, чем  пьют водку или издеваются над близкими.
- Лучше? –спросил мой спутник и усмехнулся, - а ты не помнишь случайно, за что Берлиозу голову оторвали, ну отрезали, отрезали, не морщи так носик, но ему легче от этого не стало. Ну не хочешь Берлиоза, тогда вспомни, почему освободили разбойника и казнили того, кто только словами бросался, и храм веры разрушить собирался, чего это они все так против него настроились, если слова безобидны,  и нести можно всякую чушь?
Мне становилось страшно.
Мой кукловод, тот, который во мне, рванулся прочь, кажется, я еще была жива, и могла управлять собой сама. Или только кажется?
Слабым жестом философ  предложил мне прогуляться.
Я поднялась, чтобы последовать за ним.   
Незнакомец  загадочно улыбнулся  и растворился в воздухе.
№№№№№№№№№

Алина вздрогнула от радости.
- Что это? Неужели ее старшая сестренка взялась за ум и попрощалась со своей дешевой попсой.
Хотя в последнее время Алина стала относиться к творчеству Виктории снисходительнее, и понимала, что та живет беззаботно и даже весело именно на гонорары,  которые  ей приносит эта самая попса, но  при этом она все-таки втайне мечтала о том, что все изменится, и совсем как в стихах у знаменитого поэта она сможет дождаться второго:
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб вытянул петь со мной.

Ей нужен был второй, именно в лице старшей сестры.
Конечно, и она могла бы все забросить и стихи и сказки, и заняться бульварщиной, но Алина откладывала этот переход, это падение в бездну, все время надеясь на лучшее.
На то, что все будет не так грустно.
И что же это значит? То, что она все-таки дождалась своего часа?
Не хотелось сглазить и угробить те ростки светлого и прекрасного, которые уже пробивалось сквозь асфальт популярной литературы – чтива, если быть совсем точным.

Глава 4  Мертвые и живые души. Кто есть кто?
Сон, знак, старинная вещь может в один миг, в один день изменить нашу жизнь.
Оставшись одна, Алина решила записать первое впечатление о том дне, когда  Старинное зеркало появилось в ее доме.
- Пятница, 13 – услышала она голос своего Домового.
Да, да , вы не ослышались , именно Домового.
Наверное, никто не сомневается в том, что Духи живы, и никогда не покидали нас, а то, что мы предали их, забыли, назвали нечистыми, это вовсе не значит, что и они поступили с нами так же. Вовсе нет. Они мудрее и прекраснее нас, а потому могут прощать некоторые толстокожие и неразумность людям, которые всегда остаются для них детьми, сколько бы лет от роду им не было.
Домовые давно  сжились с нами, слишком очеловечились, чтобы совсем уж рассерженно молчать.
А если бабушка вас научила с ними уживаться, и общаться, как это в детстве произошло с Алиной, то и вовсе все будет замечательно.
Когда кот Бегемот в первый раз у нее появился, то удивил нашего кота именно тот факт, что сказочница дружит с Домовым. Они как раз вели беседу, когда он ввалился в комнату.
Вольно или невольно Бегемот ее зауважал сразу, хотя и под пытками бы в том не признался. Чтобы кот кого-то из людей уважал, да еще какую-то рыжеволосую даму со спортивной фигурой, это перебор. Но со временем понял, что это не проходит, он ее уважает, вопреки всем своим железным принципам.
Домовой по этому поводу имел наглость подшучивать над котом, кот шипел в ответ, но с ним не ссорился, Домовой всегда пригодится для мелких дел, которые кот неизменно поручал духам.
Вот и на этот раз Домовой напомнил Алине, что была пятница 13.
А в какой еще день в их общем доме могло появиться старинное таинственное зеркало.
Но раз уж он подал голос, Алина решила немного побеседовать со своим Домовым.
- Скажи, мне тут Виктория начала рассказывать о мертвых душах, а такие бывают,  у вас там виднее, это только ее фантазии  или на самом деле так?
- Ну а как же, - услышала она тихий голос  Домового, - они задумывались как бессмертные, и мы могли бы сохранить их, только люди все испортили, столько всего натворили, что богам и не снилось, так мало заботились о чистоте своих душ, так их не берегли, что гасли они порой, и не загорались снова.
Домовой тяжело вздохнул, закинул одну ногу на другую,  и заговорил снова.
- Тогда и поняли Пряхи вместе с Кикиморами, что  нужно отвести для них определенные срок, а потом отправлять их на покой, вот они их в заповедном лесу в деревьях и оставляли. Деревья могли исцелить истерзанные, изуродованные души, хотя не всегда, но часто они выходили на белый свет, как новенькие, но тут и случилось то, что случилось. Бес Федор, его потом кто-то на иноземный манер Мехви, Мехи…
- Мефистофелем, - догадалась  Алина.
- А я и говорю, этим самым стофелем назвал, так вот схлестнулся он с Велесом, когда  на остров к нему пожаловал, и стали они в кости играть, как обычно бывает, так вот проигрался Федор.
Домовой решил не вспоминать замысловатое имя, и снова его переименовал на свой лад.
-И что дальше? – удивленно спросила Алина, понимая, что Виктория писала, тоже приобщившись каким-то образом к этой истории.
Не знаю, до чего они там договорились, да и никто не знает, только стал он  с тех пор самые никудышнее полуживые души в Пекло таскать, чтобы отапливать ими землю в самые лютые морозы, когда Кащей особенно ярится,  и никакого сладу с ним нет. Так они и исчезали бесследно.
- А если он живую и хорошую душу утащит? – спросила  Алина.
- Да надорвется тащить, они ему  не поддадутся,  а вот эти уже слепоглухонемые и стали его верной добычей.
Больше ничего Домовой рассказать не успел, потому что появился кот Бегемот.
Недавно Алина видела его, когда он в зеркале  мелькнул, как только Зеркалица ему такое позволила, непонятно,  а теперь вот во всей своей ужасающей красе и появился. Ну,  прямо чудовище настоящее.
- И нечего дивиться, - с порога «ни здравствуй, ни прощай», заявил он,- человечество - то сколько веков уже живет, каждая  душа по дюжине жизней пройти успела. Многих на этом трудном пути мы уже потеряли безвозвратно, Домовой тебе объяснил, что с ними сталось, а те, бедняги которые, скорее живы, чем мертвы, они ведь так маются  от перекомбинаций, когда все прежние шаблоны личностей повторяются в своих чистых сочетаниях в каждом современном человеке.
Кот замолчал на миг, наверное, сам удивился тому, что сказал, потому и пояснил:
- Это я давеча у одного гениального философа прочитал, он обо всем догадался, хотя думаю, кто –то из наших Мефистофелей ему открыл глаза.
Так вот, паренек этот утверждает, что  складывается личность современного  философа Н. скажем так из  Аристотеля + Сократа + Декарта, а носителем
является какое-то случайное грузинское тело. И что же тогда в этом  темпераментном теле происходит? Да вот что  -  разные уровни личного
духа (но и душа так же) являются суммой прежних типов. Но 50-20 лет
назад еще не было такой чистоты, как сейчас. Ныне все предельно.
Восстановленный тип может превышать несущий, преобладать среди всех, и
тогда возникает смешение. Под стать шизофрении того же Мастера или
Бездомного. Кстати, тот же Бездомный  уже прямо чувствует в себе Другого, но
интерпретирует превратно. А те, кто не чувствуют? Как объяснить толтеку,
или рядовому древнему иудею, вроде Иосифа Каифы, всю сложность современной  структуры мышления. Это невозможно.
Кот произнес все это, словно по книжке читал, и замер на миг, потом посмотрел на  Домового, перевел взгляд на Алину:
- Надеюсь, хоть ты что-то понял, мы с Мефи твою сестричку так не грузили, но ты у нас  тонка и мудра, не в пример ей.
- Я поняла, я даже чувствовала это, только мне казалось, что  они на нас извне действуют, а если они живут в нас – это новое, к этому еще надо привыкнуть.
- Привыкай, только время у тебя на это не так много, как тебе хочется, - говорил Бегемот, словно это он теперь раздавал то самое время, а оно неизменно уплывало у него из лап.
Такая вот беседа о мертвых и живых душах состоялась у них с котом и Домовым в тот день, когда в доме Алины появилось старинное зеркало.
Она так много обо всем таинственном и потустороннем узнала, что  сама диву давалась. И предчувствовала, что должен появиться какой-то удивительный роман- загадка, о котором можно было только мечтать.
Она жила в предчувствии и преддверии его появления на свет и радовалась тому, что он должен у нее здесь и сейчас появиться.
А пока сами собой написались стихи, конечно о том самом зеркале, о чем еще она могла их писать?
В старинном зеркале мелькают силуэты,
И музыка звучит, и голоса,
И кажется, что мне в потоках света
Диктуют снова  песни словеса,
О как она  восторженно звучала,
Там на балу, в порыве маскарада
Себя я и тебя тогда узнала
И кружимся в сиянье звездопада

И мне звезда упала на ладошку,
В сиянии ее иная даль.
О дай побыть мне на балу немножко,
Пусть навсегда забуду я печаль.
А в зеркале какие-то кометы
И девы, так прекрасны и миры,
И снова Пряхи призовут к ответу,
И мы забудем  горечь до поры.

И пусть потом в тиши родятся сказки,
Поговорим мы при луне с котом,
О том, как жить свободно, без опаски,
И что нас ждет в том зеркале потом,
Ночная мгла пугала и ласкала,
Как жаль, что снова надо возвращаться,
И зеркало мой новый мир глотало,
Остался лучик призрачного счастья.