Пролетая над гнездом кукушки

"Пролетая над гнездом кукушки" (анализ фильма)
(текущая литературоведческая работа, курс зарубежной литературы 20 века (НГПУ ФРЯиЛ 2010) При использовании статьи ссылка на авторский раздел и автора обязательна)

"Пролетая над гнездом кукушки" -- тот редкий случай, когда фильм равноценен серьёзной книге, благодаря, конечно, режиссёру, но и, далеко не в последнюю очередь, харизме и мастерству Джека Николсона, сыгравшего главного героя фильма, хулигана Мак-Мёрфи (*конечно, Макмёрфи, так пишется это имя в книге Кизи. Но мне хочется писать именно Мак-Мёрфи, порой сокращая даже до Мёрфи. Подчёркивая этим упрямый, кельтский или шотландский характер героя -- в фильме... Поэтому этой ошибки я исправлять не стану...)
Разумеется, можно интерпретировать всю эту историю сугубо-социально. Мол, протест против общества. И Мёрфи -- неформальный лидер. Каким он и показан. Харизматичный, сильный. Больница это система, вся государственная система, показанная в микромире. Больные -- граждане, добровольцы, согласившиеся ей подчиниться, потому что так удобнее, спокойнее. Привычнее, в конце-концов. Сила привычки, ей подчиняется и сама старшая Cестра. Сестра и больница это порядок и прутья больничной решётки, а Мёрфи -- это хаос и свобода там, за оградой больницы, где прыгают по деревьям белки. В одной из первых сцен Мёрфи видит белку -- там, за колючей проволокой, рукой дотянуться можно. Но белка свободна, а Мёрфи нет. Белка может прийти и уйти, куда захочет, Мёрфи догнать её не может. То есть Cестра -- это социум или Город, а Мёрфи -- дионисийская буйная сила природы, частичка этой силы, волей случая оказавшаяся за этой решёткой.
По-сути Мёрфи на протяжении всего фильма демонстрирует эту дионисийскую силу, и в последних сценах всюду льётся вино окончательно её высвобождая. Мёрфи жизнелюбив, он даже слишком жизнелюбив и энергичен. Это и мешает ему жить  в социуме, где всех пичкают пилюлями "спокойствия и счастья". Под эти пилюли может подойти что угодно, от постоянного просмотра любимых телепередач, до мягкой и удобной, главное безопасной постели, пусть даже за решёткой. Кроме того членов этого социума постоянно ожидает, помимо пряника, ещё и кнут -- страх. Страх перед свободой за стенами больницы? Не только. Прежде всего страх внутри себя, из-за которого они и пришли в больницу. Большей частью, добровольно. У каждого из этих людей свой страх. И, к моменту появления Мёрфи, благодаря кнуту и прянику, они все пребывают в идеально послушном состоянии животных.
Сестра постоянно активизирует в них этот страх своими "исцеляющими" беседами, в этих сценах бесед в фильме есть явный намёк на психологов с их расслабляющими беседами и групповой терапией, постоянно практикующейся в Америке, и докатившейся, наконец, до наших отдалённых селений... По сути в этой небольшой группке представлены все слои общества, от грубоватого гопника до заумно говорящего учёного, у которого (вечные...) проблемы с женой, и чьи проблемы все обсуждают. Есть ещё толстый смешной интеллигент в очках, которого иногда бьют припадки холеричного правдолюбия (словно иного тележурналиста с экрана). И другие. И, наконец, появляется последний компонент -- хулиган, в лице Мёрфи. Круг замыкается. Словно бы для этого нужен был именно Мёрфи.    
"Полёт над гнездом кукушки" один из лучших фильмов Джека Николсона. Во-первых, он играет центральную роль, такую, какой он может наслаждаться, воплощая её (и в этом есть доля актёрского везения), роль,  подразумевающая глубокий театральный трагизм. Герой, как известно, должен умереть. А Мёрфи не просто баламут и хулиган, противопоставивший себя из каких-то своих соображений условно обозначенному Городу (или больнице, обществу и т.п.), он Герой, спасающий человеческие души.  Джек Николсон воплощает в Мёрфи, на самом деле, человека очень доброго, по-настоящему доброго -- не на словах. Воплощает стойкость духа, мужскую солидарность, преданную дружбу. На войне, как на войне. Это только кажется, что в Багдаде всё спокойно... Война идёт. И те, кто вёл её, просто пали духом. Воинственное неистовство, то, что присуще Марсу, является оборотной стороной медали непростого и оттого очень правдоподобного характера Мёрфи. Он воин и герой, без сомнения, но вакхатическая сторона может перерастать в нём так же в неистовую марсианскую, когда он совершенно перестаёт себя контролировать -- как древние воины на поле боя. Вино пьянит, но и кровь -- пьянит тоже. Да и был ли Мёрфи героем вне больницы, т.е.вне военных действий? Нет. Там -- на ферме, среди мирного труда -- он был просто хулиганом, бездельником и пьяницей. Здесь он, отлынивая от тюрьмы, попадает в самые жёсткие, жуткие условия, хуже тюремных, хоть сначала не до конца понимает это. Считает, что ловко провёл всех, схитрил, пришёл сюда в психушку на 68 дней, после чего будет свобода.
   Примером бесполезности, неуместности героя в мирной жизни (где востребованнее спокойный и скушный, воловий труд) может быть жизнь русского капитана Мариеску -- командир подводной лодки, наводящей ужас на фашистов. О его везении и "безбашенности" складывались легенды. В советское время был снят фильм по этим, реально происходившим, событиям. Правда в фильме капитан корабля суровый, верный своему долгу (и проч. полит.корректное) человек. Мариеску полит.корректным никогда не был. Румын, он унаследовал кровь римских легионеров. Он умел сражаться. А в жизни, потом, после войны (в фильме капитан героически погиб, а в жизни -- нет), Мариеску снова стал просто хулиганом и пьяницей, таким людям словно бы тесно в мирное время. Они, как это говорится, постоянно ищут приключений, что является первейшей чертой всякого рыцарского характера. Именно авантюрность (а не служение Прекрасной даме).
Казалось бы Мёрфи попадает в совершенно безнадёжную среду, примеры овощеобразной жизни мы видим там постоянно. Можно сказать -- ну, это ведь психбольница! Можно поставить вопрос и по-другому -- больны ли эти люди, или больна та среда, которая сделала их такими? Никто из пациентов не получает настоящей помощи в своих проблемах, не вылечивается и не уходит отсюда. Просто им создают приемлемые для той и другой стороны, привычные условия. Более того, ведя такую спокойную жизнь, люди постепенно впадают в овощеобразное состояние. Сам персонал закрывает днём спальни, чтобы больные не могли пройти туда и спать. Они могут спать сутками напролёт. Кстати говоря, в Америке сейчас очень большой процент людей, страдающих ожирением, а так же тех, кто в шестьдесят заканчивает болезнью Альцгеймера. Так что, может, не зря в конце фильма Мёрфи и Индеец разговаривают о больнице (о жизни Индейца) -- и не делают в разговоре грани между больницей и американской действительностью вообще.
На самом деле, когда Мёрфи своими разнообразными затеями, растормаживает пациентов психушки -- это оказываются вполне люди, вполне человеческие души, те, кто входит в команду Мёрфи. Ну не без некоторых тараканов в голове, так у кого их нет даже во вполне обывательской жизни там? Они как дети. Они и попали-то сюда большей частью потому, что боятся своих же (возможно, детских) страхов. Мёрфи становится их неформальным лидером и образцом для подражания, героем. Это не значит, что он может всё --  он не бог. Он не может сдвинуть тяжёлый мраморный умывальник в ванной, проигрывает спор, и потом говорит фразу: "Я не проиграл... Я хотя бы попытался". Тем самым говоря им: "Живите! Или хотя бы попытайтесь...". Шаг за шагом он совершает ради этих людей свои скромные подвиги Геракла. И в сцене игры в волейбол, действительно древне-индейской игры (только индейцы играли головами побеждённых), когда Мёрфи учит играть "глухонемого" Индейца, забрасывая мяч в корзину, поднимает руки вверх -- в жесте Атланта, держащего небо. Уже в этой сцене, чисто кинематографически решённой, он учит Индейца-Атланта заново держать небо. Хотя Мёрфи ещё не знает, что Индеец вовсе не глухонемой, и более того, что Индеец воин. Хотя, наверное, чувствует это. Но поначалу самому Мёрфи всё это кажется просто привычным хулиганством, привычкой играть роль плохого мальчика (так что Мёрфи тоже склонен соблюдать кое-какие традиции, принятые для самого себя). Это же касается рыбалки, угона автобуса... В сцене рыбалки, в которой много весёлых, юмористических (но не ироничных) моментов, когда все "дураки", во главе с оторвавшимся от сладенькой Кэнди Мёрфи, вытаскивают-таки эту рыбу -- ну чем это не Хэмингуэевский «Старик и Море». К тому же корабль, отпущенный увлечёнными рыбаками на волю вольную, ходит кругами. Как большая тихоокеанская рыба. Почувствуй себя мужиком!, и возбуждение исконно-мужского инстинкта охотника в том первое подспорье. Вот что снова и снова доказывает своим коллегам по психушке Мёрфи. Ты -- мужчина, добытчик, охотник, воин. Можно сказать, самый светлый кадр во всём фильме -- возвращение "дураков" к пирсу с огромной, пойманной всеобщими трудами рыбой.      
Собственно, это кредо Мёрфи, которое он постоянно в себе подчёркивает -- я настоящий мужик. Со всеми главными атрибутами дионисийского культа и культа Приапа.


Против кого же ведёт столь непримиримую борьбу Мёрфи? Кто его главный враг и противник? Во-первых это страх, живущий в душах всех этих людей. Страх собственных страхов, и страх жизни. С ним Мёрфи успешно борется. А во-вторых реальное воплощение этого страха, олицетворение всей больницы, всей среды, в которой живут эти люди -- Сестра. Женщина. А вернее сказать -- негармоничное, деспотичное женское доминирование.
Ведь мог бы, к примеру, Кизи поставить в роли такого угнетателя, выразителя всей системы какого-нибудь врача-мужчину, и это было бы даже в большей степени похоже на правду. Но он противопоставил Мёрфи женщину. Геракл борется против Геры, ещё со времён античной мифологии -- борьба патриархата с матриархатом.
Вечный миф. Эта борьба продолжается в нашем обществе и до сих пор, и даже, наверное, с удвоенной (эмансипацией) силой. Женщина противопоставляет себя мужчине, женщине доставляет удовольствие унизить мужчину. Чтобы, такой маленький и смешной, он (персонажа играет актёр Дени де Вито) подал ей, после разгульной ночки, её, немножко испачканную корону -- белоснежную медицинскую шапочку. Заставить его сделать это.  Но как всё-таки перекашивается её, всегда спокойное, лицо, когда она видит весь этот разброд, грязь, разгул в своём хрустально-чистом и правильном дворце, где все рассчитано по минутам и всё расписано до мелочей. И даже это стекло из-за которого она общается со своими пациентами (мужчинами, хотя на мужчин они мало похожи -- благодаря её стараниям) -- эта хрустальная стена, хрустальная гора... Они все находятся внутри застывшей Хрустальной Горы. Во владениях Смерти.
Ведь ни у кого из пациентов, кроме Мёрфи, не возникает даже мысли -- соблазнить Сестру. Они совершенно не видят в ней женщину. Во время сеансов психотерапии больные видят в ней деспота, фашистку. Не зря, наверное, режиссёр придал Сестре достаточно арийскую внешность, светлые, седоватые волосы, прозрачно-голубые, очень холодные, жёсткие глаза, хотя Сестра обладает привлекательной фигурой, не уродка, красивая женщина. Белолокотная Гера. Противостояние Мёрфи Сестре это вечный поединок Героя со Смертью, ради возможности  Жизни на Земле. Потому и возникает у него абсолютно бесшабашная мысль, соблазнить Сестру, использовать любое, какое есть в его арсенале, оружие. В одной из сцен, как раз перед тем как устроить великую вакханалию, Мёрфи как будто даёт недвусмысленный намёк Сестре, и Сестра этот намёк понимает. Николсон прекрасно отработал эту сцену. Сия шутка стоит Мёрфи жизни.
Но у Сестры, у злой матери-женщины, уже есть платонический возлюбленный -- застенчивый юноша-заика, мальчик Кай, попавший во владения Снежной Королевы по просьбе своей матери. Самый сильный страх этого склонного к суициду юноши -- страх перед матерью. Он наглядная жертва беспредельного женского доминирования, возможно (в фильме даётся такой намёк), в его собственной семье. В фильме по взглядам Сестры можно заметить, что юноша ей не безразличен, в меру её северного темперамента. Но юноше-то, конечно, она не нравится, не может понравится, он не испытывает в отношении этой женщины ничего, кроме страха. И все проблемы его происходят оттого, что этот страх перед Злой Матерью он переносит на всех женщин вокруг себя, и каждая его неудача с женщинами, говоря языком психологов, усиливает его мортидо. Толкает к самоубийству. О чём он сам рассказывает во время одного из сеансов психотерапии. Не он любит Смерть, но сама Смерть его любит.
Сюжет Сестры и юноши напоминает сюжет известной английской баллады (такой же известной песни, как у нас "Во поле берёзка стояла") "Элисон Гросс"*. Мальчик, Кай, попадает во владения Снежной Королевы, чтобы пройти свою инициацию. И не проходит её.
По-сути все, предпочитающие вольно или невольно жить в этом Хрустальном дворце -- не проходят своей инициации, своего самоопределения в жизни. И Мак-Мёрфи тоже, ему ещё только предстоит стать Героем. Иначе бы он туда не попал.
Наступает кульминация истории. Вообще, многие фильмы с участием Джека Николсона похожи на театральные постановки. Он никогда не отказывает себе в удовольствии создать театральную атмосферу, если есть к тому возможность, как всякий профессиональный актёр. Есть одно место действия -- больница. И, по сути, другая смена декораций очень кратковременна. Или прибольничная зона, спортплощадка, или прогулка на катере. Но больница показана во всех её, так сказать, разрезах, и горизонтальных, и вертикальных. От кабинета главврача, до пыточной камеры электрошоком, и, в первую очередь, самого обширного "слоя" всякой больницы -- самих палат, и буйнопомешанных, и тихо. В палате неопасных, тихих психов, в основном, и происходит всё действие. Мак-Мёрфи окончательно решает сбежать из больницы в Канаду.
Что его держит в стенах этой больницы, откуда он, с его изворотливостью, может легко сбежать (он доказывает это с лёгкостью угоняя автобус)? В начале его удерживает хитрое намерение -- отсидеться среди психов те самые 68 дней. Потом ему становиться ясно, что дней отсидки для него может быть намного-намного больше, как решит начальство -- столько и сидеть, как для принудительно заключённого в психушку. Мак-Мёрфи решает бежать в Канаду, к тому же находится друг для побега -- Индеец. Он узнаёт, что Индеец не глухонемой, когда их в первый раз ведут в камеру пыток, на "терапию" электрошоком. Электричество, после, правда, многократного его пропускания через мозг, может постепенно разгладить извилины на коре головного мозга, то есть при физическом здоровье, сделать человека полным идиотом. Правда, такую процедуру нужно повторить не один раз. И всё зависит от силы тока, который пропускают через голову пациента. Мозг ведь тоже физическая ткань, может растягиваться и сокращаться. Мак-Мёрфи ещё незнаком с этой изысканной фашисткой пыткой. Эта сцена ужасная.
Но в первый раз его только пугают.  И он весело разыгрывает своим видом идиота собравшихся товарищей. Перетерпев эту пытку, он уже не может уйти просто так, ничего не ответив садистам. Просто сбежать -- значит сложить оружие, спасовать, перед этой ледяной бабой в том числе. Кроме того, Мак-Мёрфи понимает, что всё серьёзнее, чем он думал вначале. Это не просто шутовство. Люди верят ему, люди идут за ним, пусть даже эти люди -- словно дети. Тем хуже. Предаст их -- предаст себя. И ещё Мак-Мёрфи оказался не таким уж бессердечным хулиганом. Он подружился с этими людьми, он привязался к ним. Потому что Мак-Мёрфи на самом деле, по-настоящему любит жизнь, и любит людей, какими бы они ни были. И в этом его главное отличие от персонала больницы и от Сестры.
Он решает устроить, напоследок, "праздник жизни". Вакханалию. Мак-Мёрфи устраивает отчаянный Новый Год, ведь для него потом, там, в Канаде, как он считает, начнётся совсем другая жизнь. Никакая вакханалия не может обойтись без противопоставленного культу Геры -- культа богини любви и красоты, родительницы Эроса, Венеры Пандемос, её жриц. Или попросту проституток. Это-то и гневит больше всего Сестру -- не беспорядок и реки вина, залитые даже в клизменный прибор, для лежачих. Но именно присутствие жриц другой богини, соперничающей издавна с нею. И то, что одна из этих грязных жриц любви посягнула на её чистого мальчика, сделала его мужчиной.
Почему Мак-Мёрфи не сбегает, как он того хотел? Ничего этому, по большому счёту, не мешает, кроме сна, который как-то внезапно охватывает всех. И пришедшая утром Сестра застаёт свой хрустальный дворец, как в Спящей Красавице, погружённым в сон. Всё погружено в сон, и чуть ли не огонь в камине -- если бы таковой был. В  открытое от решётки окно виден летний день, колыхание летней листвы. Свобода, другими словами. Лето. Оказывается, лето. А Спящий Красавец уж оказался разбужен... какой-то шлюхой!       
Все пробуждаются ото сна, именно того сна, в котором они всё это время находились -- все, кто ещё может проснуться. Долгое время, не одну только эту ночь они находились в этом сне. И Мак-Мёрфи предстоит путешествие, но не в Канаду, которая, для него, тоже в какой-то степени является продолжением сна, сказкой. Предстоит последняя схватка со Снежной Королевой, которая властно требует принести ей шапочку. И её приказание выполняют. Для неё важно снова указать на свою власть, вернуть свою власть. Это важнее чем даже пятна вина на полу и всеобщий беспорядок. И она берётся за провинившегося Кая, вцепляется в него железными когтями гарпии, и доводит его, с садистской жестокостью, до предательства товарищей. Этот юноша -- в фильме есть сцена, где, после своей брачной ночи, он бежит отчаянно спотыкаясь, падая, отчаянно натягивая штаны, поспешно прикрывая срамные (на взгляд гневливой богини) места -- он очень истощён. Он слаб, он измучен заточением. (Сколько времени не кормили актёра, чтобы придать его телу такую дистрофичность?)
И далее разворачивается трагический финал. Жрицу любви прогоняют, новобрачный заканчивает жизнь самоубийством, доведённый до этого последним, самым сильным доводом Сестры -- страхом перед Злой Матерью. И когда вместо вина на пол проливается горячая кровь (даже Сестра не на шутку испугана этим событием, она хотела припугнуть, как всегда, но не убить) -- тогда вырывается доселе неизвестная ей сущность Мак-Мёрфи -- разъярённого Марса. Мак-Мёрфи не видит уже ничего женского в этом жестоком, озлобленном существе, которое он, без всяких там затей, хочет просто убить, здесь, сию же секунду, пока не остыла ещё пролитая кровь жертвы. Вернее, в это момент в его голове нет вообще никаких мыслей, есть только желание убить. 
Ему почти удаётся это. Но Смерть убить невозможно. Она всегда есть и всегда будет. И Мак-Мёрфи предстоит путешествие, но не в Канаду, а к страданию и смерти, к перерождению и мифу Героя. Все, кто остался, кто в состоянии мыслить и уйти из этого хрустального дворца, хрустальной башни -- все убеждены, что Мак-Мёрфи сбежал, что он всех обхитрил. То есть стал бессмертным, стал полубогом. Он, конечно, стал бессмертным, но не так, как фантазируют об этом  люди.
Герой должен умереть, и стать небожителем. Потому что жить дальше пьяницей и хулиганом ещё хуже. А мирно жить по-другому он не может. Мак-Мёрфи ожидает ещё худшая участь: оставаться ни живым, ни мёртвым в Хрустальной башне ведьмы. Ведьма, конечно, осталась жива. И этот корсет на её шее -- словно воротник испанского платья.... От этой участи своего товарища по оружию спасает Индеец, прекращая его физическое существование. Потому что тот Мак-Мёрфи, который был, получил своё перерождение, через боль и страдание, и ушёл в миф. Разрушить Хрустальную Башню невозможно. Но можно разбить хрустальную стену, и, наконец-то, выйти из Башни на Свет Божий. Теперь это просто, это даже совершенно очевидно, для тех, кто был когда-то с Мак-Мёрфи. Индеец пытается сказать другу -- "Теперь я чувствую себя сильным, как гора!"  Но понимает, что нужно не сказать это, а продемонстрировать, чтобы его друг всё увидел, оттуда. И он разбивает хрустальную стену, сдвигая ту самую каменную глыбу, которую не мог сдвинуть с места в своё время Мак-Мёрфи. 

* P.S. Дополнение: ALLISON GROSS.   
Вариант английской фольк-группы STEELEYE SPAN , перевод сделан на музыку.
«STEELEYE SPAN --  ансамбль долгое время был ведущим в английском фольк-роке (название происходит от имени героя одной из народных песен). Сначала Steeleye Span - настоящая супергруппа британского фолька. Лидер-вокалистом является женщина, Мэдди Прайор. Первоначальный состав группы собрался в 1970 году. Группа старалась сделать фольк-музыку менее эзотерической и более близкой слушателю. Многие британские ценители "чистого" фолька долго с наслаждением вспоминали женское двухголосие Геи и Мэдди Прайор.  В 1974-м их песня "Gaudette" впервые оказалась в британских чатах и стала хитом. А на следующий год их ждал огромный для фолькового коллектива успех – композиция "All Around My Hat" оказалась в лучшей английской пятерке. В Штатах "Steeleye Span" также стали популярны, их песни звучали на многих радиостанциях, и группе было доверено открывать концерты "Jethro Tull" во время североамериканского турне.
Преимущество Steeleye Span проявилось в отличном соединении их музыки со сценическим действием. Музыканты делали попытки воскресить старый английский театр масок, что разделило поп-аудиторию на скептиков и поклонников. А аудитория у них подобралась весьма разнородная с солидным средним возрастом - в зале сидели рядом подростки в джинсах, дамы в вечерних платьях и джентльмены в смокингах, и все они настойчиво требовали историй столетней давности о певце Томе и королеве фей на белой лошади, о крошке Хью и коварной даме из замка... Голос Мэдди Прайор, которой можно сравнить с голосом Джоан Баэз, часто в роковых песнях звучал так аутентично, что, казалось, его нельзя было сопровождать роковыми инструментами. С восьми лет она пела в опере в Блэкпуле, а затем прошла через английские фольк-роковые клубы как менеджер и как певица. Сначала она копировала Баэз и знаменитую ирландскую фольк-певицу Бриджит Тунни, из репертуара которой она позаимствовала песню о принце Чарльзе Стюарте. Именно эти источники и позволили Мэдди прийти к знанию, как использовать свой звонкий, острый, твердый и притом гибкий голос и связать его с возможностями микрофона, без которого она обходилась в начале своего творческого пути. В 1976 году Прайор записала с фолковой певицей Джуди Тэйбор лонгплей "Silly Sisters" и совершила с ней два коротких турне по Англии. В начале 1978 года Мэдди Прайор, выпустила сборник как своих, так и переработанных песен группы "Woman In The King". С осени 1980 года группа функционировала в старом составе. Ансамбль дал серию концертных выступлений и выпустил альбом "Sails Of Silver". За ним последовали "Back In Line" и "Tempted & Tried" (из которых последний считается самой сильной из "современных" работ группы). Группа продолжает свое существование: очередной альбом-возвращение вышел в 2000 году (записан без Мэдди, но с Геей) ». 
(по данным Интернета)

ALLISON GROSS

Alison Gross that lives in yon tower
The ugliest witch in the North Country
Has trysted me one day up to her bower
And many a fair speech she made to me

She stroked my head and she combed my hair
She set me down softly on her knee
Saying if you will be my lover so true
So many good things I would give to you

Away, away, you ugly witch
Go far away and let me be
I never will be your lover so true
And wish I were out of your communy

Chorus:
Alison Gross she must be
The ugliest witch in the North Country
Alison Gross she must be
The ugliest witch in the North Country

She showed me a mantle of red scarlet
With golden flowers and fringes fine
Saying if you will be my lover so true
This goodly gift it shall be thine

She showed me a shirt of the softest silk
Well wrought with pearls abound the band
Saying if you will be my lover so true
This goodly gift you shall command

Chorus

She showed me a cup of the good red gold
Well set with jewels so fair to see
Saying if you will be my lover so true
This goodly gift I will give to thee

Away, away, you ugly witch
Go far away and let me be
I never would kiss your ugly mouth
For all of the gifts that you could give

Chorus

She turned her right and round about
And thrice she blew on a grass-green horn
She swore by the moon and the stars of above
That she'd make me rue the day I was born

The out she has taken a silver wand
She's turned her three times round and round
She muttered such words till my strength it did fail
And she's turned me into an ugly worm


И некоторые сведения из интернета о самом фильме и истории его создания
(  : Из книги «3500 кинорецензий» ):
  Среди соискателей роли Рэндл Патрика МакМерфи числились такие знаменитые актеры как Джеймс Каан, Марлон Брандо, Джин Хэкман и Берт Рейнольдс. В конечном итоге роль предложили Джеку Николсону.
  Правами на экранизацию долгое время владел Керк Дуглас, но в итоге запуском проекта занялся его сын, не менее знаменитый Майкл Дуглас. Тем не менее, Керк сохранил за собой право на получение процента от прибыли.
  Керк Дуглас хотел получить одну из ролей, однако к тому моменту, когда был запущен проект, он слишком сильно постарел.
  Самым сложным моментом создания картины явилось то, что ни одна серьезная киностудия не хотела браться за столь сомнительный проект. Керк Дуглас встретил Милоша Формана в Праге, где рассказал ему о своих планах и сразу же предложил ему стать режиссером.
  Кен Киси, автор одноименной книги, написал сценарий к фильму, однако тот пришелся не по вкусу Форману, так как повествование велось от имени Бромдена. После этого обиженный Кен заявил, что никогда не станет смотреть экранизацию собственной новеллы «в столь извращенном виде». Более того, он даже подавал в суд на продюсеров картины, однако его иск был отклонен.
  Много лет спустя Кен лежал в собственной кровати, переключая ТВ-каналы в поисках интересного зрелища. Неожиданно он натолкнулся на довольно любопытный фильм. Лишь по прошествии нескольких минут он понял, что же это за картина, и тут же переключил на другой канал.
  Кен написал свою книгу под впечатлением от работы в Калифорнийском госпитале для ветеранов.
  Большинство статистов на самом деле являлись душевнобольными. Каждому члену съемочной команды выделили по 2-3 пациента для того, чтобы они успели найти с больными людьми что-то похожее на взаимопонимание.
  Луиза Флетчер получила роль лишь за неделю до начала съемок. Этому событию предшествовало около шести месяцев непрерывных кинопроб. Милош Форман никак не мог решиться взять в проект эту актрису, однако после просмотра других кандидаток снова и снова приглашал Луизу на пробы, пока наконец не принял окончательное решение.
  Кроме Луизы на роль сиделки Милдред Ретчед претендовали Джеральдина Пейдж, Энн Бэнкрофт и Эллин Берстин.
  Перед тем как начать съемочный процесс Милош Форман собрал всю съемочную команду и продемонстрировал им фильм «Titicut Follies» (1967).
  За исключением сцены рыбной ловли (ее отсняли в последнюю очередь), вся картина снималась последовательно. Сцену рыбалки снимали в самой маленькой гавани в мире, располагающейся в Орегоне.
  Существует поверье, что во время сцены, в ходе которой герой Джека Николсона проходит испытание электрошоком, Джек действительно пришлось познать силу данного рода терапии ввиду ошибки обслуживающего персонажа.
  В данном фильме на большом экране дебютировали Брэд Дуриф (известный прежде всего голосом куклы-убийцы Чаки в фильме 1988 года «Детские игры») и Кристофер Ллойд (доктор Браун из фильма 1985 года «Назад в будущее»).
  Фильм Милоша Формана стал вторым в истории, отхватившем все самые значимые награды на церемонии Оскара: «Лучший фильм», «Лучшая режиссерская работа», «Лучший адаптированный сценарий», «Лучшая мужская роль» и «Лучшая женская роль».
  На протяжении всего процесса съемок актер Уильям Редфилд был тяжело болен. Спустя несколько месяцев после завершения работы над проектом Уильям скончался.
  Форман не хотел снимать сцену рыбалки вообще, поскольку полагал, что она разрушит ощущение замкнутости пациентов в пространстве лечебницы.
  Уилл Сэмпсон спорил с Форманом по поводу концепции роли Вождя Бромдена и сыграл-таки её по-своему.
  В английском языке существует устойчивое выражение «гнездо кукушки», переводящиеся как больница для психически больных.
  Александр Морфов поставил спектакль «Затмение» по роману «Пролетая над гнездом кукушки» в театре «Ленком».


«Джон Джозеф «Джек» Николсон родился 22 апреля 1937 года в Нью-Йорке. Его мать, Джун Фрэнсис Николсон, была танцовщицей. За шесть месяцев до рождения сына, Джун вышла замуж за танцовщика Дональда Фурчилло. Бабушка забрала Джека к себе, дав Джун возможность продолжить танцевальную карьеру. Официально считается, что отцом Джека был Дональд Фурчилло, но Патрик Миллиган, написавший биографию «Жизнь Джека», утверждает что отцом мог быть и Эдди Кинг, менеджер Джун. Возможно, Джун Николсон сама точно не знала, кто был настоящим отцом. Николсон же предпочёл не проходить процедуру установления отцовства.
Джек был воспитан дедушкой Джоном Дж. Николсоном, который работал оформителем витрин в универмаге и бабушкой Этель Мэй Роадс, которая была парикмахером и косметологом. О том, что его «родители» на самом деле были его дедушкой и бабушкой, а его «сестра» — матерью, он узнал только в 1974 году, от журналиста журнала «Тайм». К тому времени и мать, и бабушка уже умерли (в 1963 и 1970 соответственно).
Попав в Голливуд, Николсон поначалу подрабатывал на студии мультипликации «Ханна-Барбера». Там заметили его талант художника и предложили работать в качестве художника-мультипликатора. Но Джек отказался - он мечтал стать актером.
Николсон приобрел славу извечного холостяка. По его собственным словам, у него было около 2000 женщин. У Джека Николсона есть пятеро детей от четырех женщин, а женат он был лишь один раз на Сандре Найт (с 1962 до 1968 года). От этого брака у Николсона есть дочь Дженнифер. Самые долгие отношения, продлившиеся 17 лет, связывали Джека с Анжеликой Хьюстон. Они разошлись после того, как из новостей стало известно о беременности Ребекки Бруссард от Николсона. Она родила ему двоих детей. Датская модель Винни Холлман родила от Николсона дочь Хани, а Сьюзан Анспач, его партнёрша по фильму «Пять лёгких пьес» - сына Калеба.
Николсон является близким другом Романа Полански.
Николсон против абортов, но выступает за их разрешение.
Джек Николсон поддерживает Демократическую партию США и спонсировал многие избирательные кампании партии.
Николсон — ярый фанат баскетбольных команд «New York Yankees» и «Los Angeles Lakers». За последние 25 лет он не пропустил ни одной домашней игры.
Николсон номинировался на премию «Оскар» за лучшую роль в пяти десятилетиях: 1960-х, 1970-х, 1980-х, 1990-х и 2000-х. Единственный актёр, достигший аналогичного — Майкл Кейн. С 12-ю номинациями на «Оскар» (8 за лучшую главную роль и 4 за роль второго плана), Николсон стал самым номинированным актёром за всю историю Киноакадемии.»
……………………………………………..
«Первый настоящий успех пришёл к актёру после премьеры «Беспечного ездока» Денниса Хоппера, в котором Николсон исполнил роль бывшего адвоката, пьяницы и бродяги Джорджа Хэнсона. Картина мгновенно обрела статус современной классики, «гимна» молодёжной субкультуры конца 60-х. Яркий, запоминающийся образ Хэнсона принёс Николсону номинации на «Золотой Глобус» и «Оскар».» (*Станислав Никулин)
………………………………………………………………..