Нам осталась последняя ночь

Томительное ожидание в глазах, разговоры шепотом, едва заметные слезы.  Несколько человек нерешительно переминается с ноги на ногу у двери с надписью " Студенческий совет". Глухо доносятся голоса старост, смех и звяканье чашек.
- А вы здесь за что? - тихо спрашиваю я, стараясь удобнее  устроиться на жестком полу. Стульев и скамеек здесь нет. Только голая холодная плитка и колонны с пустыми зеркалами, в которых отражаются наши уставшие лица.  Все мгновенно оборачиваются и начинают что - то бессвязно бормотать.


- Нарушили режим... распивали спиртные напитки в комнате... опоздал в общагу.
Ответы самые разнообразные, но всех нас объединяет одно. В ближайшие два часа мы окажемся под прицелом  двадцати двух глаз и гневных речей.  "Новенькие" нерешительно подходят ко мне и присаживаются рядом на корточки.  Мне "повезло". Я тут не впервой. Начинаю вводить в курс дела.
- Мы здесь уже два часа сидим, а они там чаи распивают, - Раздается чей - то недовольный голос сбоку.
Я  оглядываюсь и вижу молодого человека курса с четвертого, скрестившего руки на груди.
 Дверь неожиданно распахивается, на пороге появляется староста.
- Тридцать шестая!
 Я и еще три девушки из моей комнаты поднимаемся и, бросив прощальный взгляд на  собратьев по несчастью, исчезаем в кабинете.

- Вы понимаете, что вы здесь уже в четвертый раз? Почему вы  не отдежурили на вахте? - разгневанным голосом спаршивает заведующая общежитием. - Или правила не для вас писаны?

Мы смиренно киваем, пытаемся найти оправдание, но нам снова не дают сказать ни слова.

Мы вас расселяем, хватит!
Внутри поднимается волна разочарования, стараемся удержать закипающие в глазах слезы.
- А может быть вам будем лучше на квартире? -  насмешливо спрашивает нас девушка с косой.
- Там вас никто проверять не будет.

Вы шутите, как жаль, что мы не можем пошутить в ответ.  С каких пор нападение и унижение стали лучшими воспитательными методами?!  Глаза заведующей мечут молнии.  Мы незаметно беремся за руки, стараясь сдержаться.
- Девятая, тридцать третья, шестьдесят  седьмая,   тридцать седьмая, - звучат в звенящей тишине номера наших новых комнат. Чужих, враждебных, незнакомых.

Мы молча разворачиваемся и так же взявшись за руки, уходим в комнату, в которой нам осталась последняя ночь.