О любви

Она стояла под бесконечным потоком листьев, которые сыпались отовсюду, возникая из теплых лучей полуденного солнца.  Стояла и плакала. Не горько, но тихо, со светлой, живой грустью в бездонных глазах. А в руках у нее, казалось, билось сердце…
  - Матвей, кончай придуриваться, это не смешно!
 -Ну, тебе, может, и не смешно, а вот мне, например, очень!

 На поляне было разложено большое покрывало, на котором сидели двое – парень и девушка. Ну, они не то что бы сидели… Молодой человек, склонившись, щекотал надрывающуюся от смеха юную особу. Проходящие мимо (дело было в парке), чаще всего начинали улыбаться, слегка покачав головой; проходящие влюбленные понимающе смеялись; пожилой контингент возмущался, шикая на нарушителей покоя…

- Ну ладно, ладно, ты прав! Ты самый красивый, умный, добрый, честный, милосердный, (хотя я с этим могла бы поспорить), - в это время Матвей с укором зыркнул на оппонентку, не прекращая самодовольно улыбаться – ну ладно, ладно, милосердный, справедливый и обаятельный! Всё?
 -Нет, не всё!
 - Чего ж тебе еще не хватает, горе моё луковое?
 - Ты знаешь!
 - Ишь, какой крутой! А больше тебе ничего не надо?
 - Конечно, надо! Ты в белом платье, фата, смокинг, черный «Мартин» и пара-тройка миллиардов в придачу! Ну, конечно еще десять лет, перед тем, как это случится… - счастливо улыбаясь, ответил парень.
 -Вот вредный! Откуда ты знаешь, что будет через десять лет?
 - Я могу только мечтать… знать – то  у меня не получается! Ну, я жду!
 - Сколько раз в день мне следует повторять эту фразу?
 - Ветрова Мирослава Даниловна!
 - Ладно, ладно, мачо! Я люблю тебя!  - при этом приближаясь губами, прошептала девушка.
 После долгого, продолжительного поцелуя, оторвавшись, наконец, друг от друга, Матвей сказал:
- я тоже тебя люблю. Гораздо, поверь, гораздо больше, чем ты думаешь.
 И пара, счастливо, улыбаясь друг другу, собрали свое покрывало и двинулись домой.
 
 Город, видом с двадцать пятого этажа поражал своей красотой: чернильные пышные тучи спрятали под собой несчастные светила, внизу, на земле летали машины и ползали мелкие люди, похожие на занятых муравьев – суетятся, суетятся, а всё без толку. В реке отражались тысячи горящих глаз мегаполиса, завораживая, притягивая к себе отчаявшихся самоубийц. Может быть, именно потому в этом году статистика утопившихся людей превышала все допустимые и недопустимые нормы?
 Всё те же восседали на одном стуле, потягивая из фарфоровых чашечек кофе с корицей.
 - Красиво, правда?
 -Правда, солнышко! Но по сравнению с тобой эта красота пустое место!
 - Спасибо, котик, что сравнил меня с бетонными и кирпичными конструкциями!
 - Ну, я же не сказал, что ты на них похожа!
 - Да, ты просто сказал, что я лучше!
 - Вот вечно тебе надо удавить всю романтику!
- А тебе бы только повозмущаться!
-Кто бы говорил, ребенок!
- Никакой я  тебе не ребенок!  - показала язык девушка. Парень рассмеялся.
- Да что ты!
-Хей!  - Мира обижено толкнула Матвея в плечо.
-Ауч!! Больно, может! Я нежное и хрупкое создание!
- Ой, бедненький! И как же это тебе удается удержать на себе пятьдесят килограмм веса, в лице меня?
-Так ты легкая!
-Зато удар у меня тяжелый, да?
-А то! Посмотри, там синяк, случайно, не остался? – слегка надув нижнюю губу и в притворном страхе расширив глаза, выпалил голубоглазый.
-Нет, не остался, и вообще, хватит кривляться! Тебе вон уже домой пора!
- Вот так всегда. Ты тут распинаешься, делаешь комплименты, целуешь, обнимаешь, держишь на себе пятьдесят килограмм, а тебе «Домой пора!!!» - перекривил мину м.ч.
-Ладно, Матя! Не сердись! Сильно болит? 
-Вовремя ж ты забеспокоилась, будущая жена! Нет, не болит!
Разговор продолжился в коридоре. Девушка выпроводила своего друга и вернулась на балкон, где всего минуту назад восседала на его коленях.
 
Пара познакомилась в школе, где Матвей заканчивал одиннадцатый, а Мира девятый класс. С самого детства такой взрослый, звезда компании, обворожительный мальчик покорил сердце влюбленной, маленькой и не особенно выразительной девочки. Год шел за годом, оба взрослели, и вот, однажды в коридоре, по нелепой случайности эти дети столкнулись в прямом смысле этого слова, лбами.

-Твою… - потирая ушибленное место, заорал одинадцатикласник.
-Извини, извини, пожалуйста, - отчаянно краснея то ли от близкого нахождения рядом с парнем своей мечты, то ли от неожиданного прилива крови ко лбу промямлила девочка.
-ты тоже меня извини. Я не специально.
Робко улыбнувшись, хотела было уже идти, но черноволосый ее остановил, схватив за руку.
 - Подожди, ты из какого класса?
- Из девятого…
 - Понятно. Спасибо!
-Да не за что… - но след его давно простыл.

На следующий день, весь такой «а я парниша-хулиган», Матвей ждал Миру после ее последнего урока под кабинетом под предлогом «не могу же я допустить, чтоб ты подбила глаз еще кому-то на улице, с твоей-то внимательностью»,  проводил до дома. Через неделю они стали парой. Спустя полтора года шутливо обменялись кольцами и теперь стали «типа невестой и типа женихом».

 Голубоглазый был из тех людей, на которых подолгу сердиться было просто нереально. Чего только стоили его глазищи – большие, блестящие, слегка грустные, но всегда на удивление живые, черные ресницы и брови, под стать волосам, уложенным в идеальную прическу: длинная косая челка до скул...
 Когда это чудо природы делало глаза «Аля- кот из Шрэка», то забывались абсолютно любые обиды. Курева и алкоголя он не выносил, ведя здоровый (ну почти) образ жизни. Семья у него была небогатая, как и у нее, доход не превышал  уровень зарплат среднего класса населения.
 
 Вот и сейчас Мира рассуждала, за что ей, обыкновенной девушке, не лучше и не хуже других, с холодным взглядом и горящими щеками, Бог даровал мечту всей ее жизни?
 Кто для нее Матвей? Он больше чем жизнь, больше чем судьба, больше чем душа… Он ее крылья, крылья, которые всегда почему-то отсутствовали, но вот нашлись, и жизни без полета девушка себе уже не представляла.  Каждый раз, когда ее ангел выходил и махал на прощание рукой, посылая воздушные поцелуи и крича признания, которые никогда не были слышны, у девчонки замирало сердце. Каждый раз, когда парень самоуверенным шагом проходил через пешеходный переход, не оглядываясь по сторонам, Мира до побелевших костяшек пальцев сжимала поручень балкона. Каждый раз в такой момент ей хотелось настучать по неразумной голове, влепить пощечину, а потом никогда от себя не отпускать.
 


Перед тем, как девушка ложилась спать, ее мобильник высвечивал новое сообщение:

       От: Фей
  __.__.2009
 
Спокойной ночи. Пусть твой ангел
не отходит от тебя. Твой, навечно.

 P.S.: Люблю тебя. 

   От: Любимая
  __.__.2009

Ты мой ангел. Я спокойна только
когда ты рядом. Твоя, навеки.

P.S.: Люблю тебя. 

Эта переписка началась полтора года назад, когда оба обменялись кольцами, понимая, что шутками здесь не пахнет. Тогда впервые Матвей прислал ей это смс, после чего незамедлительно пришел ответ, уже со стороны Миры. Так родилась традиция, которая сообщала, что оба в целости и сохранности, до сих пор любят и до сих пор ждут, что чувства не остыли и не остынут до тех пор, пока «смерть не разлучит нас».

 Следующий месяц был сказочным. Бабье лето гуляло на широкую ногу, веселясь и щедрой рукой осыпая землю листьями, пуская серебристые паутинки, излучая необыкновенную радость и добро.
  Молодая парочка, крепко держась за руки, откровенно наслаждались друг другом, смотря в глаза и обмениваясь шутками,  неторопливо прогуливалась по столь полюбившемуся им парку, блуждая извилистыми тропинками, минуя красивые лавочки с коваными ручками.  Собственно, это был и не парк вовсе. Маленький лес посреди душного города с трехмиллионным населением.  Этот парк, более чем все остальные, любили люди. Тропки всегда были тщательно уложены плиточкой, вышеупомянутые места для сидения были в идеальном порядке. Здесь не было слышно тягучего гула машин, здесь не играла надоедливая музыка… Тишину нарушал лишь непрекращающейся птичий щебет весной и летом, шорох падающих листьев осенью.
 
 -Знаешь, чего мне не хватает, зай?
-Чего, мась?
-Мыльных пузырей!
Парень начал хихикать. Потом смеяться, затем заливисто ржать.

-Давно?
-Что давно?- все еще запинаясь от смеха, промычал Матвей.
-Сколько это стоит?
-Ты о чем?
-Ну, с каких пор ты изменил гены и переквалифицировался в лошадь, что так ржешь?
-Боже мой, ты такая противная?
-Я противная?
-Ты!
-Ну и ладно!
-Перестань, малыш! Я же люблю тебя! – обидчик состроил моську и захлопал ресницами.
-Вот знаешь, на что надо давить! Ладно уж, не сержусь!
-Тогда потопали на кольцо, раз уж тебе хочется увидеть мыльные пузыри!
-Спасибо, зай! Я всегда знала, что Ты понимающий человек!

 Кольцо - это маленькая детская площадка, которая находилась недалеко от входа в парк. Сквозь этот развлекательный центр постройки еще шестидесятых годов прошлого века проходила заброшенная дорога, по которой никто никогда не ездил, ибо вела она в тупик. На площадке всегда был аншлаг: детки играли, ездили на качелях, пытались залезть на самое неприступное место –  нерабочий фонтан, где плескались золотые рыбки, ес-сно, купленные и выращиваемые богатенькими родителями, по прихоти кого-то из обожаемых чад. Здесь всегда было весело и светло, даже в самые непогожие будни было, где спрятаться и переждать непогоду. Малыши пели песенки и читали стишки, добрые бабули сидели на скамеечках, которых тут было невиданно, и всегда воздух был заполнен мыльными пузырями, которые, наверное, совершенно нечаянно, символизировали доброту и сверкающее счастье. Царицей в этом парке была любовь – искренне невинная, вечная, и чистая.

 Матвей и Мира пришли на площадку. Дети краснели и смущались, но любопытно поглядывали на сцепленные ладони двух влюбленных. Вдруг парень склонился и что-то быстро-быстро зашептал на ухо девушке, от чего та начала хихикать.
 - Видишь вот того малыша?  - показал он на маленького мальчика с прекрасной кудрявой головкой, который, возвел свои глаза к небу и что-то разглядывал там, засунув в рот грязный, замурзанный палец от любопытства. – Он похож на меня в детстве. А вон ту малышку? – внимательная девчонка кивнула, уследив за длинным указательным пальцем любимого, направленным на очаровательную девочку, с длинными пушистыми ресницами и красными-красными губами, которая всё никак не могла забраться на вожделенный фонтан, да так усердствовала, что даже высунула кончик языка – она вылитая ты. Вот спорим, что, придя через двадцать лет на это место, мы, будучи с тобой солидной замужней парой, увидим этих двоих идущих вместе под руку на их собственной свадьбе?
 -О, да ты шутник! Ты думаешь, мы увидим их?
-Уверен. Да прекрати ты смеяться!
-Всё-всё, молчу! – невеста закрыла лицо руками, но блестящие глаза и складочки, которые появляются при улыбке, выдавали ее с головой.
Обычно Матвей на это бы просто развернулся, но здесь он вдруг сильно-сильно прижал к себе Миру.
-Как же я люблю тебя, мась! И вот эти нахальные искорки, и твои руки и твою душу… Я не смогу без тебя!
Оба вдруг стали серьезными.
-Я тоже тебя очень-очень люблю! Не смогу без тебя, слышишь? Ты же не оставишь меня?
-От чего такие мысли, дорогая? Я тебе только что в любви признался, а ты вдруг о расставании.
-Нет. Ты мне скажи, ты ведь меня не бросишь – грустно-грустно взглянула в глаза м. ч девушка.
-Никогда.
-Честно?
-Честно-честно…!!!!

 Грусти не осталось и следа – ее утопил поцелуй.
 Счастливая, девушка под неслышную музыку начала кружится по дороге. Вальс, который в бешеном темпе исполняла для любимого, был прекрасен под бесконечный и непрекращающийся листопад. Детишки тоже начали кружиться, прыгать и смеяться… Пара неотрывно смотрела в глаза друг другу, даже находясь на расстоянии. Оба улыбались, а лица их будто бы светились изнутри, освещенные воздушной влюбленностью. Вдруг глаза парня исказил страх, он ринулся вперед, к возлюбленной, которая в непонимании остановилась… Противный взвизг тормозов, сигнал клаксона, и резкий крик – МИРА-А-а-а-а…. Который растаял в этом гудке….


 На следующий день сказали, что он погиб. Парень, заметив приближающуюся машину, ринулся к девушке, и, оттолкнув от дороги, не успел сам убежать, вследствие чего врезался в лобовое стекло, затем перелетел через крышу и ударился головой о бампер. Когда шокированная Мира подлетела к Матвею, он был еще жив…
-  Прости, не сдержал… - изо рта полилась струйка крови – слова… - и выдохом, из последних сил промямлил  - люблю…
 
Через три дня после трагедии пошел ливень. Он смывал несуществующее больше место на свете… Он смывал его шаги, отпечатки пальцев, он смывал упавшую на лавку ресницу… Он смывал всё, только единственное было не под силу воде - память из сердца не стирается…

     60 лет спустя

 Очень пожилая женщина покинула кафе, оставив на столе деньги и пустую чашку из-под кофе с корицей, составленному специально по ее рецепту. Город, в который она вернулась полтора года назад, был крохотный – всего три миллиона жителей. Достопримечательность этого «мегаполиса» до сих пор являлся нетронутый цивилизацией парк, в котором царила любовь, искренняя, вечная, невинная и чистая.
 Женщина направилась к этому парку, старой, заброшенной площадке, в которой уж давно никто не играет, разве что изредка, какой-нибудь  взрослый придет сюда со своим ребенком и расскажет, что здесь, оказывается, когда-то пускали мыльные пузыри, видимые теперь малышами только в фильмах, что в этом старом нерабочем фонтане плескались золотые рыбки, а в воздухе звенел детский смех; села на скамейку и начала вспоминать…
 Жизнь она провела достойную. Мужа нашла, но долго быть с ним не смогла – благоверный нашел себе любовницу и сбежал куда-то в США. Зато воспитала двух замечательных деток – Матвеюшку и Сонечку, которые давно уже были счастливы в своих браках. Женщину звали Мирославой. Собственные дети порадовали ее внуками, которые тоже выросли.…  Всё это время она что-то писала в толстой тетради, больше похожей на книжку, которыми уже давным-давно никто не пользуется, но дописав, отложила  на свободное место и встала.

 На улице был октябрь. Уставший мир, и уставшая осень, видимо, решили порадовать последними славными денечками людей. Бабье лето согревало еще зеленую траву, небо сверкало глубоким, насыщенным, бесконечным синим цветом.  Октябрь выдувал серебряные паутинки, которые так и норовили прилипнуть к искрящимся на свету белым  волосам Миры. Пройдя на дорогу, на которой она 60 лет назад потеряла себя, и зачем-то сжимая телефон в потрескавшихся шероховатых ладонях, женщина начала кружится, под несуществующие звуки музыки, в легком-легком вальсе, который исполняла только раз в жизни – для него. Затем остановилась, запыхавшись, грустно улыбнулась, дескать «возраст берет свое» и вздрогнула, почувствовав пришедшее сообщение всё того же телефона, которому уже х-зна сколько лет.  Почему она вздрогнула? Потому что мобильных давно в этом мире не осталось. Это теперь не нужно, с таким-то прогрессом!
 Женщина посмотрела на экран, подождала, пока сфокусируется зрение и прочла:
 
 От: Фей
  __.__.2069
 
Спокойной ночи. Пусть твой ангел
не отходит от тебя. Твой, навечно.

 P.S.: Люблю тебя. 

…
Она стояла под бесконечным потоком листьев, которые сыпались отовсюду, возникая из теплых лучей полуденного солнца.  Стояла и плакала. Не горько, но тихо, со светлой, живой грустью в бездонных глазах. А в руках у нее, казалось, билось сердце…