Пикник на морозном облаке. Глава 2

2.

Всё очень просто – нельзя объяснить действительно верно, что есть дружба? Что любовь? Что есть ненависть? И как они зарождаются? Нет, формул, есть только интуиция. Так же, например, как и нельзя объяснить природу пепельных лепестков, падающих с неба. Только интуиция может подсказать, откуда они прилетают и что означают.
Поэтому никто не мог объяснить, каким же образом образовалась такая странная компания. Флемма и Альгор. Выпускница начальной школы, и выпускник старшей. Наверное, они бы и сами не смогли это объяснить.

Альгор сидел на лестнице в компании своих мрачных одноклассников после уроков. Ребята, которых отравляет серьёзность, и первым умершим от этой отравы можно смело считать именно Альгора. Он сидел, вновь натянув свой капюшон на лоб и с облегчением закрыл глаза. Он ненавидел порядки, запрещающие снимать верхнюю одежду во время уроков.
Клубная музыка, доносившаяся из мобильников отравляла сознание, вгоняла его в туманное забвение.
- А как вам эта мелодия?
- Отстой. Вот, лучше послушай эту…
Альгор представлял собой скорей памятник, вокруг которого любил собираться народ, чем живого человека, с которым интересно общаться. Однако, его уважали. Он отлично учился, хоть даже его отметки, каким бы то ни было цветом, были мрачнее ночи. Пять по математике – нормально, правда контрольную он писал, словно в трауре и без энтузиазма. Легко и без препирательств давал другим списывать. Сам же никого не трогал.
И вот он сидел на ступенях, спрятав руки в карманах и фиксировал ощущение, с которым немела его пятая точка.
- Ало! – пронзил мрачную приторную атмосферу звонкий голосок.
Тут же все засмеялись. «Ало!» - восклицали его одноклассники, надеясь, что это хоть как-то заденет Альгора. Надеялись увидеть хоть раздражение или же лёгкую улыбку. Но Альгор лишь уставился на лестничный пролёт, открыв глаза чуть шире, чем обычно, словно свисающие волосы мешали ему разглядеть мир перед собой.
- Ало!
Счастливо улыбаясь, стояла перед ними Флемма и своими яркими волосами и одеждой разгоняла застоявшийся ядовитый мрак.
- Здрасьте! – обратилась она к хищно уставившимся на неё острякам, а потом снова вернулась к Альгору. – Ало! Ты занят?
- Он вообще-то с нами гуляет, девочка, если ты не заметила, - послышался голос одноклассницы Альгора.
Альгор молча встал и спустился к Флемме. Подошёл к ней вплотную и посмотрел со своей высоты на Флемму.
- Нет, - донеслось из-под тёмного капюшона.
Не махнув своей компании на прощание. Не сказав ни слова. Он просто спустился и вышел из школы вместе с Флеммой.

Меня отравляет эта атмосфера наплевательства, которой меня стараются окружить и напоить. Быть независимым. Быть крутым и напористым. Заявлять о себе, чтобы тебя заметили. Это – яд, разлагающий последние черты перворожденного характера. Последние воспоминания искреннего плача от разбитого колена. Последние желания овладеть ненужными безделушками. Последние ниточки, показывающие в человеке истинную и искреннюю жизнь. С оборванными этими нитками, человек теряет свою первую сущность и превращается в монстра. Не факт, что монстр будет страшен, возможно, он будет даже лучше, чем был раньше. Но этот монстр – творение человеческой фантазии, которого прикрывают под эволюцией и зрелостью. Монстр остаётся монстром, потому что он пожирает первую сущность и заменяет собой, как Волк, поглотивший Бабушку, потому он и есть монстр…

- У тебя такие странные друзья, - досадно протянула Флемма, бодро шагая перед Альгором.
- Да.
- И тебе с ними весело?
Пауза.
- Нет.
Игривый эгоистичный ветер попытался сорвать с головы Альгора капюшон. Ударив освежающим холодом по лицу, он вызвал приступ удушья, заставивший Альгора остановиться.
- Что-то случилось?
- Нет.
Пока ангелы на небесах были в смятении, шагали эти двое по всем дорогам, по которым могли шагать. Ангелы раздвигали руками пепельные облака и заглядывали на брошенную солнцем планету, любовались красками вступивших во владение холодов. И даже там, на небесах, не было ответа, почему Альгор так послушно волочится за Флеммой. Стало быть, она – колдунья, что навела на него чары.
Ангелам оставалось лишь любоваться тем, как сквозь небольшие дырки, ими проделанные, с небес на землю льётся холодный солнечный свет, взывающий к самым депрессивным эмоциям и самым ярким оттенкам серого в душе.
- А ты знаешь, куда мы идём?
- Нет.
- И что, тебе совсем не интересно?
- Не особенно.
- А почему ты не спросишь меня?
Флемма отчаянно старалась разглядеть лицо Альгора под капюшон. Ниспадающие волосы закрывали больше половины лица, а всё что оставалось – это был рот и подбородок.
- Хочу, чтобы ты удивила.
Флемма в разы сильнее засияла. Так сильно, что казалось, её волосы действительно превратились в лучи солнца. Её пресыщала такая сладкая радость, что она не удержалась и вытащила руку Альгора из кармана, чтобы держаться за неё.
Их провожали взглядами школьные окна, изрешечённые точечными лучами-стрелами солнца. К их шагам прислушивались демоны под землёй, свернув газеты и поковыряв когтями в ушах.
- Ты не разочаруешься! – пищала Флемма, искренне веря в свои слова.
Альгор снял одинокий серый лепесток, свисающий с края его капюшона. Удивительно твёрдый. Совсем без запаха. Словно осколок неба. Осколок тлеющего края света.

- Вот! Мы пришли! – пищала Флемма, заведя своего спутника на высокий холм.
Так или иначе, самые интересные наши открытия приводят нас в умирающий парк.
Они стояли, словно два гребешка на выгнутой спине огромной рыбы. Слабые хрупкие цветы, доживающие свои последние дни изо всех сил старались не согнуться и гордо встретить свою бессмысленную смерть. Тусклая трава робко хрустела под ногами.
Флемма притянула Альгора к самому пику холма и указала пальцем куда-то в землю – вероятно в самую высокую точку этой маленькой горы.
Обрамлённый полоской нетерпеливых голых стволов, холм выглядел с высоты небес слепым глазом зелёного гиганта. Чёрно-розовый зрачок медленно поднимал взгляд с низины. И вот уже этот глаз смотрел непосредственно на небеса, на то место, где ангелы робко ковыряли свои дырки, чтобы следить за покрытым пеплом миром.
- Вот, посмотри!
- Это – нора.
- Нет, это не нора!  Загляни.
Альгор встал на колени и, не снимая капюшона, нагнулся к самой земле, там где виднелась небольшая – совсем крохотная – норка. Норка для червяка, не иначе…
- Там свет, - сказал Альгор.
- Да, именно! – пищала в нетерпении Флемма.
- Ты туда что-то уронила?
- Нет! Так и было. Что это может быть?
- Книжный червь, - сказал Альгор.
- Книжный червь?
- Он любит читать. Нужен свет.
Флемма не знала, что ответить. Она мотнула головой, словно выбросила эту мысль из головы, и снова засияла требовательным взглядом.
- А теперь приглядись получше!
Альгор снова нагнулся.
- Больше ничего не вижу.
- Это – не просто дырка.
- Это – нора.
- Нет же! Нет-нет-нет! Это – замочная скважина!
Альгор не стал нагибаться ещё раз.
- Замочная скважина! Честно! – не унималась Флемма.
- И что?
- Там дверь!
- И что?
- Нужно её открыть!
- У тебя есть ключ?
- Нет!
Альгор выждал паузу.
- У меня нет ключа.
- Нужно вскрыть дверь!
- Нет.
- Почему?
- Нельзя!
- Почему?
- Плохо.
- Почему?
…
…
- Нельзя взламывать поземные двери, когда в замке горит свет.
Потому что кто-то не просто так её запер.
Быть может, там, в метре под Альгором и Флеммой, из последних сил старались не шевелиться рогатые существа. Или же там просто горела свеча, и одинокий червяк с большими матовыми очками путешествовал по открытой книге.
Быть может, где-нибудь с небес, через одну дырку, которую проковыряли ангелы, из царских покоев свалился предназначенный для этой норки ключик. А быть может, это и вовсе просто голая замочная скважина врытая в землю, под которой догорал свои последние минуты неловкий фонарик.
Флемма вертелась вокруг встающего и отряхивающего колени Альгора, и что-то там пищала про кино.