Безумные волосы Александра Татарского-миф или сон?

    (история создания  полнометражного анимационного фильма «БЕЗУМНЫЕ ВОЛОСЫ»)


    В 1998 году, как только разразился дефолт и рубль обесценился в четыре раза по отношению к доллару, я понял, что мне пора ехать в Шотландию. Летом 1998 года я работал в пиар компании Берсон-Марстеллер, зарплату получал немаленькую, и, благодаря совету моего друга и соавтора Саши Татарского вовремя перевел все свои деньги в конвертируемую зеленую валюту. Поэтому ничего не потерял, и решил, пока есть деньги, поехать проведать старого своего однокашника по учебе в институте, Юру Андреева.

    Юра Андреев уже лет десять жил и работал в маленьком уютном университетском городке Сент-Эндрюс, мировой столице гольфа. То есть, Андреев жил в городе Святого Андрея. Мне очень понравилась эта параллель.
    Я провел в Лондоне пару дней, потом в Шотландии две недели. Юра прокатил меня почти по всей Шотландии, с обязательным посещением замков и озера Лох-Несс…

    Вернувшись домой, я продолжил писать для Саши Татарского историю о двух детективах.
    С Александром Татарским меня познакомил в 1997 году Витя Шендерович, мой старый друг, с которым мы когда то занимались в литературном семинаре Андрея Кучаева.
    Татарскому был нужен сценарист. Как сказал мне Анатолий Прохоров, в то время один из руководителей Студии ПИЛОТ, - «Саша не мастер придумывать истории, но мастер их разыгрывать. Ему нужна история, стержень, а мясо он нарастит сам»
    Татарский хотел снять полнометражный мультфильм о двух сыщиках. Видимо здесь была перекличка с его фильмами о братьях Пилотах. Он хотел, чтобы один из героев выглядел как крокодил, а второй был коротышкой. Ну, если подумать, кто это такие - крокодил и малец, становится понятно, что это - крокодил Гена и Чебурашка, пародийное их отображение.

    Моей задачей было придумать историю, сюжет, интригу. Татарский хотел, чтобы действие происходило в 30-е годы ХХ века. Я, поразмыслив, предложил сделать временем действия Вторую мировую войну, и, раз уж я побывал в Англии-Шотландии, я придумал историю о германских шпионах, которые наводят немецкие бомбардировщики на Лондон с помощью проектора с вершины Биг Бена (отсыл к прожектору Бэтмэна).
    Это оказалось удобным способом избежать множества людей-персонажей на улицах – ведь идет война! Фашистские шпионы обитают в центре Лондона, их штаб-квартира, некий трансформер, который может превращаться и в антикварную лавку, и в кегельбан, и в зубоврачебный кабинет. Из подвала подземный ход ведет под Темзой к Биг Бену…
    Очень важна была атмосфера, аромат времени. Мрачный военный Лондон, подземелья средневекового замка, ночной поезд, мчащийся на север Шотландии… Над фильмом работал замечательный художник Валентин Телегин.

    Вспомнив об Андрееве из Сен-Эндрюса, я воспользовался служебным положением и вписал место действия - шотландский городок Сент-Джордж (меня с институтских времен друзья звали – Джордж). Еще мне пришла в голову бредовая мысль о невероятном средстве для ращения волос, после которого Лондон покроется волосами. От тротуаров до крыш, до печных труб! Так родилось название - «Безумные волосы», которое я и предложил режиссеру Татарскому.
    Еще, меня с детства преследовала визуальная аналогия дирижабля и подводной лодки, как зеркальных отражений друг друга, поэтому Лондон должны были атаковать армады летающих подводных лодок. И база у них должна была быть, - ну конечно! – на озере Лох-Несс!

    Там, в сценарии, много всего: и средневековый лысый герцог по прозвищу «Лысый», его придворный алхимик, и современный придурковатый инспектор Скотланд-Ярда, и шотландский замок герцога, превращенный в 1940 году в сумасшедший дом, и битва с лох-несским чудовищем на дне озера в трюме затонувшего «Титаника»… Там есть отсылки к моим любимым The Beatles…

    Саша придумал имя для крокодила – Бульдог, для второго детектива - Коротышка. Я назвал маленького детектива – Шорти, потому что с детства любил повести Джека Лондона «Смок и Малыш», а по-английски Малыш – Шорти (или Коротышка). Придумал, что он лыс, как полено, и очень от этого страдает. Поиски средства для ращения волос составили первую сюжетную линию. Вторая линия – борьба детективов с немецкими шпионами Шварцем и Дункелем (имена шпионов, персонажей менялись по ходу – Кегельбаум, и тп.).

    Так они и пошли по жизни Бульдог и Шорти, сокращенно - БиШ. Проект БИШ.

    И началась долгая и мучительная работа. Саша Татарский обожал Чаплина. Я не люблю Чаплина. На мой вкус - искусственный и просто придуманный персонаж, цирковой клоун в плохом смысле слова. Очень многие со мной не согласятся, но это – мое мнение. А Саша любил цирк, его отец Михаил Татарский работал в цирке и писал тексты-репризы для Карандаша и Юрия Никулина, которого Саша знал с детства.
    Мне очень не хотелось, чтобы персонажи были бестолковыми болванами, хотелось сделать их «живыми».
    Работа шла почти десять лет. За это время мы писали вместе сценарии для фильмов цикла «Гора Самоцветов». Это отдельная большая история. Этот цикл задумал Саша, а разрабатывали мы с ним вместе. У него с детства сохранилась книга – сборник сказок «Гора самоцветов», что и вдохновило. Первый худсовет проекта состоял из Александра Татарского, Эдуарда Назарова, Михаила Алдашина, Валентина Телегина и Георгия Заколодяжного.

    Еще Александр Татарский снял удивительный фильм «Красные ворота Расемон» по моему рассказу.
    Я написал полуиздевательский «критический разбор» фильма, нашел там массу глубочайших мыслей и аналогий, - короче подвел теоретическую базу. Статья «Красные ворота Расемон – миф или сон?» была напечатана в журнале «Ролан» за подписью Егор Пухов.
    На самом деле, в тексте много серьезных и неслучайных мыслей. Пилотовский режиссер Миша Алдашин (аниматор мирового уровня) случайно увидел статью, прочел ее, пришел в неописуемый восторг и примчался на студию потрясая журналом.
    Увы, я испортил ситуацию, не смог выждать – уже через пять минут саркастической Мишиной филиппики по поводу автора статьи, я сказал – «Миша, это я написал». Видели бы вы его лицо! Татарский же пришел в восторг, он сказал мне – Ну, теперь у меня впервые есть теоретическое обоснование для моего кино!

    Когда Татарский решил делать этот фильм по моему рассказу «Прикуп» («Красные Ворота Расемон»), я не очень понимал, что и как он собирается делать. Этот его фильм, пожалуй, самый «литературный». Он говорил, что это – эксперимент. Ну, эксперимент и эксперимент.
    Но когда я увидел почти законченный фильм – я пришел в ужас. Саша сделал сюжет такой же, как в рассказе, с открытым финалом.
    Там были три части, в первой - похмельный конькобежец должен бежать наперегонки с японцем, наматывая круги по ледяной дорожке открытого стадиона, и видит, словно бы подо льдом, стол, за которым какие-то люди играют в карты, в преферанс. Наш чемпион засматривается и позорно проигрывает японскому бегуну.
    Часть вторая - три друга сидят в тесной прокуренной комнатушке, расписывают «пульку» и одному из них, бородатому и страдающему от похмелья, чудится, что он видит вверху под потолком мелькающего детину на длиннючих беговых коньках. Заглядевшись, он сдуру заказывает «мизер» и продувает вчистую.

    Часть третья - в очереди за водкой в «елисеевском» гастрономе встречаются двое – спортсмен и бородатый, пытаются вспомнить друг друга, но не могут, и расходятся навсегда
    Рассказ был написан в 80-е годы, еще при советской власти, и был напечатан в начале 90-х. Фамилию конькобежца я выбрал созвучную знаменитому чемпиону Игорю Железовскому . Я назвал героя – Березовский. И зрители на стадионе скандировали: Бе-ре-за! Бе-ре-за! Кстати, еще тогда я прочел рассказ по телефону Вите Шендеровичу. Рассказ ему понравился, он сказал, что надо поменять название – «Ну хотя бы назови «Прикуп». И еще…фамилия… ты специально назвал его – Березовский?» Я, ни сном, ни духом не зная, кто такой Березовский и почему его фамилия может быть «специальной», брякнул – «Ага! Специально!»

    Когда рассказ напечатали в еженедельнике ВЕК, редактор Леня Треер, извинительно сообщил, что они поменяли фамилию героя. Теперь его звали Осиновский. И что получилось! Открыв последнюю полосу толстого, на хорошей бумаге еженедельника, я прочитал: «По льду стремительно мчался наш чемпион Осиновский. Трибуны скандировали: Бе-ре-за! Бе-ре-за!»
    Для фильма я предложил изменить фамилию на Достоевский, а подледного игрока назвал Михалыч, сделав реверанс в сторону друга и режиссера.

    Но вернемся на студию ПИЛОТ, где А. Татарский заканчивает фильм. Я написал ему по «мылу» письмо, к сожалению, оно не сохранилось. Сгинуло в развалинах Виндоус-95 или 98. Смысл был таким - нужно заявить трех героев-картежников из второй части, чтобы они мелькнули, проявились, в первой. Нужно какое то дополнительное безумие, нельзя строить логическую связь. И - самое главное! Это что же получается!? Русский пьяница проиграл японцу? Так нельзя! Японец должен быть обязательно посрамлен!

    В результате доделок, что было не просто - бюджет есть бюджет, появился чудесный «елисеевский» на Красной площади, на месте мавзолея, японец тоже купил водку, но поскользнулся и разбил бутылку!
    Так это ж совсем другое дело!
    Там есть один «прокол». Его заметила Алина, жена Саши. Когда японский чемпион покупает водку в гастрономе – на его голой груди висит медаль. После падения на льду Красной площади, медаль «исчезает».

    Еще, есть там одна приятная вещь, я люблю в сценариях расставлять понятные только мне и моим близким «вешки». Фильм начинается с рассказа, о том, что воинский эшелон остановился на станции Житомир, и рассказчик пошел искать кипяток… Именно в Житомире жила девушка, которой я хотел подать весточку – помню и люблю. А заканчивается фильм фразой «Кипяток я нашел, но оно оказался холодный!»

    Уже когда делали титры, Саша показал мне начало: «По одноименному роману Георгия Заколодяжного», и спросил – я не против?. Это была фирменная шутка Татарского, потому что такого романа не существует. Я ухмыльнулся – нет, не против.

    Интересно, сколько людей искали в сети и книжных магазинах этот «роман»?

    Фильм «Красные Ворота Расемон» должен был озвучивать Андрей Краско. Он приехал в Остакино на озвучание, поразил меня невероятной синевой глаз и скромностью, видимо – питерской. Записывали в тон-студии. Я еще не ощущал себя в праве что-то указывать Саше, а он полностью положился на актера. К сожалению, Андрей Краско «не попал в ноты», его голос не вошел в фильм, пришлось переозвучивать, это сделал другой актер, в титрах остался А. Краско.

    Была еще одна задумка - снять трилогию, в которой «Красные Ворота Расемон» будут средней частью. Первая часть - о пограничнике Карацупе и его верном псе Ингусе. В третьей части постаревший Карацупа в 60-е годы работает уборщиком на космодроме Байконур.

    Придумав название и сюжетную линию «Безумных волос», мы принялись разрабатывать историю, как мы говорили, разминать. Сидели в его кабинете на втором этаже здания Пилота в Хохловском переулке, 16. Наши беседы записывали на диктофон. Вот они, кассеты с нашими голосами…

    Десять лет мы писали сценарий, придумывали гэги и сюжетные повороты. Он называл это «петельки и крючочки» - чтобы все было увязано. Татарский завел специальную толстую черную общую тетрадь, куда мы и записывали все, что приходило в голову. Периодически я переписывал текст в сашин компьютер, стоявший на подоконнике его пилотовского кабинета.
    Писали и придумывали во время работы в жюри Выборгского кинофестиваля в 2003 году, спустя год – на пароходе фестиваля КРОК. Это было очень удобно – никто особенно не отвлекал.

    Он пытался придать всем событиям документальную подоплеку, выискивал подлинные изображения автомобилей того времени. Еще, он очень хотел, чтобы события происходили в Новый Год, для него очень важно было ощущение падающего прошлогоднего снега и новогодней елки, это был его талисман.

    Падал прошлогодний снег… Снежинки становятся «прошлогодними» в полете, потому что они прилетели из прошлого года, а упали на землю – в новом году. Волшебная линия во времени, отделяющая прошлое от будущего, - мгновение настоящего. Я говорил ему про это понимание, он удивлялся, потому что изначально так не задумывал.

    Поначалу я сопротивлялся, так как для меня было трудно представить Лондон в сугробах, но потом сдался. В конце концов, он – режиссер, я – сценарист, это его кино, он так видит.

    Для меня, важно было совсем другое. Мне важно было, чтобы герои поступали исходя из их внутренней логики, чтобы они делали не то, что хочет режиссер, потому что это «красиво и эффектно и смешно», а потому что они, герои этого хотят, или этого боятся.

    Саша плодил персонажей как кроликов. Стоило ему придумать смешной гэг ( а это он умел делать, возможно, лучше всех в мире), как он изобретал очередного персонажа. Персонажи множились, требовали места и времени, они желали говорить и иметь какие-то связи с другими персонажами. По моим подсчетам, когда сюжет был выстроен, и все было логично увязано, - хронометраж фильма составлял 4,5 часа. При этом, это были не просто часы, это были битком набитые событиями, гэгами, поворотами и событиями, как во всех фильмах Татарского, часы. Я думаю, в нормальном ритме получилось бы часов 8-9.

    Как я позже узнал, на предыдущем, неснятом, сашином фильме «Прибытие поезда», была та же самая история. Возможно, именно поэтому он и не был закончен.

    Я ругался, я доказывал. Четыре раза я заявлял, что: «Все! Я больше не хочу работать над этим проектом!»
    Хитрый Татарский говорил : «Доверься мне. Я всегда делаю хорошо». И я ему верил. В последний раз, на балконе десятого этажа нового здания Пилота, он подошел и сказал: «Ну, ты же меня любишь!»
    И что я мог ему ответить?

    В 2006 году, весной, я заболел. Ирония была в том, что клиника находилась практически в этом же здании, в соседнем крыле. И за три года, после того как студия переехала с Хохловского переулка в новое здание, я ни разу не удосужился узнать, что именно там находится… Саша приходил ко мне, после операции, и когда я уже стал ходить. Как ни странно, одновременно со мной в соседней палате находился еще один знаменитый режиссер аниматор. Ему повело больше.
    Когда я лежал под капельницами, в дренажах, Саша сказал мне: « Не вздумай умирать! Мы с тобой писали сценарий десять лет. Ты мне нужен еще на пятнадцать лет для второй серии»…

    Он умер от инфаркта за день до моего дня рождения. На большом листе ватмана, пришпиленного к стене его кабинета среди множества записочек, напоминаний, номеров телефонов, была надпись «ЗАКОЛОДЯЖНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ 23 ИЮЛЯ».



    Мы решили, авторы сценария будут в следующем порядке – Георгий Заколодяжный и Александр Татарский. В своих интервью он «забывал» сказать, что у сценария фильма «Безумные волосы» есть кроме него, еще один сценарист. И анимационный цикл «Гора самоцветов», который мы придумывали вместе, был его проектом. Только один раз он сказал, в интервью газете «Россия», что мы создавали цикл вместе.

    А.Татарский: «…На самом деле я много лет вынашивал эту идею, и наступил момент, когда я решил, что пора перенести сказки на экран. Проект придумывался вместе с Георгием Заколодяжным. Сразу возник главный элемент – заставка…» (газета Россiя" № 45(947) от 24 ноября 2005).
    «Гора самоцветов» получила две премии киноакадемии «Золотой Орел».

    Следуя рецептам коммерческого кино, для «Безумных волос» мы заготовили приквел и сиквел. Сюжет сиквела мне навеяла книга «День триффидов» Джона Уиндэма. В сюжете, некий негодяй по имени Блэк ( - черный (англ.), кстати, в «Безумных волосах» главного негодяя звали Шварц (черный – нем.) в тибетском монастыре выводит новый вид ходячих зубастых растений, которые питаются, да что там питаются – они жрут чай! Цель Блэка рассеять своих питомцев по всему миру и уничтожить весь чай, после чего он станет богатейшим человеком, так как он владеет всеми плантациями кофе (он же Блэк))). Но как англичане позволят лишить их чая??? И тогда Бульдог и Шорти отправляются на Тибет на летающей подводной лодке, минуя Францию, Германию и СССР – Сибирь, - дело происходит в 1943 году…

    Приквел был более смутным, рабочее название «Кубок Мессершмита», о приключениях Бульдога и Шорти в Нью-Йорке 30-х годов XX века, и путешествии в джунгли Южной Америки, в поисках кубка индейцев майя. Эдакая пародия на Индиану Джонса (мы были большими поклонниками трилогии об Индиане Джонсе)…

    В том виде, в каком остались рабочие материалы оригинального сценария Г.Заколодяжного и А.Татарского «Безумные волосы», снять фильм невозможно. Текст писался «под Татарского», под его неуемную выдумку-фантазию, под его видение мира.

    Это его шутки, пусть даже и те, что придуманы мной. Часто бывало, что зрители или журналисты воспринимали сделанное в соавторстве за его работу. Вот пример.
    Мы писали сценарий сказки «Лиса сирота», которую снял режиссер Сергей Гордеев для «Горы Самоцветов». Придумали двух персонажей - хамоватого Волка, который опекает неустроенного, шустрого и немного нелепого Зайца. Татарский предлагает - Волк говорит - «Мы не разлей вода, сто лет вместе!» Мне мгновенно приходит мысль – «Нет, Саша, нет! - ДВЕСТИ ЛЕТ ВМЕСТЕ!» (Отсыл к двухтомнику А.И. Солженицына «Двести лет вместе» о жизни евреев в России за последние 200 лет). Через какое то время читаю, пишет журналист по поводу этой фразы – «Вот фирменный юмор Татарского!»

    Лето 2007 года. Уже начали делать 5-минутный пилотный ролик для фильма «Безумные Волосы». Этот ролик заканчивали Лена Чернова и Валентин Телегин. Уже планировали производство первого полнометражного фильма студии ПИЛОТ. Все закончилось 22 июля 2007 года. Александр Татарский не снял свой последний фильм. Ушел, веселый, солнечный, безмерно талантливый человек.
    Мне очень его не хватает.