Наша разница

Молодым, непонятна душа стариков.
Нет у юнности нежной жестоких оков.
Но пройдут эти светлые , быстрые годы...
И навалится жизнь,
Будто сотня оков...

Крымские татары несколько столетий были лицом всей татарской общности для Запада

После достаточно мучительного раскола и распада Золотой Орды, татарские государства, наследовавшие Золотой Орде – Казанское, Астраханское, Сибирское ханства – были разгромлены, а их территория и население стали частью Московского царства, постепенно превращавшегося в Российскую империю.
Автор - Надир Бекиров

Единая Ногайская Орда также раскололась, причем периодически ногаи стали участвовать в войнах различных государств, выступая друг против друга и своих соседей. Некоторые ногайские улусы дошли до Северного Причерноморья, где стали частью подданных крымских ханов.
Вопрос об этногенезе и даже самом имени «ногай» сложен. Ногайцев фиксируют, как правило, с момента распада Золотой Орды и определяют первоначальное местоположение их улуса на Южном Приуралье и Зауралье с центром в Сарайчике, откуда они по мере роста населения мигрировали на запад вплоть до Крыма и Дуная.
• Собственно говоря, и нынешние так называемые «румынские татары» является беженцами XVIII в. от русских войск из Крымского ханства и заперекопской степи периода разгрома Крымского ханства и его аннексии Российской империей.
Название «ногай» ведут от имени монгольского темника Ногая. Однако надо иметь в виду два факта:
он жил лет за 200 до образования Ногайской Орды, сам улус Ногая какое-то время занимал территорию на западе Дешт-и-Кыпчака, а не на востоке!

Позволю себе высказать рабочую гипотезу. Зауралье (нынешний северо-восточный Казахстан) было частью Золотой Орды, не представляя в силу природно-климатических условий до поры до времени большого интереса для основного населения и центрального правительства Золотой Орды.
Засушливая, маловодная и малотравная степь не была интересна ни кочевникам, ни земледельцам пока было из чего выбирать. Однако, именно поэтому, эта территория, будучи малонаселённой, менее всего пострадала от чумы и последующих военных действий между Тохтамышем и Тимуром. Эмир (бей/бек) ногаев Эдиге вообще заключил сепаратный мирный договор с Тимуром, уклонившись от участия в общей войне, и этим спас часть кочевого населения Золотой Орды, жившего до этого периода во влажных и богатых степях от Волги и до Крыма.

Иначе говоря, ногаи не образовались в Зауралье, а спаслись, бежав туда, в отличие от той части кочевников, которая вымерла или была перебита, участвуя в составе золотоордынской армии в войне с Тимуром и позже. Если все было не так, то просто необъяснимым является факт того, что богатые степи между Днепром и Волгой как бы ни с того ни с сего обезлюдели на несколько столетий, став Диким полем и открыв возможность формирования на этих землях казачества и постепенного наступления Московского государства с севера и Речи Посполитой – с запада.
Вполне логично, что по мере оздоровления территории (а возбудитель чумы сохраняет опасность на протяжении долгого времени и передается также через диких и домашних животных, оставаясь на поверхности земли и в трупах умерших людей и животных), собственно возврат на прежние территории занял столетия, пока зараженный уровень земли покрылся новыми слоями, а животные – носители болезни, вымерли или приобрели к ней иммунитет.
Косвенно это объясняет тот факт, что у ногаев так и не появился свой хан (поскольку он обязательно должен был быть Чингизидом), а большую часть своей истории они возглавлялись эмирами, беями и мурзами.
Чингизиды же потратили несколько столетий на то, чтобы бороться за власть хана Золотой Орды, а после ее ослабления и распада, чтобы возглавить собственные самостоятельные государства, захватывая ее бывшие улусы. Всю территорию Золотой Орды они рассматривали как свое родовое наследие; выбор места, где они хотели бы стать главами государств, зависел не столько от них, сколько от внешних обстоятельств, в том числе успехов борьбы с другими Чингизидами.
Типичная феодальная ситуация, существовавшая и на Руси, и в Западной Европе. В этот период основатели будущих династий не были патриотами своих государств, они только еще пытались их организовать.

Не случайно как Сахиб-Гирей, так и Сафа-Гирей в разное время были казанскими ханами. Однако, после укрепления своей власти в том или ином новообразованном татарском государстве, ханы постепенно становились его патриотами, а отношения с подданными приобретали характер не просто вертикали власти, а социального контракта.
Ханы небольших татарских государств по необходимости должны были быть более чутки к нуждам своего народа, иначе бы они утратили его поддержку, а желающих занять престол всегда стояла длинная очередь.
Какие-то Гиреи появлялись и в Астрахани, и на Кавказе, что было естественно.
Род Чингиза ветвился и через несколько столетий составлял уже сотни людей, то же самое происходило и с Гиреями.
Для них, правда, ситуация изменилась после заключения договора с Оттоманской Портой, поскольку теперь практически все Гиреи рождались на территории Османской империи и в Крым попадали только после утверждения их на престол фирманом султана.
Кстати, это серьезно сказалось и на культурно-языковой ситуации в Крымском ханстве.
Чагатайско-кыпчакский  язык сохранялся для внутреннего пользования и общения с бывшими улусами Золотой Орды, включая и Московию. Однако, общение в рамках Османской империи шло уже на османском языке, который, во-первых, базировался на огузских говорах, во-вторых, включал немыслимое количество персидской и арабской лексики до такой степени, что простой народ его не понимал.
Во-вторых, именно османский стал «первым» языком Гиреев, рождавшихся и воспитывавшихся в Турции. А в нем, в свою очередь, не было твердого кыпчакского «къ», который звучал ближе к «х», зато было чистое «ч» вместо кыпчакского «щ».
Так «Бакъшы Сарай» постепенно превратился в «Бахчы Сарай», да и в связи с изменением политической или религиозной ситуации – при полном торжестве Ислама в Крыму и подвластных ему территориях, акцент на мусульманской идентичности правителей утратил свою остроту. Это было уже само собой разумеющимся.
У читателя, дошедшего до этого места, возможно, давно назрел вопрос, а зачем я столь подробно рассказываю об этих длительных исторических перипетиях, объясняя, кто такие крымские татары, и какая связь между ними и «другими» татарами, если тема статьи ограничивается столетием?
Дело в том, что без этих предварительных рассуждений любая попытка выделить общее и отличное в нашей этничности, языке и культуре, будет натыкаться на непонимание из-за отсутствия информации, изложенной здесь. Нельзя понять, кто такие крымские татары, в чем они похожи и непохожи на других татар, если не знать этих фактов. Да и судьбу народа за последние сто лет вряд ли можно оценить адекватно, не учитывая все эти важные исторические корни и предпосылки.

Татары, составлявшие господствующую этнополитическую общность империи Золотая Орда, поневоле оказались разъединенными между разными региональными государствами, в которых их численность уже не была столь преобладающей. Новые татарские государства оказались населенными наряду с татарами и другими народами, сопоставимыми с ними по численности.
Безусловно, это сказалось и на культурной, а также на языковой ситуации, и даже на антропологии. Процесс консолидации татарского народа искусственно был прерван и на смену ему пришел период внутренней дифференциации татар, все более и более удалявшихся друг от друга культурно, языково, ментально.
Татары Казани, Астрахани, Касимова, Тюмени, даже часть ногаев, оказавшись в сходных исторических и политических условиях, пусть даже очень трудных, сохранили свои связи и отношения, сходство и языково-культурную близость. Татары Крыма, собственно говоря, именно в эту эпоху и стали превращаться в крымских татар.
После захвата всех татарских ханств усилившемся Московским царством, между татарами Крыма и всеми остальными возникла не только географическая дистанция, но и политическая. С этой поры такое живое общение, торговый, культурный и генетический обмен стали затруднительным, скорее даже невозможными.
Для западного мира на несколько веков именно крымские татары стали «лицом» татарской общности, они стали теми «татарами», которые непосредственно соприкасались западноевропейским миром.
Другие татары превратились во внутреннее население Московского государства, а позже Российской империи, сведения о которых поступали в Европу через третьи руки.