гл. 16. Искушения дольнего мира

  из гл. 15  http://www.proza.ru/2010/05/20/465

    Гурджиевская школа, которую исповедовали мои новые друзья, нацеливала практикующего именно на разоблачение в себе многочисленных иллюзий и лжи о самом себе, на умение наблюдать себя и происходящее в нас. Оно вырабатывало в человеке привычку относиться к жизни, как к обучающей игре, а не как к  самоцели  -  источнику наслаждений или несчастий.

   В пересказе Гуревича в роли Волшебника выступал Володя, наслаждающийся  своим могуществом над нами, и исключительно с этой целью внушающий нам наши мнимые духовные достижения. Внешне все это походило на правду и, хотя прием был недозволенный, он сработал. Как сработала и данная мне почитать Гуревичем книга одного из его любимых авторов, публикующих свои труды под псевдонимом №20, -«Инструкция безопасности». В ней автор разоблачал приемы мнимого мага, Витю К., использующего разнообразные способы подчинения себе людей, уверовавших в его высокий уровень развития. Книга была удивительно познавательной. Но все это случилось уже после похода, а пока продолжалось наше интенсивное испытание Спуском - проверка всех моих накопленных в горах сил на прочность.

    Мона, Тамара и Ирина увлеклись идеей «разоблачения» Володи. Делали они это виртуозно. В отличие  от всех нас,  его старых учеников, обиженных на него и вечно  упрекающих Володю при общении с ним, эти женщины его только хвалили, вовлекая его в различные авантюры. Например, в игру в «непривязанность», позволявшую сознательному магу (а именно таким считал себя Володя) делать все,  что угодно, если только он способен себя контролировать и превращать свои действия в средство для Работы. Приманка  была гениальной - очень скоро и я попалась на точно такую же, хотя до сих пор об этом не жалею: в итоге она подарила мне крайне полезный для жизни опыт.

    «…День в альплагере Варзоб прошел в поедании пищи и в суете. Наблюдала интересную сцену на базаре: Мона, Ирина и Тамара в открытую потешались над нашим «пастырем», воспевая его контроль над ситуацией, а на деле - упиваясь тем, что все делается вопреки тому, о чем он постоянно проповедует, но сам Володя этого не замечает и охотно вовлекается в их дьявольскую игру».

   Дальше события начали развертываться стремительно. Днем мы все отправились  в  сауну, находящуюся на территории Варзоба. Легко и непринужденно Мона разъяснила нам, женщинам, что ожидать, пока мужчины, оккупировавшие сауну, ее освободят,  просто глупо, мы вполне можем греться там вместе, к тому же, это будет  прекрасной тренировкой нашей  непривязанности  к  внешним условностям -  средством Работы!

   Наш женский  коллектив - Мона, Ира, Тамара, Наташа, Надя и я, плескавшиеся в чем мать родила под душем, смело шагнули навстречу нашим несколько оторопевшим ребятам - обоим Владимирам, Андрею, Олегу и Игорю - и, как ни в чем, ни бывало, продолжили свой обычный банный  ритуал. Игра всем очень понравилась: каждый всем своим поведением старался показать, что ничего особенного не происходит, а факт отсутствия на нас одежды никак не может мешать обычному, дружескому общению.

   В действительности, так оно и оказалось. Первый шок от нестандартности ситуации прошел у меня на удивление быстро, и вскоре наступила полнейшая  апатия. Более того, все мужчины, ставшие участниками этой дьявольской  затеи  Моны, почему-то сразу утратили для меня всякую привлекательность как мужчины. Так пациентки родильного дома стыдливо запахивают короткий халат в присутствии постороннего и совершенно невзрачного мужичка-электрика, ремонтирующего проводку, и абсолютно никак не реагируют на куда более интересного мужчину - своего лечащего врача!

   «Банный» опыт позволил мне воочию понять две вещи: во-первых, наше   воображение действует на нас гораздо сильнее реальности, которая отрезвляет ум на удивление быстро. Во-вторых, сам опыт был  глуп: он не дал мне ничего, кроме чувства «смешивания котлет с мухами» - неуместности подобной практики сразу же после одухотворяющего действия на нас гор. Это было своего рода кощунство по отношению к дарам Шамбалы. Я была страшно рада, что ставшие мне наиболее близкими в походе люди - Сибирский, Крюкова и Завадские, уже успели вылететь в Ленинград.  Участие в эксперименте Олега меня огорчило: вся его возвышенная религиозность, чистота и «монашество» пошли  прахом. Он, как и я, поддался игре сразу же и охотно, окунулся в ту же грязь, что и я, и в этом не было никакого смысла.

   «...У меня такое впечатление, что нам всем после похода посылают испытания  грязью – разными  соблазнами, которые помогают нам увидеть нашу истинную сущность. «Вы видели Небо? А теперь посмотрите, годитесь ли вы для него? Кто вы на самом деле!»

   «…Проведя весь месяц в горах возвышенно и чисто, сразу после бани я намеренно пошла в чайхану и там от души наелась мясного и острого. И после этого мне неожиданно стало легче. А потом я попросила у Неба помощи и поддержки и мысленно поблагодарила за урок. Во всяком случае, теперь я точно знаю, кто я и какая».

  «…Вчера Володя дал мне почитать их дневник похода. Блаженный он человек! То, что мы воспринимаем, как сон или наше воображение, или объясняем это естественными причинами, он всерьез считает реальностью. Понимая эту особенность его психики, ему  многое можно простить. Но всем уже надоело, и сиамцы откровенно смеются над Володей за глаза, подыгрывая ему в глаза, от чего я уже нервно подергиваюсь...»

   До дня нашего дня отлета домой еще оставалось много времени. Володя надумал провести эти дни снова на Сиаме, предложив не уехавшим с первым рейсом составить ему компанию. Перед этим он в своей  излюбленной манере предложил каждому из  своих рук какое-то угощение - дольку яблока или ягодку винограда. Я,  поблагодарив, угощение от него не приняла. В этот самый момент я уже смутно  почувствовала, что за этим действием стоит нечто большее, чем обычное угощение. На его последовавший вопрос, хочу ли поехать с ним в горы я ответила отказом, хотя сделать это было нелегко. В горы, особенно на Сиаму, мне еще раз подняться очень хотелось. Мешали две причины -  мое опасение еще больше разочароваться  в Володе и мое желание съездить в Самарканд вместе с теми, кто туда собрался. Ни в Самарканде, ни в Бухаре я никогда до этого не была - был смысл потратиться ради них на билет местной авиалинии вместо приобретения когда-либо крайне  дорогой  путевки в эти места из Ленинграда.

  Увы, несколько лет спустя судьба неожиданно дала мне приятную возможность оказаться командированной именно в эти города, отнявшие у меня мое свидание с Сиамой. Я до сих пор не знаю, правильно ли я тогда поступила, отказавшись от второго похода в горы. Хорошо помню тогдашние слова Наташи о том, что мой отказ  Володе был дан мной еще раньше,- на другом, магическом уровне. Прекрасно поняв, о чем она говорит (о моем отказе от Володиного «угощения»), я зачем-то начала у нее допытываться, что она имеет в виду. Мой забитый логикой интеллект все еще упорно сопротивлялся и никак не хотел доверять загадочному, интуитивному, но абсолютно правильному способу понимания происходящего. Я все еще всячески отгораживалась  от любой мистики и недосказанности объяснения конкретными словами. 

     продолжение см. http://www.proza.ru/2010/05/28/788