Повесть Тридцать три гл. 1. Путевка в жизнь

               
                Часть первая
 

       
                ПАМЯТНЫЕ  ЗАМЕТКИ


                Приходим в восемь и уходим в восемь       
                Такой у нас восьмичасовый день 
                Но никогда отгулов мы не просим
                И даже с гриппом не идем на бюллетень
                В.В.Михайлов

  В один из январских  дней, отведя младшего сынишку в садик, Георгий, изрядно намяв бока в переполненном автобусе, из Западного городского района добрался до Дома Советов. Очередной рабочий день не предвещал ничего необычного. Как всегда, до половины девятого, на входной двери «комсомольского» подъезда со стороны улицы Льва Толстого покоилась вывеска «Вход че-рез центральные двери». Мысленно ругнувшись, он направился к парадному подъезду. Георгий не любил проходить на работу через главный вход, хотя, наряду с высшим руководством области, всем работникам обкома партии было предписано проходить в Дом Советов именно в центральные двери. Он ничего не имел против входящих в парадные двери и руководителей, и абсолютного большинства его сослуживцев – толковых, грамотных, не заносчивых парней и женщин. Вместе с тем, с каким то внутренним отвращением ему ежедневно доводилось видеть, как, задрав нос, счи-тай выше флагштока, чинно поднимались по главным ступенькам области почтенные дамы. Их надменный вид выкрикивал: « К нам не подходи! Мы из Обкома!!». Зачастую случайные прохожие откровенно завидовали таким дамам, даже не подозревая, что  на самом деле этим высокопочтен-ным мадоннам, с наигранным чувством собственного достоинства, даже черновики для докумен-тов не доверяют написать. В их обязанности входит: отпечатать, зарегистрировать в журнале, за-печатать в конверт, подмести, обтереть пыль и так далее. Про таких «работников Обкома» даже простенький анекдот ходил:

  – Ты где работаешь?
  – В Обкоме!
  – У-у-у-у!
  – Кем?
  – Дворником!
  – А-а-а-а!
  – Сколько получаешь?
  – Тысячу!
  – У-у-у-у!
  – В год.
  – А-а-а-а!

  Совсем иное дело заходить через «исполкомовский» подъезд со стороны улицы Советская, а еще лучше – через «комсомольский», со стороны Льва Толстого. С «комсомольским» подъездом Георгию довелось познакомиться почти пятнадцать лет назад, когда он еще молодым парнем, на общественных началах, возглавлял первичную комсомольскую организацию составом более полу-сотни парней и девчонок. В нередких откровенных беседах с инструкторами Горкома, заведующим отделом Колей Биндюковым, первым секретарем Витей Сочилиным, даже не давалось и малейшего намека на то, что один из них представляет вышестоящий орган. Все были равны. Посчастливилось Георгию быть делегатом и городской и областной  комсомольских конференций. Разве можно забыть ту областную комсомольскую конференцию в далеком семьдесят четвертом. На той конфе-ренции комсомольского вожака области Женю Краснопевцева проводили на более ответственную работу. На вопрос Базовского – тогдашнего Первого секретаря Обкома Партии: «Кого будем изби-рать на место Краснопевцева», делегаты Новгорода, не сговариваясь, принялись скандировать «Со-чи-ли-на! Со-чи-ли-на! Со-чи-ли-на!». Всем новгородцам хотелось видеть на главном комсомоль-ском посту области своего парня. После единодушных выборов, передав почетную, и в то же время ответственную эстафету Виктору, Краснопевцев пытался выразить делегатам конференции друже-скую, теплую благодарность за совместную работу в комсомоле. От волнения фразы и слова его невольно путались. Поняв сложившуюся ситуацию, один из делегатов конференции проиграл на принесенном баяне несколько громких вступительных аккордов и весь зал дружно подхватил:

              Мы пройдем сквозь шторм и дым
              Станет небо голубым
              Не расстанусь с комсомолом
              Буду вечно молодым…

  Все искренне радовались успешному передвижению по службе и Жени Краснопевцева, и Вити Сочилина.

  Подведение неплохих итогов работы за минувший период, постановка задач на будущее, тор-жественное с незамысловатым юмором приветствие пионеров, доброжелательное напутствие Пер-вого секретаря Обкома Партии, торжественный и в тоже время веселый радостный праздник пред-ставителей молодежных коллективов всей области – такой осталась в памяти Георгия та комсо-мольская конференция. Прекрасные воспоминания. 

  Поднявшись по гранитным ступенькам крыльца, Георгий вошел в вестибюль, поздоровавшись с постовым милиционером за руку, уточнил:
  – Наши ребята подошли?
  – Трое. Мелиоратор, доктор Саша и Костя. Только сейчас наверх поднялись. Ты четвертый, не считая начальство.

  Следует заметить, что инструкторы различных отделов обкома партии в разговорах между со-бой часто называли профессию и имя, чтобы было понятнее о ком именно идет речь.

  Раздевшись в гардеробе и получив у постового ключ от кабинета, Георгий  на лифте поднялся до четвертого этажа. Зашел в кабинет, проверил целостность оттиска личной печати на сейфе, где покоились  никому не нужные рабочие документы и, оставив ключ в двери, направился к ребятам в орготдел. Так было принято: оставленный в двери ключ означал, что хозяин кабинета находится здесь, в здании.

  Со стороны кабинетов орготдела доносились задорные голоса. Не успел Георгий зайти в от-крытую дверь, как в свой адрес услышал голос сослуживца из орготдела Кости Антонова:

  – Опаздываете, инженер-механик сельского хозяйства. Где тебя носит с утра? Я уже часы за-вел, фигуры расставил.

  – Привет, ребята! Сейчас сразимся.

  Официально рабочий день в обкоме партии начинался с девяти часов. Но, заведующие отде-лами и секретари обкома приходили к восьми. В течение часа они могли в спокойной обстановке работать с документами в своих кабинетах, по телефону решали вопросы с районами. Основная масса сотрудников приходила к девяти, а несколько человек, в том числе и Георгий, отведя своих ребятишек в садик – значительно раньше. Они успевали до начала рабочего дня поиграть в шахма-ты. Особенно нравилась блиц-игра с часами, на время. Шахмат и шахматных досок было довольно много, хватало на всех желающих, а исправных шахматных часов – только двои. С утра, для раз-минки, устанавливали по пять минут каждому, а следующие партии – по две минуты, на вылет. Ребята подходили, у обеих досок образовывались очереди. Масса шуток, смеха. Каждому, до начала рабочего дня хотелось успеть сыграть хотя бы пару блиц-партий. Здесь раздумывать некогда. Бы-стро ходи, да не зевай, успевай колотить по часам. При каждом очередном «зевке» болельщики, почти хором, громкими выкриками выражали свое восхищение. Никто ни за кого конкретно не «болел». Проиграл один – хорошо, проиграет второй – тоже неплохо. Главное итог – место за доской освободилось.

  Шахматы в обкоме появились, по всей вероятности, с первых дней образования этого органа. Игра в шахматы в свободное время не запрещалась, но и не поощрялась. В отдельные годы она за-тухала, затем страсти разгорались с новой силой. Каждое поколение работников имело свои обы-чаи, но шахматы оставались всегда. Как Георгий заметил, очередной шахматный бум произошел около года назад по инициативе толкового, общительного парня – инструктора орготдела Антоно-ва Константина. Играл он довольно сильно, любил экспериментировать. Если при очередном его эксперименте в вариантах ходов что-то не получалось – проигрывал без обиды, получалось – вы-игрывал без злорадства. В городских и областных соревнованиях он не участвовал, но в обкоме равных ему не было.

  Как-то летом в Новгород приезжал экс-чемпион мира по шахматам Михаил Таль. В городском парке для него устроили сеанс одновременной игры на трех десятках досок. За первые десяток до-сок посадили чемпионов области и города, мастеров, разрядников. Константину посчастливилось попасть за одну из досок, в самом конце команды. И что бы Вы думали?... Выиграл. У самого Ми-хаила Таля! Единственный, из всех играющих. Сумел-таки подстроить комбинацию, которую Ми-хаил Таль не заметил.

  Как Костя рассказывал, задумка у него была хитро подстроена, продумана серьезно. Получи-лось. При очередном подходе к доске, Таль вдруг резко вздернулся, внимательно осмотрел соз-давшуюся позицию, покачал головой, изучающе посмотрел на Костю, с горечью положил короля, пожал Косте руку и направился к следующей доске. Не долго раздумывая, Константин ринулся в книжный магазин,  раздобыл первую попавшуюся в руки книгу по теории шахмат, а на следующий день специально пошел в театр драмы, чтобы встретится с экс-чемпионом мира. В антракте подо-шел к нему. При напоминании о вчерашней игре, Михаил Таль несколько секунд поразмыслив, признался, что он допустил непростительную ошибку в этой партии на сорок шестом ходу, а обна-ружил её только на пятьдесят втором, поэтому и пришлось признать себя побежденным.  Какая память!!!  На развороте приготовленной  Костиной книги экс-чемпион мира оставил автограф. На память. А сегодня  известно, что за свою жизнь Михаил Таль мало кому проигрывал.

  При каждой очередной встрече с Константином за шахматной доской Георгию, как и всем ре-бятам, хотелось непременно выиграть, но случалось такое очень и очень редко. Единственным утешением было то, что сам Михаил Таль проиграл Косте, а что же остается делать им, грешным.

  Как всегда, в самый разгар страстей, без четверти девять, в распахнутую настежь дверь донесся голос заместителя заведующего орготделом:
  – Заканчивайте свои игры. Пора всем за работу.
  – Без такого выкрика, Ламповна и дня прожить не сможет… – подметил Вася Зуев, инструктор сельхозотдела.
  – Ребятки. Непременно следует научить, Ламповну,  играть в шахматы. Тогда всё встанет на свои места. А сейчас команда подана, её надо выполнять. Любое большое дело всегда положено начинать с маленького перекура, – заключил мелиоратор Володя Серов.

  Курящие направились в курилку, а некурящие, недовольно ворча, – по своим рабочим местам.

  Во время оживленного разговора через курилку в туалет прошел Александр Алексеевич – за-ведующий отделом административных органов. Зная его добродушный стариковский характер, ре-бята иногда позволяли перекинуться с ним дежурными шуточками. Так получилось и на этот раз.

  – Не так-то это просто! – донесся из туалета задумчивый голос заведующего отделом.
  – Что, Александр Алексеевич, не найти? – подшутил доктор Саша.
  – Помолчи, сопляк! Доживешь до моих лет, тогда посмотрим…

  Володя Серов, поднеся палец к губам, предостерег:
  – У деда с утра настроение испорчено, видимо успел на третьем этаже побывать. Поаккурат-нее.
  – Да, ребятки, поаккуратнее, –  услышали курильщики все тот же старческий голос, – неудач-но высказанная в этом доме шутка дорого может стоить. Лично мне союзная пенсия назначена, я ничего не теряю, а вы, молодежь, позволяете себе… Кто из вас вчера объявление на этой двери ис-портил?
  – Какое объявление? – уточнил Георгий.
  – Не видел никакого объявления! – недоумевающим голосом проговорил доктор Саша.
  – И я не знаю ничего.
  – И я…

  – Все вы ничего не видели и не слышали, а эта записка у МАО на столе с вечера лежит. Он мне её вчера показывал. Хочет криминалистам поручить. Чтобы определили, чей подчерк. (Заве-дующего финансово-хозяйственным отделом обкома партии Михаила Александровича Осипова кто-то в виде шутки,  для сокращения, назвал МАО. Кличка прижилась).

  Вчера, Георгий вместе с Володей-мелиоратором  в очередной раз, отправившись на перекур, увидели, что на вывешенном с утра объявлении «Туалет не работает» ниже, цветным карандашом жирно добавлено «и МАО – тоже». Зная, к чему могут привести подобные шуточки, ребята про-шли мимо, не заметив объявления.

   В курилку неожиданно вбежал Вася Зуев, выкрикнул:
   – Назаров! Быстро к Анконову.
   – В чем дело? – опешил Георгий.
   – Не знаю. Технический секретарь сейчас позвонила.
   Ребята не утерпели от очередных шуточек, наперебой выкрикивали:
   – Вот и художника нашли, который объявления портит.
   – Суши сухари, Георгий.
   – В Марево его, в Марево, за это черное дело.(Марево - райцентр самого отдаленного и слабенького района. В районе проживало всего около пяти тыс. жителей).

   Такое случалось не часто, чтобы первый секретарь Обкома КПСС приглашал инструктора. Как правило, все указания и распоряжения Первый отдавал заведующему отделом, а тот определял непосредственных исполнителей. Спускаясь с четвертого этажа на третий, Георгий невольно раз-мышлял о причинах оказанной ему чести. Вчерашнее объявление на двери туалета, естественно, не могло дойти до Анконова. Не тот вопрос, которым должен заниматься первый секретарь. «Не-сколько раз, – размышлял Георгий, – Анконов беседовал со мной, когда направлял в ответственные командировки в какой-либо из районов. К примеру, он сам лично поручил разобраться в Валдае по одной из анонимок на первого секретаря райкома и предрика.

  Чудной тогда случай вышел. В жалобе писали о многих недостатках в районе, а в заключение было подмечено: «…Посмотрите на его дачу. На своем участке он поставил для лопат списанную будку от летучки из «Сельхозтехники». Если он для себя ничего путящего сделать не может, тогда что же спрашивать о районе…».

  Приехал тогда Георгий к Валентину Ивановичу Втулкину», передал слова Анконова, чтобы он не позорился, а построил для себя садовый домик не хуже других, но без излишеств. Прямо при нем Валентин Иванович пригласил к себе начальника ремстройучастка, зачитал эту выдержку из письма, попросил построить домик на том же месте, где стоит эта будка.
  Строитель даже обрадовался такому заказу, назвал ориентировочную стоимость строительства и как бы в шутку отметил, что пока заказчик деньги собирает, домик будет готов, так как отличная бригада плотников в настоящее время не занята. Это происходило в понедельник. В пятницу утром начальник ремстройучастка забежал в райком и доложил, что дачный домик построен, но пока без внутренней отделки. Смету на выполненные работы вручил первому секретарю.
  – Ну что, Георгий, прежде чем оплатить работу, необходимо объект принять. Поедем, посмот-рим, что наши доблестные строители за три дня сотворили. Внутри потихоньку и сам отделаю. А тебе будет, что Анконову доложить. Если общественность требует, чтобы первый секретарь имел садовый домик, нам деваться некуда, остается только подчиниться. 
  Не прошло и получаса, как райкомовский Уазик лихо вписываясь в крутые повороты, провор-но пролетал по узким улочкам садоводческого товарищества, расположенного на берегу неболь-шого живописного озера около дороги на Долгие Бороды, где располагался современный Прави-тельственный курорт и бывшая дача Сталина.

  – А вот и наш красавец! – гордо произнес строитель, указывая на сверкающий свежеотстру-ганной  вагонкой дачный домик.
  – Действительно красавец! С резной верандой, с балкончиком! – не выдержал восхищения Ге-оргий.

  Вылезли из машины. Георгий отошел в сторону, чтобы повнимательнее рассмотреть и полю-боваться на это истинное произведение искусства. Заказчик с подрядчиком направились к домику, открыли входную дверь. И тут раздалось какое то восклицание, а затем приступ неуемного дикого хохота первого секретаря.

  Подойдя к домику, Георгий заглянул в открытую дверь и остолбенел: внутри постройки мир-но покоился покосившийся, подернутый сплошной ржавчиной кузов от списанной летучки из «Сельхозтехники»…

  Несколько раз Анконов беседовал, направляя в командировки для решения кадровых переме-щений. – Продолжал размышлять Георгий, двигаясь вниз по ступенькам широкой, с добротными ковровыми дорожками лестнице. – А что, если меня самого. Сколько я в Обкоме проработал? – Георгий молниеносно принялся подсчитывать. – Два года и девять месяцев, а по-другому – тридцать три месяца. Интересно: помощником у Бундзена, а затем у Филимонова, первых заместителей председателя облисполкома, проработал тоже тридцать три месяца. Где у нас сейчас вакансии? Вроде во всех районах всё укомплектовано. По Крестцам, какой то подпольный шепот идет».

  Не успел Георгий войти в приемную, как технический секретарь тут же поторопила:

  – Георгий Иванович! Почему Вы так долго? Николай Александрович ждет. Проходите.

  Зайдя в кабинет, Георгий сразу же услышал басовитый, неторопливо-раздельный голос Пер-вого:
  – Проходите, товарищ Назаров, присаживайтесь.
  Привстав и протянув через стол руку, поздоровался, указал на кресло, продолжил:
  – Сколько времени ты работаешь в аппарате Обкома? Три года?
  – Трех пока нет. Работаю два года и девять месяцев.

  – Люблю точность. Молодец! Значит, не засиделся здесь. Поговорим напрямую. Без всяких никчемных вступлений. В десять часов заседание Бюро Обкома. Мы будем рекомендовать тебя для избрания вторым секретарем Крестецкого райкома партии. Туйманова – первым. Зарницкого – переводим в обком заведующим отделом административных органов. Сразу после бюро едем в Крестцы. В пятнадцать часов там заседание Бюро Райкома, а в шестнадцать – Пленум. Сейчас девять часов. Время еще есть. Посоветуйся с женой. Если откажешься, то без пяти минут десять я об этом должен знать. Мы тебя хорошо изучили, уверены, что с работой справишься. Всё понятно? Вопросы есть?

  Каждый из инструкторов, работающих в то время в аппарате обкома партии, в любой момент мог быть вызван для подобного разговора. Георгий это знал и ожидал его. Вместе с тем, сказать, что он был шокирован этим предложением, было бы слишком мягко. Рот его раскрылся для ответа, но язык, несмотря на все его усилия, не смог вовремя выдать нужную фразу, и он, не-то одобрительно, не-то отрицательно кивнул головой.

  Поняв это минутное замешательство, Анконов продолжил:
  – Неожиданным для тебя это предложение не должно быть. Я помню наш первый разговор, произошедший три года назад.
  Здесь он запнулся, улыбнувшись, поправил себя:
  – Два года и девять месяцев назад. Так?
  – Так. А по иному – тридцать три месяца назад.

  Первый, как будто что-то вспомнив, вдруг остановил Георгия:
  – Постой. Опять тридцать три? При нашем первом разговоре ты упоминал, что помощником у первого заместителя председателя облисполкома отработал ровно тридцать три месяца, и тебе в тот момент было ровно тридцать три года. Я тогда еще подметил, что тридцать три – это хороший возраст, возраст Христа! Так было?
  – Все правильно, Николай Александрович, Вашей памяти можно позавидовать.
  – Не подхалимничай. Знаю, ты не из тех. Про свою память известно только мне одному. Седь-мой десяток лет идет, а столько еще нужно успеть сделать. Вы, молодые ребята, должны быть на-шей опорой. Сегодня вечером ты будешь вторым секретарем райкома партии. Условно, это третье лицо в районе, после первого секретаря и предрика. Но знай, при любом временном отсутствии первого секретаря на территории района, второй секретарь автоматически несет полную ответст-венность за всё происходящее в районе. Ты знаешь работу и Советских и Партийных органов. На-верняка знаешь и работу второго секретаря. Так, коротко, в чем она состоит?

  Георгий, уже окончательно выйдя из стрессового состояния, спокойным тоном высказал:
  – В моем понятии, главной задачей второго секретаря является организация партийной работы непосредственно на местах: в коллективах, на предприятиях. Известно, что любое, даже самое важное и самое лучшее решение само не исполнится, оно требует организации работ, мобилизации коллективов на его выполнение, создания условий для нормальной работы. И главное – работать честно, как здесь, в обкоме.

  – Верные мысли. Второй секретарь – это рабочая лошадь. Запомни: города неприятелю сдают войска того, или иного фронта, а берут города – генералы, командующие войсками фронта. Второго секретаря, как сам понимаешь, к генералам не отнесешь.
      


Продолжение следует.