Безысходность

Двери небольшой уютной квартиры на седьмом этаже дома, находящегося едва ли не в самом центре Парижа, захлопнулись за моей спиной около шести утра. В тот день я никуда не торопилась, отпросилась с занятий в университете и назначила своему возлюбленному встречу на мосту Менял.

О, Джозеф – мой милый, умный, но в то же время чертовски подлый Джозеф. Ты, верно, опоздаешь, как делал это всегда, но в этот раз я не обижусь, не стану закатывать публичных истерик – напротив, приблизившись к тебе, трепетно коснусь столь желанных губ своими. Прикосновение будет так легко и невесомо, как порхание крыльев бабочки или же дуновение утреннего ветерка, случайно пробравшегося в мой дом. Сегодня в твое отсутствие этот ветер так сладостно обнимал мои обнаженные плечи, так осторожно скользил по бархатистой коже, оставляя после себя лишь холод и отчужденность. Вы с ним очень похожи – оба беззаботны и непостоянны, оба дарите взбалмошную детскую радость, но, уходя, не прощаетесь, а лишь уносите с собой тепло моего сердца, моего тела, моей души.

Да, дорогой, новый день для нас с тобой начался в разных постелях, и так уже не первый раз. Вчера ты средь ночи впопыхах надевал свои блестящие лаковые туфли, а я помогала тебе затянуть галстук на шее так степенно, так бережно, словно отпуская любимого не к суетливым коллегам для устранения внезапно возникших проблем, а куда-то вдаль на целую вечность. Впрочем, эта ночь без твоих сильных ласковых рук, без лучезарной улыбки и трогательного блеска глаз казалась мне сравнимой с сущим адом. Одна командировка следует за другой, каждая новая деловая встреча приходит на смену предыдущей, нагло воруя наше драгоценное совместное время. Ты вечно занят, вечно чем-то недоволен, суров и чрезвычайно ревнив. Я тоже ревнива, мой милый, но ты об этом еще не знаешь. Джозеф, ты ведь никогда меня не спрашивал, даже из любопытства, отчего я так пристально испепеляю тебя сердитым взглядом, отчего молчу круглыми сутками, не ем, не пью, не могу заснуть даже в твоих крепких объятиях под стук любимого сердца. Нет, ты просто целовал свою девушку в висок, коротко и отчетливо заставляя почувствовать полное равнодушие. Ах, мой родной, сегодня мы увидимся лишь с одной целью – признаться друг другу в любви в самом центре нашего родного города, запечатлеть на губах воздушную сладость поцелуя и взглянуть друг на друга совсем иными глазами. Все будет, Джозеф, все будет именно сегодня – в одно мгновение, отделяющее нас от бесконечной радости обретения друг друга будто впервые, но отныне раз и навсегда.

– О мадам Дезери, простите ради бога! – замечтавшись, я случайно сбила с пути пожилую женщину, направляющуюся мимо меня вверх по лестнице.
– Не стоит беспокоиться, Сюзанна. Я слишком стара, чтобы обижаться, – теплый женский смех показался мне полным затаенной обиды. – И слишком мудра, научена жизнью, чтобы не понять, куда ты так торопишься.
– П-п-простите? – глаза мои округлились словно блюдца. – Куда я тороплюсь?
– К Джозефу, милая... – выдержав небольшую паузу, прошептала приветливая женщина. – Ты всегда так сияешь, когда бежишь к нему на свидание. Я уже успела к этому привыкнуть. Он прекрасный человек, что уж говорить, и вы просто замечательная пара! – мадам ласково потрепала меня за румяную щеку.
– Ах... да... Вы правы. Но сейчас, к сожалению или к счастью, не время для разговоров и мне действительно пора. Увидимся с Вами... – коротко оборвала беседу я. – Непременно увидимся...
– До встречи, юная Сюзанна! Надеюсь, вы вместе отлично проведете день, удачи!

Не успела пожилая соседка закончить фразу, как я уже выбежала из дома. Бросив взгляд на наручные часы, я направилась в самый центр. Времени в запасе было еще предостаточно, я собралась заранее, дабы немного отвлечься, прогуливаясь по парижским улочкам и впуская глубоко в легкие свежий летний воздух. Погода стояла на редкость приятная: задумчивый туман неторопливо кружил в воздухе, наполняя своими густыми волнами извилистые дорожки на пути к назначенному месту. Солнца не было вовсе, но от этого погода не становилась менее прекрасной.

Приятный холодок ветром промчался по коже: ах как же я люблю этот огромный город ранним утром, когда на улице еще ни души. Так загадочна и таинственна картина над головой: серое, хмурое, но от этого не менее искреннее небо. Грозовые тучи не спеша собираются над моим домом и лениво ползут вслед за мной. Попробуйте, догоните, сонные дымчатые создания! Я крепче прижала сумочку к груди и прибавила шагу. Не прошло и получаса, как я оказалась на набережной у моста Менял. Вдруг в кармане игриво заверещал мобильный, я немедля высвободила его из плаща и ответила на звонок.

– Мам, ну что опять стряслось?!
– Дочка, милая, отец обеспокоен! – встревожено пролепетала мадам Нуар.
– Но я-то здесь при чем?
– Ты была у нас два дня назад, заходила в папин кабинет, так? Забрала шкатулку, подаренную отцом к твоему восемнадцатому дню рождения, помнишь?
– Ну, разумеется, помню! Так что стряслось в конце концов?!
– После этого он не нашел в своем ящике нашу фамильную ценн... але... Сюзанна... ты меня слышишь? На линии какие-то помехи... Сюзанна... але!..
– Прости, мам... я все прекрасно слышу.
– Дочка, что происходит? Я ничего не понимаю... за что простить?! Але... Сюзанна... Сюзанна!..
– За это... – резко оборвала разговор я, тут же выбросив телефон в темную глубь Сены.

Крепче прижав сумочку к груди, я направилась на мост. Остановившись посередине, я бросила очередной небрежный взгляд на часы и внимательно огляделась по сторонам. «Опять опаздываешь, мой милый Джозеф», – промелькнуло у меня в голове. Минута, десять, четверть часа, затем половина, еще чуть-чуть и вот уже сорок минут, пятьдесят – наконец знакомый низкий голос окликнул меня со спины.

– Сьюзи, родная, зачем было назначать встречу в такую рань?! Я еле успел, коллеги не хотели меня отпускать – мы буквально зашиваемся с этой чертовой работой! – знакомый мужской силуэт приблизился ко мне сквозь непроницаемый туман, размахивая стройным букетом из пяти кроваво-алых роз.
– О Джозеф! – я бросилась навстречу возлюбленному.
– Это тебе! – мужчина галантно протянул мне цветы. Я лишь недолго подержала их в руках, вдыхая приторно-сладкий аромат еще не до конца распустившихся бутонов, а после бережно уложила букет на парапет.
– Спасибо... но это не мне, скорее нам, – задумчиво пролепетала я.
– Что, прости? – Джозеф окинул меня недоумевающим взглядом.
– Нам... Поставим их в вазу, и они долго еще будут напоминать об этом чудном дне, – прижавшись к груди любимого, ласково прошептала я.
– А-а-а... ты об этом. Да, разумеется, – бережно поцеловав меня в макушку, произнес молодой человек.
– Так сладко пахнет...
– Цветы и вправду источают дивный аромат.
– Не-е-ет, от тебя так сладко пахнет, – закрыв глаза, протянула я.
– Да... это... парфюм, что ты мне подарила... Он чудный... – в голосе послышались едва уловимые нотки тревоги.
– Нет-нет, я тот парфюм отличу из тысячи прочих, – отстранившись от мужчины и сделав несколько уверенных шагов назад, вымолвила я. – Не беспокойся. Как там Рене?
– Рене?! Ну-у-у... она... С ней все в порядке... – Джозеф растерянно почесал затылок.
– Передай своей секретарше, что ее духи мне очень нравятся. Пусть запишет их название на открытке, а после отправит мне почтой. Возможно, если я буду источать именно это нежное благоухание, ты взглянешь на меня иначе.
– Сьюзи, да что ты несешь, в самом деле?! – огрызнулся мужчина.
– Постой и послушай меня, – после этих резких слов Джозеф мгновенно замолчал, изучая меня внимательным взглядом. – Я знаю о тебе все, если не больше. Знаю про интрижки на стороне, знаю, куда ты убегал вчера в такой спешке. Знаю, что коллеги тебя вовсе не ждали. Я им позвонила, и все встало на свои места. Я знаю даже то, о чем мне знать совсем не обязательно. О, мой милый Джозеф, как же долго водил ты меня за нос! Вот только скажи – зачем? Неужели я это заслужила?! Почему ты меня до сих пор не бросил?! Я устала терпеть вечное отсутствие, равнодушие, букеты роз, которые я ненавижу!
– Но... ты никогда не жаловалась...
– Да, черт побери, я не жаловалась! А ты бы мог спросить хоть раз, какие цветы нравятся Сюзанне Нуар, а не борзой соплячке Рене?! Ты обо мне не знаешь ровным счетом ничего. Впрочем, так, наверное, и лучше. А сейчас... – подойдя к ошарашенному молодому человеку совсем близко, трепетно прошептала я. – Поцелуй меня... как прежде, прошу...
– Но!..
– И никаких но...

Мои губы осторожно коснулись губ Джозефа. Поцелуй был таким, какими были наши первые робкие юношеские поцелуи. В это время грозовые тучи с силой обрушили на нас потоки ледяной воды, казалось, небеса, тосковали вместе с моим ноющим иступленной болью сердцем. Оторвавшись от губ возлюбленного, я взглянула на него с нескрываемой улыбкой, нежно проведя замерзшей ладонью по влажной огрубевшей щеке. Мужчина взял мою кисть в свои руки, коснулся кончиков пальцев горячими губами и прошептал:

– Ты спрашиваешь, почему я тебя не бросил. Ответ прост и банален: потому что люблю, сильно и искренне, – Джозеф запечатлел на моих губах новый, еще более трепетный поцелуй.
– О, какой же ты наглый лжец! – искренне смеясь и стирая слезы, смешанные с каплями хлещущего по коже дождя, прошептала я. – Это то, что нужно было мне услышать, милый Джозеф. Благодарю тебя. А теперь нам нужно попрощаться... Навсегда, а может, и до следующей встречи. Возможно, не здесь и не сейчас, но одно я знаю точно – мы увидимся, обязательно увидимся. И там, где это произойдет, будет тепло. Я обещаю.

Отстранившись от возлюбленного и сделав несколько шагов вдоль по улице, я крепче сжала сумочку в своих руках; закрыв глаза, сосчитала до десяти и облегченно вздохнула.

– Тепло... Места нашего совместного отдыха? Где мне тебя искать? Мальдивы или Кипр? – встревоженно прокричал мне вслед Джозеф.

Секунды не прошло, как я резко развернулась ему навстречу, направляя на любимого фамильную ценность нашей семьи – старый добрый револьвер своего отца.

– Нет, милый... Ад...

Тишину, стоящую на улице, нарушил звонкий выстрел. Джозеф упал на асфальт, с шумом ударившись оземь. Я вздрогнула. Собрав последние силы, я приблизилась к умирающему молодому человеку и присела рядом с ним на мокрую холодную мостовую. Минуты не прошло, как сердце мужчины перестало биться. Проведя по его бледному замерзшему лицу ладонью, я, не вымолвив ни слова, поднялась с колен и взяла с парапета намокший букет роз. Вынув из него одну и тут же выбросив в бушующую Сену, я небрежно бросила оставшиеся цветы на бездыханное тело Джозефа.

– Мертвенно прекрасны... они для нас, любимый... они для нас.

Я приставила револьвер к виску и решительно нажала на курок. Мое тело упало рядом с телом любимого, и наш последний вынужденный взгляд глаза в глаза был полон холода и отчаяния.

Трагических историй любви в нашем мире не счесть: одни печальны, другие жестоки, некоторые нелепы, но суть в том, что всех их объединяет одно – безысходность, основанная на отчуждении и холодности, на предательстве или затаенной обиде. Каждый сам является творцом своей судьбы, поэтому скрепляя себя узами любви с родным и близким человеком, будьте как можно более искренними в первую очередь перед самими собой. Ведь вас никто не толкает заключать несчастливый, заранее обреченный на неудачу союз. Признавайте собственные ошибки, не делайте больно любимым и будьте счастливы. Счастливым людям свойственно дарить миру радость. Им и в голову не придет лишать своих возлюбленных самой возможности видеть солнце.