Время одуванчиков

пришло в наш дом без стука.
Оно даже не пыталось нажать на кнопку давно не работающего звонка.
Помнишь, я как-то говорила тебе, что его  надо сменить.
Я пробовала  отремонтировать, но внутри звонка уже что-то  проржавело, я не могла отвинтить его от кирпичной стены.
 Да, что я о стене,-  она кстати, облупилась – суровая зима была беспощадна не только к яблоне, но и к стене.
 Мне кажется, что тот  зимний ветер был настоящим самоубийцей.
Он так бился о стены дома, что  не только разбился сам, но и оставил о себе эту память – кровавые какие-то пятна  , а можно просто сказать – кирпич виден.
Ты не любишь, когда я говорю так : ветер- самоубийца, кровавые кирпичи, время одуванчиков...
Ты  давно уже сказал мне, что такие слова отделяют тебя от меня, потому что ты так не говоришь и ты так не видишь.
Я стараюсь контролировать себя, я не хочу  быть для тебя чужой и далёкой, я хочу...
Иногда ты говоришь мне о любви, о том, что  твоя жизнь стала настоящей, когда ты, когда мы...
Я не говорю тебе таких слов, потому что они были бы неправдой. Я жила и до встречи с тобой, моя жизнь была настоящей. Я это знаю , потому что я чувствовала боль – свою и чужую.
Ты...я очень жалею тебя, очень.
Так хочется рассказать тебе о  том, как приходит время одуванчиков. Какие у него шаги и какое дыхание, какие движения и цвет .
Тебе это не надо. Не надо...Надо...
Вчера соседка принесла варенье из одуванчиков. Ты попробовал . Мне не надо было  большого усилия ума, чтобы отгадать, что ты скажешь. Ты и сказал : « Дрянь, никакого вкуса».
Я попробовала и могу описать нежность  и ненавязчивость  тонкого вкуса, напоминающего  ...Пришло время одуванчиков.