Писать фигню я не могу, мне смысл вечный подавай!

- Ну не могу я дурь такую эту писать, муси-пуси, полюбил – разлюбил, убил-родился, ну скучно ведь! – не унимался Прохор, - Ну разве это литература? Что там почерпнуть, чему научиться можно?
- Да почему же скучно? Смотри сколько событий, один муси, второй пуси, один полюбил, второй разлюбил, ну и так далее. А если он полюбил, а потом разлюбил? А к вечеру оказалось, что он еще и пуси? Ты брат не прав! Нельзя так сюжетом швыряться! Сюжет штука такая, сегодня есть, а завтра может и не быть! – наставлял своего ученика Семен Кузьмич, руководитель кружка юных писателей.
- Семен Кузьмич, ну я не знаю. Если уж Вы мне говорите про такой сюжет, то я не знаю. Ну а как же научиться? Чему от такого сюжета учиться можно? – не унимался Прохор.
- Ээээ брат, вот ты куда загнул! – Семен Кузьмич прошел в конец помещения, сел на кресло, закурил трубку и смачно втягивая спросил: - Давно ль ты Прохор мать свою навещал?
- Да уж как пару месяцев не было, а причем тут это?
- И что же, совсем не жалко тебе ее? Она ведь, наверное, ждет тебя, спать не ложиться, звонка ждет. Что, трудно позвонить?  - Семен Кузьмич выпустил продолговатое кольцо и посмотрел на Прохора, ожидая тем самым ответа.
- Ну да, ждет. Но я ведь занят, постоянно в трудах, в произведениях. Ищу идею. Да вы же сами, Семен Кузьмич, мне в прошлом месяце сказали идею искать, вот я и ищу! Не понимаю я вас, Семен Кузьмич, - немного раздраженно ответил Прохор.
- Это что же выходит, Прохор, идея для тебя дороже матери?
- Хоть вы и учитель мой, Семен Кузьмич, но вы ерунду говорите. Да как вы вообще можете такое сравнивать?! Да она меня одна вырастила, а вы сами знаете, что тогда стоила ребенка одной растить!
- Ну и что же ты, матери не звонишь два месяца, Прохор, если она для тебя так ценна? – Семен Кузьмич виртуозно попыхивал трубкой и лукаво смотрел на Прохора, тем самым заставляя того беситься еще сильнее.
- Да я же вам говорю, что идею ищу, Вы сами сказали что бы через два месяца идя была, вот я и пришел сегодня обсудить с вами несколько! Весь в работе! Семен Кузьмич, извините, но я не понимаю, на что вы намекаете?! –  нервно, по юношески, звенел Прохор. - Вообще, какое Вам дело до моих отношений с матерью?! Это моя личная жизнь и я требую, что бы Вы оставили ее в покое!

С этими словами Прохор вышел из кабинета и громко хлопнул дверью, что никогда до этого с ним не случалось. Семен Кузьмич попыхивая трубкой улыбался себе в усы: «Полезно будет молокососу немного подумать» .

Через пару дней Прохор позвонил:
- Семен Кузьмич, я понял. Понял что был не прав. Извините меня.
- Что ты полян Прохор?
- Ну что, хоть задания вы и дали, но приоритеты расставлял я сам. Ведь вы же на это хотели указать? – неуверенным голосов спросил Прохор.
- Молодец Прохор. Но это еще не все. Прежде чем говорить, как людям жить, пойми как живешь сам, наведи у себя порядок.
- Семен Кузьмич, вы хотите сказать, что я сапожник без сапог?
- Точное сравнение. Прохор. Молодец, ты все понял правильно, – сказал Семен Кузьмич и повесил трубку.
- За одно, поймешь, молокосос, каково это, быть на месте тех, кто не просит тебя учить их жизни, – сказал про себя Семен Кузьмич и пошел заправлять очередную порцию табака в свою любимую трубку.


(c)