Феникс

...и она горела. Горела как могла. Из последних сил. В этот момент, она походила на свечу. Догорающую свечу. Когда уже от фитилька почти ничего не осталось, но пламя еще теплилось. Уже не такое яркое, не такое сильное и горячее. Она походила на то пламя, которое уже не светит и не греет; то, которое горит чтобы не погаснуть. То пламя, что внутри еще теплое, а снаружи холодно. Чтобы потом, когда этот кошмар кончится, загореться вновь. То пламя, которое больше всего боится пускай не сильного, но резкого порыва ветра. Способного затушить эту, с таким трудом сохраняемую жизнь. Я хотел ей помочь. Но не в моих силах было сделать это. Я мог просто быть с ней рядом. И смотреть. Смотреть как она борется. Я не мог даже сказать ей об этом. Я не мог сказать ей что хочу помочь. Что понимаю чувства. Что мне жаль её. Мне казалось, что мои слова будут тем самым резким порывом ветра. Меня это пугало. Я хотел что-то сделать, но не знал что. А огонек её жизни тем временем горел все тише...

В конце концов, я сдался. Сдался, и со страхом стал ждать, когда же потухнет огонек. Я был слабее её. Всегда. Не скажу что я с нетерпением ждал этой минуты, но... но я ждал. Ждал когда она потухнет. От фитилька её жизни уже ничего не оставалось. Смиренное ожидание, как мне казалось, неизбежного. И, наконец, это случилось. Совсем слабый огонь потух. Остался только перегоревший фитиль. Фитиль, на котором теплилась искра. Но никто не замечал этого. Все знали, что эта искра не потянет долго... Сейчас я знаю... Знаю! Что и тогда, мы могли помочь. Она не была бы против... но мы не помогли. Мы оставили её, и, как зрители, смотрели на борьбу, заранее зная исход.

Но даже тогда... тогда мы и подумать не могли, что она ждала когда нам надоест это представление. Мы и помылить не могли, что она сама тушит свой огонек, копит силы... Копит силы, чтобы как Феникс восстать из пепла!

И она восстала. Когда мы все отвернулись от неё. Когда не было лишних глаз, следящих за ней. Из маленькой искры разгорелся пожар. Огненный вихрь пронесся над нами и смёл все. Смёл все... даже нас.