Родина в картинках часть 2 - 7-12

ЧАСТЬ II:

7. Судьбоносное знакомство
8. Весенняя прогулка
9. Большая Азишская пещера
10. Хождение по мукам
11. Водопады Руфабго
12. Накануне
ЭПИЛОГ

СУДЬБОНОСНОЕ ЗНАКОМСТВО.

Утром следующего дня Джамаль был разбужен шумом подъехавшей к дому машины. Полусонный, он посмотрел на настенные часы, висевшие в углу его спальни. На часах время было ровно 8-30 утра. Вряд ли это была Зульфия? Согласно их договоренности, она должна была подъехать к 10-00. Кто бы это мог быть? Может, случилось что-то непредвиденное?
Несколько минут спустя Джамаль услышал шаги, за которыми последовал звонок в дверь. Одеваясь на ходу, он поторопился к входной двери. Открыв её, он увидел на пороге наспех одетого Ахмеда с угрожающей гримасой на лице.
- Ахмед?! – удивился Джамаль нежданному гостю. – Что-то случилось? Почему ты здесь так рано?
- Я зайду, - без всяких стеснений вошел Ахмед в дом Джамаля. – Джамаль, ты поступил со мной нечестно. Я открыл тебе душу, а ты…
Ахмед направился прямо в гостиную. Ничего не понимая и не зная, что и подумать, Джамаль последовал за своим разгневанным гостем, на ходу снимавшим свой дорогой кожаный плащ.
- Успокойся, Ахмед! Объясни, что произошло. С нашей последней встречи прошел всего  день, - удивился Ахмеда Джамаль.
- Что произошло? Ты спрашиваешь, что произошло? Я думал, Джамаль, что ты здравомыслящий человек, и солидный возраст не позволяет тебе совершать глупости, - кричал на Джамаля гость.
Поведение Ахмеда по началу испугало Джамаля. Он не мог узнать в разъяренном мужчине того благовоспитанного юриста, с которым его познакомил Касим Даутов. Однако потом он пришел в себя, и гнев Ахмеда его развеселил. Несомненно, ревность стала истинной причиной странного поведения его гостя.
- Ахмед, прошу тебя, успокойся! И не кричи! Я тебе в отцы гожусь! –пристыдил ревнивца на адыгском языке Джамаль. - Объясни, что произошло?
- Вот именно,  в отцы! А всё туда же. Ей тоже в отцы годишься! Я вчера узнал, что ты собираесь на ней жениться. И сегодня у вас свидание. Это правда?
- Что? О чем ты говоришь? – воскликнул Джамаль, широко открыв глаза от удивления. – Кто тебе такое сказал? Неужели ты, Ахмед, веришь сплетням и слухам?
- Слухам? Да она сама мне сказала вчера в доме Касима. Не надо из меня делать дурака, Джамаль, - не унимался Ахмед, нервно вышагивая вдоль гостиной.
- Хватит, Ахмед! Успокойся! Если она так сказала, то, видимо, у неё были на это причины. Мне сказать нечего. Как и ты, я был бы счастлив иметь такую спутницу жизни, как Зульфия, - спокойно объяснил Джамаль свою истинную позицию.
- Ты, что, издеваешься надо мной? Ты, старик, хочешь испортить её жизнь? – продолжал негодовать Ахмед.
-  Пре-кра-ти! Держи себя в руках, Ахмед! Не теряй своего достоинства перед человеком, который, как ты только что сказал, намного старше тебя, - холодно и жестко произнес оскорбленный хозяин дома.
Холодность Джамаля сразу возымела желаемое действие. Через мгновение разгневанный гость остановился и покраснел от стыда.
- О Аллах! Прости! Я сошел с ума! Прости, если сможешь. Но пойми, она не может выйти за тебя замуж.
- А за тебя может? Особенно после того, как ты женился на её близкой подруге? Ты даже не встретился с ней тогда, не обсудили проблему, - гневно упрекнул гостя Джамаль. – Она тебе сообщила свое решение? Прекрасно! Но при чем тут я?
- Что? Что ты хочешь этим сказать? – не понимал Ахмед, постепенно приходя в себя. Теперь он чувствовал себя виноватым в гневе Джамаля.
-  Если тебе станет от этого легче и, я надеюсь, сразу станет стыдно за глупое поведение, я лично Зулии никакого предложения не делал. Но, - начал было Джамаль, но был прерван неожиданным восклицанием гостя.
- Это правда? О Аллах, у меня есть надежда. Я могу еще попытаться.
- А, по-моему, никакой надежды у тебя нет, - резко ответил гостю Джамаль. – Знаешь, Ахмед, тебе лучше сейчас уехать. Через полчаса приедет Зулиа. Не думаю, что в твоем состоянии следует с ней встречаться. К тому же твой вид оставляет желать лучшего. Да и мне необходимо время, чтобы переодеться.
Взгляд хозяина дома был так холоден и неумолим, что Ахмеду и в голову не пришло возражать ему. Извинившись перед Джамалем, расстроенный Ахмед схватил свой кожаный плащ и, так и не надев его, быстро покинул дом оскорбленного его поведением американца.
«Вот такие дела!» - подумал Джамаль про себя, стоя посередине гостиной в полном замешательстве. Он изо всех сил старался оставаться сдержанным. Однако его сердце бешено колотилось, причиняя ему боль. Страсти подобного рода были не во вкусе Джамаля. Даже в молодости он не отличался страстной натурой. Наоборот, он всегда был слишком рассудительным человеком. А что уж говорить о страстях в 60 лет!
- Каков Ахмед! – возмутился вслух Джамаль. – Как ловко он умеет притворяться! Хотя в этом нет ничего удивительного: профессия обязывает. Странно только то, что, надеясь на мою поддержку и содействие в отношении Зулии, он выплескивает на меня свою ревность. Какой же он несдержанный и порывистый человек!
«Не думаю, что он подходящая партия для Зульфии. Сам виноват!» - добавил мысленно Джамаль
 Звук отъезжающего автомобиля вернул Джамаля к реальности. Боль в сердце не проходила. Джамаль отправился в спальню, чтобы принять лекарство и заодно посмотреть на часы. Было уже девять. Скоро приедет Зульфия, и они поедут на прогулку, которую он так долго ждал. Джамаль хотел посетить новые места в Адыгее, насладиться её природой. Именно этого ему не хватало.
Портрет дяди был уже закончен, а новых идей для творчества у Джамаля пока не возникало. Он понимал, что единственным источником его вдохновения была сама природа, её живописные пейзажи, которые ему хотелось запечатлеть на холсте. Да, Джамаль жаждал встречи с чудесами природы Адыгеи. Чудеса поведения людей стали его слегка утомлять!
Час спустя Джамаль услышал, как подъехала Зульфия. Да, она отличалась пунктуальностью. К тому времени боль в сердце утихла. А инцидент с Ахмедом приобрел некий иронический оттенок. Джамаль поспешил навстречу своей знакомой, из-за которой у него с утра уже было столько неприятностей. В ожидании гостьи Джамаль приготовил завтрак и накрыл на стол. В очередной раз он удивился тому удовольствию, которое он получал от домашних забот.
В Америке ему не приходилось заниматься домашним хозяйством. В основном, работу по дому вели его жена и дочери. К тому же в их большом доме всегда были слуги. А теперь он сам готовил и убирал, не испытывая при этом никакого недовольства, присущего почти всем мужчинам. Считается, что домашней работой должны заниматься только женщины.
На этот раз предположение Джамаля о приезде Зульфии его не обмануло. Открыв дверь, он, действительно, увидел свою знакомую в удобной спортивную одежде. Женщина радостно ему улыбалась и держала в руках небольшой пакет.
- Свежая выпечка к завтраку, - по-английски прорекламировала она свою добычу, входя в дом. – Ну что, Джамаль, не угостите леди свежезаваренным чаем с молоком?
- Конечно! Как всякий гостеприимный хозяин, - весело ответил Джамаль, пропуская её в гостиную и приглашая сесть.
- Знаете, Джамаль, по дороге в Мафэ-Хабль я увидела машину Ахмеда. Он случайно к Вам не заезжал? – как бы невзначай спросила Зульфия, посматривая на суетившегося вокруг стола хозяина дома.
Вопрос гостьи напомнил Джамалю утреннюю сцену ревности Ахмеда. От неприятного воспоминания он чуть не пролил на неё горячий чай. Зульфия бросила на него вопросительный взгляд, полный удивления, надеясь на скорое объяснение. Однако Джамаль не был уверен, что ему следовало рассказать ей о постыдном поведении её несостоявшегося жениха. Он вежливо извинился и продолжил разливать чай.
- Джамаль! Вы не ответили мне. Ахмед к Вам не заезжал сегодня утром? – настойчиво переспросила гостья, не давая хозяину дома увильнуть от ответа.
- За-ез-жал, - процедил сквозь зубы Джамаль, тайком наблюдая за реакцией Зульфии. – А почему тебя это интересует?
- И зачем он приезжал в столь ранний час? – продолжила Зульфия, делая вид, что не слышала встречного вопроса Джамаля, не скрывая при этом свою радость.
- Почему, Зулиа, это тебя интересует? – строго спросил Джамаль, не совсем понимая её радости. – Раньше ты ничего не хотела о нем слышать. Что изменилось?
- Ничего. Я просто так спрашиваю, - ответила гостья, отводя свой взгляд от строгого лица Джамаля. – Вчера вечером я видела его у Касима. Мы с ним  серьезно поговорили. Вот и всё!
- Прекрасно, что вы, наконец, обо всём поговорили.
- Неужели он Вам ничего не сказал о нашем вчерашнем разговоре? – не отступала Зульфия от своей попытки все разузнать.
- Нет! У нас был мужской разговор относительного одного важного дела. Как ни странно, о вашем разговоре он мне не упоминал. Хотя обычно он только о Вас и говорит, Зулиа, - соврал Джамаль, не отводя глаз от своей гостьи.
- Как? Не могу поверить. Он ни о чем Вас не спросил? – не скрывала досады Зульфия. – И не сказал того, что узнал от меня? Не могу в это поверить. Это так на него не похоже. Странно! Очень странно!
- Зулиа, Вы словно маленькая девочка, -  устал от фарса Джамаль. – Если Вас что-то интересует конкретно, то не надо заходить издалека. Лучше спросите меня прямо!
- А я и задала Вам прямой вопрос, - возразила Зульфия, недоверчиво поглядывая на своего собеседника. – Ну, конечно, если он Вам ничего не сказал, то для него это был не так важно. Может быть, он мне не поверил?
Вид у Зульфии был очень расстроенный. Она отодвинула от себя чашку с чаем и положила надкусанную булочку с орехами. Джамаль смотрел на неё и не мог поверить своим глазам: взрослый человек, достигший значительных высот в профессии, в личной жизни оставался совершенно капризным ребенком. Да, по его мнению, её поступок никак иначе как ребячеством не назовешь.
Вдруг ему её стало искренне жаль. На самом деле, её можно было понять. Отсутствие полной личной жизни вынудили её солгать, чтобы спровоцировать активные действия других людей вокруг себя. Ей казалось, что таким образом она внесет, против их воли, некоторую динамику в её размеренную и монотонную жизнь. Она и подумать не могла, какие последствия могла иметь её на первый взгляд безобидная ложь. Люди часто прибегают к созданию сплетен и слухов вокруг себя, а иногда намеренно лгут сами, надеясь на появление разнообразных событий в их серой жизни.
Джамаль прекрасно понимал, что Зульфия была расстроена тем, что её план не сработал. Слова, сказанные ею самой Ахмеду накануне, так и не  вызвали у него желаемой реакции. Точнее, она так думала, что не вызвали. Её в этом убедило спокойствие Джамаля. А она была склона полностью доверять своему новому знакомому.
Неожиданно у Джамаля возникла странная идея: подвергнуть испытанию её абсолютное доверие к нему. От него требовалось только разыграть партию. После этого её знакомство с новым человеком, интересующимся ею и более подходящим, чем он сам или Ахмед, могло ей показаться судьбоносным. Более того, вне всяких сомнений, оно направит её, хотя и против её воли, на правильный путь. При этом сам Джамаль не будет играть незавидную роль сводника.
Оставалось только осуществить задуманное.
- Ах, Зульфия! Извините старика за обман! Было очень забавно наблюдать за Вами со стороны, - начал Джамаль, посмеиваясь над гостьей. – Скажите честно! Вас расстроило, что Ахмед не устроил мне сцену ревности с утра пораньше? А?
Насмешливые слова пожилого человека сперва напрягли Зульфию. Она невольно прищурила глаза, стараясь понять истинный смысл слов Джамаля. Затем, она осознала, что была обманута ловким хитрецом. Наконец, она расслабилась, глубоко вздохнула и пошла в наступление:
- Джамаль! Вы всё знали! Вы намеренно скрыли от меня правду? Но зачем? Я Вам так доверяла. Считала Вас человеком достойным и не способным на обман, - с серьезным тоном отчитывала Джамаля Зульфия, полагая, что имеет на это полное право.
- Простите, Зулиа! Но Вы тоже жестоко обманули Ахмеда. Насколько мне известно, Вы сообщили ему о моих серьезных намерениях к Вам и моем желании на Вас жениться. Предполагаю, что Вы сказали это исключительно ради того, чтобы узнать, какая реакция последует с его стороны. Не так ли? – поинтересовался в свою очередь Джамаль, строго смотря на виновницу неприятной утренней сцены между ним и Ахмедом.
- Неправда! Ничего такого я ему не сообщала Он, как всегда, всё перепутал, - начала оправдываться Зульфия, поняв, наконец, что зашла слишком далеко. – Я Вам расскажу всё, как было на самом деле. Вчера Ахмед заехал к брату, вроде по каким-то неотложным делам. Потом он сделал мне официальное предложение в присутствии моего брата и его семьи. Как Вы понимаете, Касим сразу дал свое согласие. А я, разумеется, сразу отказалась под предлогом, что сперва хочу переговорить с Вами, поскольку Вы тоже проявили ко мне интерес. Понимаете, Джамаль. Они оба загнали меня в угол. А я ничего умнее тогда не смогла придумать. Мне, действительно, нужно время. Я никак не могу забыть о его первом браке.
- Ладно. На этот раз Вы меня убедили, хотя и придумали очень глупое объяснение для Ахмеда. Но всё-таки ответьте мне! Что Вы собирались узнать у меня, когда спрашивали об Ахмеде?
Джамаль не хотел так быстро сдавать позиции. Зульфия должна была получить свой урок. Понимая, к чему клонил хозяин дома, она покраснела, немного замялась, но честно ответила:
- Простите, Джамаль. Мне, действительно, хотелось узнать, не ревновал ли меня Ахмед к Вам.
- Да-а-а…И какой же ответ удовлетворил бы Вас, Зулиа? – строго спросил гостью Джамаль, приведя её этим в полное замешательство.
На этот раз прямой вопрос Джамаля заставил женщину задуматься о своем поведении. Разумеется, она не имела никакого права втягивать в свои личные дела этого ни в чем неповинного пожилого человека, приехавшего на родину своего деда, чтобы наслаждаться красотами Адыгеи. А её глупый и необдуманный поступок вынудил его решать против своей воли чужие проблемы. Что она могла ответить ему? Да и какой реакции она ожидала от самонадеянного и безумного Ахмеда? К тому же, из-за своей глупости она могла доставить неприятности Джамалю. Об этом она, конечно, не подумала.
Теперь, сидя напротив великодушного человека, одумавшись, ей, сорокалетней женщине, всегда отличавшейся умом и тактом, было стыдно за свои опрометчивые слова и поступки. Вряд ли после этого Джамаль захочет продолжить общение с ней? На её глазах и по её воле её глупые девичьи мечты разбились из-за её ребячества.
Стыдясь своего поведения, Зульфия опустила голову, глубоко вздохнула и тихо произнесла:
- Мне очень стыдно перед Вами, Джамаль. И, - начала она извиняться, но была неожиданно прервана спасительным звонком в дверь.
- Я сейчас открою дверь и вернусь, - довольно спокойно произнес Джамаль, в душе посмеиваясь над своей гостьей, вынужденной из-за своей глупости испытывать муки совести.
Пока хозяин дома встречал нежданного гостя, Зульфия облегченно вздохнула, поблагодарив в душе того, кто спас её от постыдных извинений. Теперь, после всего, что случилось, она больше не хотела оставаться наедине с мудрым Джамалем. Но отказаться от поездки с ним на Лаго-Наки она не могла, да, впрочем, и не хотела. В сложившейся ситуации она должна была загладить свою вину перед ним. Теперь ей оставалось только надеяться, что Джамаль позовет нежданного гостя поехать с ними. Правда, гость мог отказаться от незапланированной прогулки.
Возвращение Джамаля с мужчиной лет 35-40 приятной внешности с небольшой бородой сразу отвлекло Зульфию от грустных мыслей и надуманных переживаний. Как и полагалось, она встала, чтобы поприветствовать незнакомца. Присмотревшись, ей показалось, что уже видела его где-то раньше и не раз. Да, она часто видела его в технологическом институте. По правде говоря, она всегда замечала его особые взгляды, брошенные им украдкой в её сторону. Вспомнив об их случайных мимолетных встречах на улицах города, Зульфия совершенно успокоилась и принялась рассматривать гостя с неподдельным интересом.
Большие темные глаза с поволокой, ярко выраженные скулы на лице и гордая осанка мужчины ей сразу понравились. Лучшей компании для прогулки нельзя было и придумать! Не дожидаясь пока Джамаль додумается позвать гостя поехать с ними, она поторопилась пригласить незнакомца сама.
- О-о, Джамаль! Вы не говорили, что ждете еще гостей. Может, мы возьмем его с собой на Лаго-Наки? Конечно, если он не занят другими делами.
Большие глаза гостя стали еще больше от удивления, тогда как Джамаль хитро заулыбался улыбка. Через секунду мужчины переглянулись, а потом снова посмотрели на нелепо улыбающуюся Зульфию. Некоторое время все трое молчали. Первым тишину нарушил гостеприимный хозяин дома.
- Познакомьтесь, Зулиа! Мой сосед и хороший друг, прекрасный повар, Ислам Непш! А эта прекрасная женщина, мой персональный гид в Адыгее, Зульфия Даутова, - непринужденно представил Джамаль на английском своих гостей друг другу.
- Очень приятно! – ответили они почти одновременно по-адыгейски, протягивая друг другу свои руки для рукопожатия.
- Ну что, Ислам! Вы согласны составить нам компанию? – повторила свое приглашение Зульфия, нервно водя пальцем по столу и мысленно прося Всевышнего о согласии гостя Джамаля.
- Согласен! – не колеблясь, ответил Ислам, не отрывая взгляда от хорошо ему знакомого лица.
- Ислам, выпей с нами чаю. Зулиа привезла очень вкусные и  свежие булочки, - по-адыгски предложил мужчине Джамаль, подталкивая его к столу и приглашая сесть рядом с Зульфией.
- От свежих булочек я не откажусь, - смело ответил Ислам, усаживаясь рядом с той, о знакомстве с которой он мечтал уже больше года.
На самом деле, Ислам давно заметил Зульфию в институте, но стеснялся подойти сам и познакомиться с ней. К тому же он не был завидным женихом и ничего не мог предложить родной сестре высокопоставленного чиновника Республики Адыгея. А пережить отказ любимого человека его гордая душа не смогла бы! Разумеется, в Адыгее были и другие женщины, моложе и красивее его избранницы, но в Зульфие ему понравились независимость, интеллигентность и благородная внешность.
Он часто заходил к своим друзьям в технологический институт, где она преподавала, в надежде либо случайно столкнуться с ней, либо хотя бы раз тайком издалека посмотреть на неё. Замечала ли она его? Интересовалась ли им у знакомых? Вряд ли! Тем не менее, Ислам всегда в душе надеялся на взаимность с её стороны. На этот раз он не собирался стесняться. И у него были веские причины, наконец, познакомиться с ней. Во-первых, скоро он будет при деле и, в лучшем случае, разбогатеет. Во-вторых, такая возможность могла и не повториться. И, наконец, риск - благородное дело!
- Ислам, Вы, правда, настоящий повар? – прервала ход его мыслей Зульфия. – А я не люблю готовить. Всё надеюсь, что мне повезет, и я выйду замуж за человека, умеющего хорошо готовить.
- Да-а-а, Зулиа! Если бы Вы попробовали его щипс, то сразу бы ему отдали свое сердце, - расхваливал Джамаль талант гостя, заметив при этом, не без удовольствия, как он покраснел.
- Как интересно! А я совсем не умею готовить адыгские национальные блюда. Только европейские, - сожалела Зульфия. – Ислам, а когда Вы переехали в Адыгею?
- Мы с братом приехали в Адыгею на постоянное место жительство пять лет назад. Вот, живем теперь по-соседству с Джамалем. Вы видели его картины? Он - настоящий художник! И на редкость удивительный человек! – искренне похвалил хозяина дома Ислам.
- Что ж, не будем терять времени. Пойдемте, Зулиа, я покажу Вам портрет моего дяди. А потом поедем на Лаго-Наки. Новые темы для работы мне не помешают! Удивительно, мне теперь все время хочется рисовать, - отвлек Джамаль внимание Зульфии от гостя.
После демонстрации экспонатов мини-выставки Джамаля Тоу Зульфия не могла найти слов, чтобы выразить свое искреннее восхищение.
- Да, Джамаль! Если бы мне сказали, что Вы раньше никогда не учились рисовать, то я бы не поверила, что это всё написано Вашими руками. Думаю, Ваш дед гордился бы Вами. Ну что, может, теперь поедем?
- Да, едем! Сейчас только соберу какую-нибудь еду с собой, - направился Джамаль на кухню.
- Стойте, Джамаль! Ничего не надо. Я уже обо всём позаботилась, - остановила его Зульфия, стараясь выглядеть в глазах своего нового знакомого хорошей и заботливой хозяйкой.

ВЕСЕЛАЯ ПРОГУЛКА.

Вскоре трое людей: Джамаль, Ислам и Зульфия, сидели в машине, постепенно набиравшей скорость и увозившей их в предгорье с красивым названием Лаго-Наки. По дороге все трое молчали: каждый думал о своём.
Держа крепко руль своей машины, и внимательно следя за превратностями дороги, Зульфия снова прокручивала в голове события двух последних дней. Целую неделю до этого она предчувствовала, что нечто важное должно было произойти в её жизни. После разговора с Джамалем, в котором она откровенно поведала ему о несостоявшейся свадьбе с Ахмедом в молодости, правда, утаив от него некоторые детали, в её голову впервые запала мысль о том, что сама судьба отвратила её от опрометчивого брака. Возможно, для того, чтобы она смогла в свое время встретить человека, предназначенного только для неё. Вполне вероятно, что этим человеком мог оказаться американец Джамаль Тоу.
Зульфия не кривила душой, когда говорила с Ахмедом о Джамале. Да, Джамаль ей нравился, но он был старше её на 20 лет и не собирался на ней жениться. Пока не собирался…. Кто знает, как распорядится Всевышний, и рассудит время?
Постепенно мысль о возможном браке с Джамалем стала для Зульфии навязчивой. Однако благодаря этой мысли она нашла в себе силы и, наконец, отказалась выйти замуж за Ахмеда, хотя и продолжала его любить. Одного только она никак не ожидала: Джамаль не разделял её надежд. Наоборот, своим поведением – холодностью и осуждением – он в одночасье разбил все её мечты. Хотя на что она собственно рассчитывала? Разве она мечтала о супружеской жизни с пожилым вдовцом, находившим утешение только в живописи и своих детях?
Другое дело – её новый знакомый Ислам Непш, большеглазый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой. Он был молод. Сколько же ему было лет? Бесспорно, с ним ей было бы намного интереснее, с Ахмедом или Джамалем. Зульфия чувствовала, что Ислам был к ней не равнодушен. Оставалось узнать, есть ли  у него подруга.
Зульфия была уверена, что её новый знакомый был неженат. Вряд ли он бы поехал с ними на природу без своей супруги? В любом случае Джамаль, как порядочный человек, обязательно указал бы ей на этот факт. «Что ж, посмотрим!» - подумала про себя Зульфия, чувствуя некоторое окрыление и трепет ожидания нечто нового и приятного. – «Время покажет!»
Тем временем, пока Зульфия размышляла о своем новом знакомом, сам Ислам Непш думал о подарке судьбы и благодарил мысленно Всевышнего. Мог ли он надеяться, еще два дня назад, найти постоянную, хорошо оплачиваемую и интересную работу по специальности и, наконец, познакомиться с женщиной, о которой он мог только грезить. Он вновь поблагодарил мысленно Аллаха и своего соседа за то счастье, которое его ждало в будущем. Да, Джамаль, действительно, был волшебником! За всю свою жизнь он мало встречал таких людей. Можно сказать, никогда не встречал. Все свои 36 лет он надеялся на чудо, и вот, наконец, оно происходит у него на глазах.
С понедельника начнется работа над осуществлением его давней мечты - кафе национальной адыгской кухни. А сейчас он едет рядом с женщиной, которую он уже год представлял в своих грезах спутницей жизни. Воистину, он был счастлив и собирался непременно воспользоваться возможностью изменить свою жизнь к лучшему. Окрыленный своими реальными надеждами, Ислам молча сидел на заднем сиденье, то и дело, бросая нежные взгляды в её сторону.
В отличие от своих спутников, Джамаль думал только о красивых местах Адыгеи. Проезжая мимо поселков и полей, мимо лесов и предгорья, он всматривался в пейзажи земли, на которой когда-то жил многомиллионный народ адыгов, названных «черкесами». В дороге он размышлял о трагической судьбе адыгского народа. Раздробленность и отсутствие единого духа между современными адыгейцами, кабардинцами и черкесами, а иногда и полное непонимание наносили большой вред его развитию. Потомки гордых и мудрых черкесов были территориально разобщены, хотя и связаны единой национальной культурой.
Конечно, не ему было судить о настоящем адыгского народа. Как и многие адыги, он прожил свою жизнь, не по своей воле, вдали от своей исторической родины. Его дети и внуки совсем не знали ни родного языка своих предков, ни их многовековых традиций. Он старался привить им любовь к культуре своего народа, как в свое время это сделал его дед. Да, он был уверен, что хотел бы остаться жить в Адыгее до конца своих дней и быть похороненным здесь. Нет, он нисколько не сожалел, что набрался смелости и отправился на родину своего деда.
Однако спустя полтора месяца пребывания в Адыгее и после нечастого общения с местными жителями Джамаль осознал, а точнее еще раз подтвердил, одну простую истину. Безусловно, его место рядом с родными и близкими, - с теми, кто постоянно нуждается в его присутствии, в его советах или просто в его одобрительном взгляде. Но главное, он сам нуждается в своих близких!
Размышляя о родных, Джамаль почувствовал, как на него нахлынули трепетные воспоминания о Нью-Йорке, в котором он счастливо прожил большую часть своей жизни. И, хотя Нью-Йорк не был родным городом Джамаля, он хорошо знал его и очень любил прогуливаться по выходным в парке недалеко от дома вместе с детьми Майкла. «Надо бы позвонить сыну», - подумал про себя Джамаль, осознавая, что очень соскучился по своим детям. – «Как там мои малыши?»
Более часа пути трое спутников молчали, не мешая друг другу размышлять. А когда машина стала подниматься по не асфальтированной дороге в гору, Зульфия оставила, наконец, свои мысли о будущем и вспомнила о прогулке.
- Итак, Джамаль, мы подъезжаем, - медленно произнесла женщина по-английски.
Джамаль осмотрелся вокруг. Вдоль дороги по обе стороны проплывали вечнозеленые сосны и ели. Даже сквозь закрытое окно машины чувствовался терпкий запах сосновой смолы. Неожиданно, то ли от долгого сидячего положения, то ли под ярким впечатлением от увиденных им пейзажей, Джамаль ощутил непреодолимый порыв выйти из машины и, оставив своих замечательных спутников, пройтись в одиночестве среди этой красоты, полной грудью вдыхая свежий воздух с примесями запахов хвои и весны.
- Зулиа, остановись, пожалуйста! Я хочу пройтись один немного пешком, - попросил Джамаль Зульфию по-английски.
- Потерпите, Джамаль! Осталось совсем немного. От силы минут пять на автомобиле. Да и подниматься в гору тяжело. Вы потом  быстро устанете, - беспокоилась его гид.
- Ничего страшного, Зулиа. Мне очень хочется насладиться красотой этих мест, вдохнуть в себя этот хвойный воздух, - настаивал Джамаль, бросая на свою знакомую нарочито строгий взгляд, давая ей понять, что ни за что не отступится от своего желания.
Ощутив на себе силу взгляда Джамаля и вспомнив о своей утренней оплошности, Зульфия не заставила себя ждать. Она сразу притормозила, хотя остановиться ей не удалось.
- Простите, Джамаль. К сожалению, я не могу остановить машину на холме. Может, Вы передумаете, - попросила женщина, надеясь отговорить спутника от его странной затеи.
- Джамаль, если хочешь, я могу пойти с тобой, - предложил по-адыгски Ислам, видя замешательство Зульфии и чувствуя решительный настрой Джамаля.
- Нет! – резко ответил Джамаль. – Успокойтесь! Со мной ничего не случится. Зулиа, останови, как сможешь. Я выйду из машины. Я смогу. А вы езжайте, езжайте дальше! Ждите меня у ворот или... Что там есть? – приказал Джамаль своим обеспокоенным спутникам.
И, не дожидаясь ответа или повторных слов убеждения в неразумности его поступка, он тут же выскочил из машины, стараясь не потерять равновесия. Когда же Джамаль очутился на дороге, он нисколько не пожалел, что проявил настойчивость и не послушался совета Зульфии. Он видел, что некоторое время машина ехала очень медленно. Возможно, его спутники полагали, что он, вдохнув немного свежего воздуха, вернется к ним обратно. Однако он не собирался возвращаться в машину. И тогда он махнул Зульфие рукой, давая ей понять, что ей следует продолжить путь без него. Мгновение спустя машина набрала снова ход и оставила Джамаля далеко позади, наедине с природой.
Целый месяц Джамаль мечтал о встрече с дикой природой Адыгеи. Оказавшись на склоне предгорья Кавказа, он чувствовал себя в далеком прошлом. Казалось, что вот-вот появятся всадники в черкесках, выехавшие на охоту на прекрасных скакунах. Действительно, кроме заасфальтированной дороги, по которой он брел, да его современной одежды, ничего не напоминало ему о цивилизации. Да к тому же, вокруг царила полная тишина. Только звонкое пение птиц невольно её нарушало. - Нет! Не нарушало, а украшало, а точнее, торжественно провозглашало весну в предгорье.
Наслаждаясь целебным воздухом и задорным пением птиц, Джамаль медленно поднимался по склону, рассматривая сосновых великанов. Сколько лет они здесь стоят? Может быть, они охраняют этот край несколько веков? О чем молчат эти сосновые стражи Кавказа? Какие вековые секреты адыгского народа скрывают они от современного поколения?
В соснах, росших по обе стороны дороги, было, на самом деле, нечто грозное, хотя стояла ясная погода. Наконец, солнце выглянуло из-за туч, скрывавших его несколько дней. Правда, несмотря на то, что солнце светило ярко, оно пока еще совсем не грело. Проведя на воздухе более десяти минут, Джамаль почувствовал озноб. В предгорье было намного холоднее, чем в Мафэ-Хабле. Чтобы как-нибудь согреться, он прибавил шаг.
В то время, пока Джамаль наслаждался красотой дикой, не тронутой рукой человека природы Кавказского предгорья, Зульфия и Ислам благополучно доехали до стоянки. По дороге они незаметно погрузились в долгую беседу о трудностях жизни репатриантов в Адыгее, о перипетиях их судеб и, разумеется, достоинствах Джамаля. Каждый без утайки рассказал об обстоятельствах знакомства с ним.
После того, как они добрались до места, они вышли из машины и продолжили свой увлекательный разговор, остановившись на одной общей теме, искренне волновавшей каждого из них по-своему.
- Ислам, сколько Вам лет? – спросила по-русски Зульфия мужчину, который нравился ей все больше и больше. -  Если, конечно, не секрет.
- Нет, не секрет, - ответил ей, улыбаясь, Ислам.- Мне 36. А почему Вы спрашиваете?
- Вы рассуждаете, как человек преклонного возраста. Вы отличаетесь мудростью и, создается ощущение, что имеете богатый жизненный опыт.
- Настоящая характеристика из отдела кадров. Спасибо! Мне приятно слышать это от Вас, - поблагодарил Ислам свою спутницу.
- Вашим детям повезло. Вам есть, что передать им!
- Я холост. У меня пока нет детей.
- Почему Вы не женаты до сих пор?
Вопрос Зульфии сильно удивил Ислама, хотя одновременно и обрадовал.
- Так получилось. К сожалению, не было возможности.
- Не было возможности? - не успокаивалась Зульфия. Она уже решила для себя узнать, как можно, больше  о новом знакомом Джамаля, пользуясь его временным отсутствием. Он непременно истолковал бы превратно её чрезмерное любопытство по отношению к Исламу.
- В Иордании я не хотел жениться. Считал, что пока рано и еще успею. А когда приехал в Адыгею, было не до этого. Сперва решал вопрос жилья. Потом умер отец, да и брат поступал в университет. Работы не было, а создавать семью на пустом месте мне не хотелось, - старался Ислам объяснить Зульфие причины своей затянувшейся холостяцкой жизни.
- Значит,  Вы не работаете? – уточнила Зульфия.
- Думаю, что с завтрашнего дня начну работать, - не очень уверенно ответил ей мужчина.
 На самом деле, Исламу очень хотелось поведать Зульфие о благородном поступке Джамаля, но он так и не решился.
- Не поняла.
- Мы с другом собираемся открыть кафе адыгской кухни, - наконец, объяснил Ислам, не упоминая имени их общего знакомого.
- Правда? Это же здорово! Надеюсь, что Вы пригласите меня на открытие.
- Конечно! Только это будет не скоро. Смотрите! Джамаль!
- Да, вижу. Устал, наверно, и замерз. Весь съежился.
- Но вид у него такой счастливый!
- Да-а, у Джамаля есть удивительная способность радоваться всему, что он видит, - заключила Зульфия, глядя на радостное лицо пожилого человека.
Замерзший и немного усталый от подъема, Джамаль не торопливо подошел к своим спутникам, прервавшим свою беседу из-за его появления. Несмотря на усталость и холод, он, действительно, светился от радости и умиротворения.
- Ах, как же здесь прекрасно! Природа просто первозданная! Воздух! Какие сосны-великаны! – не скрывал своего восхищения Джамаль на адыгском и добавил по-английски.– Непередаваемые ощущения! Спасибо, Зулиа! У меня теперь столько идей для новых картин.
- Да, здесь, правда, красиво. А еще я Вам покажу водопады Руфабго в Хаджохе, когда станет немного теплее. Сегодня после того, как Вы насладитесь пейзажами предгорья, мы отправимся в Азишскую пещеру, - предупредила его по-английски Зульфия.
- Азишская пещера?  А это далеко отсюда? – спросил Джамаль.
- Нет не далеко. Минут 20-30 езды на машине, - ответил вместо Зульфии Ислам. – Вам, Джамаль, там очень понравится. Вот где могут возникнуть разные фантастические образы!
- Это точно, - подтвердила Зульфия. – Ну что, Джамаль, Вы не устали? Готовы идти дальше?
- Признаюсь, Вы были правы, я немного устал от ходьбы. Да и холодно ещё, хотя солнце так ярко светит. Сейчас бы горячий чай не помешал!
- А-а-а! Чаю? Хорошо, - сказала Зульфия, направляясь к машине.
Несколько минут спустя все трое согрелись, благодаря горячему крепкому черному чаю, предусмотрительно приготовленному Зульфией заранее перед поездкой. Затем они продолжили прогулку пешком по туристической базе «Лаго-Наки», во время которой Зульфия поведала Джамалю старинную адыгскую легенду о Лаго и Нако.
Печальна была эта легенда! Бедный молодой пастух Лаго полюбил дочь богатого князя с прекрасным именем Нако. Искренние чувства юноши были взаимными. Окрыленный любовью своей избранницы, Лаго попросил у князя позволения жениться на его дочери. Однако жестокий отец девушки отказал ему, приказав своим слугам убить смельчака. Узнав об отказе своего отца, юная княжна, не желая жить в разлуке с любимым, сбежала из дома вместе с ним. Спасаясь от погони, Лаго и Нако оказались на самой высокой скале перед глубокой пропастью. Загнанные слугами князя в тупик, влюбленные нежно обнялись и бросились со скалы прямо в бездну, связанные любовью навеки вопреки воле князя. Согласно преданию, на месте их захоронения стоит древний курган с большим конусообразным менгиром.
История влюбленных Лаго и Нако впечатлила Джамаля до глубины души. Ему казалось, что он своими собственными глазами видел, как тела молодых людей падали со скалы. А их души медленно покидали их тела, превращаясь в белых лебедей.
Продолжение прогулки по Лаго-Наки было для Джамаля не менее впечатляющим. Правда, из-за своего преклонного возраста он так и не решился подняться по холму на плато, чтобы насладиться живописной панорамой альпийских лугов и снежных вершин Кавказских гор. Тем не менее, то, что ему удалось увидеть, оставило в его сердце незабываемые впечатления.
Красота природы его исторической родины вызвало в нем чувство гордости. Ему казалось, что горы парят над холмами и лугами, где мирно паслось стадо прекрасных лошадей. Подняв голову и посмотрев высоко в небо, Джамаль заметил парящего там гордого орла, по-хозяйски облетавшего свои владения. Большая птица не обращала никакого внимания на прогуливавшихся внизу маленьких людей.
Да, действительно, стоило оставить горячо любимых детей и внуков, покинуть привычный для него мир и проделать длинный путь ради того, чтобы воочию увидеть эти живые картинки его родины. На самом деле, Джамаль сожалел только о том, что свои радость, гордость и наслаждение он не мог разделить со своими близкими. У него снова возникло желание запечатлеть увиденное в картинах. Конечно, он мог сфотографировать красоту здешних мест или, еще лучше, снять на видео. Но ни фотографии, ни видеосъемка не могли передать его ощущения и эмоции.
Спустя час трое спутников сели в машину и отправились дальше по адыгейской земле познать красоту подземного мира Кавказских предгорий.

БОЛЬШАЯ АЗИШСКАЯ ПЕЩЕРА.

Согласно намеченной Зульфией программе, следующей достопримечательностью Адыгеи, к которой вела извилистая предгорная дорога, стала знаменитая Большая Азишская пещера. Место постоянного паломничества туристов было знаменито, прежде всего, благодаря своему доисторическому возрасту, красоте сталактитов и сталагмитов, целебному воздуху внутри неё и кристально чистой воде горного источника. Но больше всего туристов влекло в пещеру из-за магического Древа счастья, образованного сросшимися сталактитами и сталагмитами. Считалось, что, если прикоснуться к нему и загадать при этом желание, то оно непременно сбудется.
Правда, Джамаль пока ничего об этом не знал. Он ехал в компании Зульфии и Ислама на машине, которая то спускалась, то поднималась по пологим склонам. Он торопился, сам того не зная, к своему вдохновению. Да, именно к вдохновению! Весенняя прогулка по предгорью уже вдохновило его творческое сознание. Образы многолетних сосен, полузаснеженных склонов гор и седые вершины Кавказа поразили его воображение.
Джамалю не терпелось приступить к работе. Конечно, он понимал, что кисть художника-любителя не способна воспроизвести точную копию оригинала пейзажа, созданного более искусным мастером – самой природой. И дело было не в его умении или неумении писать картины, а в том, что ни один художник, даже самый талантливый, не смог бы передать естественные цвета земли и деревьев, а также чарующий запах воздуха. Тем не менее, несмотря ни на что, он все же попытается запечатлеть эти образы на холсте.
Вскоре машина Зульфии подъехала к огороженной железным забором площадке, на которой уже стояла большая группа людей. Вероятно, это были туристы, ожидавшие своей очереди, чтобы посетить Азишскую пещеру. Не далеко от них на площадке за ограждением были аккуратно припаркованы машины, микроавтобусы и автобусы, доставившие их на место. Зульфия припарковала свой автомобиль там же и попросила Ислама сходить за билетами к кассам. Ислам тут же покинул машину и направился к небольшому деревянному домику с надписью «КАССА».
- А где же вход в пещеру? – поинтересовался Джамаль на английском языке, не видя ничего такого, что напоминало бы вход или дверь.
- Здесь не видно, Джамаль. Чуть дальше от места, где стоят люди, будет железная дверь, - объяснила Зульфия.- Честно говоря, на поверхности всё выглядит не очень привлекательно, даже мрачновато. Но внутри, поверьте мне на слово, внутри всё, как в сказке. Кажется, что это древняя пещера, в которой маленькие гномы ищут золото.
- А, почему бы не создать сказку и на поверхности? – удивился Джамаль, не раз видевший чудеса человеческого воображения, созданные людьми на пустом месте, там, где о чудесах природы даже не могло быть и речи.
- Да, всегда одна и та же причина – отсутствие финансовых средств, - рассеяно ответила Зульфия, наблюдая из машины за Исламом.- Хотя я слышала, что планируется развивать туризм в Адыгее. Остается только надеяться, что скоро из Адыгее сделают туристический рай.
- Было бы не плохо. Но при условии сохранения первозданности природных ландшафтов, - добавил Джамаль, рассматривая людей, хаотично стоящих перед кассой. – А что, Зулиа, иностранные инвесторы никогда не проявляли интереса к развитию туризма здесь в Адыгее?
- Не знаю. Может, и проявляли, но не думаю, что Администрация Республики Адыгеи поддержала бы их проекты. Да, кто захочет вкладывать без гарантий? Вот Вы, Джамаль, захотели бы вложить свои деньги просто так, на основании устной договоренности? – спросила Джамаля Зульфия, бросив на него сосредоточенный взгляд.
По виду спутницы Джамаль понял, что она настроена серьезно и ожидает от него такого же ответа.
- Честно? Нет! Вы сами хорошо знаете, Зулиа, что инвестор не имеет права делать вложения в проекты без гарантий.
- Видите? Вот поэтому развитие туризма в Адыгее зависит только от государства, а точнее от государственного бюджета, в котором не всегда есть свободные средства.
- Удивительно. Для преподавателя английского языка, Вы не плохо разбираетесь в экономике.
- Хм, - ухмыльнулась Зульфия. – Я все-таки преподаю англиский экономистам. К тому же, благодаря своему брату, я вращаюсь в кругах чиновников и бизнесменов. И, вообще, я умею слушать.
Вдруг Зульфия замолчала и нежно улыбнулась, глядя куда-то через плечо Джамаля. Резкое изменение настроения собеседницы сперва его удивило, но потом он понял, что она, вероятно, улыбалась Исламу, возвращавшемуся к машине с билетами на экскурсию. И он не ошибся.
- Зульфия, пойдем в пещеру с этой группой или подождем следующую? – спросил Ислам, подходя ближе и отвечая Зульфие такой же нежной улыбкой.
- Лучше пойдем сейчас. Позже людей может быть еще больше. Вы, Ислам, сами знаете, эта пещера очень популярна среди туристов, - старалась Зульфия говорить рассудительно, хотя в её голосе чувствовались нотки сожаления.
Интуитивно Джамаль догадывался, о чем сожалела женщина. Однако он сделал вид, что ничего не заметил. И двое собеседников, только что рассуждавшие о развитии туризма в республике, вышли из машины и направились вместе с Исламом к группе туристов, ожидавших экскурсии в подземный мир Большой Азишской пещеры.
Начало экскурсии оказалось малоинтересным для Джамаля. Скучный инструктаж строгого гида на русском языке, рассеянное внимание слушавших его людей и невзрачный вид входа в пещеру не могли у него вызвать живого интереса.
- Зулиа, о чем говорит этот человек? – решился он спросить по-английски у своей спутницы.
- Ой, Джамаль! Я совсем забыла, что Вы пока не говорите по-русски. Гид просит всех следовать в пещере медленно друг за другом, громко не разговаривая, не перебивая его – гида и не трогая ничего руками без разрешения.
- Правильно ли я понимаю. Эта экскурсия может быть опасной? – пошутил Джамаль, пытаясь как-то скрасить ситуацию.
- Да, если не следовать инструкциям гида. Когда Вы попадете внутрь пещеры, Вы сами увидите, - строгим тоном произнесла Зульфия, не разделявшая, по всей вероятности, шутливый настрой Джамаля. –  Инструктаж окончен! Мы можем идти. Не беспокойтесь, Джамаль, я постараюсь переводить Вам всё, что во время экскурсии расскажет гид.
Джамаль посмотрел на свою переводчицу с благодарностью и послушно последовал за ней. Со своей стороны, Ислам старался не беспокоить своих спутников лишними вопросами. Видя, как была строга Зульфия с Джамалем, он искренне опасался невольно вызвать в ней раздражение. Поэтому он молча последовал за Джамалем, хотя ему больше всего на свете хотелось быть рядом с Зульфией.
Спуск в пещеру был, действительно, опасным. Узкие железные ступеньки были мокрыми от влажности, постоянно царившей в подземном мире. Проинструктированные туристы спускались медленно и осторожно, сконцентрировавшись на скользких ступеньках и совсем не замечая ничего другого вокруг себя.
Как только Джамаль очутился в пещере, он сразу почувствовал, насколько влажный воздух внутри неё был насыщен кислородом. Сразу стало легко дышать, а целебный воздух придавал организму небывалую силу. В самом начале экскурсии он обратил внимание на вид пещеры, а точнее на те её части, которые были освещены мощным электрическим фонарем гида. Однако, отвлекшись, он потерял бдительность и, как следствие, равновесие. Чуть-чуть и он бы подскользнулся и упал бы прямо на идущую впереди Зульфию. Только расторопность Ислама предотвратила возможное трагическое падение Джамаля, засмотревшегося на красоты пещерных стен.
- Джамаль, при спуске пещеру лучше не рассматривать. Надо быть очень осторожным, - посоветовал своему спутнику Ислам.
Предотвращенный несчастный случай и разумные слова Ислама заставили Джамаля более серьезно отнестись к прогулке по узкой железной лестнице. Из-за своей невнимательности он мог бы нанести вред и Зульфие, и другим туристам, за которыми она следовала. Получив урок, он стал спускаться медленно и осторожно, крепко держась за холодные железные  перила и все время думая, как и остальные, о мокрых ступеньках под ногами.
Когда группа туристов оказалась, наконец, на стартовой площадке, откуда собственно и должна была начаться экскурсия, Джамаль перевел дыхание, чувствуя резкую боль в руках и ногах.
- Всё в порядке? – услышал он позади себя подбадривающий голос Ислама.
- Да, спасибо! – поблагодарил Джамаль по-адыгски своего спасителя, а затем вдохнул целебный воздух пещеры.
- Идёмте! – бросила мимоходом Зульфия, напоминая мужчинам о своем присутствии.  Затем Зульфия встала ближе к Джамалю и приготовилась переводить ему несвязную речь гида. Теперь она шла между ним и Исламом, тайком наблюдая за последним.
Какое-то время Джамаль слушал то, что переводила Зульфия. Но, как только он очутился в подземном мире диковинных камней и увидел сказочные каменные персонажи, созданные природой в течение долгого времени, он перестал прислушаться. Все его внимание сосредоточилось на них. Он совершенно забыл, что вокруг него были другие люди.
В первом же зале пещеры он встал как вкопанный и зачарованно, словно малое дитя, разглядывал каменный лес подземного царства. Сочетание освещенных и темных участков, а также блеск влажной поверхности отдельно стоящих камней и стен придавали пещере особый магический вид. Благодаря игре света и тени, сталактиты и сталагмиты казались живыми существами, на мгновение замершими из-за присутствия в пещере человеческого духа. К тому же, каменные жители ловко меняли свои образы в зависимости от угла зрения. Свод пещеры был не однороден. На первый взгляд можно было подумать, что это была западня для любопытных туристов: тысячи острых шипов свисали сверху и, казалось, были готовы атаковать людей.
В других залах подземного царства образы сменялись от цветка до огромного великана, передавая посетителям палитру незабываемых чувств и ощущений. Кульминацией экскурсии стало Древо счастья, до которого все туристы хотели непременно дотронуться рукой. Приложив свою ладонь к влажной поверхности каменного древа, они загадывали свои заветные желания, мечтательно подняв глаза к своду пещеры.
Несмотря на то, что Джамаль не верил в суеверия, он невольно поддался общему настроению и тоже поспешил приложить руку к магическому древу, хранившему таинства желаний множества людей. Зульфия и Ислам, следовавшие за ним, почти одновременно дотронулись до холодного каменного ствола и, улыбнувшись друг другу, задумали своё.
 Уступив место у Древа своим спутникам, Джамаль серьезно посмотрел на них и подумал: «Интересно, какие желания они поведали этому древу? Может быть, они загадали одно и то же?» Возможно, его предчувствие было небеспочвенным. Об этом свидетельствовал проникновенный взгляд, брошенный Исламом и Зульфией друг на друга после магического ритуала.
Четверть часа спустя, когда группа туристов направилась к выходу из пещеры, гид показал им горную речушку, протекавшую в самом низу. Со слов Зульфии, Джамаль узнал, что  речка была тоже магической. Согласно легенде, рассказанной гидом, кристально чистая вода в этой речке была волшебной. Легенда гласила, что, если человек делал один глоток этой воды, то он приобретал здоровье, если два – то богатство, а три глотка приносили счастье в любви. В действительности, воды горной реки славились в народе своими целебными качествами. Многие туристы приезжали не только для того, чтобы посетить древнюю пещеру и загадать сокровенные желания, но и вдохнуть целебного воздуха и испить чудодейственной воды.
Туристы группы, к которой примкнули Джамаль, Ислам и Зульфия, да и сами они не стали исключением. И, когда гид предложил всем попробовать воду из речки, большинство туристов ринулось к ней, доставая на ходу откуда-то из-за пазухи пластиковые стаканчики или бутылочки, заранее ими приготовленные. Зульфия тоже достала складной стаканчик и, протягивая его Джамалю, предложила ему попробовать целебную воду. То ли от любопытства, то ли из-за желания приобрести здоровье,  Джамаль взял стаканчик и направился вслед за другими туристами к месту водопоя.
Вода в речке была чистой и прозрачной. Сквозь неё можно было увидеть мельчайшие детали дна реки. Сделав всего лишь один глоток, Джамаль наполнил стакан и вернулся к своим спутникам. В благодарность он протянул полный стакан Зульфие, предлагая ей сделать три глотка. Последовав совету Джамаля, Зульфия вернула ему стакан, уже наполовину опустошенный. Джамаль не стал его брать, а направил руку женщины в сторону Ислама.
Внимательно наблюдавший все это время за происходящим, Ислам, не раздумывая, взял протянутый стакан с водой и, как и Зульфия, сделал три глотка. Осушив стакан, он спустился к реке и вернулся, наполнив его.
- Теперь, Джамаль, Ваша очередь. За Ваше здоровье! – сказал Ислам, протягивая мужчине стакан.
- Спасибо, Ислам! Я выпью всё, - поблагодарил его Джамаль и выпил всё одним залпом.
После дегустации магической воды Джамаль вернул стаканчик его хозяйке. У него уже не было сомнений относительно будущего его спутников. В тот день, по воле Всевышнего и не без его помощи, между двумя хорошими и достойными счастья людьми постепенно зарождалось высокое светлое чувство. А магическая вода, несомненно, закрепила их желание быть вместе. Теперь только от них самих зависело, насколько счастливы они смогут быть в будущем.
Увлекательная экскурсия закончилась, и взволнованные, полные надежды туристы, следуя друг за другом и держась за мокрые железные перила, медленно поднимались в полутьме по лестнице наверх к выходу. На этот раз Джамаль шел впереди своих спутников. Он был предельно внимателен и осторожен. От напряжения он боялся даже остановиться на секунду. Перевести дух он смог только, выйдя из пещеры.
Полный впечатлений и эмоций, Джамаль почувствовал себя очень усталым и даже немного разбитым. Пока он пребывал в пещере, зачарованный её волшебством и подбадриваемый её целебным воздухом, он ощущал себя легко и непринужденно. Но, выйдя на свет, он вдруг осознал, что прогулка и экскурсия его сильно утомили. Да, он уже был не молод и с трудом переносил такие нагрузки. В тот момент больше всего на свете ему хотелось оказаться дома в Америке, где о нем сразу бы позаботились родные.
- Джамаль, и как Вам Большая Азишская пещера? – поинтересовалась Зульфия по-английски, выходя вслед за ним.
- Впечатляюще! - ответил ей Джамаль на том же языке. – Но я очень устал и мне хочется немного передохнуть.
- Джамаль, тут по дороге есть несколько уютных кафе. Мы могли бы там перекусить, - предложила Зульфия.
- Прости, Зулиа! Но я, действительно, устал и хотел бы оказаться дома, как можно скорее,  - глубоко вздохнул Джамаль.
- Я понимаю. Ладно! Мы сейчас сядем в машину, перекусим и поедем домой. В машине Вы сможете отдохнуть, - предложила Зульфия и тихо добавила – Знаете, Джамаль, Ислам обещал угостить меня лыбжем (мясное национальное блюдо).
- Зулиа, Вы нисколько об этом не пожалеете. Ислам прекрасно готовит.
- А Вы? Не хотите пойти со мной, Джамаль?
- Не знаю. Прогулка меня сильно утомила. Я уже не так молод. Приедем, посмотрим!
- Но я надеюсь, что Вам всё понравилось, Джамаль, - немного огорченно произнесла Зульфия.
- Разумеется! Разве такая красота может не понравиться? Да, мне всё очень понравилось! Теперь мне остается отобразить свои незабываемые впечатления на холсте, - искренне ответил Джамаль, стараясь подбодрить свою заботливую спутницу.
- Джамаль, у тебя будет еще больше впечатлений, когда ты увидишь водопады Руфабго, недалеко от Хаджоха, - вставил Ислам по-адыгски, напомнив о своем присутствии.
- Это правда! Вам надо непременно увидеть их своими глазами. Обещаю показать Вам их в мае, когда всё уже расцветет, - подхватила Зульфия, открывая переднюю дверцу своего автомобиля.
Через несколько минут машина Зульфии отправилась в сторону Майкопа. Усталый Джамаль выразил желание устроиться поудобнее на заднем сидении, уступив Исламу место впереди рядом с местом водителя. Последний чувствовал себя уже намного увереннее и полностью завладел вниманием Зульфии.
Уже начинало темнеть. Джамаля клонило ко сну. Ему с трудом удавалось держаться, чтобы не заснуть. Однако монотонный ритм беседы его спутников, старавшихся говорить как можно тише, совсем сморил его, и он, наконец, сдался.
Проснулся Джамаль только через час. Он был вероломно разбужен радостным криком Хасана, видимо, сильно соскучившегося за время отсутствия  старшего брата. Весь день он слонялся по дому, не зная, чем себя занять. К тому же ему не терпелось узнать, как прошло знакомство Ислама с объектом его мечтаний и чаяний. Именно поэтому, услышав краем уха шум приближающегося автомобиля, он выскочил из дома, и, громко восклицая по-русски: «Ну, наконец-то! Что так долго?!», бросился навстречу путешественникам.
Окончательно проснувшись, Джамаль вышел из машины вместе с Исламом и поблагодарил Зульфию за незабываемую прогулку. Затем он попрощался со всеми и отправился к себе домой, предоставив своих спутников самих себе и, разумеется, балагуру Хасану.

ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ.

Больше месяца прошло с тех пор, как Джамаль посетил Лаго- Наки и Большую Азишскую пещеру. Да, в своей жизни ему, пожилому американцу адыгского происхождения, не раз приходилось видеть прекрасные уголки природы, приводившие его в неописуемый восторг. Джамалю было всегда свойственно находить покой и умиротворение, наслаждаться красотой природы и эмоционально заряжаться от увиденного.  Но на родине его деда, а, следовательно, на его родине он не просто наслаждался красотою её природных ландшафтов, он как бы впитывал живописный образ каждого уголка. Он словно заучивал его наизусть, запоминал запахи, переполнявшие воздух родного края, и жил своими впечатлениями.
Разумеется, чем лучше Джамаль писал картины, тем правдивее старался отображать свои впечатления на холсте. После памятной прогулки с Зульфиёй и Исламом, он посвятил целиком всё свое время любимому занятию. Однако, погрузившись в работу над пейзажами предгорья и картинами подземного царства, Джамаль впервые столкнулся с муками творчества. Удачный первый опыт, выразившийся в пяти прекрасных картинах, вызвал в нем эйфорию и уверенность в том, что он, действительно, настоящий художник. Но на этот раз всё было не так просто. Вероятно, из-за стремления создать шедевры подстать самим оригиналам, сотворенным Богом и самой природой, Джамаль никак не мог остановиться и мучительно искал совершенства.
 Эйфория первоначального успеха прошла, уступив место сомнениям и творческому поиску, не дававшего Джамалю покоя ни днем, ни ночью. Он рисовал новый эскиз, потом его рвал, снова рисовал и снова рвал. Ему казалось, что линии были не четкие, а цвета размытые. Но главное, он считал, что в его картинах не было той жизни, которую он имел счастья увидеть своими глазами. Из-за своего творческого поиска он сосредоточил все силы и внимание на своих картинах, совершенно забыв о реальном мире. Помнил он только о своих обещаниях.
Да, свое обещание, данное им накануне прогулки по предгорью, Джамаль не забыл, да и не мог забыть. Ровно через неделю после разговора со своими новыми друзьями он подписал все необходимые документы, предоставив поле деятельности Исламу и Иссе. А уже месяц спустя они активно занимались обустройством кафе.
Как только Джамаль передал документы и деньги предприимчивому Иссе Хакуру, своему доверенному лицу и управляющему заведением, он сразу отстранился от дел и полностью погрузился в творчество. Время от времени его соседи Ислам и Хасан навещали его, чтобы из первых уст рассказать ему, на какой стадии находился проект, и что планировалось сделать в дальнейшем. Довольно часто звонил Исса, то обращаясь к нему за советом, то отчитываясь перед ним по статьям расходов.
Джамаль старался слушать их с интересом, но на самом деле был очень далек от их проблем и дел. И, хотя он готов был в любой момент им помочь, оказать содействие и поддержку, его мысли были заняты поиском новой техники передачи яркости цвета на холсте. Без всяких сомнений, он в любую минуту мог принять участие в реализации проекта, задуманного им же самим, но только в  случае крайней необходимости. К счастью Джамаля, Иссе и Исламу удавалось вести дела самостоятельно и довольно успешно. К тому же знакомство Ислама с Зульфией позволили разрешить, не без помощи её брата, административные проблемы, возникавшие каждый раз у местных предпринимателей.
Что касается взаимоотношений между Зульфией и Исламом, то со слов болтливого Хасана Джамаль узнал, что они «развиваются в нужном направлении». Тот факт, что после их совместной прогулки Ислам стал официально ухаживать за Зульфией, Джамаля нисколько не удивил. Нет, его удивило в большей степени молчание самой Зульфии. Она часто приезжала в гости к Исламу и Хасану, стараясь всячески обходить стороной дом Джамаля. Его не меньше удивляло и спокойствие Ахмеда. Несмотря на злополучную сцену ревности, спровоцированную неосторожными словами Зульфии, он  иногда звонил Джамалю, чтобы просто справиться о его здоровье и в очередной раз предложить свою помощь.
Правда, на тот момент Джамаль не нуждался ни в чьей помощи. Все его мольбы были обращены к Всевышнему. В своем творческом поиске Джамаль не заметил, как похудел и осунулся, постепенно превратился из цветущего пышущего здоровьем человека в замученного философа, совершенно отгородившегося от мира людей. И как не старались его добродушные соседи, братья Непш, приободрить его и вернуть его к нормальной жизни, Джамаль продолжал всё больше и больше погружаться в состояние творческого тупика. Его гостиная превратилась в настоящую мастерскую художника, увешанную картинами. А сам он не снимал своей гавайской рубахи, предназначенной для работы. В конце концов, от бессонницы, неправильного и нерегулярного питания и от постоянных волнений Джамаль почувствовал недомогание и слег.
Возможно, творческий поиск Джамаля закончился бы для него плачевно, если бы не предчувствие Ислама. В тот день, когда Джамаль заболел, Ислам, обеспокоенный тем, что его сосед в течение двух дней не выходил на улицу и даже не ездил за продуктами, решил его навестить. Несколько раз он звонил ему по телефону, чтобы предупредить о своем приходе. Но Джамаль не отвечал на звонки. Тогда Ислам отправился в гости к соседу без предупреждения. Он хотел, во-первых, узнать причины странного молчания Джамаля, во-вторых, угостить его мясным пирогом собственного приготовления, и, в-третьих, поделиться радостной новостью о получении лицензии на коммерческую деятельность кафе.
Когда Ислам подошел к двери дома Джамаля, к его удивлению, входная дверь была открыта. Не позвонив, Ислам прошел в дом и направился прямо в гостиную. То, что он увидел там, с одной стороны, его напугало, а с другой стороны, привело в восторг. Беспорядок комнаты, где раньше царила только чистота, свидетельствовало о том, что что-то произошло с хозяином дома. С первого дня знакомства с Джамалем, Ислам понял, что он совершенно не выносил хаоса и грязи. Однако картины, которые заполонили собой гостиную, невпопад висели на стенах и просто стояли на полу.
Рассматривая их, Ислам был поражен. Они все излучали некий магический свет. На мгновение ему показалось, что он вновь очутился на холмах предгорья Лаго-Наки и в подземном мире Большой Азишской пещеры. Среди картин были и пейзажи соснового леса, походившего больше на грозное войско земных стражей, и образ магического Древа счастья, напоминавшего скорее героический обелиск. Джамаль запечатлел даже падение Лаго и Нако в глубокую пропасть с отвесной скалы. Присмотревшись, к своему удивлению, Ислам нашел сходство между героями трагической легенды, Зульфией и им самим.
Да, необычная хаотично представленная экспозиция Джамаля не могла оставить его соседа  равнодушным. Более того, она настолько увлекла его, что он совсем забыл об истинной цели своего визита. И только шорох, донесшийся из спальни Джамаля, вернул Ислама из воображаемого мира художника к реальности. Не медля ни минуты, он бросился туда, откуда послышался слабый шум.
Оказавшись в спальне, он увидел на кровати неподвижное тело осунувшегося хозяина дома. Лоб Джамаля был покрыт испариной, а впалые щеки горели так сильно, что могли осветить всё помещение. По виду соседа Ислам понял, что тот был серьезно болен. Не долго думая, мужчина бросился в гостиную к телефону. И только после того, как вызвал скорую помощь, он позвонил Зульфие.
- Да? Алло, - услышал он в трубке её голос. – Я слушаю.
- Зуля, Это я, Ислам. Ты можешь сейчас приехать сюда в Мафэ-Хабль. Я тебя очень прошу!
- Что случилось, Ислам? Ты не заболел? – забеспокоилась  женщина, интуитивно почувствовав неладное.
- Нет! Со мной всё в порядке. Но Джамаль… Точно не могу сказать, что с ним. Я уже вызвал скорую помощь. Ты можешь сейчас приехать к нему?
- Я уже еду, - испуганно крикнула в трубку Зульфия.
В ожидании скорой помощи и появления Зульфии, вернувшись в спальню Джамаля, Ислам переодел больного соседа, не обращая никакого внимания на слабые знаки протеста последнего. Затем он привел в порядок гостиную, собрав все те картины, которые стояли вдоль стены и лежали на полу. Он аккуратно сложил их и убрал в кладовку, специальную комнатку, служившую для Джамаля хранилищем его произведений. А те картины, что висели на стенах, он трогать не стал.
Пройдя на кухню, Ислам заметил, что в отличие от гостиной она оказалось убранной. Он тут же приготовил чай и отрезал небольшой кусок горячего пирога для Джамаля. Как хорошо, что он принес его с собой! Затем он отправился с подносом в спальню. Однако ему так не удалось заставить больного Джамаля поесть. От усталости и перенапряжения пожилой человек не мог даже пошевелиться.
Скорая помощь приехала спустя полчаса. Осмотрев больного, врачи установили нервное истощение организма и уже собирались вести его в больницу. Вспомнив о своем несчастном отце, умершем в больнице под присмотром лучших докторов Адыгеи, Ислам воспротивился им и настоял оставить больного дома под предлогом, что без разрешения его родственников, он не может позволить его увезти. Усталые от дежурства врачи не стали с ним спорить. Они просто выписали рецепт, объяснив порядок приема пищи и лекарств, предназначенных для восстановления сил организма больного, и рекомендовали не оставлять его одного.
Как только скорая помощь уехала, появилась обеспокоенная Зульфия со своей племянницей, имевшей опыт работы медсестрой и учившейся на медицинском факультете.
- Что с Джамалем, Ислам? – бросила на ходу расстроенная Зульфия, проходя в гостиную дома Джамаля.
- Скорая помощь только что уехала. Врачи сказали, что это нервное истощение. Они сделали ему укол глюкозы и собирались отвезти в больницу. Но я думаю, что дома ему будет спокойнее.  Мы с Хасаном будем ухаживать за ним. Только вот надо съездить за лекарствами. Вот рецепт, - объяснил Ислам, сам выглядевший от напряжения болезненно усталым.
- Не беспокойся, Ислам. Мы сейчас съездим за лекарствами в аптеку. А Фарида пока посидит с Джамалем, - решила Зульфия, переводя дух. - Ты только покажи ей, где кухня. Вдруг ей что-то понадобится.
- Конечно. Я сейчас позову Хасана. Одной все-таки страшно в чужом доме, да еще с больным на руках, - сказал мужчина и отправился домой за младшим братом.
В отсутствие Ислама Зульфия и Фарида заварили чай со специальными лекарственными травами, благоразумно прихваченными последней на всякий случай. Заботливой Фариде удалось даже напоить им Джамаля, и он начал постепенно приходить в себя. Вскоре Ислам вернулся с Хасаном, несшим в руках небольшую кастрюльку с горячим куриным бульоном. Познакомив молодых людей друг с другом, Зульфия и Ислам отправились в город за лекарствами.
По дороге в город мужчина рассказал все подробно своей спутнице. Он поделился с ней и своими предчувствиями, заставившими его пойти в дом Джамаля, и своими впечатлениями от его картин, разбросанными самим художником в его гостиной. Слушая его внимательно, Зульфия чувствовала, как ком подкатывает к её горлу, и как наворачиваются слезы на глазах. Честно говоря, ей было стыдно.
Да, ей было стыдно за себя, за свое глупое поведение, оправдание которому не было, и за нелепое молчание, длившееся больше месяца. Если бы она не вела себя столь эгоистично, то, наверно, с Джамалем ничего не произошло бы. Хотя бы потому, что она напоминала бы ему о реальности. Из-за её очередного глупого проступка очень хороший человек, так внимательно и заботливо относившийся к ней, сильно пострадал. Снова чувство вины преследовало Зульфию. Впрочем, именно из-за него она собственно и совершала все эти глупые поступки.
Однако больше всего ей было стыдно перед Исламом. По своей природе он был добрым и благородным человеком, высоко ценившим Джамаля. На самом деле, ей следовало бы ежедневно благодарить пожилого американца, неожиданно появившегося в её скучной и размеренной жизни. Да, именно благодаря Джамалю, её жизнь преобразилась. Он изменил  её мир и предотвратил - возможно, невольно - её еще один глупый проступок – вынужденное замужество за Ахмедом. Да, она не должна была все эти годы о нем думать. Не стоит доверять тем, кто уже один раз предал!
Что касается Ислама, то с первого дня знакомства с ним, Зульфия почувствовала в нем родственную душу. К тому же он не был похож ни на Ахмеда, ни на её брата, ни на других адыгейских мужчин, с которыми ей приходилось часто общаться. И дело было вовсе не в том, что он был достойнее их или лучше. - Нет! Просто его характер то строгий, то мягкий в зависимости от ситуации и поведения собеседника, больше подходил ей и её представлениям, больше ей нравился. И Зульфие совсем не было важно, что он был не богат и не имел стабильной работы. Для неё главным было то, что он искренне любит её такой, какая она есть на самом деле, со всеми её плюсами и минусами. Да, главным было то, что он её сильно любит!
В глубине души Зульфия уже строила далекоидущие планы их совместной жизни. К её счастью, Ислам сразу после их знакомства начал официально ухаживать за ней, хотя предложить ей выйти за него замуж пока не решался. Вероятно, из-за его нестабильного финансового положения. Но она была абсолютно уверена в его желании жениться на ней.
Тем временем, пока по дороге в аптеку Ислам рассказывал Зульфие о происшедшем с Джамалем несчастье, а она сама размышляла о своей судьбе, Фарида вместе с младшим братом Ислама отпаивала горячим бульоном Джамаля, пришедшего, наконец, в себя. Открыв глаза, Джамаль почувствовал усталость во всем теле. В первую минуту он увидел возле себя милое личико девушки, которую вспомнил не сразу. С трудом повернув голову, он заметил сидящего рядом Хасана, ласково ему улыбавшегося.
- Джамаль, как ты нас всех напугал, - шутливо запричитал молодой человек на адыгском языке.
- Тише! Хасан, что ты так кричишь? – осадила его девушка, глядя с упреком на него. – Не видишь, он еще очень слаб. Лучше ему пока не разговаривать.
- Ни-че-го, ни-че-го, ми-ла-я де-вуш-ка, - слабым голосом произнес Джамаль по-адыгски. Увидев рядом весельчака и балагура Хасана, он даже разволновался от радости.
- Фарида, я же тебе говорил. Джамаль – наш человек! – искренне обрадовался Хасан, услышав, наконец, его голос. – Джамаль, а это Фарида - волшебница! Такой чай приготовила своими милыми маленькими ручонками. Представляешь, она говорит, что поставит тебя на ноги за один день. Да, она - настоящий врач!
- Хасан! Не морочь Джамалю голову. А то она у него заболит от твоих глупых разговоров, - пристыдила девушка балагура.
В ответ на реплику Фариды Хасан по-детски состроил обиженную гримасу и замолчал. Вероятно, ему хотелось вызвать чувство вины у строгой сиделки Джамаля. Однако девушка не обратила никакого внимания на игру молодого человека. Она продолжила суетиться вокруг больного. Фарида то поила Джамаля целебным чаем, то поправляла его подушку, то вытирала с его лба испарину. Видя, что девушка осталась безразличной к его страданиям, Хасан по-настоящему нахмурил брови и вышел из комнаты. Но несколько минут спустя он вернулся с подносом в руках. На этот раз молодой человек широко улыбался. На подносе вызывающе красовались две кофейные чашки ярко красного цвета, подаренные Джамалю им самим. Запах свежесваренного кофе сопровождал его. Казалось, красные чашки, полные ароматного кофе, символизировали его искреннее и нежное чувство к девушке.
Несмотря на смертельную усталость и нервное истощение, Джамаль не мог не понять хитрой затеи веселого Хасана. Он еле-еле улыбнулся и вновь закрыл глаза.
- Фарида, может, по чашечке кофе? .В знак перемирия, конечно, - бодро предложил Хасан, пытаясь разрядить и без того напряженную  обстановку.
- Тише! Кажется, Джамаль заснул. Сон ему сейчас необходим, - резко остановила своего неугомонного знакомого Фарида. – Лучше оставим его в покое. Выпьем кофе в гостиной, в то от твоих глупых шуточек он сразу проснется.
Девушка тут же встала и, не произнося более ни слова, вышла из комнаты. Немного притихший, Хасан последовал за ней, держа все также поднос с чашками в руках.
Однако Фарида ошибалась: Джамаль не спал и даже не собирался. Он просто закрыл свои глаза и на мгновение представил, что он в кругу семьи, которая суетится и хлопочет вокруг него. Разумеется, он понимал, что молодые люди, покинувшие только что его комнату, искренне беспокоились о его здоровье и хотели помочь ему от всей души. Но они не могли ему заменить его родных: братьев и сестер, детей и внуков. И тут его осенило. Если бы с ним случилось что-то непоправимое, его близкие никогда не смогли бы больше увидеть его живым, попросить его совета, да и просто обнять его, пожелав спокойной ночи.
Нет! Ради его семьи он должен, он обязан непременно выздороветь. Да, подняться на ноги, закончить начатые им картины и отвезти их в Америку. Он не может умереть один среди этих добрых людей, которые, хотя и очень хорошо к нему относятся, не являются его семьёй. Как не странно, от этой мысли силы стали к нему возвращаться. Джамаль почувствовал, что кризис миновал, и ему еще удастся порадовать своих близких.

ВОДОПАДЫ РУФАБГО.

Еще один месяц пролетел незаметно. В Адыгее уже давно установилась теплая погода. Уже давно отцвели деревья, усыпанные теперь молодой зеленой листвой, ласково шелестевшей при каждом дуновении летнего ветерка. Месяц май, заставивший Джамаля помаяться, безвозвратно ушел, оставив в его душе тяжелые воспоминания о себе. Впрочем, Джамаль приложил все усилия, чтобы как можно быстрее забыть муки его творческого одиночества и месяц тяжелой болезни.
Да, ему действительно хотелось вычеркнуть из памяти этот период его жизни на родине его деда. Если бы не сосед Ислам, то, возможно, он бы покинул скоропостижно этот свет, так и не увидев напоследок дорогие его сердцу лица детей и внуков. Он мог умереть, как совершенно одинокий, ни кому не нужный старик. Но ему повезло! Благодаря его непреодолимому желанию вновь увидеть своих близких, рассказать им о своих впечатлениях о родине и показать им свои собственные картины, он сумел найти в себе силы и справиться с болезнью изнутри.
И теперь теплым летним вечером Джамаль чувствовал себя вполне окрепшим, хотя вернуть потерянные из-за болезни килограммы ему пока не удалось. Нервное истощение, которому он подвергся по собственной воле из-за мучительного творческого поиска истины в искусстве, не прошло для художника бесследно. Для того, чтобы не пугать своих близких, Джамаль на время отказался от телефонных разговоров со старшим сыном.
Однако Майкл сразу бы догадался о несчастье, если бы отец стал бы часто присылать SMS-сообщения и письма по электронной почте. Джамаль всегда предпочитал только звонить! Главным предлогом его молчания стали технические неполадки и помехи местных сотовых компаний. Вероятно, уловка Джамаля прошла удачно, поскольку Майкл, перестав звонить, перешел на электронные письма. Он регулярно отвечал на письма отца, не зная, что на самом деле переписку с ним вел по просьбе Джамаля его молодой сосед – Хасан Непш.
Вообще, между Джамалем и Хасаном сложились самые искренние  дружеские отношения. К тому же, для самого Хасана дружба с американцем оказалась, как нельзя, кстати, поскольку его старший брат, разрывавшийся между работой в кафе и домом Зульфии, где он стал бывать чаще, чем в Мафэ-Хабле, уделял мало времени своему младшему брату. Впрочем, последние две недели Ислам был настолько занят, что у него не хватало времени и на Зульфию. Сама Зульфия ревностно относилась к своему избраннику и не желала его делить с кем бы то ни было. Несмотря на свою занятость, и помня печальный опыт бездействия, Ислам и его партнер Исса постоянно звонили Джамалю, справляясь о его здоровье и держа его в курсе дел.
Да, теперь Джамаль не чувствовал себя одиноким. Помимо постоянных телефонных звонков Иссы и Ислама, регулярных посещений Хасана, Джамаля периодически посещали и другие знакомые. Практически через каждые два дня с огромными пакетами разных продуктов приезжала Зульфия, иногда в сопровождении своей милой племянницы, которая, можно сказать, выходила его во время тяжелого периода болезни. Иногда наведывался Ахмед, поставлявший ему по его просьбе холсты и краски. Два раза в месяц к нему приезжал сам Касим Мурадович со своей женой. Джамаль не сомневался в том, что визитами вежливости высокопоставленного чиновника Адыгеи он был обязан как Зульфие, так и его хорошему другу Гиссе Гукову.
Теперь жизнь Джамаля Тоу, которую он высоко оценил за время болезни, шла своим чередом. Тем не менее, счастливым он себя не чувствовал. Наоборот, вынужденная разлука с близкими, хотя и по собственному желанию, необходимость полного покоя и отсутствие из-за болезни возможности наслаждаться красотой природных ландшафтов Адыгеи сильно омрачали его пребывание на исторической родине. Конечно, гости и друзья постоянно развлекали Джамаля, и он находил удовольствие в их обществе. Однако все они больше говорили о своих делах, о своих чувствах и желаниях.  А Джамаль слушал их и думал только о своих родных.
Тем летним вечером, прибирая гостиную после занятия живописью, Джамаль готовился к приходу Зульфии. Она была очень обеспокоена двухнедельной разлукой с Исламом. Вероятно, не зная чем себя занять в отсутствие своего избранника, она решила его посетить. Хотя, возможно, своим приездом в Мафэ-Хабль, она хотела своими глазами удостовериться, что Ислам, действиетльно, занят делами в кафе, а не скрывается от неё у себя дома. Да, у любви глаза от страха велики!
Едва успев прибраться, Джамаль услышал шум подъезжающего автомобиля. Правда, на этот раз звук мотора не был похож на привычный звук машину Зульфии. Любопытство заставило Джамаля выглянуть в окно, чтобы увидеть, кто подъехал к его дому. Джамаль не ошибся. Возле забора во дворе красовался внедорожник Ахмеда.
«Наверно, надеется встретить у меня Зульфию», - подумал Джамаль, направляясь в холл. – «Интересно, что на этот раз?»
Когда Джамаль открыл дверь, за ней уже стоял улыбающийся Ахмед, держа в левой руке бутылку шампанского, а другую протягивая к электрическому звонку.
- Проходи, Ахмед! Рад тебя видеть. Ты сегодня какой-то исключительно счастливый, - наигранно подозрительно произнес Джамаль по-адыгски, пропуская гостя в дом.
- Да, Джамаль! У меня сегодня большой праздник. А всё благодаря тебе! – радостно ответил Ахмед, проходя в холл.
- Не может быть! – иронично бросил хозяин дома, часто позволявший себе подшучивать над наивным Ахмедом.
- Правда! Правда! Я женюсь! - громогласно произнес мужчина, направляясь с бутылкой шампанского прямо на кухню. – А всё ты, Джамаль! Если бы не ты…
- Женишься? Поздравляю! Но при чем тут я? – на этот  раз Джамаль, действительно, удивился. – Объясни яснее!
- Я женюсь, Джамаль! – продолжал Ахмед, открывая бутылку шампанского и разливая его в чашки, заранее приготовленные Джамалем для ритуального чаепития с Зульфией. – Джамаль, а фужеров нет?
Улыбаясь гостю, Джамаль покачал головой и, не дожидаясь реплики Ахмеда, направился в гостиную.
- Ну, что ж! Чашки тоже подойдут! Прямо как в студенческие времена, - сказал сам себе Ахмед и, схватив поднос с чашками и пиалу со сладостями, предназначавшимися для приема Зульфии, последовал за хозяином дома.
Оказавшись в просторной гостиной, увешанной новыми картинами Джамаля, одурманенный от счастья Ахмед протянул одну чашку с шампанским хозяину дома, а другую высоко поднял, словно хрустальный бокал. Казалось, что он готовится произнести длинный и пафосный тост.
- О Джамаль! Я, правда, женюсь. Сегодня мы подали заявление в ЗАГС. И я решил поделиться с тобой первым этой радостной вестью и заодно пригласить на свадьбу.
- Очень рад и благодарен за приглашение! И кто же твоя избранница, Ахмед?
- Вы знаете, Джамаль, с того злополучного вечера, когда Зульфия сообщила мне, что собирается за тебя замуж, я больше её и не видел. Вот глупец, устроить такую сцену ревности! И кому?
- Вот именно, -  подтвердил Джамаль.
- В тот день, после раннего визита в Мафэ-Хабль я поехал сразу к своей знакомой. Да, я часто наведывался к ней. Её муж был моим близким другом. Но год назад он погиб в аварии под Белореченском. Знаете, он женился поздно на девушке лет на 15 моложе его. Они прожили всего пять лет вместе. После смерти мужа Света – так её зовут – осталась одна без работы, без средств к существованию с маленьким ребенком на руках. Конечно, её родители помогают ей, чем могут. Но и они не всегда могли поддержать дочь. Со своей стороны, я старался тоже ей помочь. Всё-таки жена моего близкого друга. Впрочем, мне самому было трудно без своей семьи. Дети уже выросли. А у Светки такой малыш растет. Можно только позавидовать! По субботам я заезжал к ним после обеда и игрался с ребенком. Знаете, Джамаль, я очень люблю возиться с детьми. Мне этого так не хватает!
- Но, Ахмед, как же ты не подумал о том, что будут говорить люди в городе? – строго спросил гостя Джамаль.
- Ты прав, Джамаль. Город небольшой, событий не так много. Разумеется, из-за моих благотворительных субботних визитов поползли слухи о нашем романе. Думаю, что и Зуля их слышала. Поверь, за весь год у меня даже мысли не возникло завести со Светой более чем дружеские отношения. Я к ней относился как к младшей сестре. Понимаешь! Поэтому в тот день, расстроенный или скорее разгневанный, я отправился прямо к Свете, чтобы всё ей рассказать. Она хорошо знала о моих чувствах к Зуле, правда, не очень одобряла их и даже считала Зульфию высокомерной и тщеславной. Да, в тот день я был зол, очень зол на Зулю, а главное на тебя, Джамаль, из-за тех слов, которые ты мне сказал, - откровенно признался Ахмед.
- Я? И что тогда я тебе такого сказал? – удивился Джамаль.
- А ты уже не помнишь? – с упреком произнес Ахмед. – А у меня до сих пор звучит в ушах: «У тебя нет никакой надежды». И ты был прав! Впрочем, как всегда. Света сказала мне тоже самое. Она успокоила меня, объяснила, что мы с Зулей не пара. Она сказала, что мне нужна другая женщина – проще, понятливее, заботливее, а главное, такая, чтобы уважала меня больше всех на свете. Представляете, Джамаль, Свете нет еще и тридцати, а она уже такая мудрая. И тогда, посмотрев на неё, я понял, что она права. Целый год такая женщина была рядом со мной, а я не замечал ничего. Глупец! Зациклился на Зульфие, унижался перед ней, бегал за ней, как мальчишка. Но в тот день я всё понял и сделал правильный выбор. Почти два месяца мы живем со Светой вместе. И я очень счастлив. Да, по-настоящему счастлив! Я снова почувствовал себя отцом. Честно говоря, я мало проводил времени со своими детьми. Надо было зарабатывать деньги. А сейчас у меня всё есть. А главное, у меня много времени, чтобы его с кем-то разделить. Так что, дорогой Джамаль, женюсь!
Джамаль посмотрел на взволнованного Ахмеда, пытаясь понять, насколько искренен он был. На первый взгляд, Ахмед, действительно, казался счастливым. А что он испытывал в глубине души, касалось только его самого. Гость улыбнулся хозяину дома, выпил шампанского и присел на диван.
- Я рад, Ахмед, искренне рад за тебя. Надеюсь…
Джамаль собирался сказать нечто важное и значимое для жизни любого мужчины. Однако он не смог закончить начатой фразы из-за звонка в дверь. Не договорив, Джамаль улыбнулся Ахмеду и, оставив его на время в гостиной одного, пошел открывать входную дверь своей гостье. На этот раз он знал наверняка, что это была Зульфия.
- О Джамаль, неужели Ахмед снова Вас преследует? Или он приехал поделиться с Вами радостной вестью? – проявила свою осведомленность на английском языке Зульфия, входя в дом.
- Да! И он очень счастлив, - ответил Джамаль тоже по-английски.
- Вот и прекрасно! Значит, слухи оказались правдивыми. Ну что, отметим?
Не задерживаясь ни секунды в прихожей, Зульфия прошла прямо в гостиную в прекрасном расположении духа. Джамаль глубоко вздохнул и вместо того, чтобы последовать за гостьей, свернул на кухню под предлогом взять третью чашку для Зульфии.
Тем временем, пока хозяин дома был на кухне, Зульфия, войдя в гостиную, где сидел Ахмед, принялась искренне поздравлять своего друга детства с предстоящей свадьбой. И она была искренна.
- Слышала, слышала. Весь город только об этом и говорит. Поздравляю тебя, Ахмед, от всей души. Уверена, что на этот раз ты не ошибся. Думаю, теперь и твоя Светлана успокоится, - начала она по-русски.
- Да, через месяц мы поженимся! А тебя что-то смущает? Насколько мне известно, твоя свадьба тоже не за горами, - жестко произнес Ахмед, вставая с дивана и занимая место у открытого окна. – Как его зовут? Ислам!
- Надеюсь, что это случится намного раньше, - съязвила Зульфия.
- А как же наш дорогой Джамаль? Разве ты не собиралась выйти замуж за него? Теперь тебя интересуют бедные парни? – ответил Ахмед.
- А разве теперь это для тебя важно? Хватит, Ахмед. Всё, что ни делается, делается к лучшему! Я, действительно, искренне рада за тебя. Тебе подходят только такие женщины.
- Какие «такие»? - не унимался мужчина.
- Ну, такие. Понятливые, заботливые, - ответила Зульфия, не скрывая иронии.
- Зуля, к чему эта ирония? Неужели завидно? – ухмыльнулся Ахмед.
- Да, нет. Просто не понятно.
- Что же здесь непонятного? – грозно бросил Ахмед, подходя ближе к своей собеседнице.
- Мне не понятно, почему ты выбираешь один и тот же тип женщин. А еще не понятно, когда же ты все-таки вырастешь и станешь взрослым человеком, - резко ответила Зульфия, отходя от Ахмеда. – Джамаль, где Вы? – крикнула она по-английски, ретировавшись на кухню.
- Зулиа, я здесь на кухне. Ставлю чайник, - донесся голос Джамаля.
- Да, чай это хорошо! Я смотрю, Джамаль, Вы уже совсем окрепли. Мне кажется, мы можем на выходные съездить на водопады в Хаджох. А? – предложила Зульфия, входя на кухню.
- Было бы не плохо. Может, возьмем с собой Хасана и Фариду? Кто знает, может, и Ислам с нами поедет, - громко по-адыгски предложил Джамаль.
- Дай Бог! Я очень соскучилась за ним. Ислам – прекрасный человек и всегда знает, чего он хочет. Не могу представить своей жизни без него, - также громко произнесла Зульфия.
Вдруг из холла послышались шаги Ахмеда, проследовавшие из гостиной к входной двери, которая через мгновение громко хлопнула. Вскоре с улицы через открытое окно в гостиной послышался шум отъезжающего внедорожника. Джамаль посмотрел в окно кухни. Во дворе стояло огромное облако пыли. Видимо, у Ахмеда неожиданно возникли какие-то важные неотложные дела, раз он так торопился, что даже не смог попрощаться с хозяином дома.
- Слава Богу! – прошептала по-русски Зульфия.
- Что? Что Вы сказали, Зулиа?
- Да так. Ничего особенного, - ответила гостья по-английски. – Ну, что? Поедем завтра на водопады Руфабго?
Не дожидаясь ответа Джамаля, она взяла чайник с заваренным травяным чаем и вышла из кухни, о чем-то размышляя. Джамаль вновь глубоко вздохнул и последовал за ней в гостиную.

На следующий день, как и было решено накануне, Джамаль в сопровождении веселой дружной компании отправился в Хаджох смотреть водопады Руфабго. Утром Зульфия вместе со своей племянницей приехала в Мафэ-Хабль и, к своей радости, увидела возле дома Джамаля того, кто вот уже две недели занимал все её мысли. Ислам и Хасан уже ожидали их приезда во дворе дома своего соседа вместе с ним. Вокруг них лежали полные рюкзаки.
- Я смотрю, Вы собрались туда на неделю, - пошутила Зульфия, сияя от счастья.
- Нет! Просто Ислам приготовил праздничный ужин. Правда, не уточнил по какой причине, - прокомментировал по-адыгски Хасан, хитро улыбаясь. Затем он многозначительно посмотрел сперва на Ислама, а потом на Зульфию.
- И по какой же причине, Ислам, пиршество? - сгорала от любопытства женщина, показывая рукой на тяжелые рюкзаки.
- Потом скажу, - бросил Ислам, складывая поклажу в багажник машины. – Зуля, а можно я поведу?
- Ладно. Ну что, поехали? – согласилась Зульфия, не понимая причин неожиданной холодности Ислама.
Она собиралась уже устроиться на заднем сиденье, как к ней подошел Джамаль и попросил её по-адыгски:
- Зулиа, можно я сяду здесь, а то меня впереди укачивает.
- Конечно, Джамаль. Может, Хасан сядет рядом с Исламом?
- Не-е-т! Я пас. Лучше я сяду с Фаридой, - отрезал молодой человек, занимая место рядом с девушкой.
- Эх! – вздохнула Зульфия. – Ладно, уговорили. Сяду впереди.
С этими словами Зульфия поторопилась занять место рядом с водителем, стараясь скрыть свою радость. Она чувствовала, что мужчины что-то замышляли, но что именно, она и догадаться не могла.
Час спустя группа туристов благополучно добралась до горного ущелья водопадов Руфабго.
- К сожалению, дальше можно только пешком. Джамаль, ты как? Сможешь идти? – спросил по-адыгски Ислам.
- Да! Я уже в хорошей форме. Хасан предупредил меня заранее.
- А как же машина? – вдруг обеспокоено спросила Зульфия. -  Я не могу её здесь бросить одну, Ислам.
- Знаете, мы с Джамалем и Фаридой пойдем, посмотрим на «Трех братцев», а вы пока нас тут подождите, - предусмотрительно предложил Хасан. – Не бойся, Ислам. Я здесь ориентируюсь намного лучше, чем ты. Сам знаешь!
- Хорошо. Идите, но только не долго. Надеюсь, Хасан, ты помнишь, что Джамаль  не должен уставать
- Ладно! Ладно! Я всё понял.
После недолгих наставлений Ислама Джамаль, Хасан и Фарида дружно вышли из машины и направились по пешеходному мосту, перекинутому через горную речку Белую. На мосту уже стояло несколько туристов, заворожено смотревших вниз на бурные потоки реки. Оказавшись на середине моста, Джамаль, как и другие, посмотрел вниз на Белую. Горная река, не обращая никакого внимания на глазевших людей, неслась со всей силы, натыкаясь на огромные камни и сбивая на ходу мелкие камешки. Сначала, у Джамаля закружилась голова. Затем, посмотрев наверх, он увидел отвесные скалы, покрытые густыми лесами. Мощь и дикая красота скал восхитили его и притягивали к себе.
- О небеса обетованные! – вырвалось у Джамаля по-английски.
- Это еще что! Вот, когда увидишь хотя бы один водопад Руфабго, то, обещаю, сойдешь с ума от его первозданной красоты, - в шутливой форме описал Хасан Джамалю его дальнейшие перспективы.
- А далеко отсюда водопады? – поинтересовался Джамаль, не отрывая глаз от живописных скал.
- Видишь там за мостом на скалах узкую тропинку?
Джамаль прищурился и посмотрел в ту сторону, куда показывал молодой человек, а затем утвердительно ему кивнул головой.
- Эту тропу называют туристической, и она спускается в ущелье. Правда, Джамаль, идти по этой тропинке не просто. Она, словно змея, петляет между камнями и скалами, - продолжил Хасан более серьезным тоном. - Но тебе, Джамаль, не о чем беспокоиться. Во-первых, твоим личным гидом буду я. Во-вторых, в нашей группе есть медицинский работник, готовый в любую минуту прийти на помощь. А если доберемся до ущелья, то непременно дойдем и до водопада с громким русским названием «Шум». Правда, смешно?
- «Шум»? Он, что, действительно, такой шумный, раз его так прозвали? – удивленно спросила Фарида, внимательно слушая молодого человека.
- О Всевышний! Благодарю тебя за то, что рядом с нами Фарида!
- Хасан, ты снова начинаешь? Перестань! –  застеснялась Фарида.
- Ладно. А водопад, и правда, очень шумный. Вы только представьте, стена грохочущей воды на большой скорости падает с 6-метрового уступа скалы, то есть почти с третьего этажа высотного здания. Но парадокс заключается в том, что после падения вода течет дальше плавно и тихо, - объяснил своим благодарным слушателям начинающий гид.
- Не может быть! Пойдемте скорее и увидим всё сами, - увлеченно произнесла Фарида, подыгрывая своему приятелю.
И тогда трое спутников сошли с моста и отправились по узкой тропинке на встречу чудесам природы.

Тем временем, оставшись в машине одни, Ислам и Зульфия делились друг с другом тем, чем они жили последние две недели, которые они вынужденно провели порознь.
- Зуля! – вдруг обратился совершенно серьезно к своей спутнице Ислам, взяв её за руку и глядя ей прямо в глаза.
Тон мужчины немного напугал Зульфию.
- Что? … Что-то случилось, Ислам? -  обеспокоено спросила она его по-адыгски.
- Ничего. Ничего не случилось, - поторопился Ислам успокоить её, заметив, как сильно его спутница занервничала. – Я хорошо понимаю, что твои родные  хотели бы выдать тебя за человека вашего круга и с хорошим состоянием. Я знаю, что они считают, что я совсем тебе не подхожу. Для них я - обычный репатриант, еще совсем недавно без работы, без денег и без связей, хотя, конечно, дружеские отношения с Джамалем многое теперь меняют. Уверен, что твой брат против наших отношений.  Я всё понимаю. И знаешь, если ты меня отвергнешь, я постараюсь понять тебя, хотя…
- Ислам, прости! Но о чем ты говоришь? Скажи мне, ты встречался с Касимом? Что он тебе ответил? – беспокоилась Зульфия.
- Успокойся, Зуля! Ни с кем я не встречался. И никто мне ничего не говорил. Наоборот, я хотел бы спросить тебя. Ты бы могла принять предложение не очень пока состоятельного, но горячо любящего тебя человека? Смогла бы ты? – спросил её Ислам, смотря на неё испытывающим взглядом.
- Что? Я не поняла. Ты просто спрашиваешь меня или, наконец, делаешь мне предложение? – взволнованно спросила Зульфия, уже несколько недель ожидавшая признания Ислама.
- Да. Если бы ты согласилась, тогда я бы пошел к твоему брату просить у него твоей руки, - робко ответил он ей.
- Если бы? Что? Ты, правда, собираешься это сделать? – насупила брови Зульфия.
- Скажу тебе честно, Зуля. Ты давно мне нравишься и очень сильно. С первой минуты нашего знакомства я мечтал жениться на тебе. Но не мог даже надеяться на это. Если ты всё-таки согласна, то я бы решился обратиться к твоему брату, - выдохнул Ислам, довольный тем, что высказал, в конце концов, то, что вот уже два месяца было готово сорваться с его уст.
- Я согласна, Ислам. А к брату идти не обязательно.
Услышав желанный ответ, мужчина нежно посмотрел на свою избранницу. Затем он ласково привлек её к себе и страстно поцеловал. После этого они оба сидели молча в машине, держа друг друга за руки, объятые счастьем и умиротворением.

А в это время в другом месте другой человек тоже испытывал чувство умиротворения. Всматриваясь в пенящийся водопад, падающий с непередаваемым грохотом с отвесной скалы, Джамалю казалось,  что он в раю. Воздух вокруг благоухал свежестью воды и нежным запахом молодой зелени – символа весеннего возрождения. Он стоял и пристально смотрел на водопад, сравнивая его с человеческой жизнью.
Да, человек всю свою жизнь мчится куда-то по течению, бушует, грохочет, сбивая преграды на пути или огибая их. Но потом наступает момент, когда его жизнь падает с высочайшей отвесной скалы вечности вниз. И тогда её ход приостанавливается, и она продолжает свой путь, правда, медленно, размеренно, образуя умиротворенную заводь, где еще недавно бушующие воды нежно огибали скалистые, но родные берега.
Наслаждаясь видом водопада «Шума», Джамаль ясно осознавал, что его жизнь превратилась из бушующих потоков в спокойную заводь. И всё, в чем он теперь нуждался, были родные берега.
- Ну, что пойдем дальше? – прервал ход его мысли голос Хасана. – А, может, уже вернемся, - добавил молодой человек, посмотрев на часы.
- А что там дальше будет? – спросил задумчиво Джамаль.
- Да-а, в километре отсюда есть другой водопад. Его называют «Каскад». Представь, горная речка весело течет по каменистым ступенькам склона в заводь, напоминающую чашу. А за «Каскадом» будет очень большой водопад – «Сердце Руфабго». Он падает прямо из-под скалы, пульсируя, словно настоящее человеческое сердце. Потом можно увидеть водопады «Шнурочек» и «Девичьи косы». Ну что, идем дальше? – без особого энтузиазма спросил Хасан своих спутников.
- Честно говоря, что-то я уже устал. Не думаю, что смогу пройти еще целый километр вперед, а потом обратно. Может, вернемся к машине. Ислам и Зулиа беспокоятся, наверно, - предложил Джамаль, чувствуя, что его молодые спутники не склоны продолжать пешую прогулку и жаждут вернуться обратно.
- Вот и прекрасно! – обрадовался Хасан.
Молодой человек торопился вернуться назад по двум причинам. Во-первых, чтобы узнать ответ Зульфии на предложение старшего брата. Во-вторых, - возможно, это была главная причина, - чтобы отведать, наконец, вкусные губаты с сыром, приготовленные умелыми руками Ислама по случаю.
Не медля ни минуты, трое спутников, оставив группу туристов, продолживших свое знакомство с водопадами Руфабго, поспешили обратно, чтобы искренне порадоваться счастью близких им людей.

НАКАНУНЕ.

И вот наступил день, который ждали с нетерпением многие люди в Адыгее. День открытия кафе адыгской национальной кухни стал очень важным днем в жизни Джамаля и его знакомых, большинство из которых стали ему уже близкими людьми. Конечно, никто не мог заменить ему его родных. Однако события последнего месяца дали ему ясно понять, что Ислам, Зульфия, Хасан и даже Ахмед испытывали к нему, на самом деле, искреннюю привязанность, хотя и были погружены только лишь в свои личные дела и проблемы. К удивлению Джамаля, за время пребывания в Адыгее он сам так сильно к ним всем привязался, что искренне ратовал за них и радовался их личным победам и успехам.
Новость о предстоящей свадьбе Зульфии и Ислама не столько обрадовала Джамаля, сколько успокоила. На это раз он нисколько не сомневался в правильности их решения. Разумеется, без трудностей в этом деле не обошлось. Со слов Хасана, Джамаль узнал, что брат Зульфии, сначала, был против их свадьбы. Однако сестра напомнила ему о кое-каком поступке, совершенным им в их молодости, благодаря которому она стала «несчастной старой девой». После такого неопровержимого аргумента, Касим Мурадович сдался, и ему ничего не оставалось, как дать свое благословение. Рассказывая о сватовстве старшего брата, Хасан говорил о своей будущей невестке с гордостью и даже долей восхищения, хотя и не понимал, о каком проступке её брата шла речь. В отличие от него, Джамалю было ясно, что Зульфия имела в виду.
Однако он понял не только это. Да, Зульфия всем сердцем полюбила своего избранника и боролась за своё счастье, прилагая все свои силы. Возможно, это была её первая настоящая любовь. И, к счастью для всех, еще и взаимная. А ей было уже за сорок! Действительно, любви все возрасты покорны!
День свадьбы Зульфии и Ислама был назначен на следующей неделе, сразу после открытия кафе, в котором, собственно, и планировалось провести скромное семейное торжество на пятьдесят-щестьдесят человек. Только самые близкие родственники и друзья. Разумеется, почетным гостем на свадьбе должен был стать сам Джамаль, благодаря которому молодожены и познакомились. Ислам и Зульфия осознавали, что, если бы ни приезд Джамаля в Адыгею и его решение поселиться в Мафэ-Хабле, их судьбы могли сложиться совсем иначе. И это притом, что они жили в одном городе, знали одних и тех же людей. Тем не менее, Джамаль искренне считал, что «иначе» не могло быть.
Бесспорно, Всевышний, Судьба и Время расставляют людей, обстоятельства и события так, чтобы непременно свершилось задуманное! И только исключительно наивные люди полагают, что у них всегда есть выбор и законное право выбирать. Однако как проверить, сделан ли выбор самим человеком, или он подведен к этому, единственному, по его мнению, решению некой могущественной рукой свыше? Разве можно в случае неудачи вернуться назад на старт, как в игре, и выбрать другой ход при тех же временных и пространственных условиях? - Нет, потерянного времени не вернуть. И не зря в народе говорят: «Судьба ошибок не прощает!»  Да и было ли то, что случилось, ошибкой? Может быть, это был подготовительный жизненно необходимый ход, который и не должен был быть успешным? Наоборот, его предназначение - создание условий для другого важного в жизни шага, за которым скрывается Госпожа Удача.
Всё это Джамалю казалось странным, хотя его жизнь до приезда в Адыгею была довольно предсказуемой. Раньше ему не приходилось сталкиваться с такими житейскими ситуациями, при которых порой не хватает простого понимания. Благодаря налаженному его отцом бизнесу, строгому воспитанию, престижному образованию, врожденному чутью и трудолюбию, все дела Джамаля решались легко, без особых трудностей. Как говорится на бизнес-языке, оптимально: при меньших затратах максимальный результат.
В личной жизни Джамаля тоже не было проколов: вовремя женился, своевременно родились здоровые дети, которые выросли, не доставляя ему никаких особых хлопот. Потом появились прекрасные внуки, радующие его с каждым днем все больше и больше. В чем же заключался успех его жизни? Может, он просто был счастливым человеком от рождения? А, может быть, он просто умеет радоваться тому, что у него есть? Кто знает?
Размышляя о своей удачно сложившейся судьбе, Джамаль вспомнил и о своем не менее счастливом старшем сыне Майкле, чья судьба один в один повторяла его собственную, хотя и при других временных обстоятельствах и в другом окружении. И в тот момент, когда Джамаль задумался о своих неожиданно проявившихся творческих способностях к живописи, он вдруг задался единственным вопросом. А что, если он, как и его родители, не позволил своему сыну проявить собственные таланты, вынудив его продолжить семейный бизнес? Неужели его сыну, как и ему самому, придется дожить до 60-летия, чтобы затем случайно понять своё истинное предназначение?
В отношении себя Джамаль нисколько не сомневался в том, что ему следовало бы посвятить свою жизнь искусству. Но это осознание к нему пришло слишком поздно, на 61-ом году жизни. К сожалению, у него не было больше сил, чтобы всему миру доказать свой талант. Хотя деньги могли ему помочь легко продемонстрировать результаты своего творчества. Да и как определить степень таланта новичка-любителя? Теперь только Всевышний знал, смог бы он когда-либо где-нибудь за пределами своей исторической родины создать такие выразительные картины, как те, что украшали стены его скромного дома в Мафэ-Хабле.
Джамаль Тоу никогда не считал себя фаталистом. Более того, он никогда раньше не задумывался о превратностях судьбы. Возможно, именно поэтому он никогда раньше с ними и не сталкивался. Однако за короткий период пребывания в Адыгее он узнал от своих новых знакомых столько жизненных историй, полных надуманных проблем, роковых ошибок, глупого непонимания и бессмысленной суеты, что и сам, грешным делом, уже нуждался в них, как в воздухе. Неужели все те, с кем он общался в Адыгее, не хотели, а может, и не могли принимать хорошо продуманные разумные решения, не повторяя своих ошибок, осознавая приоритеты своей жизни и соразмеряя свои желания с возможностями? А может, они все нуждались в этих трудностях, чтобы как-то скрасить монотонность своего существования?
Джамалю казалось странным, что современные адыги, окруженные прекрасными природными ландшафтами, разучились прислушиваться к голосу их самобытной и уникальной земли, покрытой хвойными лесами, альпийскими лугами, полуседыми горами. Земли, удивляющей своими подземными пещерами и шумными водопадами. Сам он, увидев их всего лишь раз, был сразу ими очарован и находил полное умиротворение, их созерцая. Вот, о чем думал Джамаль накануне открытия кафе.

Из-за суеты, начавшейся по случаю торжества, Джамаль был невольно лишен возможности наслаждаться красотой и мудрым голосом уникальной природы Адыгеи. Только вид  горных вершин Кавказа, который он наблюдал из окна своего дома, да и его картины, количество которых уже перевалило за второй десяток, радовали его глаз и согревали его одинокую душу. Хотя в тот момент об одиночестве ему оставалось только мечтать.
Несмотря на то, что Джамаль совсем недавно переболел тяжелым нервным заболеванием и еще не до конца восстановился, Исса и Ислам постоянно беспокоили его, мучая продолжительными телефонными разговорами и вечерними обсуждения предстоящих событий. Только молодость и живой юмор Хасана скрашивали суету сует, доставляя пожилому и немного уставшему человеку настоящее удовольствие от общения. Хасан, как никто другой, умел превратить скучный деловой разговор в веселое и приятное для всех его участников времяпрепровождение, не нанося ущерб самому делу.
Вечером накануне открытия кафе братья Непш, как обычно, зашли к своему соседу в гости. Впервые за последние дни Джамаль ждал их с нетерпением. И дело было не в том, что братья предупредили его о своем приходе. Нет, Джамалю хотелось продемонстрировать своим друзьям те картины, которые он старался то ли из скромности, то ли из-за неуверенности никому не показывать. Правда, ему было невдомек, что Ислам уже видел большую их часть в тот злополучный день, когда нашел Джамаля в его доме совершенно больным. Так или иначе, но тем вечером гостеприимному хозяину захотелось устроить для своих желанных гостей мини-экспозицию своих работ. Он был уверен, что его искренне преданные друзья не будут строго судить его многодневный труд.
С самого утра он занимался только тем, что развешивал картины на стенах гостиной. Он очень сожалел, что они поместились не все. И тогда Джамаль расставил остальные картины на полу вдоль все гостиной. Затем он принялся их рассматривать, словно видел их впервые в жизни. Делая круг по экспозиции, он останавливался возле каждого экспоната и вспоминал те места и обстоятельства, сыгравшие важную роль в её создании. Удивительно, он помнил всё до мельчайших деталей.
К приходу Ислама и Хасана у Джамаля уже было все готово. К тому же, он решил подарить первым посетителям в качестве сувенира о посещении его первой именной выставки по одной особо понравившейся картине. Не успели Ислам и Хасан позвонить в дверь, как она сама отворилась, а в холле их ожидал одетый с иголочки хозяин дома.
- Ух ты! – радостно воскликнул шутник Хасан. – Нас уже ждут, Ислам! По какому случаю торжество?
- Джамаль, что произошло, пока мы добирались до Мафэ-Хабля? – обеспокоено спросил по-адыгски старший из братьев. – Может…
- Ислам! Джамаль решил нас чем-то удивить. Смотри! Он же улыбается.
Не дожидаясь ответа своего старшего брата и приглашения хозяина дома, молодой человек по-хозяйски прошел в гостиную. Мгновение спустя до Джамаля и Ислама донеслись его громкие восклицания:
- О Аллах! Да тут такое! Не верю своим глазам! Ислам, иди скорее сюда! Быстрее же! Когда же ты, Джамаль, успел всё это?
Услышав призыв брата, Ислам поспешил в гостиную, чтобы узнать, что же он там такое увидел. Джамаль молча последовал за ним.
Как только Ислам перешагнул порог гостиной, он оказался в центре помещения, увешанного и заставленного картинами Джамаля. В то же мгновение он вспомнил день, когда пришел навестить соседа, а нашел его больным. К его радости, художник не уничтожил ни одной из тех картин. Хотя одну потерю он все-таки заметил. Да, не хватало одной работы, той самой, на которой он и его дорогая Зульфия олицетворяли героев легенды о Лаго и Нако.
- Простите, Джамаль, но где же? – невольно вырвалось у Ислама.
Однако договорить он не осмелился, опасаясь нечаянно напомнить Джамалю неприятные обстоятельства его жизни. Он резко замолчал, глубоко вздохнул и спросил:
- Когда же ты все это успел, Джамаль?
- Вот, приводил дом в порядок и решил вам показать их. Нравятся? – скромно спросил хозяин дома, не расслышав первого недосказанного вопроса Ислама.
- Да, это же настоящая выставка! Смотри, Ислам! Джамаль нарисовал все места в Адыгее, где мы были. Смотри, это же Лаго-Наки! А здесь водопад «Шум». Как настоящий! А вот наш дом, - искренне восторгался Хасан, показывая то на одну, то на другую картину Джамаля. – Художественная выставка «Родина в картинках», автор – Джамаль Тоу. Вы – настоящий художник!
Громко оценивая способности своего старшего товарища, молодой человек подходил к каждой картине и нежно проводил рукой по мазкам, потом отходил подальше от экспоната и внимательно всматривался в неё. В отличие от своего младшего брата, Ислам продолжал стоять в центре гостиной и смотрел то в одну, то в другую сторону, не сходя с места. Ислама мучил только один вопрос: Куда делась картина возлюбленных Лаго и Нако? Немой вопрос в его взгляде не укрылся от глаз хозяина дома.
- Что такое, Ислам?
Голос Джамаля вывел Ислама из состояния задумчивости. Он ему вежливо улыбнулся, бросил заинтересованный взгляд на всю экспозицию и, наконец, задал мучивший его вопрос:
- Джамаль, наверно, не все картины поместились? Конечно, в комнате всего четыре стены, а Вы написали столько красивых пейзажей.
Намек Ислама сразу прояснил секрет его внезапной задумчивости. В ответ ему Джамаль хитро улыбнулся, затем вышел из гостиной в холл, а через минуту вернулся назад с большим черным пакетом в руках.
- Честно говоря, Ислам, не поместилась только одна картина. Я рассчитывал воспользоваться стеной в вашем доме. Думаю, что там она будет лучше смотреться, - уверенно произнес он, вручая пакет гостю.
- А, что там за картина, Джамаль? Ислам, давай разворачивай! – взорвался Хасан, наблюдавший со стороны за разговором между братом и хозяином дома.
Молодой человек тут же забыл об экспозиции и подошел к Исламу, в этот момент принимавшему бесценный дар от художника.
- Давай, Ислам! Разверни! – присоединился Джамаль к просьбе Хасана. – Мне кажется, ты уже видели её.
Виновато улыбаясь щедрому дарителю, Ислам принялся разворачивать пакет, медленно высвобождая тронувшую его сердце картину.
- Ислам, прибавь скорости, а то я умру у тебя на глазах от любопытства, - торопил его Хасан, с трудом сдерживая себя. – Ну, давай же!
В это время Джамаль стоял в стороне и наблюдал за действиями первых посетителей своей домашней экспозиции. В душе он не мог себе не признаться, что ему было приятно сделать сюрприз человеку, спасшему ему жизнь. Хотя, конечно, можно ли сравнивать его любительскую картину с возможностью постоянно заниматься любимым делом и жить с любимым и любящим человеком?
- Ничего себе! Вот так подарок! – не удержался Хасан и присвистнул от удивления.
Впрочем, у самого Ислама, несмотря на то, что он догадывался, какая именно картина была спрятана в пакете, вырвался вздох облегчения, и лихорадочно заблестели глаза. С первой минуты, как он увидел эту работу Джамаля, он о ней мечтал. Разумеется, он не рассчитывал на подобную щедрость художника, хотя до этого Джамаль уже неоднократно проявлял небывалую щедрость, то делая крупное вложение в кафе, то знакомя его с Зульфией. Однако картина, да еще и такая необычная, была слишком ценна для Джамаля и, возможно, стоила ему больших усилий.
Ислам поднял её высоко и посмотрел еще раз на её летящих персонажей. «За что, Всевышний? За какие заслуги и достоинства ты наградил меня встречей с таким человеком, как Джамаль?» - подумал он про себя, стараясь понять причины, из-за которых ему улыбнулась Госпожа Удача.
- Большое спасибо, Джамаль! Это самый лучший подарок в моей жизни, если не считать то, что ты сделал для меня до этого, - от всей души поблагодарил Ислам хозяина дома. - Знаешь, Джамаль, я видел её тогда, в тот день, когда Вы заболели. Она мне очень понравилась. Я даже представить не мог, что Вы её мне подарите. Обещаю, что мы Зулей будем хранить эту картину как реликвию. Спасибо, Джамаль, за все!
- Это надо отметить! – предложил Хасан, чувствуя, что необходимо было разрядить напряженную обстановку в комнате. – Сначала, отпразднуем открытие кафе, а затем свадьбу Ислама и Зульфии и, наконец, обмоем прекрасный подарок. 
На этот раз Ислам повернулся в сторону младшего брата и вместо того, чтобы, как обычно, охладить его пыл, наоборот, подбросил дров в огонь, восторженно воскликнув:
- Хорошая идея! Беги за бутылочкой «Санэ», Хасан! Одна нога здесь, другая – там!
Удивленный реакцией старшего брата, Хасан не стал ждать окончания фразы и помчался со всех ног домой. Оставшись наедине с Джамалем, Ислам подошел к нему и протянул ему правую руку, придерживая другой ценный подарок. Глаза мужчины светились благодарностью.
- Спасибо, Джамаль. Ты для меня столько сделал. Я знаю, что никогда не смогу сделать тебя таким счастливым, каким ты сделал меня. Я очень благодарен Всевышнему, что он послал тебя к нам сюда в Адыгею. Мы все – Зульфия, Хасан, Исса и я, будем молиться за тебя и твоих близких. Будь здоровы и всегда рассчитывай на нас! – дрожащим голосом произнес Ислам, крепко пожимая протянутую ему в ответ руку Джамаля. -  А еще, ты меня прости, но я позвал на свадьбу твоего сына Майкла. Я подумал, что тебе будет приятно увидеть родное лицо.
- Что? – вырвалось у Джамаля, оцепеневшего от неожиданной новости. – Ислам, ты связался с Майклом? Зачем? Мне ничего не сказав? Но, почему?
Ошеломленный услышанным, Джамаль одернул свою руку и стал нервно вышагивать по гостиной, которая больше напоминала выставочный зал в художественной галерее. Резкость хозяина дома расстроила Ислама. Он просто хотел помочь своему доброму знакомому, чувствуя, что с каждым днем тот все больше и больше скучает по родным. Ислам понимал, что Джамаль нуждался в поддержке своих близких, поэтому он не мог решить, стоит ли ему оставаться в Адыгее или лучше вернуться в Америку к детям и внукам, по которым он так сильно скучал.
- Не понимаю! Зачем ты позвонил Майклу? Зачем? – нервничал Джамаль, судорожно сжимая руки в кулаки.
- Прости, Джамаль! Мне казалось, что будет вежливо с нашей стороны позвать твоего сына на свадьбу. К тому же я надеялся, что ваша встреча скажется благотворно на твоем здоровье. Мне больно видеть, как ты скучаешь по родным, - объяснил Ислам, виновато смотря на Джамаля.
- И когда он приезжает? – более спокойно спросил Джамаль, понимая, что в словах Ислама была все-таки доля истины.
Действительно, он скучал и постоянно думал о детях и о внуках. Конечно, он хотел вернуться к ним. Но решиться покинуть по собственной воле Адыгею он никак не мог. Сможет ли он еще раз посетить  свою историческую родину? Захочет ли он снова оставить родных хотя бы на месяц? Вот, если бы он мог приехать в Адыгею вместе с ними на каникулы!
- На следующей неделе. Правда, он хотел сделать сюрприз и просил меня ничего тебе не говорить, - услышал Джамаль голос Ислама сквозь густой туман своих мыслей, бурливших в его голове. – Прости меня, Джамаль! Я поступил неправильно. Мне надо было прежде спросить у тебя, предупредить тебя, посоветоваться с тобой. Я думал, что приезд Майкла поможет тебе.
- Ладно! Ладно, Ислам! Не переживай! Все нормально! Я понимаю и не сержусь. Что-то я устал сегодня. Целый день на ногах. Видимо, как всегда, перестарался. Иди, Ислам, и не беспокойся! Завтра увидимся. Отметим всё в другой раз. Не сегодня. А Хасану скажи, чтобы заезжал за мной завтра в три часа дня. Иди, Ислам! Все будет хорошо.
- Конечно! Я все передам. Хасан заедет вовремя. Мы с Иссой будем ждать тебя в кафе. Прости меня, Джамаль! Я думал, ты обрадуешься. Прости! – виновато извинялся Ислам, понемногу отступая в холл к выходу. - Завтра будет тяжелый день. Только, Джамаль, обязательно приходи! Иначе мы с Зулей сами за тобой приедем. Не обижайся, пожалуйста!
- Не беспокойся, Ислам! Я не обижаюсь и обязательно приеду. Не сомневайся и не вини себя ни в чем! До завтра! – уже совершенно спокойным голосом произнес Джамаль, закрывая за Исламом входную дверь.

На следующий день Джамаль сдержал свое слово, данное Исламу.  К трем часам он облачился в новый костюм, по случаю купленный им в Штатах перед приездом в Адыгею, обошел снова свою экспозицию, проверил дом и закрыл все окна. Ровно в три часа он уже ждал Хасана во дворе. А уже через полчаса он входил в кафе, празднично украшенное гирляндами разноцветных шаров. На фасаде кафе красовалась вывеска на адыгейском языке: «Шъукъеблагъ!4». До торжественного открытия, на которое было приглашено полгорода, благодаря заботам Зульфии, оставалось меньше двух часов.
Войдя внутрь кафе, Джамаль окинул взглядом помещение. Именно таким он себе его и представлял в самом начале. Отделанный деревом зал с деревянными скульптурами молодых джигитов, старых горцев в черкесках и танцующих горянок в национальном адыгском костюме – сае. Кафе, действительно, походило на большую кунацкую. Правда, вместо одного круглого стола с круглыми стульями, в просторном зале их было намного больше. Да и по размерам вся мебель немного отличалась от той, что была в старину. Удобство клиентов оказалось приоритетным качеством, чем уникальность и идентичность декора кафе. Да, Хасан, несмотря на молодость, был мастером своего дела!
Другому не менее талантливому мастеру, его старшему брату, удалось накрыть все столы разнообразными блюдами традиционной адыгской кухни. Аккуратно нарезанные овощи, варенная и жареная баранина, жареная говядина, ассорти свежего, полукопченного и копченного адыгейского сыра, губаты, щалямы, адыгские сладости, мамалыга и глиняные кувшины с бахсымом, национальным слабоалкогольным напитком, приготовленным из кукурузы, стали достойным украшением столов и ждали своего звездного часа.
Немного позже, когда на открытие съехались приглашенные гости, Джамаль узнал, что кафе было названо «ХьакIэщ5». Название ему очень понравилось. А главное, оно полностью соответствовало его идее. По результатам работы, было видно, что Иссе, Исламу и Хасану пришлось хорошо потрудиться. Но это стоило того! Во время открытия Джамаль, стоя в сторонке, смотрел на их улыбающиеся лица и радовался за них. Сами рестораторы, хозяева кунацкой, выглядели торжественно и, вне всяких сомнений, были счастливы. Каждый из них был занят своим делом и имел реальную возможность самореализоваться.
Джамаль заметил также, не без удовольствия, что на протяжении всего мероприятия Зульфия ни на шаг не отходила от своего жениха, не обращая ни малейшего внимания на Ахмеда, приглашенного вместе с его будущей супругой. Теперь она была по-настоящему счастлива и знала, что такое взаимная любовь. Жизнь не стоит на месте: все течет, все изменяется!


ЭПИЛОГ.

- Проходите, Майкл! Чувствуйте себя, как дома! – гостеприимно встречал Ислам у себя дома старшего сына Джамаля, прилетевшего из Америки через неделю после открытия кафе «Кунацкая» на его свадьбу. – Вы, наверно, устали с дороги. Долгий перелет – это утомительно. Может, чай или кофе?
- Американский кофе, если можно, - по-английски ответил ему светловолосый мужчина лет 40 высокого роста и крупного телосложения. -  Да, перелет не из легких. Но я привык. Мне часто приходится летать по делам. А где отец?
- Майкл! Я не смог скрыть от Джамаля Ваш прилет, хотя точной даты я ему не говорил. Надеюсь, Хасан Вас не заставил долго ждать в аэропорту в Краснодаре?
- Все ОК! Хасан - Ваш брат? – спросил Майкл, вспомнив веселого парня, безудержно болтавшего с ним всю дорогу от Краснодара до Майкопа. Ислам утвердительно кивнул ему головой. – Занятный малый и так бегло говорить по-английски. Оказывается, это он писал мне письма от отца по электронной почте!
- Да, он такой, любит посидеть в Интернете. Надеюсь, он Вас не очень утомил?
- Все прекрасно! Не беспокойтесь, Ислам! А отец дома? – нетерпеливо спросил Майкл.
- Думаю, да! Вроде он никуда с утра не выходил, - сообщил Ислам, подходя к окну, чтобы посмотреть во двор своего соседа.
- А где его дом? Покажите? - последовал за ним гость.
- Его дом напротив. Видите, совсем рядом с нашим. Может, сперва выпьете кофе, Майкл?
- Я сейчас вернусь, - услышал Ислам голос Майкла из прихожей.
Не дожидаясь ответной реплики гостеприимного хозяина дома, сын Джамаля поспешил в дом своего отца. Из-за длительной разлуки у него не было больше сил оттягивать момент долгожданной встречи с ним. Преодолев за минуту расстояние между двумя соседскими домами, Майкл оказался на пороге дома Джамаля. Сердце любящего сына сжалось от ожидания. Он тихо постучал в дверь, но никто не откликнулся. Тогда Майкл толкнул входную дверь в надежде, что она будет открыта. К его радости, она сразу отворилась. Не дожидаясь особого приглашения, мужчина прошел сперва в холл, а затем в большую светлую гостиную.
- Пап! Пап! – громко крикнул Майкл, но ответа не последовало.
Майкл позвал его еще несколько раз, но Джамаль не отзывался. Тогда ему ничего не оставалось, как ждать отца в его доме. В ожидании он решил осмотреть новое пристанище отца, где тот прожил более четверти года.
Бросив взгляд на гостиную, в которой он находился, Майкл заметил, что все стены комнаты были увешаны и заставлены картинами с пейзажами, вероятно, местных ландшафтов. Майкл не очень разбирался в живописи и не мог объективно оценить степень профессионализма художников этих картин. Однако все они ему очень понравились. Было что-то особенное в них. «Удивительно, когда отец успел их приобрести, и на какие средства?» - про себя подумал Майкл, не припоминая, чтобы отец или кто-то от его имени запрашивал средства на приобретение предметов искусства. – «А может быть, это презенты благодарных друзей? Господи, не мог же он их нарисовать сам?»
Майкл оценивающе рассматривал каждую картину, поражаясь, как естественно передана необыкновенная красота местного природного колорита: лесов, гор, полей, рек, водопадов. Ему даже показалось, что он рассматривает фотоальбом с любительскими фотографиями. Вдруг из прихожей донеслись звуки чьих-то шагов.
- Пап, это ты? – спросил нерешительно Майкл.
- Кто здесь? – услышал он голос отца.
- Это я, Майкл! – радостно крикнул он и кинулся навстречу Джамалю.
- Майкл, мальчик мой…Ты приехал! Как я рад! – дрожащим голосом произнес Джамаль и поспешил крепко обнять сына.
Джамаль знал, что сын должен был приехать накануне свадьбы Ислама и Зульфии. Он даже слышал шум подъезжающего автомобиля, но подумал, что это Зульфия приехала к своему жениху. Поэтому и не стал отрываться от работы над очередным эскизом. Увлекшись, он не услышал зов Майкла. А поскольку он работал за домом, то входную дверь закрывать не стал. Вот почему Майкл смог войти в дом.
- Пап, как же мы все беспокоились о тебе! – начал Майкл, обнимая крепко Джамаля. – Но что это с тобой? Ты ли это?
На свету в гостиной Майкл, наконец, увидел, как сильно изменился его отец. К его удивлению, вместо полного цветущего американца с широкой белозубой улыбкой перед ним стоял осунувшийся и немного сутулый мужчина. Болезненная бледность и усталость на лице отца напугала Майкла.
- Пап, что с тобой произошло? Ты болен? Ты никогда раньше не болел? Что случилось? – беспокоился Майкл, усаживая отца на кожаный  диван в гостиной.
- Ничего особенного. Я тут, было, слегка приболел. Но теперь все в полном порядке. Понимаешь! Муки творчества! - шуткой попытался успокоить сына Джамаль.
- Что еще за муки творчества, отец? О чем ты? – переспросил Майкл, не понимая смысл слов Джамаля.
- Ну да! Видишь на стенах результат моих мук творчества?  - пояснил Джамаль, показывая рукой на картины.
- Неужели ты заболел, развешивая и расставляя эти замечательные картины? Зачем ты сам это делал? – не понимал Майкл намека отца.
- Да, нет же, Майкл. Я заболел, когда их рисовал. Понимаешь?
- Что? Ты нарисовал их сам? Все? Не может быть!
От удивления у Майкла округлились глаза.
- Но, отец, ты же никогда в жизни не рисовал даже маленьких человечков?
- Неправда! В детстве я очень хорошо рисовал и даже мечтал учиться в школе живописи. Я же тебе рассказывал, Майкл, про рисунки моего деда, - смело возразил сыну Джамаль. Затем он встал и подошел к копии картины его дяди и показал на неё рукой. – Смотри! Узнаешь?
- Это что, тот самый рисунок, но только в красках и на холсте? Как же тебе удалось её написать? Ты говорил, что аул затоплен уже давно водохранилищем? – узнал Майкл знакомый с раннего детства пейзаж.
- Да, к сожалению, это правда. Но, не знаю, говорил я тебе или нет. У моего деда, по всей вероятности, здесь на родине остался сын, которого звали, как и меня, Джамалем. Он талантливо рисовал и даже создал две прекрасные картины. Мне удалось сделать копии с них. И поверь, они очень похожи! – с гордостью произнес Джамаль.
- Теперь всё ясно! Значит, ты сам написал все эти картины здесь в Адыгее. Вот ты и нашел чем заняться на исторической родине, - немного расстроено подытожил Майкл, прохаживаясь вдоль стен гостиной и рассматривая в очередной  раз картины отца.
Отправляясь в Россию, Майкл очень надеялся, что его отцу уже надоело быть одному, даже в окружении верных друзей и на родной земле его деда. Принимая приглашение Ислама, он искренне рассчитывал, что отец, увидев его, сразу захочет вернуться домой в Америку. На всякий случай он забронировал обратный билет для него. Однако теперь все его надежды рухнули. Вряд ли его отец, найдя для себя увлекательное занятие, захочет покинуть Адыгею сразу после свадьбы Ислама? Что же ему теперь делать? Как же убедить его вернуться домой? Так или иначе, всю свою жизнь он прожил в Штатах. И вдруг предприимчивого Майкла осенило. Он предложит отцу организовать в Нью-Йорке выставку его картин, а также картин других художников - адыгов по происхождению, чье творчество вдохновляется красотой первозданной природы адыгской земли. Да, от такой идеи он не откажется никогда!
- Пап, а знаешь, у меня появилась гениальная идея, - начал Майкл претворять в жизнь свой план. 
- Что еще за идея, Майкл? – безразлично спросил Джамаль, направляясь  на кухню за чайником. – Подожди. Сейчас я принесу горячего чая.
- Только ты сразу не отказывайся, пап! Внимательно выслушай, подумай денек другой, а потом принимай решение. Ладно? – подготавливал отца Майкл.
- Ладно. Ладно. Рассказывай свою идею! – донеслось из кухни.
- А что, если организовать в Нью-Йорке при участии диаспоры Международную выставку художников адыгов по происхождению, посвятивших свое творчество красоте природы адыгской земли? При чем не только современных, но и тех мастеров, которых уже нет в живых. А саму выставку назовем «Родина в картинах» и выпустим полный каталог с репродукциями, указанием имен авторов, наименований картин и даже мест, где они хранятся. Что скажешь, пап? – объяснил Майкл свою идею, продолжая рассматривать отцовские картины.
Минут пять в доме царила полная тишина. Ответ на вопрос Майкла не последовал ни сразу, ни спустя пять минут. Но вдруг из кухни послышался резкий звон от упавшего на пол чайника, а затем глухой мужской стон. Не теряя ни секунды, Майкл бросился на кухню. К счастью, ничего страшного не произошло. Джамаль стоял в оцепенении, видимо, погрузившись в глубокую задумчивость, невольно вызванную идеей сына. Не далеко от его ног лежал разбитый глиняный чайник, из которого вытекла горячая вода с заваркой. От разлитой по полу воды поднимался белый пар.
- Пап, ты не обжегся?  а, что с тобой? Очнись! – попытался Майкл вывести отца из оцепенения.
- Надо же! Чайник разбил, - совершенно спокойно произнес Джамаль, придя в себя. – Сын, посмотри на меня! Ты, правда, хочешь организовать эту выставку?
- Разумеется! Ты же сам знаешь, что в бюджете компании заложена большая сумма на благотворительность. Думаешь, я не воспользуюсь этим случаем, чтобы хоть как-то уменьшить сумму налогов? Да, отец, плохо ты меня ценишь,  –  ответил ему Майкл, улыбаясь и обнимая его.
- Но эта выставка потребует много сил и средств, - предостерегал отец сына, хотя сама идея ему очень понравилась.
- Да, ладно! Средств у нас достаточно, следовательно, и силы будут. А организацию выставки поручим тебе. Ну, что, готов рискнуть, художник? – спросил Майкл Джамаля, подзадоривая его своим азартом.
- И ты это сделаешь для меня, сын? – строго спросил его Джамаль, смотря ему прямо в глаза.
Майкл посмотрел на отца, глубоко вздохнул и устало произнес:
-  Нет, отец, я это сделаю для себя, для своих детей и, возможно, для всех адыгов, которые живут вдали от своей исторической родины и не могут наслаждаться её красотой, а еще для тех, кому посчастливилось познать эту красоту, и кто готов поделиться своим сокровенным знанием с другими.
- Ах, Майкл, как я рад, что ты все-таки приехал за мной! Мне так вас всех не хватало! - растроганно сказал Джамаль, еле сдерживая слезы.
- Так, что здесь происходит? – вдруг из холла донесся веселый голос Хасана, решившего навестить соседа. – Майкл? Вы живы? Или Вас тоже заставили позировать?
- Хасан, мы здесь! На кухне! – радостно крикнул по-английски Майкл. – Маленькая неприятность с чайником.
- Ради всего святого, прошу вас, не покалечьтесь до завтра. А то мой брат перенесет свадьбу, а я этого не переживу, - умолял на английском языке молодой человек, вбегая на кухню. – Ух ты, какое озеро! Наверно, падал, как водопад «Шум»? Джамаль, что? Обожгло кипятком?
- Нет! Нет! Со мной всё в полном порядке, Хасан! – сразу откликнулся Джамаль, опасаясь, что Хасан тут же побежит вызывать скорую помощь. – Майкл хочет организовать в Нью-Йорке Международную выставку художников адыгского происхождения.
- А-а-а, «Родина в картинках»? Понимаю, - проявил небывалую прозорливость Хасан.
- Представляешь, это тысячи картин адыгов со всего мира, собранных вместе, и все они посвящены адыгскому краю. Хасан, а ты бы хотел участвовать в таком проекте? – предложил молодому человеку Джамаль.
- Спрашиваешь! Еще бы! А давайте её так и назовем «Родина в картинках»! Нравится? – мечтательно сказал Хасан.
- Почему бы нет! Только лучше будет звучать «Родина в картинах», - поправил его Майкл, хлопая молодого человека по плечу.

Неделю спустя, в Московском аэропорту Шереметьево-2 Джамаль и Майкл в сопровождении их молодого друга Хасана Непш неторопливо проходили регистрацию на международный рейс  Москва – Париж – Нью-Йорк. На этот раз Гисса Гуков сам лично встретил в Домодедово своего американского друга с сыном и после их прогулки по Москве, отвез в Шереметьево-2.
Позади уже была веселая, хотя и немногочисленная свадьба Ислама и Зульфии, долгие и трудные сборы с улаживанием таможенных проблем, в связи с перевозкой более двадцати личных картин Джамаля, его трогательное расставание со своими новыми друзьями. Разумеется, дело не обошлось без повторной прогулки по Лаго-Наки, пещерам и водопадам, организованной специально для сына Джамаля Тоу.
Дом в Мафэ-Хабле, арендованный на год, Джамаль пока оставил на попечение Ислама и Зульфии. Он искреннее надеялся, что еще приедет с внуками погостить в Адыгее, а, может, и вернется навсегда. Да, Джамаль был уверен, что приедет снова на родину, и Хасан стал залогом его будущей поездки обратно. Сын Джамаля понимал, что для его отца теперь было важно не потерять хрупкую нить, связывающую его с исторической родиной. Он сам предложил молодому человеку поехать с ними в Соединенные Штаты на все каникулы, но не отдыхать, а работать. Предполагалось, что Хасан будет помогать Джамалю в организации международной выставки, проведение которой было уже запланировано через год.
Возвращаясь в Америку, Джамаль был безгранично счастлив, узнав о деловом предложении, сделанном его сыном Хасану, и о согласии молодого человека. Узнав о решении Майкла, Ислам посчитал необходимым дать Джамалю свод советов в отношении своего младшего брата, словно он был машиной, к которой прилагалась инструкция по применению. Но все это было уже позади. Джамаль увозил с собой частичку своей родины, ставшей для него настоящей музой, которой он собирался преданно служить всю оставшуюся жизнь.
«Дамы и господа! Пристегните ремни. Отключите ваши телефоны и ноутбуки. Самолет приступает к взлету. Желаем вам хорошего полета с авиакомпанией «Аэрофлот»!
Снова повеяло духом перемен. Только на этот раз Джамаль Тоу не собирался вновь становиться Джимом Уотсоном!

/Роман написан в г. Москве в 2005 г./

КОНЕЦ.