Бессмертных нет Гл. 1 Нисамдурт - не до конца

"Ничто ничем не сотворенное
Во тьме без тьмы искало свет
Но света нет там, где бездонное
Ничто искало свой ответ."
"Песнь Адона";
Песнь 1, I стих - "О сотворении мира".

   Мир вокруг сотрясал громогласный рев дракона, полный злости и негодования - Беримир никогда в жизни не слышал ничего подобного! Даже глас огромного охотничьего рога, оповещавшего об опасности жителей ныне павшей Зеленой Крепости, будь он хоть в сто раз громче, не смог бы сравниться с тем что он слышал сейчас!
    Гигантское чудовище, с невероятной для своих размеров быстротой взмыло в небо и направилось в сторону магической бури, оглашая небо душераздирающим ревом.
    Драконы - существа столь же неистовые в чувствах, как ветры, переходящие в ураганы или дожди способные идти годами в некоторых частях Авитана.
   Если говорить начистоту, Беримир не знал наверняка, как дракон отреагирует на пробуждение и чего ждать от фамирэла, узнавшего о нарушении магической клятвы. Однако князь ледяных уделов, отнюдь не рассчитывал на такое скорое завершение переговоров. Из всего, что он знал о драконах, Беримир заключил, что они существа не только могущественные, но и невероятно разумные, хитрые и даже коварные, когда дело касается их личных интересов. Однако ожидать от фамирела немедленного выступления на противника Беримир, как бывалый воин и просто образованный человек ну никак не мог, а потому стоял в полном недоумении, и смотрел вслед удаляющейся алой точке – дракон успел улететь достаточно далеко.
Беримир недовольно перевел взгляд, на меч, небрежно валявшийся у его ног.
   Гладкая точно озеро в безветренный день, поверхность меча, была украшена тонкой слегка волнообразной насечкой, для стока крови. Пропорции острого ровного лезвия, были немного нарушены маленькой едва заметной зазубриной, оставленной в незапамятные времена чьим-то мощным ударом.
   Неужели он ошибся? Неужели не так прочел знаки и вместо Гутода, приемника Амбаргота разбудил какого-то другого дракона? А если так, то, что это принесет в сложившейся ситуации? Что ему делать дальше? На этот случай Гардимир не оставлял ему распоряжений, дальнейшие действия казались Беримиру зависящими от переговоров с драконами. Но вот переговоры состоялись, если их можно назвать таковыми, а ситуация яснее не стала!
   И что же он должен был делать теперь?
Беримир склонился к земле, и, подобрав меч, аккуратно вытер его лезвие о край шерстяного плаща и задумчиво взвесил оружие в руке.
   Выступить вслед за драконом? Тайно проникнуть в лагерь Звенислава и узнать, не намерены ли драконы вступить в сделку с изменником? Несомненно, это принесло бы определенную выгоду и тем и другим, но разве драконы не являются основными врагами всей компании затеянной Звениславом? Кроме того, драконы ни при каких условиях не позволят этому самозванцу истреблять и обращать в рабство существ наделенных магией, а также использовать силу стихий в своих целях – для драконов, так же как для гномов, птицедев и водного народа стихии являются богами-отцами и приручать их силу, значит осквернять их. У людей и драконов уже была война, длившаяся триста лет и завершившаяся, только после подписания нарушенного ныне договора. Раны, нанесенные обоим народам были еще слишком свежи, чтобы из-за помешанного властолюбца разгорелась новая война на взаимное уничтожение. По крайней мере, Беримир искренне верил в это.
   Тогда может, имеет смысл вернуться в Холодную Крепость?
   Нет.
   Князь Гардимир Стальной, ясно дал понять, что не желает более видеть его подле себя. И от этих слов князя веяло сталью – он не изменит своего решения, пока Беримир не сделает нечто, что сможет заставить его перемениться.
   Что ж, тут Беримир сам был виноват! Интриги давно заплетались вокруг него и Великого Князя, а он был слишком самоуверен, чтобы развеивать мелкие сплетни, которые, в конце концов, сумели вырасти в непреодолимую стену между ним, Беримиром Северным, князем ледяных уделов и его отцом, Гардимиром Стальным, князем всех Северных Земель Авитана. И пусть то послужит ему впредь уроком скромности и внимания к мелочам, которые при ближайшем рассмотрении вполне могут оказаться не такими уж и незначительными.
   А что если попробовать разбудить еще одного дракона? Что случится, если зачарованный меч сослужит ему еще одну службу? И чего он может добиться, разбудив еще одного фамирэла? Потребует у него объяснений? Но разве драконы способны к речи? Хотя договорились же как-то Чернавин Мудрый и Амбаргот!
   Тяжело идти в бой без плана.
   Беримир знал этот свой недостаток – он был прекрасным исполнителем и верным соратником, но когда дело касалось тактики, всегда старался отойти в сторону т.к. от рождения не был одарен ясным взором на будущее. Этим-то и воспользовались его противники в Холодной крепости, без труда заманив молодого князя в паутину интриг…
   Беримир с легким стальным шелестом вернул меч в ножны и, немного постояв возле провала в которым под зачарованным холмом на протяжении трехсот лет сном без снов спал настоящий дракон, решительно  направился севернее от зачарованных холмов. Туда, где оставил лошадей  – оставаться и ждать чего-то не имело смысла. Солнце клонилось к закату, а до того еще нужно было разбить лагерь на ночь.
   Война в Авитане длилась уже второй год, и преимущество было отнюдь не на стороне объединенных земель.
   Звенислав Великий отлично знал все уязвимые места противника и отнюдь не чурался ударов в спину и гнусных подкупов.
   Магия, обещанная чародеям - не все, из которых до конца осознают ее разрушительную природу, чуждую человеку – стала достаточно веским аргументом для перехода чародейской гильдии на сторону врага. Более того, Цитадель Превращений, а вместе с ней и все южные земли первыми сдались на милость самозванца, чем значительно ослабили шансы объединенных армий на победу. Далее путем уловок подкупов и интриг Звенислав перетянул на свою сторону знатную верхушку Закатного Замка – для завоевания диких, полупустынных Западных земель этого было более чем достаточно. Князь Всемил Светлый был схвачен и казнен собственными советниками за день до того, как Звенислав с отрядом наемников и чародеев подошел к воротам Закатного Замка. На Западе, к его армии примкнули не только присягнувшие новому князю солдаты, но и разбойники с лихих дорог (коротких караванных путей соединявших практически все части Авитана), которым была обещана милость в виде прощения всех преступлений и денежного вознаграждения равного одному золотому самту, за каждого убитого ими солдата объединенной армии. Подобная щедрость была висьма занимательна. Откуда у Звенислава такие средства не знал никто. Шпионы доносили, что он платил исправно и это был еще один ощутимый удар по объединенным землям т.к. их возможности, были ограничены – вместе с югом был утерян экспорт хлеба и зерна, а после оккупации запада торговые пути стали вообще недоступны.
    Во многих землях начался голод и беспорядки, иногда жители целых деревень покидали свои дома, чтобы вступить в армию Звенислава с одной только целью – не умереть от голода. Свободными оставались только Северные и Восточные Земли, да независимое сопредельное торговое княжество вместе с городом-государством Тиррой, которые отказались примкнуть к той или иной стороне и просто временно закрыли свои границы от соседей.
   После падения Северных лесов и битвы при Ледянке – (реке считавшейся естественной границей между Северными Лесами и Землями), в которой погибли двое старших сыновей Гардимира Стального, в Холодной Крепости воцарилась апатия. Смерть сыновей сильно подкосила князя и он, легко поддавался уговорам советников, многие из которых, не сомневался Беримир, поддерживали Звенислава.
   Князь стал совершать необдуманные поступки. Он назначил наследницей старшую дочь, 18ти летнюю Милану, не имевшую никакого опыта в государственных делах, вернул дозорные отряды из тех, что стояли на рейде между северными и восточными землями, отозвал купцов и наконец, отослал Беримира, заподозренного в предательстве и использовании запрещенной магии.  Было видно, что Гардимир больше не доверял никому и желал только одного – обезопасить личные владения. И эта его ошибка могла стать роковой! Беримир прямо сказал отцу о том, что если они не поддержат Восточные Земли сейчас, пока их силы и силы противника примерно равны, Звенислав подчинит Восток себе и тогда уже ничто не спасет Северное княжество со всеми его уделами от лап властолюбивого самозванца.
   Великий Князь долго молчал, смотря своему единственному оставшемуся в живых сыну в глаза, такие же ледяные, как и у него самого. И, наконец, произнес слова, которые точно острые кинжалы впились в сердце Беримира оставив глубочайшие раны, которые ничто теперь не излечит до конца его жизни, которая, впрочем, не обещала быть особо длинной.
   «Боги были милостивы ко мне когда-то, подарив мне троих сыновей и дочь. Но видно я недостаточно оценил их дар, раз они отобрали у меня Милонега и Радигоста, оставив жалкого щенка, смеющего говорить со мной, после всего, что он натворил! Из-за твоей трусости! Из-за того что ты, точно последний трус, отвел свой отряд для нападения с тыла, вместо того чтобы на ровне с братьями атаковать врага в лицо, погибли мои сыновья! А теперь ты являешься и смеешь указывать мне, что делать? Я не желаю больше ничего слышать от тебя! Ты предал меня и больше не имеешь права называть меня своим отцом! Отправляйся в Драконью Степь, и докажи что хоть чего-то стоишь – пробуди Гутода и пусть он решит твою судьбу. Я помолюсь богам, чтобы они избавили меня от необходимости видеть тебя вновь!».
   Беримир в тот же день отправился в путь, прихватив с собой только самое необходимое – двух коней, провизию на неделю, кое-какие вещи и меч Чернавина Мудрого, которым тот завещал нарушить покой драконов в случаи, если кто-то из людей посмеет пренебречь договором.