Эпоха Возрождения

- Для начала определимся с эпохой.
- Ну...,- Мишка почесал затылок, потом потер лоб, подвигал бровями, изображая умственную активность.- Ну-у, Вадим Петрович, вот так сразу - эпоху?
- Что, Михаил, вам совсем ничего не нравится в истории? В тех темах, которые уже прошли?- очки в тонкой золотой оправе вдруг блеснули и почему-то показались Мишке похожими на пенсне.
Он помотал тяжелой после бурного воскресенья головой, закрыв глаза. Открыл. Нет, все же очки.
- Ну, предположим, эпоха Возрождения!
- Это интересно. Вы интересуетесь эпохой Возрождения? Я и не заметил как-то за вами…
- Не то чтобы очень интересуюсь,- замялся Мишка, боясь, что начнут задавать вопросы, как на экзамене.- Но ведь там столько было интересного! И никто ведь точно ничего не знает...
- Хорошо. Записал: эпоха Возрождения.
Профессор заносил данные в программу, которую обкатывали и тестировали уже целый месяц.
- Теперь, Миша, особые пожелания, если они у вас есть. Ну, там, пол, например...
- Мужской!- Мишка покраснел.
- А чего вы краснеете? Тут-то вы все равно останетесь мужчиной. А там, в "виртуале" - кем угодно. Хоть и червем, хоть даже и собачкой... Хотя, эту опцию мы еще не тестировали. Ну, ладно. Мужчина, так мужчина. Что еще?
Мишка лихорадочно вспоминал все, что читал в книгах о "попаданцах", которые проваливались во временные ямы и оказывались вдруг в глубоком прошлом. Деньги туда не переносятся – это точно. И оружие никакое не взять. Только свои мозги - что помнишь, то и пригодится.
- Вадим Петрович,- встрепенулся он.- Мне там профессия будет нужна.
- Ага, правильно, еще как нужна. И что за профессия? Военный, художник, писатель, юрист?
- Нет-нет, только не эти. А можно общего характера пожелание?
Профессор пощелкал клавишами, погонял по экрану таблицу, просматривая варианты ответов.
- М-м-м... Миша, вы меня радуете сегодня. Похоже, вы действительно что-то знаете о программе. Тут есть такая опция, чтобы общее описание работы. Просто общими словами.
- Тогда - нужную работу для города. Я в город хочу, в эпоху Возрождения. В тот город, где Микеланджело. И чтобы у меня была такая профессия, чтобы без меня городу – просто никуда!
- Ре-а-ли-зу-е-мо,- с расстановкой произнес профессор, самолично вводя в указанные поля необходимые данные.- Ну, вроде бы все. Давайте в кресло.
Мишка вздохнул и полез в кресло, наподобие стоматологического. С полкой для ног, с длинной лежанкой. Ну, а что - сам же вызвался, сам напросился. Хотя, парни говорили, что тестировали, и программа очень даже хороша. Вот и посмотрим на их Возрождение вблизи. А может, даже удастся купить картину или статуэтку и закопать где-нибудь в приметном месте. Как в книжках. А потом, уже здесь, откопать. Он откинулся на спинку, и вдруг снова подскочил:
- Язык! Вадим Петрович! Язык же!
- Ну, это стандартная опция, не волнуйтесь. Миша, вы будете говорить так же, как все вокруг. Без акцента. Целый день на первый раз... Ну, все-все-все. Закрыли глаза. Расслабились. Пошел обратный отсчет.
...
Чувства включались постепенно.
Сначала зрение.
Ярко вспыхнуло в глазах. Потом вдруг резко стемнело, и оказалось, что вокруг ночь, а колеблющийся свет - от пары жирно чадящих факелов.
Плавно, как будто поворачиваешь регулятор громкости, восстановился слух. Мишка услышал какое-то бормотание сзади, и, прислушавшись, разобрал:
- И чего стоит, чего думает? Ишь, какой раздумчивый попался. Все же как у всех. Работать надо, дело делать. Чего стоять, чего тут может быть нового? Ну?
Вот и ощущения восстановились. Тяжесть в руках.
Мишка приподнял то, что сжимали руки. Тяжелая, блин, штука. Длинный гладко отполированный масляно блестящий в неярком свете факелов шест. А на конце его деревянный тяжелый черпак, скрепленный медными скобами.
Мишка тряхнул руками, покачал черпак на весу. Килограммов десять, а то и больше.
И что тут работать-то надо? Чего куда черпать?
И тут проснулось обоняние.
...
- Эй, Микеле! Ты что это, а? Заболел, что ли?
- Бр-р-р,- Мишка поднял голову.
- Поскользнулся, что ли? Под ноги кто смотреть будет? Тут всегда скользко – не впервой же! Я тебя таскать не нанимался. Ишь, какой здоровый вырос. Тяжеленный. Давай, давай, за работу! А то город не заплатит тебе ни медяка!
Опять медленно просыпались чувства и медленно, как на переводной картинке, проявлялось окружающее.
Мишка сидел на мокрой земле, прислонившись спиной к высокому деревянному колесу, по ступицу измазанному чем-то черным и блестящим. Выше колеса обнаружилась бочка и дальше еще три колеса под ней. Бочка лаково блестела мокрыми боками. С краев скатывались и смачно шлепались оземь капли чего-то густого и темного, почти черного. Мотнулся хвост. Лошаденка с проваленной спиной стояла в оглоблях, косясь на него и переступая с ноги на ногу. Черпак валялся рядом. Видать, он его не выпустил из рук, когда его тащили сюда.
И тут опять проснулось обоняние.
В этот раз он выдержал удар, не окунулся в темноту бессознательного. Открыл рот, продышался еле-еле, ощущая кислоту и одновременно тошнотворную сладость, спросил скрипуче:
- Что это мы тут?
- Мы-то? Я-то возчиком, а ты, следовательно, этим, хозяином черпака, га-га-га! Ну? Очухался? Работать, друг Микеле, работать! Скоро ночь закончится, а нам еще две ямы!
- Я так хотел быть нужным городу...,- сами собой прошептали губы. Да, видно, громко прошептали.
- А то мы не нужны, что ли? Да без нас, золотарей потомственных, город захлебнется в своих говнах и ссаках! Мы спасаем их от болезней и очищаем их ямы! Мы - те, кто чистит город по ночам! Да мы… Да без нас…
...И вот так - целый день в эпохе Возрождения? Мишка опять погрузился в беспамятство...