ИЗ цикла Журналистские расследования-5

   В городе нагнеталась тревожная обстановка. В средствах массовой информации появились обращения к гражданам города о помощи правоохранительным органам в поиске пропавшего журналиста Арбатова.
  Верилось, и не нет обывателям областного центра о гибели очередного журналиста.     Беспокойства имели реальную почву. Слишком часты стали убийства неугодных властям разных уровней люди третьей власти. Распад бывшего Союза, с мнимой свободой слова терпел фиаско. Точно также и демократия. СМИ мафия приобщала к себе прямо на корню. Мало оставалось честных журналистов. Вот на них и велась охота. Стихийно возникали митинги протеста по поводу гибели их. Фиктивно велись расследования, как правило, безрезультатно или затягивались на долгое время, пока утихнут страсти. В управлении здравоохранения знали, что занимается журналистским расследованием Арбатов. Руководство его обращалось в милицию по данному вопросу, но получали неутешительный ответ с припиской: «Ищем». На самом деле никто не занимался всерьёз поиском журналиста. В Союзе журналистов, должны бы были встревожиться исчезновением своего товарища, но там отвечали в унисон с милицией: «Пусть не лезет и не сует свой нос ни в свое дело». Вот так!
   
  Между тем, при разговоре Аньки с Арбатовым, с ней произошло обморочное состояние, после повышенной дозы алкоголя. Она упала на пол с грохотом стула, на котором сидела. На шум выбежала братва Аньки, и скрутил Арбатова и его вновь заперли в кузнице.
  На этот раз Арбатова охраняли два человека. Один дежурил у окна, другой у дверей. Пленнику бросили узелок с едой. Двое суток у него во рту не было ни крошки. Он не стал пренебрегать угощением, а тут же принялся за скромную трапезу.
  Уже порядком рассвело. На душе Арбатова повеселело. Он стал продумывать план своих дальнейших действий. Начались рассуждения с момента, когда Анька, вроде бы пошла на примирение с ним, но это было вчера под воздействием алкоголя. Кто знает, что ей взбредет на трезвую голову, если не будет похмелья. Долго не пришлось ломать голову.
  Двери в кузнецу внезапно распахнулись, и на пороге появилась Анька собственной персоной. Вид ее был болезненным, усталым и жалким, даже страдальческим, что вызвало у Арбатова сочувствие. Он подошел к ней, и по - джентельменски подал ей руку, чем помог спуститься вниз с высокой ступеньки. Она прошла к окошку, села на место Арбатова и задумалась, глядя на решетку окна, при этом ее передернуло. Видимо перед ней всплыло ее тюремное прошлое.

  Напряженная пауза продлилась не более двух, трех минут. Арбатов ждал, не торопил с ответом на вчерашнее предложение пойти вместе с ним для извинения перед врачами и вернуть все уворованные у ветеранов награды. Анька, как раз и решала этот вопрос, потому, как она, хотя и пространно, но начала с него:
  -Я бы могла пойти и могу пойти с извинениями за свою клевету на врачей, но, вот с орденами у меня проблема.
  Арбатов не перебивал искренние признания Аньки, понимая ее, что она должна сама во всем рассказать, как есть. Она внутренне, чувствовалось, переживала обо всем случившемся, по причине беспрестанном пребывании во власти морфия. Сейчас Анька была трезвой, совершенно не в таком виде, как представала перед Арбатовым вчера, распущенной, наглой и пьяной. После паузы, она продолжила:
  -Вот ты думаешь, что я пропащая, алкоголичка, воровка. Есть, конечно, грешок, но не по своей вине. Попала в руки мафии, посадили на иглу, и все эти ордена, будь они не ладны, не помню, как и что. За отцом они присмотрелись, оценили его награды, и сам понимаешь, как действовали мафиози. Меньше бы отец красовался ими.
  -Но ты, Анна Ивановна могла обратиться за помощью в комитет ветеранов, они бы взяли на хранение все награды отца.
  -Я обращалась к ним. Мне сказали, что у них не ломбард и не склад. Я оказалась беззащитной. Милиция сказала, что с ветеранами они не имеют дела. Есть, мол, военкомат, туда и обращайтесь. Впрочем, мафия четко продумала план похищения мною же у отца и его боевых друзей награды. Подсунули проходимца Жука- журналиста, и все пошло поехало. Дальше ты все знаешь. Жалко отца. Не перенес он этой трагедии.
  -Что же будем теперь делать, Анна Ивановна? Орденов нет.
  -Ордена, то есть, но...
  -Что, но? Они у тебя в сохранности,-допытывался Арбатов, где они?
  -В надежном месте. Потом ты думаешь, что у меня у самой мафия тут. Ничего подобного.   

  Просто перевалочная база. Я организовала цех по изготовлению сувениров. Вначале дело шло хорошо до тех пор, пока не вычислила меня мафия, что я дочь героя войны. Подкатились ко мне, как нельзя культурно. Приносили изделия разные для реализации. Потом появились награды. В общем, окрутили меня. Спасибо, что появился ты.
  -А что могло произойти без меня? - Поинтересовался Арбатов.
 -Не знаю, - мрачно произнесла Анька, - может быть, и прикончили меня. У них это делается запросто. Вначале на иглу посадят, а потом иглу в сердце. Кстати, тот бандюга, которого ты прикончил, до меня заведовал этой фирмой, но проштрафился, и его хотели убрать, но я отстояла. Он был за это мне предан до гроба. Теперь царство ему небесное. -  Почему тогда, ордена у тебя до сих пор?
 -Я водила их за нос с наградами. Они оценили их слишком дешево, посчитав меня за дурочку. Я решила уточнить их истинную цену в комитете ветеранов войны. Там мне объяснили, что золотая медаль у отца из чистого золота. Их всего то, было раз, два и обчелся. Это, мол, потом были дешевки. Кстати, какой сегодня день?
  -Суббота,- с недоумением ответил Арбатов. Что из этого?
  -То, что сегодня должны придти за ними.
  -И, что ты намерена делать?
  -Теперь не знаю, надежда на тебя.
  -Но ты меня опозорила на весь мир, обвинив в убийстве твоего отца.
  -Все это проклятые наркотики. Извини, если можешь.
  -А, как все же скончался отец? Своей смертью?
 
  Тут Анна Ивановна умолкла, промокая уголком лацкана курточки, накатившиеся на глаза слезы. Это были слезы трезвой оценки своего проступка, раскаяния и покаяния. Проглотив корявый комок горечи, подступивший к горлу, всхлипывая, она стала пояснять:
  -Отец болел страшным склерозом, подчас не помня своих действий. У него начался приступ стенокардии. Я ему дала лекарство. Он прозрел перед кончиной. Когда он увидел отсутствие орденов на пиджаке, висевшем на спинке стула у его кровати, уже проясненным сознанием, он только и успел с ужасом воскликнуть: А где ордена? И тут же скончался. Тогда я была равнодушна к смерти отца, потому как пребывала под морфием, и подло возрадовалась, что все разрешилось с орденами. Это случилось после твоего ухода из нашей усадьбы.
 -Ты сейчас, как я понял, раскаиваешься, в совершенном проступке тобою,   и готова   пойти   со   мной  для   разрешения   всех проблем. Я организую на телевидении круглый стол, возьму у тебя интервью. Будут присутствовать все лица, причастные к той истории.
  -Сейчас я не готова, - наотрез отказалась женщина.
  -Почему, если не секрет?
  -Я должна вернуть все награды, что похитила с помощью мафии. Ты должен мне помочь. Моего отца ордена я не отдам ни за какие деньги. Но с мафией шутки плохи. Как говорится: «жизнь или кошелек?»
  -Но товар наверняка уже реализован,- предположил Арбатов.
  -Думаю, что нет. Товар должен по правилам мафии «вылежаться»
месяц, другой, пока не уляжется шумиха, и не станут искать его. Там люди грамотные, с высшим образованием.
  -А чем я могу помочь в таком случае?- уточнил Арбатов.
  -Не знаю, но думаю, что по ходу событий разберешься, что к чему.
  -Хорошо, договорились. Я к твоим услугам. Когда они будут?
  -Сколько сейчас времени?
  -До вечера еще далеко.
  -Но они могут явиться в любое время, чтобы их не засекли.
                Продолжение следует