Край незакатного солнца

На столике детской площадки стояли одноразовые стаканчики и белая полторашка без этикетки.
– Ты, Витёк, не прав.
– В смысле?
– Ты один теперь, так пользуйся.
– Да, найди себе бабу.
– …снежную, – вставил Петя и глупо захихикал.
– Чо мне баба? Я о родственной душе.
– …молодую. Нарожает столько душ!
– А пошлите жемчуг ловить. Молодые, они жемчуг любят.
– И не только молодые.
– Толян, у тебя плавки купальные есть?
– У меня… ик… трусы. Ик… Блин, вспоминает кто-то.
– Не-е, всё, по домам. Вон, «цементовоз» на нас уже прицеливается.

>’’<

Виктор Степанович бережно положил книжку. «Вот и ещё один день», – сказал он мысленно, снял очки и выключил свет. Подушка, изрядно помятая, получила тычка под бок и тут же ощутила на себе круглое и гладкое. Виктор Степанович мерно засопел.

>’’<

Где-то звонил телефон.
«Взять, что ли, трубку?» – вяло подумал Виктор Степанович.

>’’<

Мир провалился во тьму. Эта тьма местами была неплотной, словно складки её протёрлись от частых взаимных соприкосновений. Простое, вроде бы, действие – присмотреться – далось с великим трудом. В одном месте, точно, было что-то похожее на солнце. Когда это осозналось, рой диких пузырей обхватил… Обхватил, словно пытаясь унести с собой, назад. Может, это был… Внутри пару раз рванулось, рванулось ещё. Руки с силой оттолкнули тьму. Да пропадай оно, солнце!.. Но вот уже свет залил, обнял всё, и это видение остановило на месте.

>’’<

Виктор Степанович шёл по лестнице, когда увидел котёнка. Рыжее создание пыталось перелезть через решётку, заграждавшую спроектированный для чего-то строителями маленький обрывчик. Котёнок, видно, хотел окончательно убедиться, что этажом ниже на подоконнике лежит обгоревшая спичка.
– Слушай, малыш, – погладил Виктор Степанович котёнка, – ты чей?
Спинка животного неестественно низко прогибалась под рукой человека.
– Экий я грубый, однако. Пошли со мной (Котёнок вперил глазёнки в ботиночный шнурок), молока поешь.
Цап, и когти одной лапки запутались в плетении шнурка. Цап, цап…
– Ну вот ты и беззащитен.
Виктор Степанович мягко высвободил коготки малыша.

>’’<

– Так,  мы с тобой сигарет забыли купить.
Котёнок неловко ступал по клеёнке на столе.
– Ты осторожней, – перенёс Виктор Степанович малыша на пол. – И не думай залезть за холодильник. Там живёт большая собака.
Котёнок глянул непонимающе.
– Честное слово, я сам не знаю, как она туда попала, – признался ему Виктор Степанович.
Котёнок сделал два шага к нему.
– Ну, теперь с тобой всё в порядке. Родных узнаёшь.
– Мя!
– Какой ты голосистый! А дядька-то молока обещал… И у дядьки всего пятнадцать рублей… Ничего, завтра пенсия.

>’’<

Он спускался по лестнице.
– Дядь Вить, вы котёнка не видели?
Это соседка снизу, Алина. У неё дочка, два мужа и – не вообще, а только в данный момент – открытая дверь.
– Не видели? – повторила Алина.
Сердце сжалось так, что, кажется, уместилось бы в кулаке.
– Всю ночь орал, бестия, – продолжила соседка, улыбнувшись чему-то. – Найдёте, выбросьте из подъезда, пожалста.
– Мам, расскажи сказку по полтригейста, – донеслось из-за двери.
– Щас! Полтергейста дядя Витя себе домой забрал.
– А мы?
Виктор Степанович улыбнулся от души. ЕГО малыш, ЕГО, ничей другой. Вот и молоко он сейчас купит…

>’’<

Что-то с силой дёрнуло вверх, но никто об этом не знал. Только серые тени.
– Это он! – разнеслось вокруг.

>’’<

На провалившейся койке сидели трое: парень лет двадцати с перевязанной рукой и вечно лыбящейся физиономией, маленький толстяк и сухонький дедок с тихими глазами.
– Дядь Вить, скажи, ЧТО ты в раю видел? – мотнул головой парень.
– Слав, отстань, и без тебя тошно, – простонали в ответ.
– Этот чудик по-пьяне с корешами ночью за жемчугом нырял, – весело пояснил толстяку Слава.
Толстяк хрюкнул – не то посмеялся, не то высморкался.
– Утонул? – спросил дедок неизвестно кого.
– Ну дядь Вить, ну что ты ТАМ видел?
– Я нашёл котёнка, – усталым голосом сказал Виктор Степанович.
Парень расхохотался, хлопая здоровой рукой по коленке. Толстяк хрюкнул. Дедок горько плюнул, потом, словно спохватившись, перекрестился и, вздохнув, пошёл из палаты. Парень с толстяком – за ним.
Виктор Степанович лёг на бок и уставился на засохший подтёк краски. Но, на самом деле, подтёка не было. Со стены на него глядели два несмышлёных голубых глаза. Глядели, словно о чём-то прося.
– Мя!
Виктор Степанович резко обернулся на звук. В дверях лыбился Слава.

>’’<

– Виктор Степанович, вы же не ребёнок, должны понимать. Вы бросили подушку на грязный пол. В отделении наволочек не тысяча!