Не ходите девки замуж

Не ходите девки замуж
то ли в шутку, то ли всерьез говорила внучкам и их подружкам бабка Шура. О своей жизни она рассказывала редко и без особого желания, но ненависти к мужскому полу никогда не скрывала. Девчонки, в свои 17-18 встречались, влюблялись… То летали как на крыльях, радуясь новому кавалеру, то горько вздыхали и плакали ночами в подушку, очередной раз разочаровавшись в одном из них. Бабушка глядела на их страдания с неким равнодушием, дескать, я вас предупреждала.
Больше всех из близживущих мужиков она не любила соседа через дорогу, электрика дядю Витю. Ну конечно, дядей-то он был только для девчонок, она же его называла только «Витька пол-литра» и никак иначе. Прозвище это старушка приклеила к нему неслучайно: будучи большим любителем принять на грудь, но частенько не имея средств на любимое увлечение, он не рядил заходить к соседям, где с порога, очень громко, словно боясь, что его не услышат, начинал орать: «Ивановна! Дайте мужику на пол-литру!» На что баба Шура, а официально Александра Ивановна, всегда отвечала прибауткой собственного сочинения:
- Мужик мужику рознь! Одного накормлю, напою да на перину положу, а для тебя и половицы жалко. Ступай отселе!
Вечерами, сидя у теплой печки и слушая мурлыканье пригревшегося возле ног кота, баба Шура перелистывала старенький фотоальбом. Смотрела его долго, бережно поглаживая пальцами уже пожелтевшие фотографии. Прищурившись, вглядывалась в лица  людей, некогда застывших перед объективом старинного фотоаппарата, читала выцветшие, сделанные чернилами или химическим карандашом надписи на оборотах и тихо, как-то даже грустно вздыхала. Вечерний просмотр фотографий уже стал традицией, и внучки знали, что приставать к бабуле в это время бессмысленно – она как будто возвращалась в прошлое, не замечая ничего и никого вокруг.  Вернувшись с прогулки, именно за этим занятием и застала ее Настя – старшая из внучек. После трагической гибели родителей они с сестрой уже лет семь жили здесь, в маленьком деревянном домике на окраине городка.
- Бабуль… - сделала попытку подступится к бабушке Настя. Старушка ответила молчанием, лишь страницу в альбоме перевернула.
- Баб, а баб… - настаивала девушка, и всхлипнув добавила, – а меня Санька бросил…
- Подумаешь, беда, - тут же отозвалась она. – Нашла из-за чего реветь. Нельзя из-за мужиков слезы лить. Запомни раз и навсегда: ни один из них даже слезинки бабьей не стоит. Мужик, ведь он что?! Дите неразумное. Неразумное да избалованное. Была игрушка – любил, да тешился, надоела – выкинул…
- Так ведь я его, бабуль, люблю… Он мне жениться предлагал… - пуще прежнего заголосила Настя.
- Эх, дура! Что ты о любви то знаешь?.. Подумаешь, бросил… Подожди, наиграется - опять к тебе придет… А ты не вздумай принимать… Будет их еще в твоей жизни… И любовь будет… Самая что ни есть настоящая…
Именно этим вечером, когда они вдвоем  сидели на кухне, пили чай и мирно беседовали, баба Шура рассказала внучке о своей нелегкой жизни.
Родилась Александра  в 20-х годах прошлого столетия в большой рабочей семье. Из детей была самой старшей, помимо ее еще шестеро росло сестер и братьев. Времена были нелегкие, зачастую жили  впроголодь. Когда ей исполнилось шестнадцать, отец со словами «Прости, доча!» отдал ее в жены сорокалетнему вдовцу Ефиму Сорокину, получив от него взамен несколько мешков муки да пять куриц. Воле отца она перечить не стала, да и мать уговаривала: «Ты потерпи, Шура… Иначе не выжить… А на этих лепешках мы  с отцом младших поднимем». Вот так нежданно для себя и негаданно для других Александра стала замужней женщиной. Ефим был человеком властным, грубым, даже жестоким. Не зря в деревне поговаривали, что свою первую жену он забил до смерти. От Александры он требовал полного подчинения, за любую провинность наказывал по всей строгости. Будучи в браке девушка познала силу мужицкого кулака и безжалостность кожаной плетки.
В 42-м Ефима забрали на фронт, а через полгода Александра получила похоронку. Возвращаться в родительский дом не стала, закончила в райцентре курсы трактористов и стала работать в колхозе. Трудилась днями и ночами. Работала летом - несмотря на жару, когда до раскалившегося на солнце железа было не дотронуться, а от духоты и пыли дыхание перехватывало и легкие, как будто сжавшись в комок, отказывались делать выдох. Зимой – обмораживая на морозе руки и лицо. В грязь, дождь, ветер… Не было дня, когда она, поленившись, не пошла на работу. В 44-м погиб отец, пришлось вдвойне помогать матери… Кормить всю большую семью.
По окончании войны в село стали возвращаться мужчины. Тогда-то она и познакомилась с заехавшим навестить родных, да так и оставшимся жить Геннадием. Он был старше ее на семь лет. Рыжий, веселый, озорной  он словно привораживал к себе девчат. В него влюблялись все: от мала до велика. Помимо молодых девчонок и вдовушки, слушая его гармонь и заливистые песни, словно таяли, скидывали черные платки, будто оживали. Из всех он выбрал Александру. Долго ухаживал, красиво. То букет ромашек в трактор подсунет, то вечером под окном песню затянет. Так и поженились. Радости Шуриной не было предела. Налюбоваться не могла на мужа, всячески старалась ему угодить. Души в нем не чаяла… Да и зависть деревенских одиноких женщин ей было приятна. Выйдут бывало вечером на улицу: он в новых сапогах со скрипом, кепарик на бок сдвинут, чтобы чуб рыжий виден был, гармошка через плечо перекинута. А рядом Шурочка (иначе он и не звал ее никогда) – в новом голубом платье. Пройдут по деревне, словно два лебедя проплывут. Все на них оборачиваются да разглядывают… Они и рады. Словно ослепла от своей любви Александра. Доносились слухи до нее, что муж-то до чужих баб охотник. Не верила. Нету его до темна – значит, на работе задержался. Не пришел ночевать – наверное, машина в поле сломалась, не бросать же колхозную технику… Знала о похождениях зятя и ее мать. Знала, но молчала – боялась расстроить дочь, ей ведь рожать скоро… Надеялась, что после появления ребенка, молодому папаше будет не до гулянок, а потом постепенно жизнь в колею войдет, и все в семье дочери наладится.
Один за другим в их семье появились сыновья: рыжий, весь в отца, Алешка и русоволосый, как сама Александра, Степка. Когда младшему исполнился год, Шура убедилась  в неверности мужа. Простить его не смогла, и вскоре гармонист Геннадий исчез из их деревни. Поговаривали даже, что у него до войны была жена, так будто он к ней и подался.
Всю свою жизнь женщина посвятила детям. Много работала, чтобы дать им все необходимое. Помогла сестрам. Ей было тридцать пять, когда в ее жизни появился Николай. Сам жил в райцентре, в деревню приезжал за молоком. А однажды, увидев на дороге симпатичную женщину, предложил ее подвезти. Так они и познакомились. Она не хотела серьезных отношений, считала, что уже переросла тот возраст, когда еще можно окунуться с головой в любовь. Но судьба повернула поиному. Их встречи стали частыми, расставаться после которых было все труднее и труднее. Однажды Николай предложил Александре переехать к нему  в город. Посоветовавшись с детьми и получив их одобрение, она согласилась.
Жизнь словно началась сначала. Она даже не чувствовала своего возраста - словно двадцатилетняя, порхала по дому, делая ремонт, садила огород, помогала мужу на пасеке, варила варенье и пекла пироги. Они любили собираться все вместе в саду, пить чай с медом и слушать пение птиц. Но… счастье было недолгим. В один прекрасный день Николай пришел  с работы, мягко сказано, навеселе. Для Александры это было неожиданностью, потому что ранее на семейных праздниках и торжествах он мог позволить себе не более трех стопок. Произошедшее удивило Шуру, но она поспешила успокоить себя мыслями о том, что это было в первый и последний раз. Но спустя некоторое время оказалось, что алкоголь для ее супруга был не только старым другом, но и постоянным попутчиком, просто в свое время, после проблем со здоровьем Николай попытался на время «завязать»  свою привязанность к спиртному в тугой узел, но не все было так просто. Пьянки стали регулярными, запои становились все продолжительнее… Из дома стали пропадать вещи. Упреки и претензии жены мужчина воспринимал с  негодованием и злостью. В ход шли ругань и кулаки. Ни слезы, ни уговоры, к сожалению, не помогали. После нескольких лет пьяного беспредела Александара Ивановна приняла решение уйти от мужа, но не успела: Николай, будучи пьяным, попал под поезд. В 46 лет женщина стала вдовой и, разочаровавшись в мужчинах, поставила крест на своей личной жизни. Несмотря на все трудности, она вырастила прекрасных сыновей, обоим дала  образование. В ее жизни было много хорошего, но не было место мужчинам. Почему? Да потому. что, окунаясь с головой в новые чувства, она отдавала себя без остатка, словно птица, воспаряла над облаками, и, наткнувшись на боль и жестокость, падала с высоты, разбивалась об острые камни…
Долго в тот вечер разговаривала баба Шура с внучкой. Они и поплакали, и поспорили, и посмеялись. Напоследок,  уже далеко за полночь Настя спросила бабушку:
- Вот ты, бабуль, о любви говоришь, разве так бывает? – удивилась внучка. - Один бил, другой гулял, третий руки распускал…
Бывает, внученька, бывает… Любовь-то она штука такая: пока ее хранят и лелеют – она есть, а как в грязь втопчут – она умирает тут же. Не реви больше, придет время, замуж-то все равно выйдешь…