Дом на камне Глава 62

Так случилось, что Андрей стал постепенно прихожанином тюремной церковки. Он полюбил её полумрак, полюбил молитву, исповедался и причащался регулярно, стал хорошим помощником священнику. Годы проходили в трудах, богослужениях, чтении.  Обычная жизнь для святых подвижников. Если бы не одно обстоятельство: Андрей жил не в монастыре, а в тюрьме. И он был не монах, а заключённый, осуждённый за тяжкий грех. Которого не совершал. Но всё ему напоминало об этом. Когда на душе было особенно не спокойно, Андрей читал всё, что мог прочитать в библиотеке. Однажды ему попался кусок журнала, в котором не хватало листов. Но даже из обрывков статьи, Андрей понял, что речь идёт о Никола Тесла. В статье было написано о том, что Тесла заявлял, якобы инопланетная цивилизация поддерживает с ним связь. Он чувствовал их сигналы всякий раз, когда на небе появлялся Марс. Поймав загадочные радиосигналы, пришедшие из космоса, Тесла решил ответить. Для этого на Лонг-Айленде он начал строительство гигантской башни, которую назвал «Мировая система». С её помощью Никола надеялся установить связь с иной цивилизацией. Сначала Тесла  смастерил небольшой трансформатор, при включении которого в воздухе начинали извиваться молнии. Тесла включал свой трансформатор, и в его руках вспыхивала лампочка, не подсоединённая к источнику питания. Лампочка светилась даже тогда, когда в ней не было спирали накаливания. Просто пустая колба… Позже Тесла соорудил волчок, входящий в резонанс с вращением Земли, которая является вторичным нулевым стандартом времени. Вторичным, потому, что вращение Земли связанного с вращением Солнечной системы  и с вращением Вселенной.
Появилась возможность создания генератора нуля времени. Тесла настойчиво повторял, что генератор нуля времени способен восстановить  нормальную привязку личности к времени, если произойдёт дезориентация. Если у личности произвести смещение привязки ко времени, то можно изменить возраст. Если сместить привязку ко времени на двадцать лет назад, то возрастной запас тела может сместиться соответственно. Андрей часто думал об этом. Сместить бы временную привязку на двадцать лет назад. Ещё до первого отбывания в малолетке. Он бы вёл себя иначе. Но всё было так, как было. Время шло как и всегда. Срок закончился. Андрей не знал, куда ехать. К отцу в Киев – нет, он не поедет. Надо ехать в Нежин и искать Соню. Все попытки найти Соню ни к чему не привели. Её никто не видел и ничего не знал о ней 15 лет. Кроме одной новости у Андрея не было никаких хороших новостей. Оказывается, дом бабушки Агафьи теперь принадлежал ему, Андрею.  Он с радостью поселился в нём и отправился на поиски работы. Нашлась для него работа – охранять свадебный салон. Его хозяйка, Людмила, женщина вполне привлекательная, молодая, одинокая, не посмотрела на то, что Андрей – бывший зек. Она смотрела на молодого одинокого свободного мужчину таким взглядом, что не оставалось никаких сомнений в том, что Андрей может устроить свою личную жизнь. Проходили дни. Людмила часто приносила по вечерам охраннику ужин, приготовленный умело и вкусно. Сначала он отказывался, но потом привык, они стали ужинать вдвоём. Людмила  всячески старалась привлечь его внимание к себе, как к женщине. И Андрей дрогнул. Нет, не станет он просто так проводить время с достойной женщиной. Всё должно быть красиво. И он решил устроить Людмиле романтическое свидание. В  подвале салона, где размещалась подсобка и, собственно, рабочее место Андрея. Всё  должно быть красиво и культурно. Подсобка представляла  нечто наподобие квартиры. Одна большая комната с мягким ковром на полу и красивым кожаным диваном. Небольшой коридорчик и ванная комната. Андрей пригласил Людмилу к ужину к десяти вечера. Утром он пошёл на рынок, купил ароматические свечи красного цвета, тридцать три алых розы и сушёные лепестки розы для ванны. Когда с охапкой цветов в руках и пакетом романтических покупок он  шёл к салону, то не обратил внимания, что во дворе сантехники возились с лопнувшими трубами, копали яму и матерились – прорвало трубу горячего водоснабжения. Андрей увлечённо готовился к началу новой жизни. Насыпал в ванную сухих лепестков, расставил  на ковре свечи, ближе к десяти часам включил воду, наполнил ванную и принялся ждать Людмилу.
Когда она постучала в дверь, он велел ей закрыть глаза и проводил в ванную. Там сам закрыл глаза и  ласково помог  Людмиле раздеться,  и сказал, чтобы она принимала ванную и не выходила, пока он её не позовёт. Он не видел и не слышал, как смеялась и страдала Людмила. Сидя в ледяной воде на сухих листьях роз, которые впивались ей во все места, их было чересчур много. Андрей не мог понять, почему она так часто спрашивает, скоро уже можно выйти? Он не мог найти спички или зажигалку. А когда нашёл и зажёг все свечи по очереди и пригласил её выйти, предвкушая, как она пойдёт вдоль дорожки из зажженных красных свечей, первые свечи оплавились и ковёр вспыхнул. И так в дыму, в темноте, замёрзшая, с прилипшими засушенными лепестками, она  стояла и не могла понять, что он делает. Шутит над ней или издевается?
Всё бы обошлось, если бы Андрей, глядя на Людмилу, не прошептал: Соня…
Это имя вдруг отрезвило его, он будто очнулся, и понял, и сказал Людмиле:  «Прости, я не могу. Я люблю другую». Утром Андрей пошёл на исповедь в монастырь.