Женская жизнь в не очень дальнем зарубежье

     В Зарубежье наши зрелые женщины значительны уже тем, что в бывшем Союзе были заметны: либо красивы и умны, либо красивы, или… всё прочее. А вырвавшись навсегда за границу, оставив там, на Родине свою молодость и неисполнившиеся надежды на признание, собираются в сообщества по интересам, пытаясь в них выделиться. Ах, как они танцуют в своих танцевальных кружках, мелко переступая ногами, выделывая руками такие штуки! А глаза, глаза горят неутолимым огнём, жаждой найти наконец-то Его, Того, кого тщетно искали всю жизнь. Муж и дети не в счёт; отцветает сокровенное женское, так и не насытившееся вешними водами юности. Близится последний всплеск живого любовного томления, а что за ним? Лишь остывающий пепел старческого доживания, да сочувствия детей и знакомых. Да где они, мужчины, в танцы они не играют, где-то прячутся, или смотрят по-молодому на расцветающих юных девушек на улицах, по телевизору, в Интернете. И не замечают своих спутниц, готовых слегка попроказничать, флиртуя, разогревая чувства и кровь. Они, мужчины, заняты своей работой, бизнесом, добычей тугриков, долларов и евро, приходят с работы усталые, им не нужны эти вечера-посиделки, где зрелые женщины ведут друг с дружкой зрелые разговоры, умело раскрывают коварные замыслы отсутствующих подружек, планируют, как вернее отбить у глупой, недалёкой гусыни её лопуха-мужа. И тема тем, это где подешевле купить лучшие туфли, платья, и всё-всё, в чём нуждается просвещённая и продвинутая Женщина.

     Вот и в городе N изумлённый автор был не раз очарован, околдован, ошарашен, и  даже, стыдно сказать, околпачен в многочисленных Тёплых Домах, Литературных Гостинных, Поэтических кружках и Вечерних Чаях, куда его с дальним прицелом приглашала почитать свои стишки очередная хозяйка салона, дородная в ширину, вся лучащаяся добром, которое только из глаз её и лилось, хорошо поставленным голосом драматической актрисы. И автор, прижимая к груди тетрадку с заветными, ещё не знавшими публики стихами, с очередной надеждой приходил. И читал. И с выражением. И с чувством. И с толком. И с расстановкой. И, случалось, неплохие строки. Одна только беда: не было у автора, ну, этого, знаете ли, шарма, одет кое-как, не носит на шее золотой (на худой конец, серебряной) цепочки с крестом, частенько небрит, от волнения запинается, в неожиданных местах дыханье спирает от чувства, того и гляди, заплачет неуместно… А слушательницам смеяться в тех же местах хочется: ну какие там в нанешнее-то время чувства, что там автор за розовенький сиропчик льёт, и малиновым желе заправляет? А брюки-то неглаженые, рубашка без галстука, и футболка из-под рубашки торчит. И обувь хозяйка салона сразу разглядела: стоптаные каблуки, верх нечищенный, шнурки, поди, тоже разноцветные. Да и сам автор из города заштатного приехал.

     А в салон этот приходят писатели, поэты эмигрировавшие из Москвы, Петербурга и Киева! Вот те читают важнецкие строки, сразу и не поймёшь, о чём написано, зато писавший их – большой Член Союза Писателей, Поэтов, Художников, при параде и в гастуке. А один так уморительно анекдоты рассказывал, грозился, и стишки свои почитать, да только с собою не принёс, потерял при переезде, а наизусть ни одного не помнил. Салонные кумушки тут же свой конкурс проведут, на Самого Перспективного Поэта, Писателя, или Художника, в кулуарах обсудят, с приговором медлить не станут. И после окончания заседания Вечернего Чая, или Тёплого Дома все приятные дамы  около победителя толпятся, наперебой его на следующее заседание, зависание, залежание приглашают, причём каждая – к себе. И не только в салон. От такого усиленного внимания, к примеру, один Самый Перспективный Поэт в городе N вскорости загнулся, через год после него второй Перспективный Поэт отдал концы, так что поэты теперь что-то не жаждут на заседания в такие салоны являться.
     Поэтому нашим дамам приходится самим и стишки писать, бывает, и в рифму, так что теперь им среди себя впору и самим конкурсы поэзии проводить. И темы для стихов достойные: дождёшься, или нет своего Долгожданного, нет, не мужа, конечно, а Его… Или же почему Он её бросил, чем она хуже других? Или же страх одиночества, вот поистине лейтмотив сотен дрянных дамских стишков, которые просачиваются в периодическую печать, наводняют Интернет за отмиранием дамских розовых альбомов. Ну нету сейчас Пушкиных, и альбомы стали не нужны! А одна дама, только приехав в город N, тотчас заразилась вирусом стихосочинительства, и сразу стала известной. Её нынешний муж – известный рифмоплёт, такого наплёл, ввек не расплести, и её в свои затеи впутал, теперь не рад, у неё ещё лучше стишки получаются, так на-пару и выступают: он длинно и бестолково, она кратко и изящно стишки свои читает. И ещё одну пару хочу упомянуть, не могу, не смею умолчать об этой паре. Тоже муж с женой. Он, как в юности у костра посиживал, гитарные струны пощипывал, да голосом своим звонким  песни задушевные певал, так и продолжает, только теперь песни на свои слова и музыку поёт. А жена его, как когда-то в молодости к его крутому плечу молодецкому привалилась, да тонким голоском песни ему подтягивала, так и теперь подпевает высоким голоском, тонким, таким тонким, что страшно становится: а вдруг, порвётся голосок-то. Жена поёт, поёт, да по сторонам поглядывает, и от мужа ни на шаг. Он – такой крупный, высокий мужчина, так бы дамочки вокруг него и вились, в хороводы свивались, да жена начеку. На чужой каравай рот не разевай! Остаётся безмужним дамам ожидать своей очереди, когда у долгожителя-мужа жена раньше сроку в ящик сыграет.

     27 мая 2010 г.