Ночь на крыше

Эта история  произошла со мной в годы моей юности. Мне было не то семнадцать, не то восемнадцать… Думаю это не  столь важно.
  Мы с  родителями жили на маленьком «Хуторе», в  отдалении от общего города. На « Хуторе»  было всего три дома: два восьмиквартирных и  один ( наш) трёх этажный, трёх подъездный и  всего  тридцать три квартиры. Наша была --  двадцать первая,  на третьем этаже,  с  маленьким  открытым  балкончиком  под самой крышей. И конечно же, население трёх домов,  как в  небольшой деревне  всё друг про друга знало.
   Во дворе у нас была оборудована   волейбольная площадка,  где люди разных возрастов, но чаще всё же молодые, собирались в  команды поиграть в  волейбол.  Мне тоже  нравилась эта игра, тем более, что  она была вольной, без строгих судей и правил. Мы просто весело перекидывали друг другу мячик  и радовались  своему попаданию.
   Однажды вечером,  когда мы в очередной раз  собрались  поиграть,  мама вышла на  балкон и  спросила меня,  взяла ли я свои ключи от квартиры. Я  не сомневалась, что ключи в кармане и по этому не проверив,  утвердительно махнула  не переставая играть в мяч.
  Световой день в  июне длится  долго. Темнеть начинает  около одиннадцати, а до двенадцати  -- длятся сумерки. Наша игра затянулась за полночь. Так было весело, что кидали мяч уже под светом фонарей,  а в квартирах к  тому времени  свет уже погас . Не помню точно, сколько было времени , когда мы  разошлись, но после этого на улице не осталось не  одного человечка. И тут, стоя в  подъезде, перед своей дверью,  я вдруг  обнаруживаю,  что ключей то в  кармане нет. Не то я их дома забыла, не то выронила где то, но  звонить  посреди ночи и будить родителей мне  не хотелось.
  Рядом  с  моей дверью  на  последнем  третьем  этаже стояла  деревянная  лестница,  подставленная к люку ведущему на  крышу. Крыша  у дома была плоская, без чердока. Плиты перекрытия одновременно служили и крышей и потолком квартир.
 « Вот как я попаду домой ,  никого не разбудив!» -- пришла мне в голову мысль .
Я влезла по лестнице  не крышу ( люк почему то оказался открытым),  затем втянула эту лестницу к  себе  и пошла с ней по крыше  искать свой балкон. Ночь была тёплой и  двери на балконах были открытыми, чтобы ночной прохладный воздух немного остужал и проветривал накопившийся за день зной.  Я была уверена, что легко попаду через балкон домой. Надо было только спустить на него лестницу, а затем спуститься по ней в  квартиру.  Балкон я вычислила  безошибочно, но вот лестница оказалась  коротковата и  когда я спускала её, то пришлось её бросить на балкон, а она предательски загремела  и разбудила маму. Мама, наверное, решила  спрасонья,  что лезут воры, а  когда увидела на балконе лестницу, ведущую на  крышу, то сомнений у неё в этом  видимо не осталось, и она, быстренько  схватила лестницу и сбросила её  вниз. Я даже не успела ничего сказать, как она ушла в комнату и заперла за собой балкон.
  Я осталась на  крыше одна. В подъезд я спуститься уже не могла, лестница валялась где то на дороге,  по которой в это время никто не ходил. В отчаянии  я закричала: « Люди! Кто-нибудь , отзовитесь!!!» Но никого не было. Я села на  краешке и  стала  ждать. Может кто-нибудь пойдёт из гаражей,  или кто-нибудь загулявшийся  будет возвращаться  домой уже во  втором часу ночи. Так я  просидела до рассвета. Рассвет  наступал в  половине четвёртого, так что ночь оказалась не столь длинной. И  тут я  заметила  знакомого парня из нашего дома. Откуда он возвращался в  столь поздний час, мне было всё равно, главное, что это был живой человек.
--  Серёжа! – закричала я с крыши.
Он  остановился,  не поняв сразу откуда его зовут.
 -- Я на крыше – крикнула я второй раз.—Не мог бы ты мне лестницу принести к люку, что валяется  под окнами.
Тут  он меня заметил, и  удивлению его не было предела.
--  Ты что там делаешь? -- Спросил он.
 -- Да вот, домой хотела попасть, но не вышло.
 -- Промахнулась что ли?
 -- Да нет, Мама лестницу выбросила.
 -- Весёлая  у  тебя мама! Везёт тебе!
 -- Шутишь? А я тут всю ночь сижу.
 Сняв меня с крыши, водрузив на место деревянную лестницу,  мы ещё  просидели на лавочке, похохотав над моей историей, которую на следующий день уже знал весь «Хутор».