Старый да малый. 20. Бабушка Антоновка

БАБУШКА АНТОНОВКА

     Яблоки этим летом поспели на удивление рано. Наверное, из-за жары. Даже осенняя антоновка была в конце августа уже хороша. Яблоня вся была усеяна плодами, но многие яблоки падали, не дождавшись, когда их соберут.
   Работы в саду было много, но Ване она нравилась. Он без устали лазил по толстым корявым сучьям, осторожно снимал и складывал в мешок спелые яблоки.  А падалицы бабушка и Ваня собирали в ведра. Потом их резали и раскладывали сушить на большие деревянные щиты. На зиму, как говорила бабушка Анна.
    Набрав очередное ведро, они сели отдохнуть под старую антоновку. Бабушка выбрала два яблока пожелтее и одно протянула внуку.
—Посмотри-ка! — и показала яблоко на просвет. — Наливное... Из семечек вот такого яблочка и яблоня эта выросла.
—Вот эта? - спросил Ваня.
—Эта самая. — Бабушка ласково дотронулась ладонью до мощной корявой ветки. — Мне годков пять было, а все помню, как сейчас... Пришла к нам старушка, странница. Тогда много всяких людей по дорогам бродило... Так вот, пришла и жила у нас несколько дней, кормилась, песни нам пела, всякое рассказывала, что на свете видела, что от людей слышала. А как уходить вздумала, дала мне яблоко из сумы и говорит: «Яблочко, дитятко, съешь, а семечки в землю посади, вырастет из них славное дерево, антоновское».
Так я и сделала. Яблоко съела, а семечки посадила, все в одну ямку. Поэтому, вишь, дерево какое получилось — сразу из земли пять стволов идут, друг дружку поддерживают.
И яблоки на каждом стволе разные. Вот к этому отец славянку привил, к этому — раннюю антоновку, а к тем остальным — позднюю.
Ваня запрокинул голову и стал разглядывать яблоки. Действительно, они отличались. Одни были небольшими и желтыми, другие крупными и зелеными. "Это и есть поздние",-подумал Ваня.
- Эта яблоня мне все равно что родная.- Бабушка заулыбалась. -  Почитай, ровесники мы, всю жизнь неразлучны. Бывало, приду в сад, подойду к ней: «Как ты тут, бабушка Антоновка, живешь?» А она ветви наклонит и слушает.
- Скажешь тоже, слушает, - засмеялся Ваня.- Как это?
- А вот так и слушает.Деревья, внучек, не только землю, память человеческую держат. Потому как век их дольше. Нет давно уж отца с матерью, дедов, прадедов, сынов дорогих. А мне каждое дерево листвой шелестит, о ком-то напоминает. Хожу я здесь среди них, как среди родственников. С кем поговорю, кого поглажу, все на сердце теплее, будто с родным человеком словом перекинусь. Вот ты посиди тихонько, помолчи.
  Ваня посмотрел на бабушку, и показалось ему вдруг, что притихла старая яблоня, словно тоже к бабушкиным словам прислушивается.
  —Бабушка, а что, если и мне дерево посадить? - вдруг сказал Ваня.
  —Хорошее дело. Знаешь, рассказала мне та странница быль одну. Как посадил кто-то в сухой степи дерево. И выросло оно, потому что корни у него были сильные, глубоко в землю уходили, туда, где текли почвенные воды.
    Много лет стояло дерево одно-одинешенько. Но вот однажды, сели на ветку две птицы. Летели они по весне в родные края. Но не долетели. Начался ураган. И спрятались от него птицы в дупло. Думали, переждут непогоду и дальше полетят. Но не тут-то было. Повредила самочка крыло и не смогла лететь.
Так и остались птицы в степи. Свили в дупле гнездо, птенцов вывели.
Обрадовалось дерево. Никогда ему еще так хорошо не было. А когда непогода кончилась и пошел благодатный дождь, дерево расцвело.
Оно само себе удивилось и решило, что это от счастья.
Но только ведь счастья долгого не бывает, так уж мир устроен. Лето в степи знойное, сухое. Непривычны к нему лесные пичуги, но что делать? Улететь не могли, у птенцов еще крылышки не окрепли.
Так и бедовали они. И дерево вместе с ними. Знало оно, что не житье здесь птицам, что вот-вот и покинут они его навеки.
Пришло это время, улетели птицы, на прощанье крыльями помахивали. И дерево оцепенело. Не злил его суховей, не радовали дожди. Осенью листья его пожелтели и опали. И дерево уснуло, чтоб больше и не просыпаться.
- Так и погибло? - расстроился Ваня.
- Да нет, пришла весна, и набухли  почки. И дерево проснулось, и проснулась вместе с ним надежда. Вспомнило дерево прошлогодних гостей и даже не удивилось, когда чириканье в воздухе услыхало.
Бабушка улыбнулась и погладила Ваню по голове.
- И знаешь ли, уже не две птицы, а целая стая опустилась на ветки. Не просто в сухую степь — в родное свое гнездо вернулись птенцы.
Вот так-то, внучек...
 А дерево с тех пор цвело каждый год. И по весне из оброненных семян поднимались зеленые росточки. 
Спусти много лет шел по степи человек, который посадил  здесь семечко. Не узнал он этих мест. Среди степи  шумел на ветру молодой подлесок...
Бабушка покачала головой и вздохнула:
— Вот о чем мне странница рассказывала. Раньше, бывало, я эту быль тоже людям рассказывала, но к себе не примеряла, нет. А сейчас, как подумаю, словно и обо мне она.
Бабушка посмотрела на притихшего Ваню. Что-то задумчивый он  стал в последнее время... Взрослеет... И все заметнее в нем их, деревенская, порода. Все более он на дедов своих походит, хоть и вырос в городе...
Баба Анна вспомнила, словно живыми увидела, своих сынов. Вспомнила, как муж мастерил для них грабельки, лопатки, цепы по рукам, чтоб  сызмала к труду привыкали.
А мальцы сноровистые были, ловко у них дело спорилось. Какими хозяевами могли бы стать, коли бы не война. Подкосила она их род. Только Петя у нее и остался, но долго не пожил. На Насте женился, все  сына ждал. А родилась Аленушка. Искорка слабая, ниточка тоненькая, на которой род держится. Разгорелась искорка и не дала роду иссякнуть...Ванечка родился.
Как много думала об этом  бабушка Анна. Выходит, есть, есть на свете высшая правда! Ведь сколько горя видела-перевидела она за свой долгий век, но не сожгло, не сломило ее это горе... А сколько теряла она? Даже надежду теряла, иссыхала, как дерево обгорелое, как земля в пустыне... Но жизнь мудрее человека судит, не дала умереть в отчаянье, в неверии. До конца держала ее своими корнями и привила к стволу своему.
Разве не продолжение ее и сына ее этот маленький мальчик? Разве не та же в нем течет кровь? Не тот же смутный, непонятный еще ему  зов тревожит душу? Зов земли...Стань только хозяином на ней, мальчик, не обидь, не дай оскудеть...

Под вечер пошли бабушка с внуком в овраг, поискать деревце для посадки. Бабушка с лопатой, Ваня с рассохшейся садовой тачкой.
Они пробирались по склону оврага среди раскидистых черемух, кустов орешника, мимо корявых кряжистых дубов.
Здесь, заметнее, чем наверху, была близость осени. Под ногами шелестела сухая листва.
И вдруг — словно огнем полохнуло в глаза!
—Что это, баба Анна? Неужели рябина?
—Калина это. Калина красная...
—Калина? — тихо повторил Ваня. Он видел калину в начале лета. Тогда она была обсыпана белыми букетиками цветов. Но сейчас... Сейчас она была куда как красивее. Эти блестящие крупные ягоды, гроздья, как языки пламени.
—Бабушка, а калину едят?
—А как же. Только ее время еще не пришло. Ее после морозов собирают, как и рябину. В пироги кладут, в чай заваривают, от простуды.
Ваня потрогал твердые, холодные ягоды, обошел дерево. Оно раскинулось круглой красной шапкой, нависая над самой землей, над кустами с резными темными листьями.
—А это тоже калина? — Ваня показал на кустики.
—Тоже, внучек. Это молодые побеги.
—Давай выкопаем? И посадим в саду! Правда, красиво будет?
—А что? Калина всегда к месту...
Они бережно выкопали тоненький пушистый кустик с огромным комом земли и уложили на тачку.
—Вот теперь у дома и твое деревце расти будет, — сказала бабушка.
—А вырастет?
—Вырастет, внучек! Вырастет...

 Следующая: http://www.proza.ru/2010/05/29/552