Алый снег

    Мы шли и держались за руки.  Я и самый дорогой мне человек в этом мире. Снег падал на наши сомкнутые руки и на ресницы и на его тёмные волосы. Изредка мы останавливались, и он целовал мои губы, лицо, волосы, руки, шею... Мы смотрели друг на друга так, как смотрят люди, не представляющие своей жизни друг без друга. Его чуть вздёрнутый нос скользнул по моей щеке, губы шепнули:
   
    -Я люблю тебя.
 
    Если бы только кто-то знал, как замирает моё сердце при этих словах! Я прошу его повторять это снова и снова, только для того, чтобы убедиться, что это не сон, не сказка. Вот он, живой, настоящий, он держит меня за руку, он ведь никому и никогда меня не отдаст. Я жить без него не могу.

    -Эх ты, замёрзнешь ведь, - он касается рукой моей обнажённой ключицы. Конечно, я ведь забыла шарф одеть! Он стаскивает с себя шарф, бережно обёртывает вокруг моей шеи. А сам-то! Без шапки, без перчаток, теперь и шея открыта.

   -Ты ведь сам простынешь... – шепчу я, а щёки розовеют с каждой секундой. То ли от холода, то ли от внезапного прилива нежности.

   -А если я заболею, ты будешь приходить ко мне с апельсинами и малиновым вареньем?

   -Конечно, буду! И сказки буду вслух читать, - улыбаюсь я, понимая, что снова прокололась.

   -Тогда заболеть в моих интересах, - он берёт меня за руку и ведёт гулять дальше. Рассказывает что-то, приносит длинные сосульки, пишет на снегу романтические послания.

   Мы ходили долго, сидели в кафе, потом на лавочке в парке. Вечерело. Вдруг я увидела свору бездомных собак. Худые псы остервенело вцепились во что-то и рвали из стороны в сторону. Я ласково смотрела на животных, которые стремились выжить любой ценой, до тех пор, пока не услышала жалобный писк. Я стремительно встала и хотела побежать туда, но мой возлюбленный уже крепко сжимал мою руку повыше локтя.

   -Малыш, ты куда?

   -Там собаки... – запинаясь, объясняла я, - Мне кажется, там что-то живое... Надо проверить...

   -Милая, ты что? Они же дикие, вдруг тебя покусают? Не надо, они сами разберутся.

   Я резко вскинула на него глаза и довольно грубо произнесла:

   -Если ты трус – сиди тут! – я отстранилась и со всех ног побежала туда. Ещё издалека я увидела, как стремительно снег из белого становится алым. Голодные псы отфыркивались и скулили, с обагренных кровью губ капала слюна, но они кидались в схватку с собратьями снова и снова. Возможно, им пришлось голодать долгое время, и они погибали. Им нужна была еда.

   -Уходите отсюда! Уходите! – закричала я, бросаясь в самую гущу собачьей массы. Серая, чёрная, коричневая шерсть переливалась от ледяных искр снега. Животные отпустили свою добычу, отступили. Сейчас я не боялась ни укусов, ни когтей, ни даже смерти. Я склонилась над маленьким подрагивающим тельцем дворовой трущобницы. Кошка умирала. Острые как бритвы клыки распороли ей живот, разодрали морду. Я понимала, что её уже не спасти, слишком серьёзными оказались раны.  Слёзы закапали из моих глаз прямо на носик кошки, я ласково провела пальцами по её скуле, шее. Трущобница захрипела, клыки в её приоткрытом рту были розовыми от крови, и тихо мяукнула. Мутные глаза смотрели на меня умоляюще, кошка словно ждала от меня чего-то...

   Она умерла, так и не сумев сообщить мне что-то очень важное. Я уже хотела уйти, как писк повторился. Из-под разодранного бока высунулась маленькая мордочка детёныша. Так вот, кого она спасала! Вот кого она защищала ценой своей жизни!..

   За спиной послышался хруст снега. Шаги, которые я не спутаю ни за что на свете.

   -Андрюш, господи... Тут котёнок!.. Живой!.. Они его даже не задели, представляешь?.. А маму нужно похоронить, ты ведь поможешь мне, Андрюша?.. – каково же было моё изумление, когда, обернувшись,  вместо радости или сожаления о погибшей кошке, я увидела на лице моего любимого отвращение! Его губы искривились в презрении.  Он мягко подошёл ко мне, за шкирку вытащил из моих рук котёнка и положил рядом с мёртвой кошкой. После взял меня за плечи и поставил на ноги.

   -Успокойся, пожалуйста. Оставь его, может, какой-нибудь заразный. Пойми, милая, всем ты не поможешь...

   Я не могла поверить своим ушам.

   -Пошёл к чёрту, сукин ты сын! Убирайся, пока я тебя не убила! - выпалила я, утопая во взрыве эмоций.

   Всё хорошее, что я знала об этом человеке, испарилось за секунду. Как одна фраза, один короткий миг,  может испортить всё. Это не человек, это чудовище. Разве можно бросить малыша одного, умирать?

   Андрей развернулся и ушёл. Я опустилась в снег, бережно взяла котёнка на руки, прижала к себе. Я гладила дрожащие ушки, а слёзы не переставали выбегать из моих глаз.

   -Не бойся, малыш... Я тебя никому не отдам... Твоя мама просила меня об этом.

   Я плакала. В груди что-то оборвалось. Я всего лишь страничка чьей-то жизни. Я маленькая песчинка в бытие мира. Если меня не станет – этого почти никто не заметит. Я чувствую касание влажной лапки моего носа. Котёнок смотрит на меня, чуть склонив мордочку, усы его топорщатся.

   «Не надо плакать» - будто бы говорит он. Шершавый язычок касается моей щеки.

   В тот вечер я долго сидела в вечернем парке на снегу, прижимая к себе того, кто никогда не оставит меня одну.