Имя твоё 94

ИМЯ ТВОЁ 94
/продолжение/

                Глава-XXX

«Многие слова Христа нам до сих пор непостижимы,
потому что мы ещё неандертальцы духа и
нравственности, потому что евангельская стрела
нацелена в Вечность,  потому что
история Христианства только начинается»!
                /Александр Мень/

Раннее летнее утро, с настойчивым призывом, пробивалось сквозь узкое оконце кельи.
Косые лучи солнца еле доставали угол комнаты, где висели небольшие иконы, и горела лампадка.
В келье тепло разносился аромат ладана…
Нежный луч солнца, словно мягкой кистью мастера, заботливо касался рамки оклада, обрамляющую икону «Божьей Матери с Младенцем Иисусом». Будто он пытался начистить её до золотого блеска…
Фома сидел на железной кровати, и спросонья смотрел на икону «Божьей Матери». Для него такое пробуждение, становилось особой традицией послушника…
Но ныне его заинтересовало само обрамление иконы – творение рук человеческих. И оно сияло золотистым светом от нежных солнечных лучей, как бы, вызывая яркое радужное свечение ореола Младенца, ослепляя наблюдателя.
Фома впервые обратил внимание на это явление, и эта игра солнечных лучей с Младенцем, несколько привела его в растерянность. Что еле различимый, ослепляющий Образ Младенца, как творение рук человеческих, почему-то остаётся непознанным, не только ему, послушнику, но и всему миру, всему человечеству…
О чём это он? Неужели, всему человечеству, вечно стремящемуся жить по Заповедям Христа?
- О чём задумался, Фома? У тебя вид – будто ты всю ночь в углу на коленях на горохе простоял…
О. Олег явно находился в бодром и весёлом настроении. Его радовало это солнечное утро.
- Между прочим ты, Фома, ночью стонал… И даже плакал…
Ты часто призывал Матушку Марию, как я понял. Но ты её почему-то другим именем называл – Мариам?
Пожалуй ты всерьёз запомнил древнюю иудейскую речь. Вот и имя Её для тебя прозвучало по-другому…
- Вы всё точно заметили, о. Олег. Она действительно мне приснилась под этим именем. Там бывает такое, как впрочем, и у нас, некоторые имена звучат несколько иначе. Как например: Лена - Елена, Ваня – Иван… Наверное так, о. Олег…
Но суть не в именах.
Если бы Вы знали, как я полюбил эту Женщину… Эти сыновние отношения я вечно в памяти хранить буду, неважно черезо что они сформировались во мне.
Она мне как родная мать стала!
- Ну что, Фома, это хорошо.
Она всем нам родная Мать!
- Здесь для меня совсем другое, ведь «там» у меня не было родной матери. Но Она стала мне таковой!
- Это хорошо, Фома.
Главное знать, что есть в твоей искренней и бескорыстной любви к этой Святой женщине? Для того, что бы ты со своей любовью не присвоил себе то, что Богом дается всем, каждому.
- Я это хорошо понимаю, о. Олег. Просто порой, так сильно овладевают мной эти чувства, что бывает трудно совладать с искушением, почему и кажется, что мои чувства реальны, и как бы естественнее…
- Вот именно, Фома. Это хорошо, что ты это осознаёшь. Ведь это и есть первые шаги праведника, которые искушают его идти к «вершинам превосходства».
Это опасно, Фома!
Для верующего это самый опасный путь – путь искушения избранности! И гордыня сильно хватается за эту шалость. Только не каждый может избежать этот искус…
Нужно в любом человеке найти то, что могло бы заслуживать большего признания и уважения, чем своего собственного.
Если запомнишь это, Фома, будешь жить по хорошему правилу.
Но нужно тогда суметь не переступить через черту равнодушия. Потому как эгоизм не отпустит, и будет стремиться поставить тебя на высокое место. В любом случае, даже если ты и будешь кому-то уступать личные выгоды и удобства.
Ведь он (эгоизм) обыграет это так, что именно ты поступил так благородно. Что кто-то другой так не может…
Вот саму эту мысль недостойную, верующему праведнику допускать никак нельзя.
Примеров много…
Среди тех же апостолов древних, подвижников, наших русских…
Да мало ли их.
- О. Олег, я об этом обязательно должен Вам сказать.
Мне приснился Христос…
- Так это здорово, Фома!
- Но сон был совсем необычным, он отличается от остальных…
Он явился мне и Матушке Марии, в необычном ослепительном видении…
Он возник практически из ничего!
Его не было, и быть не могло в доме. Но Он явился в ярких лучах света.
А если точнее – из солнечного лучика!
- А! ну да… Вот почему ты спросонья так долго смотрел на нашу икону «Богоматери»… Где часто у нас играет солнечный зайчик.
- Нет, о. Олег. Там совсем не так.
Причём этот солнечный зайчик, меня несколько ослеплял, не давая разглядеть Младенца.
Но во сне – всё ослепительно ярко и светло, будто само солнце вошло в дом Марии.
И меня одно обстоятельство сильно смущает…
- И какое же, Фомушка?
- Для чего мне ныне такой явный знак, это видение во сне?
Вообще, зачем мне всё это снится?
И почему Он запретил мне касаться Его? Что-то я ныне делаю недостойно?
Ведь, когда-то я касался его… То есть – Варфоломей. После воскресения Его Он позволил мне коснуться ран Его.
Но сейчас Он Сам не желал подойти ко мне…
Меня это очень беспокоит…
Неужели я, другой Фома, не достоин того, чтобы прикоснуться к Христу?