Трукот и антимышь. выводок. вступление

Написание текстов напоминает мне живопись. Вам может нравиться американский реализм, вы можете обожать Пикассо, можете любить акварели китайских мастеров или подсолнухи Ван Гога. Вы можете абсолютно не иметь представления о техниках создания подобных работ и вообще не уметь рисовать и думать, что между этими картинами и книгами нет ничего общего. Но текст, написанный неразборчивым почерком, ссутулившимся в электричке автором с помощью ручки на помятом тетрадном листке бумаги, будет ощущаться читателем именно как картина. Как вход в удивительный мир, который находится где-то внутри вас самих, поэтому так вам близок. Хорошее литературное произведение всегда раскрывает детали и дает представление о таких тонкостях как запахи, цвета, ткани, фасоны, свет. Умелый мастер тонко играет с портретом, передавая образ героя. Завороженный зритель, сам не понимая того как, оказывается в нарисованном буквами мире. Мире, полном красок, запахов, чувств, света. Видя перед собой персонажа литературного произведения, читатель не понимает, почему этот портрет запоминается ему резким, эмоционально грубоватым и даже вызывающе экспрессивным. Так же как не анализирует, почему от этого образа веет свежей палитрой цветов и юной чувственностью, такой же ранимой и трогательной как пейзаж на мягкой, только что обсохшей акварельной бумаге. Читатель следует за невидимыми мазками, которые колышут ветром нежную бахрому шелкового полупрозрачного платья, естественно облегающего волнующие контуры упругого тела юной девушки. Золотистый цвет её бархатистой кожи, как будто просвечивается сквозь гладкие, переливающиеся на солнце шелковые нити, придавая молочно-белому одеянию более теплые оттенки. На платье нанесен орнамент, по которому мы следуем взглядом сквозь вышитые облака на огромном золотисто красном драконе. Разглядывая старательно выполненные, но слегка потертые от путешествий чешуйки таинственного существа, начинает казаться, что дракон живой, и он дышит, а его глаза покорно закрываются при виде своей хозяйки. Неожиданно хрупкая девушка выгибается и создается беспокойное ощущение, что её уносит невидимым порывом ветра. Движения её тела удивительно чисты и точны. Становится ясно, что это начало ритуального танца, а зритель – это необходимый атрибут для любого ритуала. Её платье слегка отрывается от тела при каждом движении, то ли из-за низких вибраций издаваемых гонгами то ли из-за того, что она сама в эти моменты становится ветром, который удивительно быстро и гармонично передает все звуки. Ещё секунда и случайный зритель перестает видеть танцовщицу, он видит гибкую как у лебедя шею, увенчанную завораживающе выразительным бутоном лилии, две удивительно похожие на ласточек кисти рук, и летающего не фоне неба дракона. Вы чувствуете удары барабанов идущие мурашками по земле и понимаете, что ещё секунда, и вы выпрыгнете за ними из себя самого, оставив тело, как шелковую робу на берегу океана перед купанием на закате. И вы без раздумий обнажитесь, позволив себе раствориться в этой гармонии звуков и движений, позволив себе стать её частью, чтобы она стала частью вас самих.

То, что хочет предать автор произведения так же мгновенно, как и возникшая в голове мысль, которая за долю секунды меняет вас изнутри. Это так же мгновенно, как решение звезды упасть с неба. Вы не видите, когда она приняла это решение, вы только наблюдаете лежа на мягкой, но уже теплой траве взлетной полосы аэродрома, что только что эта звезда была на небе, и вот, она падает. Но только вы это осознаете, как признаёте, что звезда уже упала. И вас это завораживает. Прошла доля секунды, а вы смотрите уже на абсолютно иное небо и улыбаетесь как ребенок, как будто выиграли миллион в лотерею. Вы только можете искренне признать – я помню себя до и после этой секунды… и это совершенно разные люди.
Когда вы пишете произведение, вы постоянно находитесь в этом моменте. В моменте до и после падения звезды. Порой это доли секунды и это не просто. Но только этот момент может заставить искренне засмеяться, искренне погрустить, задуматься или расплакаться. Понимая это, вы понимаете жизнь. Потому что жизнь очень похожа на звезду на небе. Можно составлять звездные карты, можно читать историю тех звёзд что были, но почему-то упали, обсуждая все эти почему. А можно просто ощущать этот миг, находиться в нём. Потому что вечность это такая же вспышка в сознании. И в этой вспышке растворяются все до и после.

Автор понимает, что он ответственен. Он тренируется и делает сотни, тысячи набросков и зарисовок. Пока не осознает, что готов… что он в силах передать это увиденное мгновение. Готов дать ему новую жизнь.

Меня часто спрашивают – зачем ты это делаешь? Я не буду лукавить, друзья мои, я тоже задавал себе этот вопрос. Я задавал его до тех пор, пока не увидел весной, как дети запускают по ручейкам кораблики, и не вспомнил своё детство, в котором все предметы мне видились живыми и я постоянно с ними разговаривал. Однажды, перед тем как опустить кораблик на воду я спросил у него:
- Кораблик, а для чего ты тут, как ты думаешь?
- Как для чего… чтобы плыть
- Просто плыть?
- Конечно, нет ничего лучше, чем просто плыть
- Но ведь это очень опасно. Можно завалиться на бок или пробить борт веткой
- Это не страшно, ты ведь сделаешь новый
- Да, но это будет совсем другой кораблик
- Ты такой смешной, не бывает “других” корабликов, как и не бывает кораблей без капитанов
- Ты хочешь сказать, что если, собирая новый кораблик думать о тебе, то это будешь снова ты?
- Именно
- А тебя не расстраивает то, что я заложу в тебя своё видение твоего будущего. А как же то, что переживал именно ты, борясь со всеми сложностями
- Ты так и не понял, у меня нет “я”… поэтому я всегда просто плыву. Даже когда ты меня пока не собрал. Вспомни обо мне сейчас, что я делаю?
- Ох, и правда… ты плывешь!
-Время не имеет для меня значения, как и опасности, которые меня ожидают в пути. Главное… просто плыть. Как только ты перестаешь плыть, ты перестаешь быть корабликом. Но если ты кораблик, то ты плывешь… всегда.

Вспомнив это, я понял, что можно вечно наслаждаться своим путешествием, а можно так и не решиться его начать. Всё зависит от капитана, ведь этот секундный выбор у многих растягивается в бесконечный поиск подходящей лодки. Многие капитаны не понимают, в чем заключается их миссия. Выбор это не лодка и даже не маршрут, он всегда будет не тот, что ты запланировал заранее. У капитана есть только одна задача – начать своё путешествие. И не важно, в какой лодке начнется это приключение, ведь любой кораблик, как и любой настоящий капитан, будут хотеть одного и того же… просто плыть. Так же я понял, что когда я пишу, то я плыву и что для меня, так же как и для кораблика из моего детства нет ничего лучше, чем… просто плыть. А чтобы плыть, нужно обладать совсем не многим – просто быть собой.

Рассматривая картину Рембранта, мы не знаем, почему мы чувствуем эту кожу и этот шелк, мы не понимаем, почему эти лица сияют изнутри. Мы просто это ощущаем. Так же как мы осознаем после просмотра этих работ, что мы изменились и мы не против этого изменения. Поэтому мы возвращаемся к этим работам снова и снова. Читатель не должен задавать себе вопрос – почему. Хорошему произведению он просто верит.