Тайна Халидокеана. Ч. 3

Немного придя в себя, я вскочила с постели и метнулась к компьютеру. Я была практически уверена, что мой таинственный собеседник объявится вновь. Мои подозрения оправдались. Я обнаружила новое сообщение: «радио-ждали-Рига-убили-должна-помощь». Ощущая себя круглой дурой, я набила дрожащими пальцами фразу, которая показалась мне совершенно безумной: «Это Антон?»
- Нет. Я Сантей. Антон с нами, - последовал ответ.
- Где с вами?
- Вы внутри времени. Мы - снаружи. Сегодня в 22 часа по вашему времени включи радио, частота 7 Мгц. Конец связи.
Больше я не дождалась ни одного сообщения. Все это было более чем странно. Все мое существо отказывалось верить в переписку с потусторонним миром. Но, тем не менее, ровно в десять вечера я послушно вслушивалась в шумы на указанной мне волне. Наконец раздался уже знакомый мне голос.
- Я, рыцарь Сантей, приветствую тебя.
- Я хочу поговорить с Антоном.
- Ты можешь помочь ему. Помочь всему миру.
- Я не понимаю.
- Дневник.
На этом связь прервалась. Мысли в панике заметались по моей голове. Сталкиваясь друг с другом, они создавали такие фантастические гипотезы, что даже в глазах потемнело. На чью-то глупую шутку это не было похоже. Радио – не телефон и не компьютер, чтобы по нему так легко переговариваться. Смерть друга детства всегда была мне подозрительна. Зачем он поехал в Ригу, и что там произошло, так и осталось для меня загадкой. «Голос из преисподней» говорил что-то про дневник. Может быть, Антон вел дневник? На следующий день была суббота, поэтому прямо с утра я направилась к его родителям, которые всегда считали меня своей невесткой и до сих пор относились очень тепло. В свое время я не решилась расспросить о подробностях случившегося, чтобы еще больше не ранить дорогих мне людей. Но, сейчас, я была вынуждена поднять эту больную для всех тему. Дома была только мама Антона, Анна Степановна. Она очень обрадовалась моему визиту. Мы немного поплакали, попили чаю. И я потихоньку начала выведывать о целях той роковой поездки и обстоятельствах внезапной смерти. Моя несостоявшаяся свекровь открыла мне, что сама толком не поняла такого рвения сына на историческую родину. Он пытался найти каких-нибудь родственников, оставшихся в Прибалтике до революции. Просто помешался на семейных корнях. Родственников, увы, не осталось.
- А у кого же он остановился в Риге?
- Отец вспомнил, что была у его матери подруга, тоже родом из Риги. По лагерю. После войны та уехала жить к своим родственникам в Латвию. И Катрин один раз навещала ее. Узнав это, Антон перевернул все вверх дном в комнате бабушки. И все-таки нашел адрес. Мы останавливали его, уверяли, что той, наверное, и в живых-то нет. Но Антоша никого не слушал. Поехал, нашел этот дом. Подруга Катрин давно умерла. Там жила ее дочь с семьей. Но, как оказалось, мою свекровь очень хорошо знали. Она до последнего времени звонила и общалась с этими людьми. Они-то и показали Антоше старое кладбище, где были захоронены его предки, у ворот которого он и сам нашел свою смерть…
Бедная женщина снова заплакала, и я не посмела больше мучить ее расспросами.
- Можно мне немного побыть в комнате Антона, - спросила я неуверенно.
- Конечно, дочка, - Анна Степановна вздохнула, погладила меня по голове и ушла в кухню.
В комнате все оставалось, как прежде. Мне даже показалось, что сейчас откроется дверь и сюда войдет ее хозяин. Как всегда, жизнерадостный, с неиссякаемым чувством юмора. Посмотрит на меня своими лукавыми карими глазами и скажет: «Выбирай, Дили, у нас две перспективы: пойти пить чай с мамкиными, как всегда, обалденно - вкусными блинами, либо мы закрываем вот этот замочек и…» Мама Антона часто баловала нас своими удивительными блинами – очень тонкими, с привкусом топленого молока. Но до них мы, обычно, не скоро добирались. Дили… Только Антон так называл меня. Вообще меня зовут Лидия. Но как-то, сидя за праздничным столом, тогда еще живая бабушка моего жениха вспомнила, что в глубоком детстве, когда мы еще играли в песочнице, Антон упорно отказывался называть меня Лидой. Дили – и все тут! Я не сопротивлялась. Повзрослев, мы об этом забыли. Но с того дня Антон стал частенько называть меня этим похожим на звон колокольчика именем.
Я обвела взглядом комнату. Долго я здесь оставаться не могла, поэтому поиски надо было свести к минимуму. К счастью, книг и бумаг у Антона было не много. Но среди них ничего похожего на дневник я не нашла. Тут взгляд мой упал на ноутбук. «Конечно, разве стал бы он руки марать чернилами?» - догадалась я. Но моя радость не была долгой. С меня затребовали пароль. Раньше его не было. Наверное, Антон не спроста установил его. По логике вещей это должно было быть слово, связанное с Катрин и её крестоносцами. «Катрин» успеха не возымело. Тогда я набрала пресловутого «Бафомета» - с тем же успехом. Я почувствовала укол безысходности. В истории рыцарства я была не сильна. А слов могло быть тысячи. Я оторвала взгляд от экрана и задумалась. На стене передо мной висела наша с Антоном фотография, сделанная в Коломенском незадолго до его смерти. Неожиданно пальцы сами собой набрали: Дили. Сердце забилось с бешеной силой. Компьютер начал загружаться. Значит, бабушкины загадки не полностью завладели им. Он помнил и думал обо мне. Быть может, Антона что-то тревожило, и он чувствовал опасность. И доверил доступ к дневнику только мне. Вряд ли кто-нибудь еще додумался бы до такого пароля. Ведь на людях я была исключительно Лидой. На экране появилась заставка в виде большого знака $. Я несколько удивилась. При всем фанатичном интересе моего друга к тамплиерам, я меньше всего рассчитывала увидеть здесь символ доллара. Немного покопавшись, я нашла нужный мне файл. Смахнув слезы умиления, я распечатала документ. Быстро распрощалась с мамой Антона и побежала домой читать дневник, в надежде найти ответы на мучившие меня вопросы.


Рецензии
Очень сильно увлечение тамплиерами. Кстати, в ваших местах была тайная экспедиция расового бюро НСДАП по приказу Розенберга. Искали архивы рыцарских орденов: Ливонского и Тевтонского. По имеющейся у меня информации, часть золота тамплиеры сумели туда переслать через рыцарей, которые впоследствии осели на Мальте и стали Мальтийским орденом.
Мне приятно осознавать, что, быть может, вы - потомок тех рыцарей.
А в 30-х в Москве НКВД раскрыл одну антисоветскую организацию, как тогда классифицировали - Орден тамплиеров. Они в своей деятельности и в своём Уставе считали большую часть населения СССР и саму советскую власть немного не того...

Станислав Графов   24.05.2012 08:30     Заявить о нарушении
Про Московский орден тамплиеров кое-что читала. Даже не стала у себя менять реальные исторические имена. Но про "немного не того...." что-то не сталкивалась...))

Дронская Светлана   24.05.2012 10:33   Заявить о нарушении
Такая публикация имела место в 1990 в одном журнале. Я справлялся у коллег - да, было. Орден существовал в Москве, состоял в основном из преподавателей ВУЗов, в т.ч. МГУ. У многих - предки с германской кровью. Они считали себя потомками тамплиеров, или их воплощениями.
Орден был связан с одним любительским центром - школой студией сценического искусства, в которую ходила Ольга Чехова, Любовь Орлова, Пудовкин... ( в разное время). Кроме того, исполнитель "нечисти" в советском кино - артист Милляр.

Станислав Графов   24.05.2012 19:18   Заявить о нарушении
Да, про Московских тамплиеров можно найти не одну статью. Вот, например: http://www.arcan7.ru/library/articles/256.html
В одно время перечитала кучу литературы, как-то затянула эта тема. Когда начинала писать "Тайну Халидокеана", думала, что сюжет ограничится темой тамплиеров. Но ведь куда занесло.....)))

Дронская Светлана   25.05.2012 13:26   Заявить о нарушении
То, что Носке проделал в 1918 году в Германии, большевики проделали в ещё большем масштабе в России. Удушив революцию, погубив революционные элементы крестьянства, они тем самым подготовили себе прочную и бесславную гибель в объятьях буржуазно-мещанского элемента и того же крестьянства, а растоптав все элементы общественной самодеятельности, они отрезали себя и от пролетариата как массы, как революционного класса в городах. Они, таким образом, выделили и обособили сами себя в новый, неслыханно беспощадный и глубоко реакционный отряд иностранных завоевателей».
В этом отрывке из положений московского Ордена, всё - сказано. Особенно про Носке: министра внутренних дел Германии, кстати, социал-демократа. Он назвал себя "кровавой собакой" революции.
По сути, это есть то, что подтолкнуло ОГПУ к разработке и арестам.
Кстати, заметьте, что их вычислили ещё в 1918-м, но трогать серьёзно не стали.

Станислав Графов   25.05.2012 13:44   Заявить о нарушении