Волчья любовь

Волк уверенно уходил вперед. Он петлял по таёжному снегу, почти не оглядываясь. Где-то там звучали окрики людей и затих выстрел. Волк знал, что стаи больше нет. Он остался один и уходить в принципе нет смысла. Его окружила пустота, жестокая и жизненная пустота… Но он уходил не оборачиваясь, в никуда. И даже без определенного смысла.
На белом снегу предательски отпечатывался след. Вариантов нет. Смысла жить не было, но просто все живут, значит надо. Просто стереотип. Где-то в душе волк хотел, чтобы его догнали. Хотел ощутить мгновение боли в теле и узнать, что потом. Впереди был лес и волк уходил туда. Там, среди деревьев и снега, была его среда. Людям там сложнее. Стрелять там тоже хуже, чем на открытой равнине.
Снег падал мелкими хлопьями и таял на серой шерсти. Глаза резала вечная таёжная белизна, снег, одинаковый, как его жизнь. Без лишних деталей. Без ничего. Впереди был лес, точно такой же пустой, как эта равнина. Пейзаж давил на нервы и лапы уставали. Но волк уходил…

Им был нужен вожак. Только вожак. Живой и желательно – не раненый. Сейчас популярно выступать на собачьих боях с волком, так почему бы не поймать последнего из стаи, охотившейся недалеко? Человек запрягал упряжку. Последнее время вела Джата – серая полукровка. Помесь лайки с волком.
- Ну что, покажешь класс? – спросил человек, присаживаясь на корточки перед серой мордой. Он занес руку, чтоб одеть упряжь, но Джата неожиданно зарычала и рванула вперед.
Лайка уходила от крика хозяина туда вперед, в одинаково белую степь, куда еще недавно так смело рванул вожак волчьей стаи. Она вдруг ощутила острую боль в боку. Алая кровь большими каплями падала не девственно белый таёжный снег. Падала на его следы… Она тяжело вдохнула морозный воздух и нашла в себе силы бежать дальше. Тупо, почти не осознавая реальности происходящего, бежать вперед с единственной уже целью – найти его, предупредить любой ценой. Джата знала, что дни сочтены. Сочтены в принципе даже и минуты. Она знала, что умирать когда-то надо. Не знала, что так рано. Не знала, что будет умирать за кого-то. Но умирала. Уже сейчас медленно, но уверенно умирала.
Джата была никем. Так, снежинкой среди этой массы такого же снега. Однако слишком выделявшейся снежинкой. Она была одна. Всегда одна. В ее жизни не нашлось существа, к которому можно было прийти за помощью. Это она была сильной, к ней шли за защитой и поддержкой. Джату не жалели. Никогда и никто. Она не знала, что такое ласка и нежность, она почти не умела любить. Жизнь… Так, короткий листок бумаги… Черновик.
Джата ощущала, как слабеют лапы. Она знала, что времени мало. Слишком мало. Она почти не видела дороги, странный туман застилал глаза. Она рванула сквозь кусты туда, к нему… Господи, как же хотелось… Просто нежности. Просто жить. Для кого-то. Хотелось раствориться и стать снегом, упасть на его шерсть невесомой снежинкой. Не дано, не судьба. Страшно. Господи, просто прижаться к  кому-то… Не судьба.
Она вдруг ощутила его запах. Шире раскрыла глаза и увидела его. Ну вот и все. Можно умирать. Почти спокойно. Вот и все. Она прожила своё. И даже не страшно. «Уходи, волк, уходи… Давай же, чего ты ждешь? Господи, помоги ему! Умоляю…»
Она уже не могла стоять. Медленно опустилась на снег. Кровь плавила таёжный холод. Только не смогла в своё время растопить его сердце. Она легла и закрыла глаза. Джата умирала. Она ощущала, как начинает медленно биться сердце, как холодеют кончики лап.
Волк не ушел. Он неспеша подошел к лайке и лег рядом. В его глазах погас огонь. Он знал, что виноват. Не понял, не заметил, не почувствовал, не отвоевал ее жизнь. Он дотронулся носом к кончику ее. Теперь они буду вместе всегда.

Снег падал на шерсть, присыпая кровавую рану. Два волчьих тела лежали рядом: нос в нос. Вожак умер. Он ушел вслед за ней. Ушел в пустоту, в никуда. Но сейчас это не важно. Может быть там она найдет ту нежность, которой не знала при жизни. Ее холодный нос прижимался к самому родному носу в мире. Они ушли навсегда. Вдвоем.