Это страшное слово

***
Жизнь дана человеку лишь одна, и лишь один раз.
Но почему же он до самой смерти не может разобраться, как этой штукой пользоваться? Почему человек так бездарно тратит её лучшие моменты на что-то совершенно неважное?
Почему так часто, не разобравшись  управлением, человек ломает свою жизнь…..
И нет в мире того, кто смог бы починить её, исправить.
Есть только другие люди, которые, спасаясь от собственной жизни, берутся помогать чужим. Они мастера давать советы, без которых конечно никто не обойдётся. Они лучше всех знают, кому что нужно делать. Но как только их собственная жизнь даёт сбой, они сами не могут себе помочь.

***
Тёплые лучи летнего солнца стучались во все три окна маленькой комнаты-башенки старого дома на Троянской улице. Даша проснулась, едва ли осознавая, где она, сколько прошло времени с тех пор, как она уснула, какое сегодня число и какой день. Она лежала на железной, советских времён кровати, на матрасе без подушки, одеяла или хотя бы простыни. В комнате с ободранными стенами, отвалившейся штукатуркой на потолке, прорезаемом глубокой трещиной, со следами плесени. Да и к тому же в чужой комнате.
Минуты через две до её всё ещё мутного сознания дошли обрывки вчерашнего дня и ночи. И с каждым новым  воспоминанием сердце её все больше сжималось от отвращения и страха, к горлу подступала тошнота.

Она вспоминала, как сначала ей было весело в компании молодых людей, года на три-четыре старше её, как интересно они болтали, шутили.
Как она ловила на себе их заинтересованные взгляды и посылала игривые улыбки.
Как была распита первая бутылка дешевого красного вина.
А дальше все воспоминания путались, прыгали, мешались. Обрывками вспоминала она, как Колян достал из шкафа старый кальян, как в шальном разгуле чувств она прижималась к Лёхе, 23-летнему длинноволосому парню по кличке Лось, который по слухам был связан с наркотиками, но ведь Дарья в это не верила...

Со стыдом вспоминала свои танцы на старом комоде. Впервые в жизни она пыталась танцевать стриптиз. Неумело, плохо держась на ногах, путаясь в одежде. Все смеялись, и это ещё больше подзадоривало её. Она чуть не упала, и её подхватил Лось. Оттащил от комода, и вообще повёл куда-то из комнаты. А в коридоре с силой прижал её к себе, дыхнул в лицо перегаром, смачно поцеловал…. Даже пытался что-то промычать в ухо, а она только хихикала. Потом они вернулись, и дальше началось что-то и вовсе невообразимое. Хмельной угар захватил её всю, она уже не могла вспомнить, что именно делала, потому что мозг её был почти в отключке.

А сейчас она лежала в чужой комнате, на голой кровати, в одной лишь майке и трусиках, испачканных в крови. И лишь очень смутно всплыло в её сознании лицо Лёхи Лося, его проспиртованное дыхание, поцелуи, больше похожие на укусы… И  жуткий, животный, неуклюжий, пьяный секс….
Дашу знобило и мутило одновременно. Стыд и раскаяние железной рукой сжались на её горле, она задыхалась от подступивших слёз. И больше всего её убивало отвращение к самой себе. Когда она села на край кровати, свесив худощавые слабые ножки на пол, в нос ей ударил резкий запах секса, противный, гнилистый, убогий. А ведь то был её первый раз...

Как же так случилось, думала Дарья, стараясь справиться с похмельной головной болью. Не в силах признаться самой себе в совершённом, сдерживая противные ей слёзы, девушка с трудом поднялась с кровати, оделась и подошла к окну. Комната-башенка располагалась достаточно высоко, так что Дарья увидела широкую улицу, быстро бегущие машины, идущих по своим делам полуголых людей. Лето в этом году выдалось нестерпимо жарким, уже с самого утра бешеное солнце палило своими лучами во все стороны без разбора. Но в комнате было сыро и прохладно, и поэтому день на улице казался лучезарно-прекрасным, манящим и обещающим всем людям радостное настроение.

Дарья спустилась по крутой лестнице в общую комнату, где накануне ночью они все вместе отмечали 22-й день рождения Стаса, самого крутого, по его утверждению, рэпера в районе. Сам виновник торжества в непотребной позе спал на разложенном диване между двумя подругами, одну ногу закинув одной из них на бёдра, раскинув руки, точно разбившаяся птица. Несколько парней спали на полу, некоторые обнимали сонными руками пустые бутылки из под пива и водки.  Лёха-Лось был тут же, сидел в кресле, откинув голову на спинку, и тихо похрапывал.

Когда Дарья, осторожно переступая через спящие тела, добралась до двери, Лось проснулся и окликнул её.
- Чего тебе?
- Крошка, ты чё, уходишь?
- Не твоё собачье дело.
- Ласковее, бля, ночью вон какая была, послушная, - и Лось противно гыкнул.
- Тварь…. – сжав кулаки, шёпотом проговорила Дарья и вышла, хлопнув за собой дверью.
Не в первый раз она спускалась по этой старой лестнице, не в первый раз уходила из квартиры Стаса в плохом настроении. Но впервые она боялась встретить на лестничной площадке кого-нибудь из соседей. Бабу Галю, всегда приветливую старушку, или Кирилла…..
Как она добралась до дома, девушка помнила так же смутно. Головная боль, боль в промежности и мерзкое чувство отвращения к себе не давали ей покоя. Дома не было никого. Повезло, подумалось Дарье. Разом выпив несколько таблеток анальгина, она разделась и легла в кровать. Мыслей не было. Не было ничего. Пустота. Через полчаса снова забылась тяжёлым сном.

***
Прошло семь месяцев со дня рождения Стаса. В коридоре районной поликлиники было шумно, тесно и душно. Как всегда и везде, жаловались на свои болячки старики и старушки, более молодые женщины поглядывали на них исподлобья, будто укоряя их за то, что они вообще ещё живут на свете с такими диагнозами. Из 27-го кабинета с табличкой на двери «Гинеколог» вышла молодая девушка. Она была настолько худая, что, казалось, может рассыпаться от лёгкого прикосновения. К ней тут же подошёл стоявший у противоположной стены парнишка лет 18-ти, ничем не отличающийся от других молодых людей – красная футболка, синие джинсы, тёмные волосы ёжиком, обычное телосложение, средний рост. Девушка, ни слова не говоря, прошла мимо него, будто вообще ничего вокруг не замечая, не отзываясь. Он остановил её у выхода из поликлиники, взял за локоть, повернул лицом к себе. Ничего не говорил, но во взгляде его был немой вопрос. Он уже знал на него ответ, но всё равно ему было необходимо это услышать. Она же, не поднимая на него глаз, смотря куда-то вбок и в пустоту, одними губами прошептала то страшное слово, тот смертельный диагноз, одним лишь словом зачеркнув их общую надежду. 
- СПИД...