Aвоська

Родившуюся в Москве, в институте Гинекологии и аккушерства, меня сразу увезли в Клязьму. Это по ярославской ж.д. Всего 25 км от Кремля, но это по прямой, а где вы видели в Москве прямые дороги?
Да вам каждый ленинградец, простите, Петербуржец скажет: «Нет в Москве прямых дорог».

В конце сорок восьмого года 20 века пригородные поезда тянули паровозы, не так много их было, но расписания как-то придерживались.
Поэтому, как и рассчитывали, доехали за полтора часа.

Комнатка, в девять кв.м.,  полуторный матрас, квадратный  стол, сколоченный кем-то из толстенных дубовых досок и шкаф, а в углу   раскладушка, представлявшая  собой нечто невообразимое, но изящное - деревянные складные козлы с натянутой на них розовой тканью.
На ней по ночам спала моя сводная сестра, выжавшая, после фашистского гетто в Минске (в отличие от своей мамы и младшего братика).

Меня класть было некуда. А давно известно, что чем хуже - тем лучше. И меня поместили  на стол, уложив прямо в оцинкованную ванночку   (по вечерам в ней и купали).

Так мы жили на ул. Тургеневская в окружении чудесных соседей по большому коммунальному  дому, до самой соловьино-сиреневой поры, т.е. до июня   сорок девятого года. Когда маме дали комнату на ул. Красина, в двухэтажном деревянном доме, построенном  задолго до войны для преподавателей МГУ.

После войны их там осталось не много. Кто-то не вернулся с фронта, кто-то погиб в ополчении. Позже, в начале пятидесятых,  кто-то из старых жильцов  переехал в новые дома, поближе к новостройке МГУ.  Москва оживала.

А мы, привыкали к клязьминскому житью-бытью.
Папа работал в Москве за зданием ГУМа, в проектном институте. После работы он заходил в ГУМ и, вооружённый сумкой-сеткой под названием авоська закупал продукты, каждый день всего понемногу, включая даже хлеб. 

Нагруженный, отправлялся на площадь трёх вокзалов и с Ярославского, на паровозике (позже на электричке) добирался до платформы Клязьма.   
Последовательность действий и направлений движений  была доведена до автоматизма.

Когда в 1960 году мы переехали в Люберцы,
По утрам, провожая папу на работу, мама говорила:
«Самарик, вечером не забудь, хлеб покупать не надо, из метро  выход к Казанскому вокзалу, а вот авоську,возьми на всякий случай».

И, вообще, авоська - замечательная сумка,
Вязанная из простых ниток как сеть, она принимала форму любого предмета в неё положенного.
Арбуз – пожалуйста,  любого размера.

А, сколько в неё помещалось во-о-о-блы?!
Только, смотри, не зацепись за прохожих, головами и хвостами, торчащими из каждой дырки.