вместе

I.
Она появилась с тысячью таких же как она одновременно с Городом. Город просто захотел существовать и захотел, чтобы рядом с ним были Стражи. Она, как и все, пришла с Тени Города, из ничего, из пустоты, из тумана, в котором начал проступать облик Города. Эфемерные бессмертные существа, призванные охранять этот Город.
А потом пришёл Он. Она не знала, что он с ней сделал, наверное, просто посмотрел на неё своими тёмными глазами, и она пришла к нему. Он подарил ей возможность принимать человеческий облик и с тех пор они сидели на крыше и охраняли этот Город.
Вместе.

Он называл этот Город перекрёстком миров - шаманского и обычных людей, что этот Город шаманский сплошь и рядом, а сюда приезжают всякие чудики, которые этого не замечают. И излом между этими двумя мирами был настолько тонок, что рухнув однажды в шаманский мир, выбраться в обычный было уже невозможно, и редко когда всё происходило наоборот.
И он, с пляшущими чёртиками в глазах, безжалостно спихивал в шаманский мир приезжих, с которыми он, вроде бы, встречался случайно, но за его спиной весело подмигивал фонарями Город.
Город никогда не ошибался, и он смотрел, как ребята барахтаются в шаманском мире и кем они становятся после этого.
Ему и Городу очень нравилась эта Игра.

А ей нравилось открывать ребятам другой мир, смотреть, как Город открывает им свои Ворота, помогать не сойти с ума и вести в этом огромном лабиринте.
Он - провокатор, она - проводник, у него дьявольская усмешка и холодное любопытство, а у неё добрые глаза и защищающий жест, но они всё равно охраняли этот Город.
И всё равно вместе.

II.
Мы сидели на кухне - он, как всегда, на подоконнике, а я на стуле, за столом, как полагается нормальному человеку, - и курили. Я курю очень редко, только с ним за компанию - мне моё здоровье дорого, к счастью. А ему плевать, он псих.
Я встретил его случайно, сразу, как только приехал в Гавану - толкнул его ненароком на улице, извинился, а он вдруг улыбнулся и ответил по-русски - да ничего. У меня, ясно, восторг - родная речь, без малейшего акцента, здесь, в такой дали от родины! - разговорились, я даже выпил, хотя не пью - вредно.
Так и познакомились.
А когда я познакомился с ним поближе, - точнее, начал следить за тем, что он делает, потому что он никогда не рассказывал о себе, - я просто взвыл от восторга - я столкнулся с психом! Всегда хотел столкнуться с кем-то подобным, хотя понимал, что это неправильно. Его не интересовало ничего, что должно интересовать нормального человека - биография, дом, семья, работа, учеба, деньги - я не представляю, чем он занимался, интересовался, как жил, что делал. Он не отвечал на вопросы о своей семье, и лишь один раз, серьёзно взглянув на меня, сказал, что он из бездны - в этот момент я окончательно уверился, что он псих. Он сидел на подоконниках, на холодном полу, не признавал стулья, гулял по крышам и ночами, кружился под дождём и выбрасывал зонты, встречал меня на пороге, завёрнутый в плед, ходил вечно лохматым и в чёрт знает чём - в общем, делал такие вещи, которые нормальному человеку никогда бы не пришли в голову. Но он был вполне себе безобидным психом, не буйным, вред окружающим не причинял, себя не калечил, так что сдавать я его не торопился, да и нравился он мне и мне было его жалко - он был чертовски умным, пока дело не доходило до вещей, в которых он разбирался начинал выдавать бред сумасшедшего.
- Знаешь, я уже давно хочу на экскурсию по Гаване. Вроде как не первый месяц тут живу, а погулять по городу так и не выбрался, - задумчиво пробормотал я, убивая сигарету в пепельнице.
Он на секунду замер, а потом обернулся, задумчиво смотря на меня.
- Моя... кхм, знакомая может устроить тебе экскурсию по городу.
Я сильно удивился.
- У тебя тут есть знакомая?
- Ну не настолько же я безнадёжен, как ты думаешь, - усмехнулся он, стряхивая пепел с сигареты прямо на ковёр. Я поморщился. Боюсь, он даже не подозревает, насколько он безнадёжен.
- И когда может произойти это действо? - поинтересовался я.
- Когда придёт время, - спокойно ответил он.
Я обречённо вздохнул. Ну вот, опять начинается приступ помешательства.
- И когда придёт время? - без особой надежды спросил я.
- Город скажет, - иногда я поражался тому, что он действительно верит в тот бред, который несёт.
- А когда приблизительно город начнёт вещать, что время настало, не известно? - уныло.
Он еле заметно вздохнул, чуть раздражённый моей настойчивостью.
- Точно не знаю, но сегодня ближе к сумеркам.
- К сумеркам?! - взорвался я. - Гулять по городу ночью?! Да вы с ума сошли! Это опасно!
Он безразлично пожал плечами.
- Не хочешь - не надо.
А потом зачем-то добавил.
- Ты ни разу не гулял по крышам.
Это было утверждение, которое звучало как обвинение. Я взвился окончательно.
- Естественно, не гулял! Это же безумие! Опасно! Запрещено! Не-нор-маль-но!
- Заткнись, - устало бросил он мне.
"Да кто ты такой, чтобы...!" - я уже собирался выдать ему всё, что о нём думаю, захлёбываясь яростью, но вовремя вспомнил о деньгах. Непрофессиональная экскурсия в исполнении его знакомой для меня, как для его, кхм, друга, будет халявной или почти халявной.
- Ну ладно, ночью так ночью, - примирительно согласился я. - Чем мне это обойдётся?
Он усмехнулся и затянулся.
- Не беспокойся о деньгах, она ничего не берёт. Ни деньгами, вообще ничем. А вот Город очень бы хотел, чтобы ты заплатил ему своим будущим. С самого начала хотел.
Я пропустил его слова мимо ушей. Ну что возьмёшь с психа?
- Скажи мне, когда город скажет, что пришло время, - издевательски протянул я и завалился на его диван - буду спать, чтобы скоротать время до экскурсии.
Он невозмутимо кивнул и снова закурил, словно не замечая моей издевки.

Когда он разбудил меня, было уже темно.
- Скоро полночь, - тихо сказал он, пока я собирался - фотоаппарат, ручка, блокнот и прочие необходимые мелочи, - она объяснит тебе, что к чему. Сейчас она стоит на углу дома напротив, его видно в моё окно. Ты сразу поймёшь, что это она - во всём черном и длинные чёрные волосы.
- И не бойся её глаз, она на самом деле жутко добрая, я уже который день пребываю в ужасе от того, насколько она добрая, - предупредил он меня на пороге.
- А вы, что, недавно знакомы? - поинтересовался я, поворачиваясь в дверях.
- Мы с ней знакомы с тех пор, как формально этому Городу исполнился месяц, - усмехнулся он
Я вздохнул. Такой хороший парень, а малость не в себе. Жаль.

Ночной город заливал леденцовый свет фонарей.
Мимо меня прошмыгнула чёрная кошка. Я не суеверный (просто быть не суеверным, когда даже не веришь), но даже меня передёрнуло - меня трясло от мысли, что я ввязался в эту чёртову авантюру. Экскурсия ночью! Ишь до чего додумались!
На углу дома, на корточках, сидела девушка в чёрной одежде и чертила мелком на камушке мостовой что-то, отдалённо напоминающее английскую букву "N". Наверно, услышав мои шаги, она обернулась и встала. В её глазах сверкнул свет ближайшего фонаря, и я понял его последнее предостережение.
У неё были зелёные глаза, зловеще блестевшие в свете фонарей, с прямым зрачком.
- Забавные линзы, - нервно хихикнул я. Да, чудная мне компания выпала на ночь.
Она недоуменно на меня посмотрела, а потом понимающе хмыкнула.
- Спасибо. А что у тебя в рюкзаке?
- Блокнот, ручка, фотоаппарат, вода, бутерброды... - начал перечислять я, но не закончил - она расхохоталась.
- Ты собирался записывать что-то в темноте?!
- У меня фонарик, - возразил я, сбитый с толку её смехом.
- Поверь мне, сегодня ты не сможешь ни поесть, ни записать, - она всё ещё хихикала. Я начал раздражаться.
- Дай сюда рюкзак, - сказала она, отсмеявшись. Я неохотно передал ей рюкзак, и не зря опасался - он с весёлым грохотом приземлился в ближайшую мусорку.
- С ума сошла! - взвился я, кидаясь к мусорке, но она поймала меня за плечо и с неожиданной силой рванула назад. - Ты знаешь, сколько стоит фотоаппарат?!
Холодный голос, который зазвучал у меня над ухом, не мог быть голосом той девочки, которая звонко хохотала, когда я сказал ей, что у меня в рюкзаке, - тот голос был тёплым, как мягкое сияние закатного солнца, а этот напоминал отражённый свет солнца в луне.
- После этой ночи тебя не будет парить, сколько стоит твой фотоаппарат. Фотографии мёртвые бумажки, которые никогда не покажут, каков Город на самом деле. И не многие могут делать фотографии по-настоящему живые фотографии, и ты - не из их числа. Это - не твой способ рассказать о том, что ты видел. И ничего никогда не заменит самого Города.
Я повернулся. Она стояла за моей спиной с жутко виноватой миной.
- Извини, я не хотела, но пришлось.
- Ты понеадекватнее будешь своего дружбана, - вяло ворочающимся языком сообщил я. - Оба психи.
Она покачала головой.
- Я не понимаю, почему Город показал на тебя, но до этого мне казалось, что он никогда не ошибается. Но он, - она кивнула на дом своего друга, - наверное понимает. Они похожи с Городом. Я не знаю, что сделает с тобой сегодняшняя ночь - мне очень не хочется, чтобы ты сошёл с ума. Вряд ли это заставит переоценить тебя всю свою жизнь, скорее, ты просто решишь, что тебе приснился кошмар. Надеюсь, эти двое знают, что делают. Тебе же совсем не нужно то, что я собираюсь тебе показать. Может, ты пойдёшь домой, а?
Её заявление о моём возможном сумасшедствии напугали меня. Но отчего-то я не хотел идти домой - то ли мне это глупым показалось, то ли ещё что.
- Пошли, - буркнул я. Она улыбнулась и, взяв меня за руку, повела куда-то.
- Мы должны прийти к месту начала экскурсии в полночь. Именно в этот момент открываются Ворота. И ровно на минуту.
- Это у какого заведения такие глупые правила?
- Не у заведения. У Города. И они не глупые. Просто полночь - это чёткая граница между двумя отрезками времени. А Ворота - тоже граница. Между обычным миром и шаманским, между Тёмной Стороной Города и обычной, между ничем и всем - можно подобрать кучу избитых сравнений и они все подойдут, но не важно. Ворота - граница. И именно поэтому они могут быть открыты только на границе.
Я молчал. Рядом со мной шло очередное ненормальное нечто. Она обернулась ко мне, увидела выражение моего лица и грустно вздохнула.
Мы шли недолго. Мои часы показывали 23.59, когда мы остановились перед тупиком какого-то здания в полном захолустье.
- Пришли, - прошептала она, закрывая глаза и поднимая руки.
И засветилась.
Её фигуру исчертили золотые линии, её уже не было, это был кокон светящегося нечта. Она - если это ещё можно было назвать ей - окружила меня со всех сторон, она была одновременно нигде и всюду, она ничего не говорила - я знал, что она хочет мне сказать. Да я сейчас знал всё.
- Никто никогда не расскажет тебе про Город лучше, чем сам Город. Просто его нужно услышать. Я помогу.
Улыбку Города и открывающиеся Ворота я уже видел сам - хотя это было скорее ощущение, чем видимость. Видимое ощущение, как ощущаемый внутри физически комок боли, как будто я чувствовал глазами. Я казался себе беспомощным младенцем в этом огромном мире, но она бережно несла меня через Город.
- Приходи в самые древние места Города. Далеко не всегда внешняя красота имеет значение, а время, опыт, то, что внутри. В этих местах так много пыли истории, они столько всего могут рассказать... слушай. Слушай не меня, просто слушай.
Мы опустились на тёмную улицу, на которой даже не было фонарей. Запах старости и мудрости гулял тут вместе с ветром, а я слушал. Ветер шумел в ушах всё громче и громче, бушевал за пределами всё сильнее и сильнее, и вскоре пронзил меня насквозь, был в каждой клеточке моего тела, я уже не просто чувствовал ветер, я был его частью, я был им, у его шум в ушах стал складываться в слова...
- Люди уверены, что Город - проявление их собственной воли. Они думают, что это они построили Город... Смешные... Город был всегда, он сам решает, когда ему появиться... и он появляется.
Раздался добродушный смех.
- Ну здравствуй, мальчик. Я - Город, в котором ты живёшь. Я давно хотел с тобой познакомиться...
А внутри меня что-то трещало. Какая-то стена, которая отделяла меня, который пока ещё был, и меня, который отчаянно верил во всё это, маленькая-маленькая часть, которая была всегда, но которую я никогда не чувствовал, и которая очень редко, но всё же прорывалась в моё бытие.
Чья-то ладонь опустилась мне на лоб, меня крепко прижали к себе, и она чуть слышно шепнула мне только одно слово:
- Верь.
Стена рухнула.
Я поверил.
Я не знаю, почему я поверил, но я просто растворился во всём этом, свернувшаяся в уголке сознания вера встрепенулась и затопила меня всего, выбрасывая весь мусор, который был ранее, и я боялся, боялся утра, боялся осознать, насколько я изменился.
Но я не думал об этом сейчас.
Я слушал. Я слушал, что рассказывал мне Город и древняя пыль, закрывал глаза в одном месте, а открывал в другом, видел цветные следы, которые я оставлял на полупрозрачном асфальте; сладкий, цветной ветер; радужное небо, знал всё, верил, понимал, чувствовал Город живым и я чувствовал живым себя.
А она носилась рядом со мной, сияющая, смеющаяся, и тихонько шептала мне на ухо то, что когда-то говорил мне он, а я не слушал его, считая психом, хотя психом, кажется, был я сам...
- Иногда мне кажется, что все эти люди, которые приезжают сюда, думают, что Город - это надпись "Гавана" на статуэтке девушки из чёрного дерева, кубинский ром, сигареты, сувениры, фотографии - они так бросаются всё это делать, так над всем этим трясутся, что прям смешно. Знаешь, мне кажется, они действительно так думают. Они хоть что-нибудь кроме этого видят, или у них единственная цель - поехать куда-нибудь и привезти оттуда сувениры - вот, смотрите, я там был, а теперь можно нестись ещё куда-нибудь?
Какая-то летучая сущность оставила на моей щеке светящийся след, она сказала мне, что самый лучший подарок Городу - это подарить ему капельку своей крови, и я прислонился к размытым и постоянно изменяющимся очертаниям какого-то здания, и меня куда-то унесло.
Я уснул на Тёмной стороне.

Он смеялся.
Он хохотал до упаду, читая по лицу пацана, что тот считает его психом.
Да, он никогда не сталкивался с настолько забаррикадированным существом, хотя он видел на дне его глаз маленький клочок сознания, который с ужасом взирал на происходящее и вопил, чтобы его оттуда выпустили. Для этого, на самом деле, немногое было надо - просто явить чудо и даже не будет никакого сопротивления, но он любил созерцать, как человек барахтается в новом для него мире, тем более те пару раз, когда он спихивал людей самостоятельно закончились весьма плачевно. Один попал в дурдом, а другой - за могильную плиту. Вспоминать об этом он не любил, повторения - тоже, поэтому основную часть оставлял своей напарнице.
Кстати, а вот и она.
По черепице крыши, на которой он сидел, мягко и осторожно ступая, кралась чёрная кошка.
- Знаешь, я постоянно хочу сказать "моя кошка" вместо "моя знакомая", - засмеялся он. - Я здесь, котёнок.
Кошка довольно мяукнула и пошла на голос. Вскоре на его колени юркнул маленький урчащий комочек. А через мгновение ему в плечо уткнулась черноволосая девчушка.
- Кошка до сих пор оставалась единственным неприрученным существом. Сэр, что вы сотворили с законом мироздания? - с возмущённым видом пробурчали ему в плечо.
Он уткнулся ей в волосы, так что его улыбку она не увидела, а почувствовала.
- Как всё прошло? - поинтересовался он.
- Я думала, этот парень будет совсем не пробиваем. А всё оказалось так просто.
- Да у него глаза вопили - вытащите меня отсюда! Как, при таком внутреннем звере, он мог оставаться таким... правильным, я просто не понимаю. В нем словно сидели два разных человека, которые при этом никогда друг другом не встречались, но перегородка между ними была настолько тонкая, что нужен был только один пинок, чтобы её снести. Не обработал ли его кто?
- Хорошо его обработали. Это тонкая наука - создать настолько тонкую перегородку, которая бы могла разрушиться от одного толчка, но в тоже время настолько прочную, чтобы не пропускать проявления другого "я" в жизнь... Словно ему выбор оставили.
- Вот-вот...
- Тебе его не было жалко? Ведь он мог бы сойти с ума, захлебнувшись во всём этом...
- Мне бы по-любому не было его жалко. Я чертовски люблю наблюдать, как они там барахтаются. Экземпляры, которые сходят с ума, кстати говоря, ну очень живописны. Правда, когда узнаёшь о том, что с ними стало, удовольствие малость прокисает... Вообще, мы с Городом, увидев настолько правильное существо, хотели над ним подшутить, но только потом увидели эту самую стенку...
- Подшутить, значит, - она тихонько отодвинулась от него и грустно посмотрела на бесят в его глазах. - Когда-нибудь тебе настолько захочется швырнуть кого-нибудь в шаманский мир собственноручно, что ты отшвырнёшь меня прочь. И тот день, когда ты это сделаешь, станет последним днём в жизни Города. Ты же прекрасно знаешь, на что способен, если распустишь цепочки, в которые сам себя заковал для безопасности окружающих. Тебе-то и Мир ничего не стоит разрушить. И ведь и Город, и Мир прекрасно это понимают, но не гонят тебя отсюда ведьминской метлой. И почему - остаётся для меня загадкой.
Он неслышно шевельнул губами, словно хотел что-то сказать, но так и не сказал. Она грустно смотрела в небо. Между ними повисла звенящая тишина, испуганная той пропастью, которая мгновенно возникла между ними.
- Так я и хотел его выжить как можно скорее, - неожиданно хихикнул Город, который уже с полчаса подслушивал их, сидя ветром на соседней крыше, разбив тем самым и пропасть, и тишину. - И Мир хотел. Но потом он встретил тебя. И мы поняли, что разнесёт он тут всё к чертям собачьим только через твой труп. А к несчастью, у тебя девять жизней, а он бессмертен.
Парень смутился. Девушка перекинулась в кошку, юркнув к нему на колени, ибо кошки не краснеют. Город улыбнулся, покачал кронами деревьев и вновь рассыпался по улочкам.
"У них было столько времени, а они друг другу так ничего и не сказали", - подумал он, с улыбкой посылая Ветер наблюдать за самыми дальними своими улицами.
Парень уткнулся носом носом между пушистых ушек.
- Котёнок...
Кошка осторожно посмотрела на него одним глазом.
- Я тебя люблю, - тихо шепнул он.
Кошка сначала чуть не свалилась у него с колен, а потом, хрипло мурлыкнув, уткнулась ему пушистой головой в грудь.
- Ей! Щекотно! - возмутился он, застёгивая верхние пуговицы рубашки. - У тебя правда девять жизней?
- Угу, - утвердительно кивнула она, снова становясь девушкой. - В застывшем возрасте и которые могут закончиться исключительно насильственно.
- А, ну, тогда можно быть спокойным. Убить тебя я точно не дам.
Девушка уткнулась взглядом в небо.
- Знаешь, вообще, я тоже тебя люблю.

Я уснул на Тёмной Стороне, а проснулся в собственной квартире.
Я лежал на полу, раскинув руки, на моей щеке был кровавый след, моего рюкзаке нигде не было, но я даже и не пытался найти этому привычный объяснений, потому что я вспомнил.
Я вспомнил последние слова и отчаянный взгляд моей матери перед тем, как на моих глазах выброситься из окна.
- Я не хочу, чтобы ты хоть что-либо знал, это слишком больно. Живи нормальной жизнью.
- Обещаю, мама, - прошептал тот маленький малыш, которым я был, который не знал о смерти, который не подозревал, что делает его мать, и который, когда понял, что произошло, делал всё, чтобы выполнить обещание, не осознавая этого, и был настолько нормальным, что мне сейчас было тошно. "Эх, мама, мама, - бессвязно лепетал я в потолок, глотая слёзы. - Неужели ты решила сделать так, как проще? Неужели, ты не смогла увидеть, что это прекрасно? Или ты видела всё по-другому? Прости меня, но я нарушу своё обещание... Я всегда нарушал те, где не говорил слова "обещаю", да ты была единственным, кому я что-то действительно обещал... Прости меня..."
И я шагнул вперёд.
Я звонил ему в дверь, но мне открыли совершенно другие люди и сказали, что тут никогда никто кроме них и не жил, но я и не удивился - я подозревал, что будет что-то подобное, но я знал, что когда-нибудь встречу и его, и его девчушку, у которой на самом деле были кошачьи глаза, а не линзы, теперь-то я уж это понял.
А там всё понеслось - полная переоценка ценностей, эзотерические книжки на полках, неожиданно найденный Учитель, новые знакомые, опечатки в текстах - я постоянно норовил написать "город" и "мир" с большой буквы, за что меня постоянно били по голове, -улыбки Города и Мира, Тёмная Сторона, - я был счастлив, и, наверное, так и не узнал бы, почему моя мать решила умереть, пока мне не рассказали то, как она могла видеть этот мир. Ну да, мне бы тоже жить не захотелось...
Я действительно встретил их - на Тёмной Стороне, хотя знал, что она для каждого своя. Они стояли на другой стороне дороги, обнявшись, и улыбались мне, а я помахал им рукой и перешёл на их сторону, а в следующее мгновение мы уже шагали по каменной мостовой вместе - я, он и его кошка. Вскоре я действительно стал его другом, он хохотал, в точности воспроизводя то, что я о нём раньше думал без всякой злобы, а я виновато улыбался в ответ.
- Скажи, а что означали твои слова о том, что я должен заплатить Городу своим будущим? - спросил я его как-то.
Он улыбнулся.
- Это означало то, что каждый момент своей жизни ты посветишь Волшебству.
- Ну, это не трудно. Да Городу, впрочем, тоже, - улыбнулся я. Город умилился и растрепал мне шевелюру.
Как-то Город даже рассказал мне, кто они такие и, однажды, когда я сидел вместе с ними на крыше, я сказал, щёлкая сигаретой - на то, что это было вредно, мне было уже как-то всё равно.
- Знаете, я надеюсь, что вы будете вечно охранять этот Город. Вместе.

III.
Я ввалился в какое-то кафе - усталый и счастливый.
Я только что вернулся в прогулки по Гаване. Этот Город определённо что-то со мной сделал, рассыпав мою душу по узким улочкам, мощёным мостовым, низенькими домиками, пусть и сильно покорябанными - а я-то не верил в любовь с первого взгляда: я только-только сюда приехал.
В кафе было единственное свободное место, рядом с каким-то молодым человеком, который что-то увлечённо писал в своей тетради. Я подошёл к нему, тихо кашлянул и поинтересовался:
- Извините, а у вас свободно?
Он поднял на меня глаза. Я сообразил, что сказал это по-русски и собирался исправиться, но он вдруг широко улыбнулся и ответил на чистом русском:
- Конечно!
Я оторопел. В распахнутое окно ворвался порыв ветра, под моими ногами мяукнула чёрная кошка, а ко мне вернулся дар речи.
- Ба! Русский! Сразу по приезду в город! Какая удача!

"И снова здравствуйте!", - тихонько усмехнулся он, опуская глаза, в которых мгновенно заплясали чёртики.
"Ей! Только не причини ему вреда!" - она возмущённо уставилась на него снизу вверх, но он ласково улыбнулся ей, безмолвно обещая отдать основную задачу.
"Ещё какая удача", - мечтательно вздохнул Город, которому этот парень тоже понравился с первого взгляда.
Что ж, он свою задачу выполнил, к своим Стражам мальчика привёл, а теперь дело за ними.

Мы чего-то там заказали, выпили за встречу, и он, поднимая второй бокал, озорно сверкая глазами и чокаясь со мной, весело предложил:
- А как насчёт экскурсии в исполнении моей знакомой?
- Надеюсь, не вашей кошки? - хихикнул я, отпивая глоток, и кивая на чёрным комочек у него на коленях, который при проверке оказался его кошкой, а не плохой приметой. - Впрочем, даже если её будет проводить её кошка, я всё равно согласен, - беспечно ухмыльнулся я.
Я готов был поклясться, что они изумлённо переглянулись. Впрочем, это уже был второй бокал. Хотя кто знает, я уже давно понял, что в мире много чего может быть...

"По-моему, всё обещает быть ещё интересней, чем раньше моя дорогая", - безмолвно шепнул он ей.
"Может, в этот раз нам чего-нибудь покажут, как ты думаешь, а?" - улыбнулась она.
"И они снова всё сделают, и опять, чёрт возьми, вместе!", - хмыкнул Город.