школа - неучи

«Неучи»

Как я уже говорил, мой друг Димка любил придумывать себе разные небылицы, почему он сегодня не подготовился к уроку.
Он, как правило, поджидал учительницу у дверей, чтобы сплести ей какую-нибудь очередную байку в надежде, что сегодня его минет чаша сия, и двойка окажется в дневнике кого-нибудь другого. Обычно это срабатывало через раз, и через раз Дима нес в сумке к своей великой скорби увесистую «пару», а если повезет, то и две. Я думаю, учителя спускали ему с рук самые невероятные сюжеты, потому что нельзя же было, в самом деле, каждый день ставить мальчику двойки. Вообще, причины, придумываемые нами, чтобы отлынить от уроков,  выдаваемые за чистую правду, были на столько смехотворны и неправдоподобны, что можно только диву даваться, почему нас не наказывали более серьезным образом. Объяснить, почему они принимались нашими учителями на веру, можно только или их редким простодушием, или, что вероятнее, - жалостью к нашим умственным способностям, не позволявшим измыслить басню поискусней. То мы не могли выйти из дома, куда нас послали за сменной обувью, потому что, видите ли, у одного из нас сломался замок, - по окончании учебного дня он чудесным образом открывался. То один из нас, якобы, перепутал день своего рождения, перенеся его на месяц вперед, благодаря чему друзья, пришедшие его поздравить, равно, как и именинник не явились в тот день на занятия.
Встречаю, бывало, перед уроком Диму, сосредоточенно прохаживающегося по коридору возле дверей класса. Его задумчивый вид вызывает во мне некоторые подозрения.
- Ты что тут делаешь? – спрашиваю его строго.
- Отпроситься хочу, - неохотно объясняет он.
Я оживляюсь.
- А что ты скажешь?
- Скажу, что вчера у нас дома электричество выключили.
- А еще друг называется! – вскипаю я. – Мы же в одном доме живем! Значит, у нас у обоих вчера электричества не было! - И мы продолжаем поджидать учительницу уже вдвоем.
Впрочем, мы были еще не самым худшими. За нами шел разряд т. н. «овощей», т.е. людей, которые не отпрашивались с уроков. Они просто мирно спали на задних партах, но спрашивать их было нельзя по определению, ибо это оказывалось так же бесполезно, как и заставить отвечать стол, за которым они сидели.
Как-то раз я соседствовал с одним из них на уроке истории. Звали его Вова. В начале урока он толкнул меня локтем и спросил, сунув голову в дипломат:
- Э! Как, меня не очень слышно?
Оказывается, он проверял, надев наушники, безопасный уровень громкости, который выставил на своем плеере, чтобы не привлекать к себе внимания окружающих.
В дипломате его голове было просторно, ибо в нем лежали лишь этот самый плеер и пачка «Marlboro». Ни о каких дневниках, тетрадках, учебниках и тому подобном, что таскают с собой остальные простые смертные, речь, разумеется, не шла. Зачем носить лишнюю тяжесть? Для учителей, по мнению Вовы, было достаточно одного его присутствия. Когда к середине урока Вову вызвали к доске, мне пришлось пару раз пихнуть его ногой, чтобы вернуть из  сфер, где он витал, будучи унесен звуками музыки, на землю.
- Что? Что? – воскликнул он, как бы пробуждаясь ото сна.
- Зовут!
Вова с грохотом приподнялся из-за парты, но  до конца не выпрямился, а так и остался стоять с полусогнутыми коленями, упершись кулаками в стол:
- Ну, Антони-ина Павловна! – загудел он как-то даже озадачено.
- Что? Что? – возмутилась та, прикидываясь непонимающей. – Почему я не могу вызвать тебя к доске?
- Антонина Павловна, ну вы же понимаете!
- Что! Что я должна понимать! Садись, студент. Ставлю тебе вместо двойки точку, завтра буду спрашивать!
А вот любимое времяпрепровождение после уроков другого лоботряса, по имени Саша.
Он любил возиться с малышами. Играть с ними в футбол, отбирать у них что-нибудь, учить их жизни.
Вот он сидит, свесив ножки, на школьном крылечке. Вокруг него стайкой роятся малыши, которым лестно внимание старшеклассника.
- Пойди сюда! Я кому говорю! – бьет он себя по ляжке, обращаясь к одному из них, который, кривляясь, особенно старается завоевать себе авторитет среди товарищей.
Он строит Саше рожи, держась, впрочем, от последнего на безопасном расстоянии.
- Сейчас ведь встану!
Малыш не приближается, продолжая дразнить его.
Тогда Саша раскрывает свой дипломат, который у него также пуст, как и у Вовы – в нем лишь непременная пачка сигарет и…детский водяной пистолетик, реквизированный им незадолго перед этим у кого-то из мелюзги, вьющейся вокруг него. Саша вынимает пистолет и посылает кого-нибудь из своих многочисленных адъютантов зарядить его в ближайший туалет, после чего открывает стрельбу по не желающему идти на зов, к вящему восторгу всех собравшихся, которые наполняют воздух диким визгом и криками. При этом трудно сказать, кто получает от игры большее удовольствие - Саша или дети.
Но пусть читатель не подумает, что мы ходили в школу за чем угодно, кроме знаний. Иногда, в некоторых из нас просыпалось и совесть.
Так, в последние месяцы учебы я решил подправить себе аттестат (он тогда учитывался при поступлении в институт),  и начал усиленно ходить к учителям на дополнительные занятия, отвечая им после уроков. Это, конечно, не могло понравиться моим друзьям, которые все это время проводили, сидя на лавочке в сквере, покуривая и поплевывая. Они расценили мои действия, как предательство и отход от коллектива и даже дали обидную кличку «Альтман», намекая на мою хитрость и изворотливость.
- Но почему же вы так возмущались моим поведением, когда я ходил исправлять тройки на четверки? – спрашивал я впоследствии у одного из своих друзей.
- Так, может, я тоже хотел бы подтянуть себе аттестат, - отвечал тот («правда», - добавим мы, - «сделать это, сидя на скамейке, было весьма затруднительно»).
- Почему же ты не ходил вместе со мной?
-А ты меня звал?
 Как будто я ходил к учителям тайно, под покровом ночной темноты!
Наверное, дело здесь в обыкновенной лени. Конечно, легче кивать на то, что тебя куда-то не позвали, и оставаться один на один со своими двойками, нежели приложить усилие и что-то выучить самому.


Рецензии