Обострение

  О Б О С Т Р. Е Н И Е .
-------------------------------
Всё было нереально. Сон не сон?
Тело, брошенное на носилки в "скорой помощи", болталось при поворотах машины из стороны в сторону, а голова и вообще была самостоятельным предметом, независимым, ни с чем не связанной с телом. Голова была шар, футбольный мяч, пустая коробка из-под торта - всем, чем угодно, но не принадлежащим человеку.
  В приёмном отделении Евгений немного пришёл в себя. На какие-то доли минуты попробовал осмыслить своё положение, даже внятно отвечал на вопросы женщине в белом халате, гадая про себя: администратор она или врач?
   Потом откуда-то появился мужчина, тоже в белом халате, завел его в какую-то комнату, велел снять штаны и, на вопрос» зачем?" - кратко ответил: «бак-анализ".
В голове мелькнуло: целку ломать будет". Неприятная процедура прошла, его повели по длинному коридору, потом поднимали на лифте, опять шли по длинному, нескончаемому коридору и, наконец, довели до палаты, указали койку и, он, не  раздеваясь, сбросив лишь туфли, рухнул на неё и на какое-то мгновение потерял всю ориентировку.
Очнулся, казалось сразу же, но потом узнал, что проспал целых два часа. В горле стоял ком. Голова была тяжёлая славно стальная балка, подташнивало.
-"Очнулся?» - К кровати подошла медсестра,- вот тебе посуда. Если будет тошнить». - И поставила рядом с тумбочкой половинку полиэтиленовой бутылки. Евгений кисло кивнул, начиная уже потихоньку соображать. Медленно обвёл взглядом помещение. В палате было пять коек. Еще две из них были обитаемы. Рядом с ним, поверх одеяла, одетый в спортивный синий костюм возлежал мужчина примерно его возраста, лет 45 - 50 и, смотрел на него. Встретившись глазами, сказал сочувственно: «Тяжело?"
- "Отходняк идёт! - Откликнулся из противоположного угла другой, на вид лет 35. Он стоял у своей койки и вытирался полотенцем. - Вон его тоже привезли. - Кивнул он на соседа в спортивном костюме. - Но, ничего. За два-три дня быстро на ноги поставили".
Сосед Евгения не ответил на реплику. Он лежал, заложив руки за спину и, глядел в потолок, словно разговор его уже больше не касался.
Евгений вздохнул, из живота потянуло. Рукой нащупал эту пластмассовую "утку» и, приподнявшись с койки, коротко рыгнул. Снова лёг на спину.
- "Надо ж так отравиться!" - Подумал лениво и тут же вспомнил, почему он здесь.
     Да-да! Жена вызвала скорую, когда увидела, что у него, очнувшись от пьянки, горлом пошла кровь...
Опять потянуло. Опять приподнялся. Рыгнул. Лёг.
Мужчины уже не интересовались им. Занимались своими делами.
- "Сегодня пятница. Большой обход будет. - Сказал парень. - Надо немного порядочек навести". - И начал что-то прибирать на своей тумбочке.
Мужчина включил электробритву. Звук её напоминал комариное гудение, усиленное, наверное, раз в пять.
Евгений поморщился, взглянул на свои ладони, сложенные на животе, ладони все были в комариных укусах.
 - "Надо же так набраться! Господи!" - В тысячный раз в голове вертелась эта мысль, и казалось, никакими силами невозможно было её оттуда выбить.
В открытую дверь вошла медсестра.
 - "Ну, как? Живой? - Она испытывающее взглянула на Евгения. Тот слабо кивнул.
 - Сегодня ни есть, ни пить. - Предупредила она. - Сначала сделаем гастроскопию. И лежать!"- Бросила на прощанье и ушла.
-"Потом тебе капельницу поставят. - Добавил, будто за неё, парень. Ничего... Отойдёшь.
Как звать? Меня - Андрей, а его Виктор».
Евгений назвал себя, потом немного подумал и спросил:
"А что это за гислогаспокопия какая-та?"
 - "Гастроскопия? - Андрей усмехнулся. - Ничего. Не умрешь. Все через это проходят».
Тут в коридоре послушался какой-то шум, какое-то движение. Дверь в палату открылась настежь и сразу ввалилась группа людей в белых халатах.
"Большой обход" - Догадался Евгений. Группа сразу же оккупировала его койку.
Один что-то зачитал по бумажке. Все, как показалось, сочувственно покивали головами. Затем, пожилой мужчина с заметным брюшком, и почему-то в каком-то синем административном халате, присел на край кровати и стал измерять ему кровяное давление. Смерил. Стал тискать живот.
 -"Ну, как? - Не вытерпел Евгений. - Наверно повышенное давление?"
 - "А ты как думаешь?"
 - "Наверно повышенное».
 - "Да нет, не очень».
 - "Ну, уж больше конечно 120/60!"
 - "Немножко". - Успокоил его врач и добавил. - Чтоб сегодня ни есть, ни пить. А то хуже будет".
 - "Ясно. - Ответил Евгений. - Мне уже сказали».
Потом они перешли к другим и, через пять минут группа улетучилась, как будто её и не было совсем.
А его опять потянуло с живота. Он медленно сел на кровати, немного что подумал, прикинул про себя, затем встал и медленно побрёл к двери.
 - "Эй-эй! Тебе нельзя ходить! - Окликнул Андрей. - Тебя же предупредили: лежать».
 - "Не-е-е. Нет! Надо!"
 - "У тебя утка есть. Вот её и используй». - Напомнил он.
 - "Нет! - Резко возразил Евгений. - Всё нормально. Я смогу». - И вышел.
К счастью туалет оказался рядом. Он прошёл в него и там над унитазом облегчил живот. Сразу и голова прояснилась, и легче стало на душе. Даже внутри что-то замурлыкало. Возвратился более бодрым.
Рядом с его кроватью, в углу был расположен умывальник. Евгений открыл холодную воду, смочил руки, набрал в рот воды, прополоскал рот и горло. Умылся, намочил волосы и уши, вытерся своим больничным полотенцем и лёг на спину, - отдохновенно вздохнул. Мир уже не казался таким тяжёлым и безрадостным. Потянуло на разговор.
 - "А что, Андрей, давно здесь?"
 " - Почти две недели".
Серьёзное что-то?"
" - Язва, говорят».
 - "А у Виктора?" ( Его в палате уже не было).
 - "У него как у тебя. Тоже привезли еле живого. Кровью харкал. Но быстро  на ноги поставили, дня за два. - Он помолчал немного, потом добавил, как подытожил. - Готовь теперь 2 - 2,5 тысячи на лекарство и лечение".
 - "Так много!"
 - "А ты как думаешь! Лекарств нету. Все надо покупать".
"Во влип». - Подумал Евгений. Таких денег ни у него, ни у жены не было.
Опять вошла медсестра.
 - "Сейчас капельницу будем ставить. - Обратилась она к Евгению. - Сегодня кто-нибудь из родных придёт?"
 - "Жена должна придти. - Подумав, сказал Евгений, вспомнив, что она с ним не поехала ночью на "скорой", и что сегодня пятница и, она работает. - Под вечер придёт". - Добавил он.
 - "Вот придёт - пусть покупает капельницу. Пока мы свою поставим, а потом ваши делать будем. Но сначала гастроскопия. Идти можете?"
 - "Ему врач запретил двигаться».
 - Вдруг сказал Андрей.
 - "Да-да! - Словно только вспомнив, подтвердила сестра. - На тележке поедешь".
Она вышла. И скоро в коридоре загрохотали колеса. Дверь откинулась на всю ширину и в палату вкатилась медсестра с тележкой.
 - "Давайте ложитесь. Только возьмите с собой полотенце».
Евгений поднялся, снял полотенце со спинки кровати, улегся на тележку. Тележка выкатилась в коридор, загромыхала по нему и, вдруг остановилась. Медсестра передала управление каким-то двум парням, (медбратьям что ли), тоже в белых халатах. Наказала куда везти, что сделать, передала какие-то документы и тут же быстро уда.
Медбратья, один спереди, другой сзади дружно рванули тележку к лифту. Вызвали подъемник, поднялись (или опустились) на какой-то этаж, повезли снова по длинному коридору и, наконец, слава богу, довезли.
Тут же подошла другая медсестра (уже в возрасте), велела прилечь на какой-то топчан, покрытый жёлтой клеенкой, повернуться на левый бок. Спросила: проходил ли он раньше этот анализ. Евгений отрицательно покачал головой. Она обеспокоилась.
"- Ребята! - Обратилась она к медбратья. - Не уходите. Поможете. Подержите мне его…"
И сразу Евгений почувствовал, что руки и ноги его зажаты в тисках. Но это его как-то мало тронуло. Наверно вспомнил, что процедура необходима, и никто от этого ещё не умирал. Он просто внутренне весь сжался, собрался, приготовился.
 - "Открой рот! - Приказала медсестра. Он открыл. Она что-то впрыснула ему из маленького пульверизатора. Ощущение: было  небольшое жжение и захотелось плюнуть. Сдержался, проглотил комок.
 - "Так! Теперь  вот это кольцо крепко зажми зубами и ни в коем случае не отпускай. Пока не скажу. Ясно!"
Она дала ему широкое, твердое пластмассовое кольцо тёмного цвета, которое он и сжал зубами, открыв рот. И тут же почувствовал, как давление на руки и ноги увеличилось. Это постарались доблестные медбратья.
Между тем, медсестра поднесла прямо к лицу длинный, черный резиновый шланг с миниатюрной электролампочкой на конце  и предупредила:
 - "Лежи тихо, дыши глубоко". - И начала медленно и осторожно вводить эту чёрную змею с единственным электрическим глазом через рот и горло в пищевод Евгения.
Ощущение было совсем не из приятных. Евгений задрожал, руки сами собой порывались схватить эту извивающую змею и выбросить инородное тело  из горла. И горло не хотело принимать холодную, наглую змею. Оно давилось, кряхтело, покашливало, исходило обильной слюной...
А змея всё лезла и лезла дальше, в пищевод...
 - "Дыши! Дыши глубже! - Ровным, но строгим даже жёстким голосом повторяла медсестра и всё также медленно и ровно всё глубже и глубже запихивала свой шланг в его пищевод. - Глотай! Глотай давай! Убирай язык! Дыши. Дыши глубже. Глотай же! Ну!"
 - "Да-а-а-ай, бы-и-ст-ра а-ай!" - Евгений говорил» давай быстрей, мол, пихай эту проклятую змею", но выходила изо-рта какая-то тарабанщица. Он чувствовал, как где-то внутри его живота эта живая змея переворачивается, укладывается и никак не уложится, копошится там, словно выискивая удобное положение, извивается своим длинным упругим телом, будто нарочно дразня, щекоча пищевод и вызывая позывы к рвоте...
 - "Да-а-ай, да-а-ай бас-ст-ра!" - Он начал проявлять нетерпение, пробовал елозить телом, инстинктивно стараясь освободиться, но парни крепко держали его. Да он особо и не сопротивлялся. Да и сил просто не было.
А медсестра методично и настойчиво делала своё дело. Одной рукой она вертела щуп в его пищеводе, а в другой держала какой-то круглый приборчик и смотрела на индикатор, который внешне очень походил на манометр.
Нетерпение возрастало.
 - "Спокойно. Спокойно. - Теперь уже уговаривала она его. - Уже заканчиваем. Дыши. Дыши глубже".
И, наконец, о Боже! Всё кончилось. Щуп вытянут. Змея успокоилась. Кольцо тоже вынуто.
 - "Оттерись полотенцем". - Вскользь бросила медсестра и отвернулась. Для неё он уже больше не существовал.
Его опять погрузили на тележку и повезли в обратный путь.
Только на своей постели Евгений окончательно пришёл в себя.
 - "Живой!?" - Встретил его Андрей.- Я же говорил!" - Он многозначительно усмехнулся.
 - "Да-а-а! - Протянул Евгений. - Приобрёл ещё один, пусть и негативный, но опыт. Опыт жизни».
Прошло ещё минут десять или пятнадцать. Евгений как будто уже и задремал. Но спать ему больше не дали. Коридорная медсестра внесла в палату металлическую штангу, вверху которой были укреплены в кольцах две аптекарские пол-литровые бутылки, наполненные  какой-то бесцветной жидкостью.
От одной тянулась мягкая поливиниловая трубочка, заканчивающая на конце иглой.
Ему перетянули руку у предплечья резиновым жгутом и заставили сжать пальцы в кулак. Затем медсестра ловко ввела иглу в вену. Сняла жгут. Закрепила иглу лейкопластырем, поправила что-то у бутылки и, Евгений увидел, как в этой бутылочке появились пузырьки воздуха, а по прозрачной трубочке закапала жидкость.
 - "Лежи и не двигайся. - Предупредила медсестра. - Рукой не шевели».
Евгений заворожено смотрел как, периодически появляясь, скатывались по трубочке капли, как они передвигались по неё и через иглу входили в вену и в кровь.
Ощущения никакого не было. Была только необходимость лежать неподвижно, не шевелить рукой.
В палату вошла пожилая женщина в белом халате, неся перед собой маленький ящик полный стеклянных пробирок.
 - "Ребятки, будем кровь брать».
-  Предупредила она входя. Потом назвала фамилии. Евгения не значилось.
"Слава богу" - Подумал он и тут же вспомнил, что у него ещё в приёмном покое брали кровь из пальца и из вены. Он поглядел на руку и увидел ещё не совсем заживший след на сгибе локтя.
Пациенты (Виктор и Андрей) безропотно подходили к лаборантке и, через минуту-две отходили, зажав уколотый палец кусочком ваты.
 - "Уже третий раз берут". - Пожаловался Андрей.
 - "Закололи совсем. - Буркнул Виктор. - То уколы, то кровь на анализ..."
 - "У меня уже брали. - Сообщил Евгений. - Как только порог переступил, сразу из пальца и из вены".
 - "Ещё десять раз возьмут. - Пообещал Андрей. - Полежишь, недельки две - узнаешь!" - Почему-то пригрозил он.
Между тем, жидкости в бутылке осталось совсем немного.
 - "  Я схожу, предупрежу. - Пообещал Андрей, заметив, что Евгений не отрываясь, смотрит на капельницу. Он вышел.
Виктор лежал на кровати и читал какую-то книгу. В палате было душно.
 - "Окно нельзя открыть?" - Спросил Евгений. На дворе стоял тёплый апрель, и солнце светило по-весеннему тепло и радостно.
 - "Нельзя!" - Коротко бросил Виктор.
Евгений кротко вздохнул. Не положено.
Тут вошла медсестра. Посмотрела на капельницу, вытащила шприц-иглу из пустой почти бутылки и умело проткнула горлышко второй, полной. Последила немного, как работает капельница, удовлетворенно кивнула головой, еще раз предупредила, чтобы больной не шевелил рукой, ушла.
Потом кончилась и эта бутылка. Капельницу сняли.
Затем он ещё раза два ходил в туалет, опорожнял живот, полоскал горло, умывался, смачивал голову, уши, опять ложился, снова вставал, полоскал рот. Хотелось пить. Но это как раз и нельзя было делать.
Прогромыхала тележка с обедом. Андрей с Виктором взяли обед: первое - пшённый суп, второе - гречневая каша, чай на третье.
Ему есть не хотелось. Хотелось пить. Но надо терпеть. А под запретом терпение ещё более казалось мукой, пыткой.
Так однообразно прошло время до вечера. Вечером пришла жена.
 - "Ну, как ты?"
 - "Да вот! - Евгений попробовал шутить. - Живой еще. Только не кормят, не поят". - Пожаловался он.
- "Что тебе принести?" - Не поняла жена.
 - "Нет-нет! - Успокоил он её. - Мне нельзя сейчас ни есть, ни пить. Еще дня два-три... Да, кстати, зайди к врачу, он выпишет лекарство, а ты потом в аптеке, на первом этаже купишь какие нужно. И ещё надо капельниц купить и одноразовые шприцы..."
 - "Тогда я сейчас и схожу!" - Решила жена.
 - "Ага! - Евгений согласно кивнул головой.
Минут через пятнадцать она вернулась с кучей пакетиков и коробочек.
 - "Вот, более чем на триста рублей».
 - Пожаловалась она.
 - "Ну, что ж теперь... - Пробормотал Евгений - Факт!" - Добавил он совсем уже не некстати. Говорить вроде было не о чем. Жена посидела ещё немного и стала прощаться.
 - "Пойду. - Сказала она. - И так с тобою целую ночь не спала. И на работе как сонная тетеря ходила".
 - "Да-да! Иди!» - Он чувствовал свою вину. Всякий пьяница, отрезвев, стыдится того, что он по пьянке совершил...
Потом был ужин: какая-то каша, манная что ли, и ... горячая вода вместо чая. Андрей и Виктор заваривали чай каждый своей заваркой.
Заходил ещё лечащий врач, спрашивал: как? Приходила медсестра, раздавала всем градусники. Евгений тоже мерил температуру - 37,5%. он не удивился. Голова по-прежнему была тяжёлой.
Ближе к ночи опять пришла медсестра, сделала по два укола Виктору с Андреем. Достался один укол и ему.
 - "Успокоительный?" - Спросил он.
     - "Снотворное" - Также однословное ответила та.
Потом была ночь кошмаров. Он то засыпал на какое-то время и, ему снилось чёрте-что: что будто пьёт и никак не может напиться, а кружку с водой у него вырывают какие-то мужики; то  какие-то женщины больно-пребольно щиплют его, то ребятишки кидаются в него камнями, то он вдруг колотит схватившего парня палкой по голове...
Он вздрагивал, просыпался, затем опять засыпал, и, кошмары снова преследовали его.
Утро наступило неожиданно. (Наверно всё-таки Евгений задремал под утро).
Разбудил его тёплый солнечный луч, который как-то пробрался через щель штор и защекотал глаза. Голова уже болела меньше, и вообще, несмотря на ночь кошмаров, чувствовал себя Евгений гораздо лучше. Даже позывы желудка стали реже и слабее, да он уже мог их контролировать, сдерживать.
"Время лечит. - Думал он. - Время? Вот только где взять денег? Опять время. Нужно время».
 - Потом он отвлёкся от этих дум, справедливо решив, что сейчас самое главное - это подняться на ноги, а там видно будет.
Встали и Виктор с Андреем. Виктор сразу стал бриться. Андрей тоже занялся туалетом.
 - "Ну, как, лучше? - Спросил он, заметив, что Евгений не спит. - Сдвиги есть?"
 - "Да. Спасибо! - Поблагодарил Евгений. - По сравнению со вчерашним, сегодня намного лучше".-  Он улыбнулся.
Сила жизни - эта сила накапливалась в нём постепенно, медленно, но неотвратимо, как судьба. Он чувствовал, как к нему вместе с жизненной силой возвращалась энергия, и уверенность что кризис преодолён и что всё в дальнейшем будет хорошо.
Он сходил в туалет, умылся, даже до пояса растёрся мокрым полотенцем. Правда вот разбрызгал воду из-под крана так, что образовалась слякоть, чуть ли не целая лужа на полу, чем вызвал недовольство Виктора.
 - "Ничего! - Оправдывался он. - Всё равно сейчас уборщица придёт мокрую приборку делать. Да и смотри как в палате душно! И окна закрыты».
   Вскоре и в самом деле пришла уборщица и стала мокрой шваброй протирать линолеум пола.
После был завтрак: каша овсяная и чай. Евгений сглотнул слюну. Есть по-прежнему особо не хотелось, но опять начинала мучить жажда. Соседи с аппетитом уплетали кашу вперемешку с чем-то своим, домашним.
А Евгений лежал на кровати и раздумывал, когда же эта последняя рюмка оказалась лишней.
Потом забежал врач с медсестрой. Сделали быстрый осмотр. Врач дал указания кому, какие процедуры делать и быстро испарился. После этого всем досталось по уколу, а Евгению целых три, словно как бы догоняя остальных.
Снова появилась металлическая штанга. Ему поставили капельницу и теперь уже из пяти бутылок и с жидкостью разного цвета. Он прочёл на этикетках: хлористый натрий, калий, какой-то набор поливитаминов, глюкоза и ещё что-то...
После обеда появился новый жилец, вернее новый для Евгения. Александр - молодой парень, лет 27, вернулся после операции аппендицита.
Александр оказался очень живым субъектом. Он уморительно вспоминал, как крыл всех врачей матом до операции, хотя саму операцию и не помнил. Еще бы!
 - "Снотворное вкололи, а потом маску на лицо. - Рассказывал он. - Очнулся и не пойму где я, что со мной? Совсем ориентировку потерял!"
 - "Тебя быстро увезли. - Сказал Андрей. - Только положили и через минут десять сразу на операцию».
 - "А долго операция продолжалась?" - Спросил Евгений.
 - "Не! Быстро! Минут пятнадцать».
 - "Больно было?"
-"Не знаю. Я же не чувствовал. Я в трансе был! - Александр помолчал немного, а потом сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: - Теперь нала деньги готовить. Три тысячи..."
Евгений тоже вспомнил о деньгах. Взглянул на кучу лекарств, лежащих на тумбочке, и глубоко вздохнул. А Александр опять рассказывал что-то смешное.
 - "Да-а-а, дожили. - Думал Евгений, не слушая больше весёлого рассказчика. - Дожили до ручки. А с чего всё началось? С Горбачева? С разрушения Берлинской стены? Затем - Ельцин! Беловежское соглашение. Путч генералов, гайдаровские реформы и, пошло-поехало. Перестройка, реформы, инфляция... И в результате классическая формула: богатые богатеют, бедные шее больше нищают..." - Думы были не весёлые.
 - "Туалет далеко?" - Александр делал медленную попытку подняться с постели.
 - "Рядом. - Подсказал Андрей. - Как выйдешь, сразу направо и через комнату увидишь. Буква "М".
Александр закряхтел, медленно разгибаясь:
-"Говорили: больше ходи, чтобы рассосались эти как их, рубцы что ли, или шлеи какие-то. А я и распрямиться ещё не могу, как следует". - Ворчал он, добираясь до двери.
- "Эх! Погода, какая хорошая! "- Заметил Андрей. Он глядел в окно, через которое лил во всю поток яркого света апрельского солнца. - И листочки на деревьях уже появились. Еще постоит такая погода два-три дня и вся грязь подсохнет».
"А мы тут маемся". - Хотел сказать Евгений, но передумал.
Возвратился Александр. Он плюхнулся  на кровать и чему-то засмеялся, обнажив крепкие зубы. В верхней челюсти, справа у него не хватало одного зуба и это немного портило его улыбку.
- "Такое ощущение, что у меня в животе что-то оставили. - Сказал он. - Что-то вынули, вырезали и что-то новое там оставили, положили».
- "Резиновую перчатку зашили тебе!" –
Подначил, улыбнувшись. Андрей.
- "Или скальпель оставили. - Тут же вставил Виктор.
Все заулыбались и, каждому захотелось сказать что-то ещё неординарное, пошутить, чтобы опять все улыбнулись или засмеялись.
Замечено, что люди, находящие в одинаковом положении, всегда легче находят общий язык, быстрее устанавливают необходимые контакты, даже как-то по-сердечному начинают заботиться друг о друге. Порой даже в семье так не расположены люди друг к другу как здесь, связанные одной нуждой и подчиняясь общей необходимости.
- "Сейчас должны телевизор принести». -
   Вдруг сказал Александр. Он лежал на одеяле, в тёмных шароварах. Короткая стрижка: ежик не ежик? Почти ничего. Оттопыренные уши, отчего они казались слишком большими, а всему лицу придавали какую-ту худощавость. - Я тут вижу; ни радио, ни телека. Даже новости послушать нельзя».
- "В холле, там стоит телевизор.- Возвратил Андрей.- Хочешь, иди и смотри. Показывает вроде нормально".
 Александр махнул рукой, точно отмахнулся от назойливой мухи и ничего не ответил.
Вскоре, действительно два парня (верно ровесники Александра) притащили в палату цветной телевизор. Его поставили на тумбочку, у пустующей кровати. Тут же Александр включил его, опробовал все ведущие программы и начал настраивать антенну.
"Вот и развлечение появилось. - Подумал Евгений. - Всё не так скучно будет".
По первой передавали новости:
"Обострение обстановки на Балканах. Миролюбивая миссия. Митрополит Алексий в Косово. Секретарь по безопасности Виктор Черномырдин летит с визитом в США".
Диктор - женщина, четко произносила фразы, словно рубила их, не останавливаясь ни на секунду, не задумываясь над сутью.
- "А вот интересно, Жень?- Александр подмигнул Андрею. - Сейчас идёт опрос общественного мнения. Вот присоединять к нам, к России эту Югославию или нет? Как ты думаешь?"
Вопрос был неожиданный. И хотя СМИ давно мусолили эту тему, но он как-то всерьёз об этом не задумывался.
- "Это как сказать... - Он тянул время, не зная, что ответить и в то же время, понимая, что вопрос провокационный. НО вопрос был задан и задан ему, а не Андрею или Виктору. И надо было что-то отвечать. - Югославия, конечно, славянский народ, но с другой стороны это, же объявление войны с НАТО. Ты вот пойдёшь проливать свою кровь туда? Как в Авгане было..."
- "Нет, ты скажи: нужен нам такой союз или нет?" - Не отставал Александр.
- "Не знаю. Я об этом как-то не задумывался особенно». - Соврал Евгений, мысленно ругая себя, что попал впросак. Он и вправду ещё не мог решить для себя, объяснить сложившее положение, да и вряд ли кто понимал, что происходит и что нужно предпринимать в подобном случае. Слишком много было "НО" и "ЕСЛИ".
А с другой стороны, чем так пьянствовать, не лучше ли добровольцем податься на помощь братьям-славянам. Вон Жириновский уже записывает добровольцев. А какой-то генерал изъявил согласие командовать этими войсками в Косово.
- "Нет. Ты скажи: присоединять или не присоединять Югославию?" - Не отставал от него Александр.
- "А ты как думаешь?"
- "Да мне всё равно! Меня это не трогает!"
- "Всё до лампочки!?"
- "А чего мне беспокоиться? - Он хитро улыбнулся. - Идёт такая кампания
сейчас. Опрашивают всех..."
-"Да шут с ними со всеми!- Немного даже рассердился Евгений. Он понял, что его разыграли. - Насмешник ты оказывается". - Заявил он Александру, но уже добродушно, поздно поняв шутку. Тот засмеялся. Заулыбались и остальные.
"Поддался на провокацию. Фу, ты черт! Как мальчишка несмышленый». - Евгений медленно поднялся с кровати, подошел к умывальнику, прополоскал рот и горло, умылся, смочил голову и шею. Потом, подумав немного, намочил полотенце и, ложась на кровать, положил его себе на голову.
Так с "трепальней" и телевизором незаметно пролетел и этот день.
После 6 часов вечера опять пришла жена. Она принесла электробритву и зеркальце. Евгений сказал "спасибо", спросил как там сыновья, еще что-то спросил - она ответила. Говорить вроде было не о чем. Она посидела ещё чуть-чуть и ушла. И стало вдруг скучно, тем более в палате никого не было, да и телевизор не работал.
Духота была страшная, хотя дверь была распахнута вовсю ширь и, чтобы не закрывалась, была привязана каким-то обрывком бинта к кровати Александра.
Евгений, полуголый; только в спортивных брюках и тапочках, вышел из палаты и тихо направился в холл. Там была открыта фрамуга окна. Он подошёл, облокотился на подоконник и жадно вдохнул свежий воздух. Так простоял минут десять, пока его не заметила дежурная медсестра и не прогнала в палату, приговаривая вдогонку, что ему нельзя ходить, а надо лежать, и что надо слушаться и не нарушать больничный режим.
Евгений не спорил. Он давно уже усвоил эту науку: с врачами и милицией лучше не ссориться. Не часто за свою жизнь попадал он в больницу. Всего второй раз. А первый?
Первый раз это было в детстве. Он вспомнил, как трясся на телеге, еле сдерживая боль от этой тряски, стараясь как-то поудобнее устроиться. Как-то и дело просил отца не гнать сильно, не стегать лошадь. Но отец, то ли под влиянием плохих анализов, то ли по наущению врачей, напугавших его о немедленной госпитализации, все хлестал и хлестал лошадь, приговаривая только: "терпи, терпи! Скоро приедем!"
Целый месяц провёл он в больнице. У него было воспаление почек.
Конец учебного года, было где-то начало мая, когда он вернулся в свой класс. Отстал здорово! Стоял вопрос даже о не переводе его в следующий класс. Но тут наверно сыграл престиж школы. Его не оставили. А учительница, Анна Андреевна задавала ему каждый день дополнительные параграфы, которые он должен был выучить и на следующий день отчитаться.
Тем было много, а времени и желания мало. После уроков он уныло пролистывал учебники, не вникая в содержания и, что оставалось в голове, то он и вещал назавтра преподавателю, которая недовольно хмурилась его потугам, упрекая в лени, и всё же ставила спасительную тройку, помня слово, что дала его родителям и, подымая общую успеваемость класса.
Когда это было? О-о-о! Сейчас уже нет и в помине этой начальной школы и нет на свете доброй учительницы. А она была и очень принципиальная женщина, строгая, но справедливая. Говорила чётко, ясно, хорошо поставленным голосом. Фразы у неё словно печатались. При ней в классе никто даже шелохнуться не мог. Уважали её и родители школьников. Женщина была независимая, грамотная.
Он вздохнул. Пожалел себя. Припомнилось, что школа эта в деревне давно сгорела. Одно время оставались ещё обгоревшие остовы стен, но в конце конца исчезли и они, и всё заполонила обыкновенная трава: крапива и лебеда. Не осталось даже никакого знака, напоминания, что тут когда-то была школа.
Время похоронило все; без следа, без памятников. И только где-то в уголке памяти, может быть, многочисленных учеников нет, да и всплывёт эта первая школа, школа, давшая, как выражаются, им путёвку в жизнь...
Делать было нечего. Поскучав в палате, он опять побрёл в холл схватить глоток воздуха. Там кто-то уже включил телевизор. Передавали опять новости. Опять об обострении обстановки в Косово. Он сел в свободное кресло, облокотился на спинку и стал лениво глядеть на экран.
Было странное состояние. Не хотелось ничего: ни думать, ни говорить, ни есть, ни пить - совсем ничего не хотелось. Словно он повис между разными временными измерениями. Его как бы ни было, не в прошлом, не в настоящем, не в будущем. Он был как бы над всем этим, вроде как судьба ещё не решила, куда его определить, что с ним сделать. Судьба призадумалась.
И это было какое-то мгновенье. Тот час он услышал, что его окликают. Обернувшись,
увидел Александра, который подкатил к нему на инвалидной коляске, улыбаясь своим щербатым  ртом.
- "Достал транспорт!" - Почему-то обрадовался Евгений. Тот кивнул и добавил:
- "А знаешь - нормально! Лучше чем ходить. Да и руками кручу, мышцы спины всё равно работают. Та же ходьба" - Сделал он заключение.
- "Факт!" - Подтвердил Евгений.
Потом Александр покатил дальше тренировать свой аппендикс, вернее мышцы спины, а Евгений окунулся в мир спортивных новостей.
Прошла ещё одна ночь. Утром его также кололи, как и других, не пропуская. Виктор глотал какие-то таблетки, а Андрей собирался на выписку.
Александр сегодня не катался, а вовсю ходил по коридору, курил с приятелем у раскрытого окна в холле, выходил на улицу, даже ездил куда-то с друзьями на автомобиле.
Евгений чувствовал себя уже совсем хорошо. Голова не болела, рвота не наблюдалась. А сегодня утром с аппетитом позавтракал перловкой и выпил стакан чая с чёрным хлебом.
Настроение улучшилось. Правда, была ещё какая-та слабость в ногах, и общее недомогание ощущалось в быстрой усталости, но дух был бодр, глаза ясны, а разум работал и искал способы определиться насчёт денег за лечение.
Ему по утрам также ставили капельницу. А сегодня даже из шести бутылок, так что он к концу весь изнемог и пропотел от пяток до макушки. В конце концов, не выдержал и взмолился. Медсестра посмотрела на него и смилостивилась. Сняла капельницу с недопитой шестой бутылкой.
Андрей шутил:
-"Нормально принимаешь. Без закуски!"
- "Запросто! - В тон ему отвечал Евгений. - Нам это раз плюнуть!" - И блаженно закрывал глаза, отдыхая от капельницы.
Дни проходили однообразно, но Евгений уже не тяготился как прежде. Он выходил на улицу, бродил по больничному парку, грелся под ласковыми лучами тёплого апрельского солнца.
Александр выписался, забрал свой телевизор, но это не особенно отразилось на обитателей палаты N 406. Они приходили в холл и там смотрели новости или футбол, или какое-нибудь кино.
Андрея с выпиской задерживали, и он немного нервничал. Виктору лечащий врач предложил долечиваться в своей, районной больнице. Тот согласился, но тут упёрся главврач, который был против перевода из центральной больницы в районную.
Вообще, вокруг Виктора происходила какая-то странная возня.
- "А зачем тебя туда? - Спрашивал Евгений. - Какой резон?
Виктор недоумённо пожимал плечами и неуверенно предполагал:
Не знаю. Может к дому ближе. Я могу быть всё время дома. Только на процедуры ходить. И обедать буду дома. Домашняя пища всё ж..."
Евгений тоже пожимал плечами:
- "Всё равно не понимаю? Какая разница? Ну ладно если б здесь мест не было, коек не хватало бы, а то ведь вот две койки свободны. Клиентов пока нет... Не понимаю?"
Виктор снова пожимал плечами, но более говорить об этом не желал.
Он исправно, как автомат, глотал таблетки: две-три - утром, днем и вечером, так что Евгению казалось, что пользы от этих таблеток едва ли большая. Запивал их водой или чаем и, также исправно принимал пищу, исправно брился и, вообще, казалось, что его устраивает такая жизнь.
Вскоре и Евгению прекратили ставить капельницу, но уколы ещё делали. Он лежал на кровати после уколов и поглядывал на свою тумбочку и на горку таблеток, гадая, когда же и он их будет глотать, как Виктор, ведь по всем прогнозам у них однотипное заболевание.
Один синдром, значит, и лечение должно быть индентичным. Но врач всё не назначал и не назначал таблеток. Он приходил утром, ощупывал живот, что-то говорил медсестре, которая послушно кивала головой и, так же быстро уходил, торопился, словно у него где-то что-то горело.
Однажды Виктор вошёл в палату и, увидев лежащего на кровати Евгения, сказал:
 -"Видал старуху из соседнего номера?"
- "А что?"
- "Я счас проходил мимо. Дверь у неё открыта. Номер люкс! Кругом ковры: на полу, на стене, и телек, и радио, тут же кондиционер, холодильник, ванна и туалет. Ну, бабки есть! Чего не жить!" - Заключил он свою тираду.
 -"Интересно, а сколько такой номер стоит?"
  - "Да уж не дешево! Говорят в сутки 200 - 250 р."-
"Да-а-а! Это нам не по карману". - Протянул Евгений.
- "Богатая больная. Так можно и болеть на здоровье. Деньги есть - что ещё надо!" - Виктор ушел, а Евгений так и не понял, завидует он старухе или просто, как говорят, констатировал факт.
Ему вдруг припомнилось, как он, выйдя из палаты, (это было на второй день) наткнулся на старушку, которая буквально по стенке, перебирая её слабыми руками, медленно-медленно двигалась в свою палату. Он тогда ещё подумал, что это и есть "богатая больная", но оказалась, что другая.
Издали, через открытую дверь он таки увидел эту "богатенькую": толстую, с широким лицом, красивыми серьгами в ушах, подкрашенными губами...
Истинно, не надо много ума, чтобы различить бедного и богатого.
И тут опять в голове заколотило: деньги, где достать деньги? Эти несчастные две-три тысячи! И какой чёрт дёрнул его согласиться ехать сюда!..
Но вот выписали и Андрея. А место Александра занимал  другой пациент. Мужчина лет 40-45. У него была грыжа.
Евгений первый протянул руку для знакомства. Николай - так звали его, понимал, что ему предстоит операция и, немного побаивался ее. Евгений успокаивал.
 -"Чепуха. - Говорил он. - Вырежут излишек. Тебе же лучше. Меньше весить будешь!"
Николай тихонько улыбался на его шутки, но глаза всё-таки были  беспокойны. И вообще, - это был тихий человек, ни к кому не пристающий, ничего не требовавший.
На следующий день его увезли на операцию. Но через день вернулся на старое место и, вроде бы, стал более спокойным, стал тоже шутить и чаще улыбаться. Врач не разрешил ему пока вставать и поэтому в туалет он шёл как в тыл врага; крался по стенке, приседал, выглядывал из-за двери, высматривая, нет ли кого из медперсонала, вытирал ненароком выступивший пот со лба и всё просил Евгения посмотреть, нет ли где поблизости врача или дежурной медсестры. Евгений подсмеивался над ним и убеждал его, что это просто так говорят, что вставать нельзя. Говорил, что в туалет они вообще не имеют права не пускать кого-либо кто стоит на ногах...
Но Николай боялся, панически боялся врачей, боялся ослушаться, чуть-чуть нарушить больничный режим.
Лёжа на кровати, он неожиданно задавал Евгению какой-то вопрос, на который тот с удивлением смотрел на него, но старался ответить, чтоб не обидеть, а более всего оборачивал всё шуткой, так как интуитивно понимал, что Николаю сейчас нужна поддержка.
Есть такие люди - тихие, незаметные, работящие,  что угодно могут сделать, но только когда уверены, что их поддерживают, ведут. Ведомые они и, для них обязательно должен быть ведущий.
 -"Вот смотри, Жень! - Спрашивал Николай. - Операцию мне сделали. Да! У всех спрашивают: газы отходят?"
- "Ну? - Недоумевал Евгений. - И что?"
- "А у меня не спросили!"
- "Что не спросили?"
- "Не спросили: отходят газы или нет?"
- "И что?" - Всё не понимал Евгений.
- "Значит что-то не правильно. Что-то не так сделали!"
- "Чепуха! - Уверенно заявлял Евгений. - Не спросили? Значит забыли. Или наоборот - уверены, что всё прошло хорошо. Нормально! Чего спрашивать! И так всё видно!"
- "Ты так думаешь?"
- "Конечно! А что же ещё?"
- "А не спросили ведь... У всех спрашивали. Я говорил с другими, которых тоже оперировали".
 -"Чудак-человек! А ты? Ты вот как себя чувствуешь? Хорошо? Плохо?"
- "Нормально».
- "Чего тогда переживаешь! Забыли спросить, видите ли! Значит, чувствовали, что твои газы выходят... А может, хирург с тёщей поссорился! Да мало ли разных причин могло быть! Главное: как ты себя чувствуешь? Вот и все! Отсюда пляши. Понял!" - Евгений уже терял терпение. Для него эти нелепые опасения были просто глупостью.
Однако уверенность, с которой он утверждал, успокаивала Николая. Он невольно поддавался его уговорам, как гипнозу, и уже улыбался, а глаза благодарно светились нежностью и лаской к Евгению. А последний делал вид, что сердится на его глупые вопросы и спешил перевести разговор на другое.
А другое - это были солнечные, ясные апрельские деньки и мечты, как он выйдет отсюда и, будет долечиваться на природе. Будет ездить на велосипеде, купаться на речке, загорать, ходить-бродить по лесу, набираться сил, здоровья.
- "Солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья! - Заявлял он Николаю и тут же пояснял:- Это не просто фраза, это смысл здоровья. Солнце - это ультрафиолет, энергия. Воздух - жизнь, лёгкие, движение. Вода - это обмен, обмен энергий: отрицательной на положительную, плохую на хорошую. И вообще, еще древние говорили: движение - жизнь!
Ты пойми! - Уверял он Николая. - Самое главное - это иммунитет. Если он у тебя крепкий, сильный - ни одна болезнь тебя недостанет. А укрепляет иммунитет, правильно - закалка, свежий воздух, солнце, движение..."
Николай слушал его, сам оттаивал душой и тоже верил в те непреложные истины, что изрекал Евгений.
- "Ну, ты философ! - Восклицал он. - Точно философ!"
А Евгений прятал улыбку и тоже отдыхал душой. Они лечили друг друга, может даже, не догадываясь сами.
А тут они скоро оказались и соседями по кровати. Евгению пришлось уступить свою кровать новому клиенту. Мужчина, а вообщем, парень совсем еще, лет 35, чёрноволосый с бородкой и, с глубоким отверстием в правой стороне груди, откуда тянулись две полиэтиленовые трубки, оканчивающие также двумя пластмассовыми полуторалитровыми бутылками.
Палата приняла его настороженно. Но парень оказался хорошим, грамотным, даже интеллигентным в какой-то мере. Чувствовал он себя уверенно и не терял присутствия духа.
Сразу улёгся поудобнее. Расположил бутылки у кровати и, стал читать какой-то детектив. То, что именно детектив Евгений определил по обложке, по тому классическому типографскому изданию такого рода книжек.
После обеда к новому пришли. Как выяснилось: жена и дочка. Жена была примерно такого же возраста, тоже чёрноволосая, Дочь лет 15-16, худенькая, с голубыми глазами. Совсем подросток, но довольно милая.
Обе что-то щебетали вокруг него, и Евгению, взявшему почитать газету, мешали сосредоточиться на прочитанном, в газете было только о политике, сексе и сплетни о знаменитостях. А от этого у него всегда начинала болеть голова. Он отложил газету, прикрыл глаза, но спать не хотелось. Поглазев ещё немного на этих женщин, он встал и вышел в коридор, благо в коридоре было не так душно.
Потом захотелось на улицу, на свежий воздух, погреться под ласковыми лучами солнца.
Он спустился на лифте и вышел в коридор первого этажа, потом через парадную дверь наружу. И сразу окунулся в волну тёплого безмятежного воздуха и солнечного света.
Ветра не было, но воздух не казался застоявшимся, наоборот он был свеж и, как-то по-особому бодрил организм. Невольно улыбнувшись, подумал, что сейчас всё в природе просыпается, открывает глазки, протирает их ручками и довольно зевает, зная, что настало утро, что начинается жизнь.
Он пошёл бродить по парку. Глаза сами собой отмечали любую мелочь. Вот дорожка идёт прямо, а тут чуть пузырится,  да и кривовата немного. Тут сухо, а там, в низине слякоть. Вот две девушки стоят у двери прачечной, покуривают и обсуждают свои дела. Тут "иномарка"
к крыльцу рентгенологии подъехала. Из неё вышли хорошо одетые мужчина и женщина.
А вот груда щебня, мусора, брошенной старой мебели, одеял, бутылок…
Тут ремонт идёт...
И как раз над этажом, где он размещается. Не зря вчера целый день раздавались удары молотка снизу.
Он присел на одну из скамеек, вытянул ноги, закрыл глаза, подставив лицо под ласковое солнце. Тело словно и ждало того, принялось жадно впитывать солнечную энергию и распределять её по всему организму.
- "Вот ты где! А я ищу-ищу».- Перед ним как по волшебству возникла жена. Она уже оделась по-весеннему. Легкое серое пальто, небольшой платочек у шеи, туфли, сделанная короткая прическа, чуть подкрашены губы и, главное - улыбка, которая всё прощает, потому, потому что любит...    
Она присела рядом:
- "Ну, как?"
- "Нормально!"- Односложно отвечал он, стараясь не смотреть особо на нее, не показать своих чувств, считая это слабостью мужчин.
- "Хорошо - то как! - Говорила жена. - Скоро уже наверно совсем тепло будет. Раздевши ходить, можно будет».
 - "Да. Это факт!"
- "Когда выпишут, не говорят?"
- "Нет. Но я недолго здесь задержусь».
- "Врач просит 2000 за лечение. Я ему сказала, что у нас таких денег нет".-
Неожиданно переменила она тему.
- "Правильно сделала». –
Поддержал её Евгений, а в голове опять засвербело: где найти эти проклятые 2000?
Они поговорили ещё немного, затем жена, словно весенняя птаха, упорхнула, оставив  его решать проблему с деньгами.
Евгений пошёл в корпус, гулять расхотелось.
В палате, кроме нового больного, тоже, кстати, Александра, никого не было. Посетители Александра ушли, и он опять уткнулся в свою книжку.
Евгений прилёг на кровать, взял газету и тоже попробовал читать. Но через десять минут почувствовал что дремлет. Тогда отложил газету, повернулся на левый бок и стал засыпать.
Этот Александр был инженером, работал где-то по электротехнической части, в каком-то НИИ. Был начитан, образован, даже немного философ.
Всё развивал перед Евгением и другими обитателями палаты свою (или чужую) идею перехода количества в качество. Евгений слушал его, поддакивал, вставлял иногда нужные замечания, на что тот довольно внимательно посматривал на него и пробовал втянуть в диалектический спор. Евгений уклонялся от этого. В своё время он тоже прочёл кучу философских книг и у него выработался принцип, что всё это несерьезно, только развлечение для ума. А развлекаться ему почему-то не хотелось. А может он инстинктивно и побаивался противника с высшим образованием, побаивался, что тот побьет его, тем более что у него за плечами был только индустриальный техникум.
Другие тоже слушали внимательно рассказчика, но и только. Сказать в ответ или с чем-то не согласиться с ним они не хотели и не могли. Что ж? У каждого свой багаж знаний и ума.
Зато Александр стал всё чаще и чаще обращаться к Евгению, стараясь нащупать ту общую почву, когда можно говорить откровенно и на равных.
Интересно он развивал и теорию выборов, когда разговор коснулся о том за кого голосовать и надо ли вообще ходить голосовать. Ведь выборы - эта тоже игра, что и наша жизнь вообще. И что нет и, не может быть честных, демократических выборов. Обязательно где-то, кто-то подтасует.
- "На выборы ходить нужно, - утверждал он,- а вот голосовать не нужно».
" - Как так?". - Недоумевали все.
- "Очень просто! Пришел, не нравится тебе никто, никому из кандидатов ты не доверяешь, - так вычёркивай всех! Да, всех, чтобы твой голос не использовали в своих интересах кто-то».
- "Но если все будут вычёркивать всех, то и выборы не состоятся».- Возражали ему.
- "Ну и пусть! Пусть не состоятся. Пусть будут ещё назначены выборы. Пусть и эти  не состоятся. В конце концов, найдут какой-либо другой способ выборов депутатов.
Например, опрос общественного мнения, плебисцит или ещё что-то похожее..."
Все только разевали рты и молча, глотали слюну. Это было что-то новое.
Александр оказался и любителем футбола. Не фанат, но болельщик активный.
Евгений с ним засиживался у телевизора далеко за полночь, переживая игру "Спартака" или "Сборной России" с "Украиной". И что самое интересное Евгений не чувствовал больше неловкости, когда Александр поднимался с постели, брал в руки свои полиэтиленовые бутылки и вместе с ним шёл в холл, на футбольный матч. Самоуверенность Александра, его присутствие духа оказалась настолько заразительной, что Евгений, истомлённой больницей, задумал бежать отсюда, не дожидаясь выписки. Хотя он и понимал, что это сумашедсшая авантюра, но так уж ему приспичило.
А потом он  недоумевал, что Виктор до сих пор глотает таблетки, а ему даже их не прописывают? Верно из-за денег? А вернее из-за отсутствия последних и приостановлено лечение. Тогда и нет смысла оставаться здесь. Он говорил себя, что врач должен отпустить его домой, там, на природе он сам и долечится. Ну, а не отпустит - сам уйду! И потом больничный лист мне не нужен. Он пенсионер и, нигде сейчас не работает.
Вот возьмет да и уйдет! Поминай, как звали. Как говорят англичане: уйти не попрощавшись.
Евгений пробовал поговорить с врачом, но тот избегал его и твердил одно: вот ещё контрольную гастроскопию сделаем, тогда посмотрим.
И действительно, вскоре его и Виктора послали делать контрольную гастроскопию. По дороге им впихнули ещё какую-то старушку, которая факт, была похожа именно на "божий одуванчик"- такая она была маленькая, худенькая. Ну, ткни пальцем и развалится сразу.
     Втроём они спустились на лифте и оказались у дверей лаборатории. Здесь, в приёмной была очередь человек десять, но их предупредили, что больные идут вне общей очереди.
Отдав документы, они стали терпеливо ждать, когда их вызовут.
Прождали недолго. Приоткрылась дверь и выглянувшая медсестра крикнула:
- "Один человек можно!"
Все трое ринулись в открытую дверь, но шустрее всех оказалась старушка. Виктор с Евгением только переглянулись. Вот это "божий одуванчик!"
А за дверью в это время плакал ребенок, и Евгений представлял каково ему: в десять, двадцать раз труднее, чем взрослому глотать этот шланг.
Затем пошёл Виктор. И, наконец, его очередь.
Знакомая процедура и, прошла она спокойна. Пока печатали на машинке заключение на всех троих, Евгений сидел рядом и ждал.
Но вот заключение готово. Лаборантка ставит свою подпись и даёт ему бумаги.
- "И как?"- интересуется он.
- "Лучше.- Ответили ему.- Трещина в желудке зарубцевалась. Все хорошо"
Евгений удовлетворённо кивнул головой. Значит конец больнице. Свобода.
- "Заключение на ваших, передайте тоже  в дежурный медперсонал".
Евгений взял три отпечатанных листочка и, уже открывая дверь, сказал со значением:
- "До свидания!"- А потом подумал: нет, надо было сказать - прощайте! Но эта мысль мелькнула как молния в голове и так, же быстро погасла.               
Он не стал подниматься на лифте, тем более что лифт был занят, а около его дверей толпились люди.
Он стал не спеша подниматься по лестнице, на ходу просматривая полученные листочки.
Потом остановился на лошадке очередного этажа, подошел ближе к окну и стал внимательно читать своё заключение.
К его удивлению он обнаружил, что у него не так хорошо как утверждала та, что делала ему контрольное обследование. В записке было указано, что у него А-Гастрит и, что не заживление, а наоборот: обострение болезни. Он заглянул в другие бумаги. Там тоже была какая-то тарабанщица. У Виктора был В-Гастрит с пониженной кислотностью и что-то ещё. Ну, а старушку он и смотреть не стал.
Придя в палату, он сказал Виктору:
- "Хочешь посмотреть своё заключение? У тебя В-Гастрит и какое-то обострение там, как у меня".
Но Виктор беспечно махнул рукой и не стал смотреть:
- "Нужны мне их!.."-  И он снова махнул рукой.
Евгений удивился, пожал плечами и пошёл отыскивать дежурную медсестру, чтобы отдать ей документы.
В голове был какой-то сумбур: почему обострение, ведь чувствует он себя превосходно? Может он не правильно понял? Но ведь прочитал не один раз это заключение. Что за чепуха такая? А-Гастрит и чёрным по белому:
 о б о с т р. е н и е...
Чёрт знает что!?
- "Нет! Тут что-то не так! Какая-то загадка?- И тут впервые возникла мысль об интриге.
   Хитрят врачи! А зачем?.. Да, деньги- деньги! - Вот что главное! Содрать побольше денег...
Покажут больному вот такое заключение и скажут, что рано мол, дорогой, тебя выписывать, тебе ещё нужно таблетки глотать, уколы делать и разные там процедуры принимать, так, что лежи дорогой и не двигайся, да прикупи ещё вот лекарств, мы вот тут рецепт выписали какие ещё тебе, а вернее нам нужны лекарства, вот будь добр купи  за свой счёт. Давай-давай пошевеливайся, рано тебя ещё выписывать, пока не заплатишь и не думай о свободе. Так просто от нас не отделаешься...
И не зря Андрея всё тянули с выпиской. На целую неделю задержали. А Виктора как хотели сплавить в другую больницу. Лечащий врач говорил, что сам Виктор просил главврача о переводе. Но Виктор меланхолично отмахнулся, вот как сейчас, и отказался от перевода, и не просил он совсем об этом.
А теперь пичкают его совсем не нужными таблетками. А меня не пичкают, потому что жена сказала: денег нет. Вот и оставили меня в покое. Да, оставили ли? Ведь не зря же лечащий врач меня избегает. Понял! Придумывает каверзу, новый способ изобретает вытрясти из меня деньги.
И от этой мысли даже подкосились ноги, и закружилась голова, и, захотелось бежать отсюда со всех ног.
Ладно, теперь контрольную гастроскопию прошёл. Теперь меня ни что не держит. Могу свободно раз и уйти. Кто слово скажет? Тем более что мне не нужны ни больничный, ни другие, какие оправдательные документы.
Но что-то его удерживало. Наверно маленькое, но чувство ответственности, чувство того, что всё-таки тебе помогли в критический момент, лечили тебя, как могли, заботились. И это было правдой и это было тормозом бегства, да просто трусостью. Одним словом: неблагодарностью.
И потом, ведь все платят. Что поделаешь? Рыночные отношения. Капитализм. Каждый выживает, как умеет. Нет, всё-таки какой же варварский капитализм! Кто-то наживается, а кто из окна высотного дома выбрасывается, потеряв последнюю надежду.
Евгений нашёл дежурную медсестру и протянул ей бумаги. Та взглянула на них, потом на него и спросила:
-" Как это у вас оказались? Вы читали?- И, вероятно поняв, что она сказала лишнее, тут же добавила.- Ладно, идите».
А Евгений решил твёрдо поговорить со своим врачом. Поговорить, во что бы то ни стало!
Выяснить раз и навсегда этот вопрос.
Он стал ловить удобный момент для разговора, но тот видно чувствовал или знал это и, избегал Евгения. Он не был готов к рандеву.
Евгений поймал бегающего врача прямо в коридоре и, загородив ему дорогу (тот вечно куда-то спешил), так прямо и сказал ему, что надо поговорить. Тот увернулся и ответил, что сам подойдёт к нему, а сейчас ему некогда.
Евгений стал ждать, уверовав, что разговор рано или поздно состоится и все, наконец, выясниться. Он стал потихоньку готовиться к этой встречи, резонно полагая, что надо быть во всеоружии.
Между тем, в палату привели ещё одного больного. Это был, в самом деле, самый настоящий очень-очень больной. Он постанывал, держался за бок и не мог не встать нормально, ни сесть. Он присел у кровати в кокой-то немыслимой позе, и никто не мог уговорить его лечь на кровать. Хорошо, что долго он в палате не задержался. Через минут десять его срочно увезли на операцию.
А лечащий врач приходил по утрам, назначал процедуры другим и не глядел на Евгения, словно его давно уже здесь не было.
Напрасно Евгений старался поймать его взгляд, врач не замечал его, тем более что все процедуры, даже уколы ему уже давно прекратили делать.
Он теперь жил здесь как курортник. Даже дежурные медсёстры его игнорировали. Евгений просто занимал койку, завтракал, обедал, ужинал, гулял, смотрел телевизор, читал газеты и, вообще, развлекался, как мог.
У него появилось такое чувство, что его как будто прощупывали изнутри, словно этим "гастроскопическим шнуром"- что, мол, ты за человек, какой к тебе нужен подход, где твоя слабая пружинка...
Всё говорило о приближающим конфликте. И в палате Евгений уже не скрывал свои мысли. Все давно знали, что он хочет уйти и ждёт только разговора с врачом.
И относились к этому все по разному, но более каждый был зациклен на своей болезни, на своём положение в больнице, поэтому на него обращали внимание постольку-поскольку, от скуки и по случаю.
Ну, задумал человек уходить, ну и бог с ним. Будь здоров! Нам, какое до этого дело? У нас самих свои заботы, свои проблемы. И, конечно, они были правы.
И вот настал долгожданный момент.
Как-то в середине дня, врач вошёл в палату, взглянул на лежащего Евгения и коротко бросил». Пошли!"
Хоть и ждал этого Евгений и готовился, но у него вдруг забилось гулко сердце и, кровь прилила к голове.
Они вышли в коридор, а потом прошли в процедурный кабинет. Лечащий врач сразу начал резко:
- "Ты, думаешь платить за лечение?"
- "Конечно!"
- "Это будет 2000!"
- "Я понимаю. Но таких денег у меня нет. Вы, поймите,- я пенсионер. Да и потом, живу один..."
- "А жена?"
- "Это формальность.- Евгений начал краснеть, прикрываясь этим как щитом от наглости. - На самом деле, каждый сам по себе..."
- "А-а-а! Вот почему она мне так говорила. - Догадался врач.
- "Ну, что Вы хотите! Женщина есть женщина. Сначала протягивают руку, - цепляйся, вылезай, мол, из трясины, а потом, когда почти уже вылез, - отпускают руку и хладнокровно топят".
- "Да-да! - Согласился тот. - Это понятно. Но за лечение нужно платить". - Голос его чуть потеплел.
- "Я понимаю и не хочу быть неблагодарным. НО 2000?... Сами понимаете, где я их возьму?
Кто даст в долг пенсионеру, да ещё пьянице такую сумму? Да, дают на бутылку, на две, но знают, что с пенсии я всегда отдам. А тут сразу - 2000 р.
- "Хорошо!- Врач терял терпение. Пациент убегал от него как мышь от кошки. Деньги уплывали, покрывались туманом. А терять их ох как не хотелось! - Хорошо. - Повторил он. - А тысячу хоть наскребёшь?"
Евгений сделал вид, что задумался. Тысяча - это совсем другое дело. Он, действительно прикинул что и, как и решил, что 1000 можно наскрести». Потеряю на рационе конечно, месяца два-три придётся подтянуть животик,ну, уж если такое дело....Что ж сделаешь?
- "Хорошо!- Тоже сказал Евгений. - 1000 попробую достать. Только мне надо сходить домой, дня на два-три".
- "Понятно. - Подвёл итог врач. - Значит в четверг, в полдень я тебя жду с деньгами».
- "Ясно!"- Как эхо произнёс Евгений, и они разошлись.
В палате он сразу начал укладывать свои вещи.
- "Что? Поговорили?- Спросил Николай, видя его суету.
- "Поговорили!"
- "Выписал?"
- "Да! Только вот небольшие формальности остались. Дня через три забегу сюда. Надо будет кой-какие бумаги забрать. Заключение по болезни". - Пояснил он, видя, что Николай хочет ещё что-то спросить.
- "Заключение нужно мне. - Опять сказал Евгений. - Нужно, чтобы хотя бы знать свою болезнь и более не попадаться на её крючок".
"На их крючок". - Куда-то в пустоту подумал он.
Дома никого не было. Все были на работе. Он устало бросил сумку на стул, прошёл в спальню, лёг на кровать и, стал думать, как сделать эту 1000.
В конце концов, он достал эту тысячу.
Пришёл в назначенный срок. Вручил конверт с деньгами лечившему его врачу.
Как-то туманно смотрел, как тот внимательно пересчитывает сотни и десятки...
Пересчитал, не глядя на него, достал из папки половинный лист бумаги. Это была выписка из истории болезни с заключением, что здоровье у Евгения удовлетворительное и что он отводится под наблюдение участкового врача.
Евгений вышел от него весь опустошённый, будто вместе с деньгами врач отнял у него и ещё что-то такое, такое...
Он не заглянул даже в свою палату. Никого не хотелось видеть. На душе было отчего-то гадко.
И где-то в глубине, как бы замеревшего от чего-то сердца, ещё чувствовалось… какое-то...  ОБОСТРЕНИЕ.