Небо в Огне Сгорает. Эпизод III. Доброе, доброе, д

-Боже…что тут творилось?
Глаза Джона Саймона с ужасом осматривали стены коридора психиатрической больницы номер 16. Охранник был просто в ужасе, его лицо, еще  секунду назад румяное от принятого на грудь в комнате охраны в миг стало бледнее смертной маски, а рука стала судорожно пытаться открыть кобуру, но пальцы стали негнущимися, как фрикадельки.
А пугаться до такого состояния было чему.
Все серые стены в коридоре покрылись толстым слоем липкой, черно-красной массы, от которой пахло металлом и ужасом. По полу, кровавые пятна слились в огромную лужу.
Минуту назад тут проходили его товарищи, спешащие на посты, а Джон остался допивать свою банку дрянного, но такого приятного перед работой пива. Судя по всему, ему очень сильно повезло.
Джека захватило желание рвануть на утек, подальше от этого злосчасного места, но сзади была только дверь в комнату охраны,  а из окна 6ого этажа как-то не спрыгнешь.
Дальше коридор заволакивала непроходимая тьма, глухая и беспросветная.
Пока в этой тьме, не послышались шаги тяжелого, металлического ботинка, который одевали на ноги заключенным, что бы они под его тяжестью не могли поднять ноги и бежать. Но по амплитуде ударов, было понятно что некто поднимает эти ноги без каких либо проблем.
Из тьмы, вышел скрученный в три погибели заключенный. Горбатый, связанный в белоснежную смирительную рубаху, с такой силой, что он давным давно должен был умереть. Но он был жив, а белоснежная рубаха была вся в крови, что придавало виду совершенно нечеловеческие оттенки.
Седая голова смотрела себе под ноги, от чего не было видно лица.
-хозяяяин...
Жалобно протянул заключенный, подняв голову. Беккета буквально вывернуло наружу, от его ужасного лица. Вместо глаз были две огромные впадины, залитые тьмой, а на лице была ржавая, тяжеленная маска. Саймон вспомнил этого заключенного - №118, с очень редким видом слепоты, вот именно когда глаза заливаются какой-то липкой гадостью, так страшно похожими на саму тьму. Много врачи пытались прийти к нему в палату с мягкими стенами, но все в ужасе убегали, не выдержав с сумасшедшим и минуты.
-ГДЕ ХОЗЯИН!?
Все что увидел Джон в последний момент своей жизни – это его черные глаза, и странное щупальце, с такой болью вгрызшееся в грудь.


Больница была залита кровью, и Деформ, морщась от раздражения шел по её отныне тихим коридорам, пачкая дорогущие ботинки в бардовой массе.
Он ничуть не изменился.
Как он и ожидал, заключенный ждал его в своей камере, сидя в густой тьме на ржавой кровати и смотря на единственный лучик света, повторая про себя
-простите меня, хозяин...
Он убил всех в этой психушке, и вернулся к себе ждать.
Деформ с раздражением открыл металлическую дверь и ему в лицо ударил страшный, мертвецкий холод.
-Бекет!
Сумасшедший резко поднял черные глаза, и бросился в ноги своему создателю.
-хозяин, хозяин простите, простите меня, я никогда, никогда больше так не поступлю, хозяин, убейте меня, убейте меня только не оставляйте меня, хозяин, хозяин
Некогда ужасающее существо, сейчас плакало у него в ногах, моля и прощении, моля о том, что бы он забрал его, связанного в смирительную рубашку, сквозь которою проглядывались ребра в слабой груди.
Деформ с отвращением врезал ему по лицу, ушибив ногу об маску. 118ый полетел в другой угол комнаты, даже не пискнув.
-ты мне нужен, ты сделаешь то что я тебе скажу, а потом вернушся сюда.
-Да хозяин! -взвыл псих – я сделаю все что вы мне скажете!


Вязкий стон потонул в горле тугим узлом, грудь содрогнувшись в судороге отказалась повиноваться…ну и пусть.
Так он и пролежал еще пару минут…а может даже час? Или день? Кто знает…
Так наверное он и поступил, если бы любопытство не пересилило и он титаническим усилием не разлепил бы глаза. Солдат был готов увидеть что угодно, даже обнаружить себя голым в холодном морге с бирочкой на большом пальце…но нет, этой ужасной картины он не увидел. Вместо этого, по глазам как бритвой прошелся белый свет от ламп, а когда привыкшие к тьме  глаза смогли сфокусироваться, он заметил как минимум радостную картину.
Белые стены, пищащие со всех сторон приборчики, и запах, едкий и с детских лет знакомый запах больничной палаты, едкий запах намешанный на туче различных препаратов…или нет?
У Солдата не было медицинского образования, так что он не смог ответить на этот вопрос, он только улыбнулся, удивившись, что улыбка не принесла ожидаемой боли.
Я жив…
Вчера кошмар кончился…или недели назад, или месяцы. К несчастью, человек в состоянии «без сознания» не может вести счет временным промежуткам.
Сергей начал вслушиваться, в протекающую вокруг жизнь, к пищанию маленьких и не очень приборчиков, к своему дыханию, к еще чьему то дыханию.
Стоп…а это кто?
-Брааааааатик!
Сверху кто-то очень горячий приземлился на грудь, сжал еще не шибко хорошо сросшиеся кости, так что из горло вытек только невнятный выдох.
-а я так долго тебя тут сидела ждала, так долго тебя ждала, я уж думала что ты не вернешся, что ты вот так и все, а когда тебя привезли я была так счаслива, так счаслива, а все вокруг тыкают пальцем и повторяют – герой, герой, братик, тебе, что, медаль дали?
Слова из уст маленькой девочки лились нескончаемым потоком, чистым горным ручейком, и Серж бы слушал его хоть целую вечность, если бы сестра параллельно с этим не сдавливала его подобно заводским тискам.
Хотя скоро, это буйство детских эмоций плавно перешло в тишину, а точнее мгновенно, будто бы кто-то щелкнул выключателем с неоновой надписью «РАДОСТЬ», и все напряжение, все ужасы, которые она пережила за последние ночи, вся тяжесть ожидания влились в капельки чистых слез.
Солдат…а точнее уже Сережа почувствовал их, только когда капельки упали ему на грудь, и брат подняв казалось бы прибитую к столу руку(попутно правда офигев, заметив что ОНА ДВИГАЕТСЯ) со всем теплом, каким мог потрепал сестре волосы. Все еще дрожащие и почти не слушашиеся пальцы путались в черных волосах маленького ангела, между сердцем брата и сестры родилось тепло, семейное тепло. Серж, ошарашенный такой мгновенной(хотя совсем нет) переменой обстановки, подобрал тем не менее самые что ни есть правельные слова.
-прости, я больше не заставлю тебя волноваться
-да что уж там…
Картина маслом была жестоко, грубо и беспринципно нарушена и осквернена донесшимися из двери хлопками в ладоши, и ироничные смешки
-браво, браво, воистину, зачем нам мексиканские сериалы, если у нас есть такая парочка!
Илья, санитар, ироничная и саркастичная свинья, которая тем не менее отлично знала свое дело. Если бы не он и не его золотые руки помноженные на маниакальное желание спасти мертвого Солдата, не дать ему так глупо подохнкть и спасла Сержа от смерти в нутре вертолета и в холодных коридорах базы.
-дурак!
-дурак!
Синхронные голоса.
-И это я то дурак? Хм… - Илья загадочно почесал свои локатороподобные уши
-зря я тогда наверно вправлял тебе 6 раздробленных рёбер, буквально за секунды до распространения гангрены вытаскивал из груди железный штырь и дезенфицировал пораженные ткани, вставлял тебе на место почти все кости, и все это, заметь, в трясущемся нутре грузового вертолета, отвлекаясь еще на семь таких же оболтусов как ты.
Док бешено жестикулировал, вправляя невидимые кости, вытаскивая не менее невидимый штырь и с чувством отображал свои метания по вертолету, и это заметьте на одном месте, с помощью рук и лица.
Эффект был предсказуем.
Глаза на лице Сержа стали больше блюдца, заныли все кости, бледное лицо еще больше побледнело, руки сами потянули на себя легкое покрывало, закрываясь непонятно от чего, скорее всего от чувства собственной хрупкости.
А вот второго слушателя, этот монолог наоборот привел в чувство, а реакция брата вообще заставила тихо, на всю палату, засмеяться в кулачок.
Медик, довольный результатом, прислонился к стене, скрестив руки на груди.
-ну дык шо, инвалид, будем вставить или нет?
Сергей еще не оправившись от сознания того, что его собирали по кусочкам, смог лишь тихо промямлить.
-ч…чё?
-через плечо, я специально не давал тебе очухаться тебе – стоит справедливость ради, заметить что это осуществлялось отнють не снотворными, а деревенским способом введения в бессознательное состояние резким столкновением тяжелого предмета с головой – что бы ты проснулся свежим и новым.
У Ильй блеснул глаз, не настоящий. Еще в бытность боевым санитаром в одном из столкновений крепкий удар саперской лопатки, демонического орудия, лишил его глаза…с тех пор левый глаз блестит только так, искусственно.
А Серж оправившись от шока, осторожно встал босыми ногами на холодный пол, и опершись на Катю, сделал свой  шаг в своем втором доме, на базе Святого Ордена Алых Небес
……………………………………………………………………………………….
Бешеным хороводом менялись улицы, переулки, подворотни, подземные переходы и еще бог знает что. Юрико бросила любые попытки запомнить дорогу, хотя, что там говорить, даже планировка собственной базы ей давалась с трудом, а тут еще улицы ночного Города Поэтов. Мда…город Святого Петра воистину паутина, где можно спокойно заплутать. Но шедший…вернее летящий впереди Полковник развеял предыдущее утверждение в пыль. Несчастному лейтенанту приходилось каждые две минуты переходить на бег чтобы не отстать, Кайл как будто бы и не замечал её и продолжал идти…точнее нестись…точнее ,как ледокол в Северном Ледовитом океане, разрубить пространство.
Вот так прошло некоторое количество времени, точное время неизвестно, глянуть время на экране коммуникатора не позволял бешенный ритм, а часиками лейтенант не озаботился, так как знала на все 100 процентов, что получит их на новый год из рук полковника, да-да, она знала все, а помогал ей в этом блокнотик с календарем, где она каждый день ровно в 00.00 часов аккуратно зачеркивала один денек, в ожидании нового, 10ого года.
Выросший перед ними дом, из которого доносились звуки пьяной вечеринки, прекратил данный кросс. Кайл остановился, оглядывая залитые желтым светом окна и стены, с синеватым от лучей естественного спутника земли.
Он хмыкнул, и продолжил движение, решив зайти с фланга. Он шмыгнул с улицы в одну из подворотен и довольно быстро плутая через лабиринты чередующихся дворов вышел в последний небольшой двор-колодец.
Он отличался от других каким то особенным голливудским пафосом. Как в фильмах режиссеров типа Тарантино – вокруг тьма и только дверь освещена желтым светом от забитой лампочки, не хватает только копошащейся у лампочки своры мотыльков-самоубийц, но суровые русские зимы не согласованны с планами горячих американских режиссеров.
Юрико остановилось за правым плечом своего господина, и замечая его бездействие осмелилась спросить, буравя взглядом его затылок.
-э…нам сюда?
Полковник лишь медленно обернулся, строго зыркнув на Юрико
-какая догадливая…
И как по команде, из тени вышли 3 фигуры, грозно нависшие над вторгшимися в это темное царство.
С виду – ну идеальные вышибалы, каждый – выше отнюдь не маленького Полковника, плечистые… о таких говорят «шкафы» «быки» «мордовороты»… буквально ходячие стереотипы.
Но у всех кроме этой стереотипности была один атрибут – излишняя пафосность в следствии переизбытка цепей, кастетов, перстней и прочего металла на теле. Хотя троица и отличалась друг от друга – один из них имел зеленый ирокез, второй – странную шипообразную конструкцию из оранжевых волос, последний – был вообще лысый. Судя по слегка дрожащим пальцам и бегающим из стороны в сторону, подобно несуществующим мотылькам огромным зрачкам, вся троица баловалась любимым гостем на каждой дискотеке - экстази
«Петух»,«Ёж»,«Яйцо» быстро пронеслось в голове лейтенанта.
-вы заблудились?
Несмотря на грозность внешнего вида и бардак в голове, довольно учтиво осведомился «Петух».
Но Полковник не был расположен в раскрытии своих планов этой троице и он двинул вперед, как будто бы и не было вокруг этих морд, и лейтенанту не оставалось ничего, как засеменить за ним.
Вышибалы, уж точно не готовые к такому повороту событий, быстро переглянулись остолбеневшими глазами.
-Слышь, или я чет недопонял или ты не расслышал?!
«Ёж», произнесший эту несомненно достойную Пушкинского пера фразу, встал на пути Полковника.
«Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет» гласит народная мудрость, и Полковник ни на секунду не замедлив шаг обошел обладателя оранжевых иголок.
Ну тут то до морд дошел тот факт, что их собеседник не предрасположен к беседе, а Кайл и Юрико тем временем уже ступили на первую из шести ступенек отделяющую их от двери.
-Ты бл* я сказал стоять!!!
-Да чё с ним базарить
Даже Полковник слегка удивился их скорости. «Петух» материализовался перед Полковником, заслоняя своей холеной рожей проход, «Ёж» схватил Кайла за локоть, уже размахиваясь кулаком, чтобы познакомить его кастет с новой челюстью, а излишне озабоченное «Яйцо» обхватил Юрико сзади, уже успев дать своим мозолистым(интересно от чего?) волю и схватить все достоинства молодой девушки.
Не успей еще товарищ в ирокезе восторжествовать, а Юрико возмутиться и размазать лысика по стенке…
Как уже некого стало размазывать.
Полковник парой коротких движений, отправил противников в глубокий нокаут, и возможно еще глубокий запой в результате увольнения с работы.
«Еж» со сломанной кистью навернулся с лестницы, врезавшись щекастым лицом в землю, «Яйцо» с пробитым черепом кубарем полетел назад, даже собственно ничего не почувствовав, кроме боли, которая подобно молнии раздробила его голову. Больше всего, досталось «Петуху», Кайл, схватив его челюсть с силой металлических щипцов, поднял ста восьмидесяти килограммовую тушу на вытянутую руку и с чувством всадил его морду об стену так, что по синеватой поверхности побежали трещины, в воздухе повисли 12 из 32 зубов и сверху посыпалась штукатурка.
Немая сцена, Гоголь курит в сторонке, осознавая свою ничтожность и невозможность увидеть это раньше.
Первой тишину со стонами прервала Юрико
-…быстро
Полковник ответил почти мгновенно, в своей излюбленной манере потягивать слова, упадабливаясь довольному коту.
-а то!
И поднял большой палец, глянув на Юрико. Данный жест вселил в девушку уверенность.
А Кайл, развернувшись с полпинка, открыл дверь, в лицо ударил теплый комнатный воздух, звуки пирушки стали еще отчетливей. А ведь этот пир будет нарушен, грубо и беспринципно.
В коридорах, залитых мягким светом не нашлось остатков охраны, а то что нашлось, и охраной было назвать трудно, хорошо что хоть цель было найти легко – она сидела в комнате из которой громче всего орала музыка.
Полковник и Лейтенант остановились у двери, которая казалось вот-вот вылетет с петель, от ора и визга по её противоположную сторону.
-ты стой тут, а я внутрь… Не повернув головы сказал Полковник, протягивая руку к дверной ручке
-хорошо…
Дотронувшись пальцами в белой перчатке до медной (или золотой? В темноте не разберёшь) ручки, Кайл сделал шаг вперед, и произошло фатальное столкновение плеча с дверью.
Вылетевшее с петель строение влетело в комнату, с тяжелым грохотом рухнув на пол, от чего, все собравшиеся мигом утухли, и если бы не весело играющий магнитофон, то можно было бы сказать, что тишина была гробовая
Хотя стоит отметить – даже магнитофон притих.
К этому моменту, тоже приложил своё перо незабвенный автор «Ревизора» и «Мертвых Душ». 19 лиц застывших в тупом недоумении, с лицами, все еще обремененными пьяным угаром, с глазами, в которых прошелся страх, первобытный ужас. Виват фактору внезапности! Шестнадцать власть имущих, и две обыкновенные шлюхи, хотя, учитывая их статус «для господ vip» язык поворачивается назвать их только «ночными бабочками».
19 персон высшего света культурной столицы, застанные в момент римской оргии.
Небольшой зал, заставленный диванами и столиками, сейчас был практически до потолка забит выпивкой, различными изысканными блюдами и людьми.
При виде этого, Полковника захлебнула волна отвращения. Свиньи, не люди а свиньи в свиной пирушке.
Но, тот за кем он сейчас пришел, а по совместительству и организатор сего, сейчас с почтенным видом восседал на черном кресле, с невиданной самоотдачей облизывая жирные пальцы.
Девяностые годы все поставили вверх головой, «кухарку в президенты», а голову Ленинградского синдиката, в депутаты.
И то ли бог опустил свой взгляд на данное происшествие, то ли так удачно сплелся клубок случайностей, что магнитофон заиграл бодрым голосом
«Депутату, по мандату
Жизнь положена ништяк…»
Кайлу по долгу службы приходилось вести дела с такой швалью, ведь именно у стоящих в тени и играющие в страшную игру с законом имеют нужные связи. Так что наличие «гнойников на государственном лице» в кругу работы было необходимо.
Осознание того, что сейчас произойдет дошло до цели только когда полковник сделал три размеренных шага в его сторону, сократив расстояние между нами в разы.
Взвизгнув, от чего став похожим на загнанного в угол хрюнделя, он с неописуемой суетливостью вытащил из заляпанного вином халата пистолет, и направил дрожащее черное дуло в лоб полковнику.
Может быть он и выстрелил, но вороненый ствол был взят в белую перчатку Полковника, и через мгновение, сжат. Деформированный ствол уже не сможет выстрелить, титаническая хватка вампира сломала сталь как шоколад.
Страх вытеснил из глаз цели последние намеки на хмель, уступив место ужасу. Когда пистолет полетел в угол, а тонкие пальцы были сцеплены на распухшей шее, из рта, вперемешку с адским перегаром вылетел сдавленный визг.
Не смотря на тяжесть субъекта, он был без труда поднять над землей, смешно дрыгая ножками.
-что же ты забываешь благодетелей своих? Или зря я тебя в прошлые разы не убил?
Голос полковника не выражал ничего, кроме неприязни, и холода. Его ледяной голос холодным ветром и тугими плетями прошелся по туши цели, и, не смотря на то, что он еле дышал и очень быстро синел, через хрип он смог вырвать пару внятных слов.
-кхах…не убивай меня кхааанеет!
Что впрочем, можно было от него ожидать?
А продолжавшие издеваться через магнитофон бог и случай выдали такую точную строчку из тоже песни
«…хотя есть еще народ…»
Полковник улыбнулся уголками губ, и легким движением руки запустил тушу артиллерийским снарядом в ближестоящий диван. Цель, опрокинув диван и придавив сидящих там «гостей» прокатился по полу, и застыл пузом к потолку, судорожно вглятывая воздух.
Не успел он еще даже собраться с мыслями, как по потному лицу прошелся адский холодок. Ощущение божьего клинка на лбу породили в нем еще больший ужас, зародив в отчаянье еще и прочное чувство безысходности.
-помнишь этот пистолет? Даже если нет, то он помнит тебя.
Кайл показательно отвёл затвор, не поднимая дула от лба.
-мне очень трудно сдержать его желание, пистолет горит, он изнывает от желания разнести по полу твой протухший мозг.
Цель заскулила, не дернув и пальцем, каждый нерв в его теле был скован чугунными оковами страха.
-и знаешь, у меня подозрительно сильно затек палец.
Скулеж раздался еще больше.
-а теперь мразь, даю тебе 5 секунд, что бы ты рассказать о “Prometei Project”, 2 из них уже прошли.
Цель мгновенно открыла рот, цепляясь за воздух в надежде не умереть
- Prometei Project – проэкт оживления человечества. Они занимаются генетикой и подборкой генокода для рождения людей которые не знают болезней
Кайл надавил пистолетом на лоб цели, от чего лоб затрещал.
-Я это и без тебя знаю! Это крутят каждый час по зомбоящику! Чем они на самом деле занимаются? Говори, я знаю о твоих связях с ними!
Цель икнул, но все же решил сказать правду.
-разработка биологического оружия…
Полковник встал, подняв пистолет с потного лба, но не убирая ствола от туши.
-какое твое отношение к проэкту?
Туша, не поднимаясь с пола, замаялась и пыталась что то замямлить, но черное дуло пистолета отбило всякое желание увильнуть, и он ответил.
-я предоставил им безопасность от СМИ…эм…я фактически предоставил им город под эксперимент, оградив происходящее там от публики.
В глазах Полковника на мгновение поднялся такой огромный ком ярости. Глаза очень нехорошо блеснули. Это тварь под его ногами была виною уничтожения целого города. Тысяча девятьсот пятьдесят четыре человеческих. Тысяча девятьсот пятьдесят четыре человека, из которых триста сорок два ребенка, зверски убитых, утопленных и вбитых в грязь убитого города, деформированные тонкими клешнями паразитов, все эти жизни…все эти зверски замученные жизни. Ради чего? Ради зеленых бумажек, перетекших в карман этого гнилого отростка.
-кто стоит за ними?
В голосе полковника поднялась ненависть.
-я, я не знаю…
Ботинок вбил пузо цели в пол.
-кто стоит за ними.
Когда тварь перестала ахать и охать, из залитого кровью рта вырвались членораздельные слова.
-W.H.P. Industries
-кто это?
-компания производства высоких технологий…на самом деле они продают оружие которое сами же разрабатывают, тренируют собственные спецотряды. Их представитель и предложил мне сотрудничать с Прометеем
Полковник скрипнул зубами, эти буквы ему ничего не говорили
-еще?
-больше я ничего не знаю, о них почти никто не знает. Только…
Цель опять замаялся
-только что?
Туша сглотнула тяжелый комок в глотке.
-Афган...их следующая цель какой то городок в Афганистане
-откуда ты знаешь?
-Агент W.H.P. говорил о том, что они будут работать в Афргане, России и Америке…
Кайл с секунду смотрел на распластанное тело на полу.
-это все?
-да, я больше ничего не знаю
Тяжелый выстрел, и по паркету ровной красной кляксой растеклись мозги гнойника. На этом его функция как работоспособной ячейки кончились, и было совершенно разумно уничтожить его, что бы греховный мешок не успел ничего еще сделать.
Кайл медленно развернулся, осматривая оставшихся в комнате.
Чувства, переполнившие его мертвую грудь в тот момент, вылились в два емких слова.
-Овцы, дерьмо.
Два простых слова, но с каким чувством они были сказаны. Два слова залитые доверху ненавистью. Твари, сидевши перед ним, с заляпанными костюмами, с замызганными лицами и миллиардами украденного, с миллионами убитых с тысячами переломанных судеб за спиной. Богема, от которой страна стонала и металась в разные стороны, как больной. Ничтожества, добравшиеся до власти, простой мусор, получивший возможность жить в вечной оргии, за счет народа.
Полковник медленно поднял пистолет, и шестнадцать овец, до этого тихо сидевшие скованные страхом, окрасили своей вонючей кровью стены и пол. Шестнадцать пуль, закончившие грязный и мерзкий путь абсолютных ошибок, шестнадцать трупов.
-пусть в аду, вам преподадут урок.
Оставив выживших «ночных бабочек», и шестнадцать кусков дерьма, живших как дерьмо и также умерев, Полковник вышел в коридор, где его уже заждалась Лейтенант.
Её тоже скучать не пришлось, у её ног бесформенной кучей валялась около пятнадцати тел, секьюрити.Оставив выживших «ночных бабочек», и шестнадцать кусков дерьма, живших как дерьмо и также умерев, Полковник вышел в коридор, где его уже заждалась Лейтенант.
Её тоже скучать не пришлось, у её ног бесформенной кучей валялась около пятнадцати тел, секьюрити.
Лейтенант заметила в его взгляде эхо от поднявшейся ненависти, и желание сморозить какую то шутку быстро отпало.
-пойдем Лейтенант, у нас еще много работы.
Лейтенант заметила в его взгляде эхо от поднявшейся ненависти, и желание сморозить какую то шутку быстро отпало.
-пойдем Лейтенант, у нас еще много работы.
Стеклянные стены кабинета так красиво переливались всеми оттенками красного и желтых цветов, их красота завораживала, игра солнечных лучей интриговала, и приклеивала к себе взгляд. Казалось, только ради этого господин Директор оборудовал свой кабинет на сороковом этаже небоскреба, что бы любоваться закатами, рассветами и светлыми днями в равной степени с ночными переливами большого яблока.
Но веселенькие лучики топились в тяжелом и едком дыме поднимающимся от сигары, которая одна стоила всего годового бюджета Эфиопии. Они тонули в нем, как тонет не умеющий плавать котенок в темной пучине безбрежного океана.
Деформа не волновали лучики солнца, и тем более его не волновала их кончина в едком дыме. Он ждал, просто терпеливо ждал…
Когда медленно открылись двери лифта и четыре пары ног вошли на мягкий, но обжигающе холодный ковер, даже свет слегка потускнел.
-верхушка клана Ротевинд  прибыла наконец?
Оборотни по своей сути – одиночки, они всегда одни, где бы они ни были, в лесах ли, в городах или деревнях, они ходят одиночками, тенями прячась в деревьях и бетоне. Но когда собирается стая, это уже сила, с которой приходится считаться всем, без исключения. Но иногда бывает так, что стаи вливаются в кланы…и достаточно одного клана что бы перевернуть мир, или даже больше. Клан Ротевинд был как раз таким. Некогда элита элит, специальный батальон СС, после падения третьего рейха, почти полностью перебежал в США, спасаясь от  сапогов идущих по пятам советских охотников за такими «спецотрядами»…и последние 30 лет, они верой и правдой служили единственной силе в США
Четыре пары ярко желтых глаз. Трое мужчин и женщина. Впереди, гордо вскинув подбородок, в зеленом деловом костюме, всем своим видом, каждой мелочью выдавая то, что он главный, главнейший и важнейший среди всего что тут есть, стоял вожак, вождь клана. За ним, в одинаковых кожаных плащах и фуражках, потупив глаза вниз, стояла охрана. Обычным взглядом это было не заметить, но опытный боец заметит, что в их кажущейся расслабленной позе кроется невидимая пружина, скрученная до предела, и достаточно одного неосторожного взгляда, одного движения пальца их вождя – и все утонет в крови.
Чуть поодаль от всей процессии, скрестив руки под грудью стояла женщина-вервольф. В коротком клетчатом пиджаке и брюках, в темно-серой рубашке, с длинными, спадающими до пояса волосами, и с потухшим, отсутствующим взглядом желтых глаз. Даже неопытного взгляда было достаточно, что бы понять – этот слегка курносый нос, глубоко посаженные глаза, тонкую линию губ редко посещает какая либо эмоция, кроме ядовитой, презрительной, ядовитой усмешки. Да, она жила и тянула нить своей жизни только ради того, что бы иронично улыбнутся над всеми, над живыми, над мертвыми, над небесами, над адом, над богом и дьяволом. Даже сейчас, уголки её губ слегка кривились в иронической полуулыбке-полуусмешке.
-Господин директор!- Вожак расплылся в истинно голливудской улыбке, разведя руки в стороны, как буд-то бы собирался обнять Дэформа через пустоту. Его лицо буквально светилось доброжелательностью, светилось до такой степени, что становилось тошно.
Глаза Дэформа блеснули недобрым светом
-подойдите ближе
Четверо сделали несколько шагов вперед по дорогущему персидскому ковру и остановились, почувствовав на себе гудящую стену молчания.
Глубокие, холодные, как арктические льды, глаза директора электрическим буром сверлили лицо вожака. Под стальными глазами Дэформа маска доброжелательности на лице вожака зашипела и подобно кипящему маслу, скворча и обжигая, сползла с его лица – лица холеного, жестокого и алчного волка.
За плечами вожака – адская бойня Второй Мировой войны, в черном мундире штандартенфюрера спецгруппы СС; на его плечах – тысячетонный груз ответственности за клан, но ни то, ни другое не сможет выкорчевать его основные черты.
Под крылом WHP у вожака было все, и даже больше – деньги, власть, женщины, безнаказанная возможность убивать, упиваться в крови и безнаказанности – но ему ненасытному характеру было все мало, мало, мало. Алчность, вгрызшаяся в него, порождала лживость, . И эта лживость всегда скрывалась за сальной маской пресыщенности, которая станет его гробом.
Лживая улыбка на лице вожака дрогнула, по лицу пробежала судорога – как буд-то маска действительно расплавилась и стекала сейчас по лицу, оставляя после себя чудовищные ожоги.
Директор почувствовал, как напряглись спины безмолвных стражей, но его взгляд от этого только ожесточился.
-скажи мне- лакированный ботинок ошеломительно громко стукнул по ковру
-скажи мне, за что мне это? -Директор сделал второй шаг по ковру, чувствуя, как страх начинает сочится из груди вожака. –разве я хоть в чем то не потакал тебе? Разве тебе чегото не хватало под моим крылом? –Голос Дэформа был сух и не выражал никаких эмоций. Но в самой этой сухости было нечто зловещее, зловещее как сухость великой пустыни, жарящейся под белоснежными лучами солнца, сжигающую все живое.
Глаза вожака трусливо забегали из стороны в сторону, в то время как очи девушки с нескрываемой издевкой улыбнулись
-Ты знаешь как никто другой- Директор остановился от вожака на расстоянии вытянутой руки- больше всего на свете я ненавижу когда мне врут и пытаются подставить те, кого я кормлю из своих рук -взгляд Дэформа подобно раскаленным гвоздям впился в бегающие зрачки оборотня. Эти пугающие глаза прожигали насквозь, задавливали своим жестоким сиянием, прорубались глубоко внутрь, оставляя после себя начинающие гноится рубцы. Никто, никогда и не при каких условиях не мог выдержать этого взгляда, выворачивающего жертву наизнанку, заражающую её гниющим семенем страха, от которого хотелось взвыть. Редко кому удается выдержать взгляд в упор даже простого, только что обращенного оборотня, а что уж говорить о таком матером чудовище, как господин Александр-Джей Дэформ. Показалось, что время остановилось, что все вокруг просто-напросто исчезло, замерло в мучительном ожидании, испарилось, оставляя наедине, на одном только лезвии вожака и Директора. Из под растаявшей маски повалил страх, холодный, тягучий и липкий, серым туманом укутывающая волков ив свой бело-серый туман. Все исчезло, оставляя только разжигающие страх глаза Дэформа, его тонкие, сжатые в оскал губы, его черные, как смоль волосы, убранные в небольшую, джентльменскую косичку, его острый, даже казалось, заточенный нос, его острая, ухоженная бородка – все это уже скрипело, не в силах сдержать его животной сущности, его волчьей натуры, вгрызающуюся в глаза вожака  больнее любого клинка.
-ты знаешь, что я делаю с теми, кто кусает мои руки
Воздух стал тягучим и твердым, как растянутая до точки пружина. Все смешалось в мучительно растянутую субстанцию – сочащуюся из глаз вожака щупальца страха, жгучая готовность телохранителей, спокойная, могучая сила в глазах Дэформа: все было растянуто до предела, до точки взрыва. Не хватало только искры. Девушка Вервольф с нескрываемым удовольствием хмыкнула, и этой искры было достаточно. Показалось, что время остановилось, что все вокруг просто-напросто исчезло, замерло в мучительном ожидании, испарилось, оставляя наедине, на одном только лезвии вожака и Директора. Из под растаявшей маски повалил страх, холодный, тягучий и липкий, серым туманом укутывающая волков ив свой бело-серый туман. Все исчезло, оставляя только разжигающие страх глаза Дэформа, его тонкие, сжатые в оскал губы, его черные, как смоль волосы, убранные в небольшую, джентльменскую косичку, его острый, даже казалось, заточенный нос, его острая, ухоженная бородка – все это уже скрипело, не в силах сдержать его животной сущности, его волчьей натуры, вгрызающуюся в глаза вожака  больнее любого клинка.
Раскален до предела.
По залу разнеслось испуганное «Ик…»
Дэформ желчно оскалился, оголив клыки.
Вожак взревел, и с воздух молнией разрубил удар.
Дэформ лишь сделал шаг назад, и когти промелькнули в сантиметрах от его лица. От мощного удара воздух пошел коромыслом над ковром, улыбка девушки откровенно растеклась по лицу, телохранители были готови уже рвануть и вцепится клыами в глотку Дэформу, но вожак остановил их, коротким движением руки.
Нельзя.
За этой линией начинается святое, сакраментальное.
Директор убрал руки в карманы, тщательно пряча за личиной расслабленности, что все его тело натянулось, как стальная тетива на самом лучшем луке.
-что, вождь, инстинкты, где нельзя  заиграли?
Жестокий, суровый, пугающий оскал директора встретился на одном лезвии со оголенными звериными клыками вожака.
Спокойная, могучая сила и неистовая, животная мощь.
Пальцы вожака уже преобразились, кожа на ладонях загрубела, покрылась жестким, волчьим мехом.
-щ-щ-щеноооооок!!!
Взревел вожак, и строгий костюм на его теле разлетелся в разные стороны разорманными лоскутами ткани. Тело, стремительно набирала массу, обрастала новыми и новыми мышцами, на темнеющей, грубеющей коже рос черный мех. Трещали и гудели кости, было слышно, как бурлит в волчьем теле кровь, изглотки вожака вырвался страшный, гудящий рев, от которого задрожали стекла в окнах. Лицо вытянулосб в звериную морду, обрастая, чернея, зубы вытянулись в натуральные, огромные  клыки.
Зверь сбросил с себя маскировку двуногого, высвобождая так жарко ждавшую свободы звериную сущность. Горящие золотым пламенем  глаза, клыки, больше похожие на кинжалы, когти, похожие на топоры, гора из звериных мышц – сливались в чудовище вервольфа.
Вожак взревел, а директор лишь ухмыльнулся.
-глупая псина!
По залу разнесся глухой стук – и жалобный скулеж.
Невероятно
Свист натянутой стальной тетивы самого лучшего лука, выпустившей стрелу. Смертоносное движение, ревущий свист – кулак врезался в челюсть животного. Мощь, подобная разогнавшемуся тясечетонному поезду, мощь, суровая, скупая мощь в одном ударе. Вокруг кулака Директора появилось призрачное, фиолетовое пламя
Ковер под ногами разнесло в клочья, воздух рванул в разные стороны, как будто взорвалась бомба. Буро-черный комок, мерзко скуля отлетел в сторону, плашмя рухнув в нескольких метрах.
Как?! Пронеслось у всех в голове. Как? Как он даже не перевоплощаясь смог унести настолько сильного оборотня за один удар?
Директор хмыкнул, смотря как оборотень поднимается на дрожащих лапах.
-давай, щеночек, ползи сюда- Дэформ поманил оборотня пальцем, закованным в белую перчатку.
Волк взревел, зарычал, забрызгал слюной. Его глаза налились кровью и первобытной яростью, неистовой злобой. Огромная черная клякса-оборотень рванул на Дэформа, в остервенении своем колебля все вокруг. Вот раскрылась огромная тясячезубая пасть, еще мгновение – и поглотит всего Дэформа, даже не поперхнувшись. Белоснежные клыки оборотня в титанической челюсти, в демоническом прыжке.
Свист натянутой стальной тетивы самого лучшего лука, выпустившей стрелу. Ударом ноги, само разрушение, коим был вожак, было остановлено. Призрачное пламя собралось в комок непонятной, странной силы вокруг черной туфли директора, и удар, подобно молоту древнегреческого бога Гефеста, впечатал продолговатую голову оборотня в остатки ковра. Хруст, хрип и скулеж, осколки керамики в воздухе, пыль и лиловое пламя, и чудовищный демон прибит к полу.
Невероятно. Победить сильнейшего вервольфа за два удара.
Пыль развеялась, раскрывая лучам солнца победителя и побежденного. По оголенному полу текли ручейки красно-черной крови, оборотень, еще секунды назад ревевший и брызжущей слюной, сейчас лежал под ботинками директора, с размозженной головой, из которой виднеется мозг и кости.
Директор лишь поправил галстук и снова убрал руки в карманы.
Телохранители тут же пали на колени, ударившись лбами о ковер. С лица девушки спала улыбка, снова оставив место для равнодушия.
Дэформ улыбнулся и отошел от бесформенной кучи мяса, подойдя к оставшимся трем.
-встаньте- процедил Дэформ телохранителям – оборотни мгновенно встали и вытянулись в струнку.
Директор медленно перевел взгляд на девушку.
Их взгляды пересеклись.
Две пары холодных, ледяных глаз. Две пары глаз цвета золота.
Они синхронно улыбнулись
-идите-не оборачиваясь бросил оборотень телохранителям, потеряв к ним всякий интерес.
Так девушка и директор смотрели друг другу в глаза, пока две безмолвные тени не скрылись в лифте, и не тронулись вниз.
Казалось, молчание будет длится вечность. Оборотни почти не дышали, глядя друг другу в глаза. Снова пробившиеся в зал лучики солнца, отражались от повисшей стены молчания, как от зеркала.
-теперь, вы будете вожаком клана Ротевинд, господин директор?- Чуть наклонив голову спросила девушка. Её голос был таким-же, как и её лицо – серым, которого почти не касались какие либо эмоции, только где-то глубоко, на уголках, тлели угольки безграничной иронии.
-вы ошибаетесь- Улыбнулся Дэформ, опять оголив клыки. Не вытаскивая рук из карманов, Дэформ двинулся к своему столу.
-тогда кто же?
-Вы уже давно инициированы, госпожа Асума – Дэформ не обращая внимания на мертвого волка, перешагнул через него – но вы так и не узнали его обычаев и традиций.
Дэформ обогнул свой дорогущий стол и с нескрываемым наслаждением сел на свое излюбленное кресло, доставая из своего портсигару новое произведение табачного искусства.
-Если кто-то убивает вожака клана не на глазах у всего клана- Дэформ щелкнул фирменно «Зиппой» бросив короткий взгляд на Асуму, принявшей позу заинтересованной слушательницы –то есть не осуществил ритуал «КёнигКампф», то он не имеет права власти, следовательно статус вожака идет по ниспадающей сыновьей линии, а ежели нет сыновей, то дочерей, а коли нет, то переходит в лапы инициированным.
Дэформ пустил ласковое облачко черно-серого дыма, которое растянулось по воздуху, словно паук, ловя солнечные лучи.
-у вожака 24 сына…
Дэформ лишь хмыкнул и щелкнул пальцами.
Несколько окон над столом вдруг замигали, и в них пробилось изображение.
Изображение с видеокамер, на которых мелькали солдаты в черных бронекостюмах, в боевых масках-респераторах. Громыхали выстрелы, экран рябил от вспышек.
-считай, что у него осталась только одна инициированная.
В глазах Асумы блеснула заинтересованность.
-ну что, новая глава клана Ротевинд
На экране показалось несколько мясников, держащих в руках 24 головы. Какие-то на грани трансформации, какие-то совсем нет, но на каждом из них остался отпечаток ужаса, агонии, отметка смерти, в глазах каждого застыла агония, помноженная на неописуемый ужас. Но на безучастное лицо девушки, эта картина не произвела ровным счетом никакого эффекта наоборот, ей от этого стало даже смешно
-надеюсь, ты не будешь повторять ошибок своего «хозяина», Анастасия…
От этого имени, лицо девушки слегка скривилось
-а сейчас…-Директор встал из-за стола, окинув Асуму пристальным взглядом – нам надо навестить одного общего знакомого

Один из явно эрудированных острословов древности произнес некогда такую вещь – «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу» - смысл которых сводился к простым, как два пальца, выводам – «Не обжирайся, животное!» и «Атакуй врага внезапно, когда он перегружен после обильного ужина». Умный, однако, мужик был…
Но данное выражение никак, ну никак не могло быть применено к третьему по святости, после штаба и арсенала, месту в ордене – столовой. В этом идеально чистом, длинном, залитым светом люминесцентных ламп помещении жизнь всегда била ключом. После тяжелых боевых операций, изнурительных тренировок, титанического труда, как физического, так и умственного, все бойцы ордена - мужчины и женщины - приходили сюда, что бы устроить себе настоящий «праздник живота». И рядовые, и офицеры набивали себе брюхо отборными углеводами, жирами и белками, зачастую даже не подозревая, что на кухне для них в поте лица трудится не одна бригада поваров со всего света. Полковник зачастую подшучивал по этому поводу – «Может нам закрыть орден к чертям и открыть собственную сеть ресторанов? Наши повара любого господина Оливье за пояс заткнут!» И ведь не врал же. Набор квалифицированного состава кухонь был отдельной строкой нервотрепки для членов отдела кадров. А ведь кого тут только нет – японские мастера суши, прозванные «самураями», украинские кондитеры, все как один огромные и краснолицые, французы, не выучившие за весь свой век работы и слова по русский и, конечно же, немцы, по обыкновению своему, матерящиеся на трех-четырех языках одновременно. Многие из них, между прочим, могли похвастаться званиями сержантов и прапорщиков.
«Прямо таки, отдельная гвардия» - говорил все тот же Полковник. А кстати, вот и он сам.
Смахнув с лица длинную челку белых волос, Полковник на ходу открыл двери столовой, ощутив запах чего-то вкусного и услышав гомон где-то сотни обедающих бойцов.
Правда, как только он вошел, гомон сменился грохотом вскакивающих с мест и вытягивающихся в струнку солдат.
- Здравия желаем, товарищ полковник!!!
От дружного рева почти сотни солдатских глоток задрожали стены, пошли ходуном столы, и заматерился очередной немецкий повар.
- Вольно бойцы, приятного аппетита!
Полковник по отечески улыбнулся своим бойцам,  коротко отсалютовав им, и окинул столовую взглядом глубоких глаз, явно что-то ищущих.
Цель нашлась довольно быстро и Полковник, ловко лавируя между столами, тронулся к ней, провожаемый долгими взглядами подчиненных и практически ничего не значащими фразами увлеченных едой людей. А цель то, вот она – за дальним столиком у самой стены, в гордом одиночестве. Белый халат выдавал если не доктора, то ученого, хрупкое, с первого взгляда, тело принадлежало девушке лет 19-25. Темно-русый ёжик коротких волос мирно себе покоился на руках, которые в свою очередь распластались на столе. Непринужденность такой позы означало только одно – что капитан научного отдела мирно дремала,  и никакой рев не мог её потревожить. Перед девушкой стояла кружка уже остывшего чая, к которому она, судя по всему, даже не притронулась. Как не извращался Кота Харадзима, японский мастер по чаю, а даже самые удивительные ,по своему букету, чаи не могли зацепить тонкий вкус капитана, что очень часто повергало «самурая» в глубокую, истинно восточную, депрессию.
Губы полковника невольно сплелись в добрую улыбку, и сев напротив капитана, он коснулся своими длинными пальцами её плеча.
- Мурр.
Грациозным и резким, кошачьим движением капитан подняла на Полковника свои большие, встревоженные глаза, навострив ушки. Ах да, забыли предупредить – короткие волосы девушки увенчивали пушистые, мягкие, кошачьи ушки. Не мудрено, что именно под её руководством были выведены ушастые пилоты.
- Что же ты тут развалилась, Таня?
- Тебя искала, а кабинет был закрыт. – Голос девушки был звонким, даже не смотря на то, что в нём читались нотки сонной неги. – Вредный ты, Кайл - не покормил, так еще и такой сон хороший прервал.
Таня принялась блаженно потягиваться и зевать, презентуя миру белоснежные кошачие клыки.
- Заняты мы были, ты как никто другой знаешь, – не переставая улыбаться и умиляться, сей картиной, Полковник подпер подбородок ладонью, – Зачем искала?
- Так обед же! – В голосе, да и в выражении лица проскочила нотка, которая появляется у детей, когда в мире происходит что-то крайне интересное без их участия.
Полковник хмыкнул, буквально расплывшись в улыбке. Он Таню знает давно, очень давно. С 9и лет жизнь этой девочки протекает под строгими и любящими глазами Полковника. Найденная в лесах, девочка-кошка, со своего первого дня в поземных лабиринтах ордена прочно засела под черным крылом Кайла. Это проявлялось во всем, так что перечислять было бы безумием, но на что особенно стоит обратить внимание – Таня всегда, всегда и при любых обстоятельствах обедала и завтракала только в кабинете у Полковника. Есть где-либо еще, она отказывалась, протестовала, стучала ножами о пол, визжала, плакала, но не ела, если рядом не было высокой фигуры её патрона. Зачастую, когда во время обеда Полковник запирался в своем кабинете проводя совещания, она мирно ждала его у дверей, показывая чудеса терпения, но обязательно устраивая полковнику капитальную взбучку за то, что он опаздывает с приготовлением пищи. Что со стороны выглядело крайне забавно – маленькая девочка, отчитывавшая огромного дядьку. Был факт, когда 12и летняя Таня, прождала Полковника, ни много, ни мало, 36 часов, пока тот был на задании. Правда, конечно, с годами этот фактор перестал быть настолько радикальным, но все равно, нынешний капитан научного отдела всячески избегает есть в дали от Полковника.
Причина такому странному поведению есть, и причина эта, очень трагична. Ведь Таня не просто так обладательница шикарных кошачьих ушей, Таня – ведьма. Самая настоящая девушка-ведьма, родившаяся в глухой таёжной деревушке в 800 километрах от Туруханска. Отец и мать долго пытались с этим смириться, но в конце концов, их терпению пришел конец. Отравив семилетнюю Таню, они бросили её глубоко в тайге умирать. Как она выжила там до сих пор  является загадкой для Полковника, но когда он нашел её на границе леса, овеянную странным, бледно-розовым сиянием, с пушистым хвостиком и ушками, в его груди что-то екнуло, и он не задумываясь спросил
«Пойдешь со мной?»
- Так что с обедом?- В больших глазах Тани появился злой бесенок нетерпения.
- Ну даже не знаю – Кайл состроил такую мину, что Таня бы расхохоталась, если бы не была так измучена и голодна.
- Ой, ну и подлец же ты, Полковник. - Девушка шумно выдохнула. – А я для тебя, презенты сделала.
После последних слов в глазах Полковника что-то блеснуло.
- Тань, так мы же шутим. Пойдем? Сегодня у меня котлеты.
Теперь была очередь Таниных глаз блестеть
- Котлеты?! Так чего же мы ждем?!
Полковник плавно встал со стола и развернулся что бы уже тронуться, но грохот за спиной заставил его оглянуться. Таня, достала из-под стола два серебряных чемоданчика – те самые презенты. Один примерно 50 на 50 сантиметров, второй же – полноценный чемодан, примерно полтора метра в длину и 50 в ширину.
- Воу…тебе помочь?
Таня совершенно детским выражением дернула головой из стороны в сторону.
- Не-а, пойдем.
Быстро выйдя из столовой, капитан и полковник зашагали по длинным коридорам ордена. Встречающиеся им бойцы то и дело отдавали им честь, вытягиваясь по стойке смирно, на что Кайл лишь учтиво кивал головой, роняя стандартное «вольно». Вскоре показалась массивная металлическая дверь кабинета Полковника.
- А вот скоро и еда, – чуть хохотнула Таня.
Быстро откопав в своих карманах ключи, Полковник открыл дверь и Таня бабочкой впорхнула в кабинет.
Что можно сказать про кабинет Полковника? Следует начать с того, что в своей спальне командующий практически совсем не бывает, а спать предпочитает здесь же, расположившись в своем отсиженном, большом и до умопомрачения удобном кресле, закинув ноги на огромный Т-образный конференц-стол. Из-за этого фактора, кабинет нес в себе частичку души Кайла. Слева и справа, вдоль стен, расположились стеклянные шкафы, заставленные кучей различных интересностей. Чего только в них не было – статуэтки из слоновой кости, тряпичные куклы, мушкеты дореволюционных годов, открытки, медали и прочее, прочее, прочее. Каждая мелочь, стоявшая на стеклянных полках имела собственную историю, и Таня как в детстве, так и сейчас взахлеб слушала рассказ каждой вещички, не упуская возможности схватить Полковника за рукав, тыкнуть в что-то пальчиком и ласковым, звонким голоском потребовать «Расскажи!». И вот, сидя за столом, на котором обязательно лежала какая-нибудь книга, она преданными глазами следила, как Полковник отходит в дальний угол кабинета, минуя огромные экраны, на которых всегда мелькала тактическая и/или стратегическая информация. Там, в этом «укромном углу» где стоял маленький столик, на столике хлебница, забитая различными вкусностями, и чайник, Полковник заваривал изумительный чай, который ему присылали его бывшие сослуживцы со всего мира, и поднося его к девочке, набросив на себя личину доброго сказочника, начинал рассказывать историю проносившуюся перед какой-либо безделушкой. Какие-то вещи, как например безобидный с виду кубик рубика, были свидетелями кровавых убийств, какие-то, как например чья-то старая, пожелтевшая школьная тетрадь, видели до колик в животе смешные моменты жизни людей. Эти рассказы, помноженные на чрезвычайно захватывающую манеру Кайла рассказывать и на общую атмосферу кабинета, рождали незабываемую картину.
Вспорхнув в кабинет, Таня заметила два изменения в общей обстановке. Первое – стол бы идеально чист, ни тебе книг, ни тебе недопитых кружек, ни тебе ноутбуков с раскрытыми на них сверхсекретными документами. Второе – в стеклянном шкафу справа появилось две новые вещицы – японская фарфоровая статуэтка рыбака, и слегка пожелтевшая открытка «В первый раз в первый класс» с улыбающимся пионером на нем. Непонятно от чего, но в голове у Тани прочно засела мысль, что эти вещи – из разрушенного недавним кошмаром города Златым.
«Надо будет спросить у Полковника»
За её спиной закрылась массивная дверь.
-ну-с, господин Полковник, с чего начнем? С обеда, или с презентов?
Полковник поднял на неё слегка уставшие, но блестевшие озорным огнем глаза
-ты собираешься с набитым ртом рассказывать мне о твоей работе?
Таня хихикнула, положив оба чемоданчика на стол
-ну кто тебя знает
Кайл встал рядом с Таней, проведя белыми пальцами по гладкой поверхности первого, длинного чемодана
-это то что я думаю?
Таня, не отвечая, щелкнула замками и с довольным видом подняла крышку чемодана. Из его недр вырвался холодный пар, и зрачки Кайла расширились от изумления.
Внутри чемодана горделиво лежал полутораметровый клинок. Красивая, фигурная ручка, отделанный черепками эфес, длинное, бело-голубое лезвие с четырехконечным крестом у эфеса приветливо подмигнули радостным бликом.
-принимайте презент!
Губы полковника невольно пересохли, и он осторожно и полюбовно, словно новорожденного младенца, вытащил клинок из чемодана, нежно держа его за острие лезвия и за ручку.
На свету, Полковник смог получше разглядеть это завораживающее оружие. Выполненный в своеобразном, готическом стиле меч заиграл при свете ламп неописуемым букетом света. Яркие лучи, проходя по его лезвию выделяли строгие буквы в готическом шрифте, сливающиеся в кириллическую версию «Отче наш». Эфес, плавно переходил в лезвие через обтекаемой формы православный крест.
-Я все сделала по чертежам мастера Левши. Ровно 168.2 сантиметра, каждая закорючка в букве – точно по чертежу, на заточку я потратила ровно 3 дня, ни секундой меньше.
Кайл осторожно взял клинок в правую руку. Ручка клинка была как будто исполнена под его ладонь, хотя почему «как будто», так и есть. Клинок приятно отяжелил руку вампира, хотя он даже больше чем знал, что смертный просто не смог бы держать его в одной руке.
-этим клинок не сможет владеть ни один человек, он слишком тяжелый для него,- подтверждая его догадки констатировала капитан
Не спуская глаз с идеально заточенного лезвия, Кайл выпрямил руку, протянув клинок вперед.
-Я переплавила все 11 клинков которые ты мне предоставил- Голос Тани не скрывал той гордости, которую чувствует мастер, создавший настоящий шедевр.
-«Ворон»…-Полковник медленно прочертил в воздухе горизонтальную линию -… «Часовня», «Слепой»,…- Не смотря на то, что движение было до крайности медленным, воздух загудел той красивой, металлической нотой, которую может издать только готовое впиться в плоть оружие -… «Святой», «Пес», «Луна», «Леший», «Небо»,…- Кайл согнул ноги, чуть согнул спину и коротким, резким движением рассек перед собой воздух-… «Тигрик», «Река», «Чудовище»…-Кайл нанес еще два молниеносных удара по невидимому противнику, привыкая к клинку. Его лицо излучало ничто иное, как восторг. Его глубокие, темные глаза светились восхищением, а на кончики губ застыли в радостной улыбке – 11 клинков, которые сделал для нас еще в начале века мастер Левша, нашли свое пристанище в этом…-Кайл на секунду задумался, бросив короткий взгляд на большие глаза Тани – шедевре! – Полковник особо выделил это слово, так что стало понятно, что ни какая Джоконда даже в подметки не годится ему.
-Я чувствую – Кайл принял боевую стойку, подняв клинок чуть над головой в диагональном положении, и вытянув вторую руку чуть вперед – я чувствую её голод, её жажду битвы.
Белый свет ламп, ослепительной белизной отражался от её голубоватого лезвия. Она прекрасна, как может быть прекрасна сама сила, она вся, как божий гнев, кА гнев и ярость самого солнца, она прекрасна, как прекрасна в ярости создавшая её.
Полковник чувствовал, как черный метал отражает её – девушку-ведьму, стоящую в адски душной кузнице, он слышал, как свистит в её тонких, но от этого не лишенных силы руках, многокилограммовый молот, и с каким титаническим грохотом стучит об расколотое добела лезвие, разверзая шторм красных искр; он чувствует едкий запах черного метала в духоте кузниц; он видит сквозь идеально отточенный метал пылающие силой и решительностью, и оттого безумно прекрасные глаза Тани.
-Это – идеальное оружие. Выкованное из божьего гнева руками- Кайл посмотрел  в искрящиеся гордостью глаза капитана – самой прекрасной и искусной оружейници, которую я когда либо видел.
Таня, расплывшаяся от гордости, подобно маслу, потупила взгляд. Да, её неуемные, пушистые, ушки смущены, но меч, от которого веяло холодом Жнецовой косы и жаром кузницы – говорит сам за себя. Достаточно было просто провести им по воздуху, что бы в ушах тяжело загудело, а сердце невольно скрутил бы страх.
Кайл посмотрел в глаза Тане, в которой в тот момент замешался такой букет чувств – гордость, радость, восторг и невысказанный вопрос.
-Полковник, а почему «её»? Ведь все пошедшие на неё клинки, в том числе и твой, имели мужские имена?
Кайл улыбнулся
-Как почему? Ведь это ты днями сидела в кузне, орудуя молотом, буквально в адском пламени выковывая её, это оружие – твой труд, значит, оно несет частичку твоей души.
Таня дернула пушистыми ушками, и на её личике выросла детская, наивно-восторженная улыбка
-и как ты ее назовешь?
Кайл перевел взгляд с Тани на клинок, и поднял его над столом так, что его зазубренное лезвие заиграло яркими бликами перед глазами капитана и полковника
-Ярая…
Таня на секунду задумалась, но буквально чрез секунду вновь улыбнулась
-Принадлежащая Ярилу…служащая Солнцу…Яростная
-Прямо как ты!
Кайл провел пальцами по холодному лезвию меча
Хищные черты клинка, его идеально выверенные пропорции, его до гудения заточенное лезвие сливались в единый законченный шедевр – Ярую, вершительницу божественного правосудия в руках Полковника. Яростная, светящиеся огнем девственного разрушения.
-Пусть этот клинок из черного металла, выкованный из 11и клинков, несет ярость божью, несет праведный гнев врагам дело нашего, пусть он будет когтем моего горячо любимого-
Кайл вновь посмотрел на Таню
-капитана
После этого слова, на лице Тани заиграл здоровый румянец, а мягкая улыбка растянулась от ушей до ушей
-Ну не смущайте вы нас так
Кайл картинно закатил глаза и запрокинул голову
-ты еще извинись давай
Бровки Тани нахмурились, улыбка плавно переползла в выражение недоумения
-а это еще зачем?
-я не знаю- Полковник опустил руку с клинком и пожал плечами – не я же всегда после непосильного труда извиняюсь так, как будто я запустил в лаборатории стадо кошек и котов, или гонялся по коридорам за мышами
Брови девушки медленно опускались на глаза, а пушистые ушки повисли в выражении крайнего недовольства.
-Полковник…-прорычала-прошипела девушка, сжав перед лицом Кайла кулак с шикарным маникюром
-не...- чувствуя что возмездие уже вот-вот его настигнет, Кайл испуганно сделал шаг назад- ну ты еще скажи что я не прав
-нууу…есть конечно такая довольно вредная черта
-но это тебя ничуть не портит! – ловко выкрутился из положения
Стало не понятно, капитан покраснела от смущения, или от праведного гнева. Одно было ясно – буквально секунды из ушек Татьяны чуть не валил дым, а хвост бешено хлестал её по бокам
Девушка зажмурилась и махнула рукой на стол
-ты давай, второй презент смотри
Положив клинок на стол, Кайл вскрыл второй чемодан.
Снова из недр чемодана дыхнул холодный пар, и из его черных недр Полковник вытащил 2 вороненых ствола
Таня заманчиво улыбнулась
-Это наши новые 10 миллиметровые пистолеты «Перун»
От калибра Кайл присвистнул, а Таня продолжала делится сакраментальным
-длинна ствола – 26 сантиметров, объем магазина – 24 патрона, два типа стрельбы – одиночными и в режиме полуавтомата на 5 пуль, затвор из особого титанового сплава-
КЛА-Ц полковник перещелкнул затворами и вытянул немалых размеров пистолеты перед собой
-пули?
-калибром в 10 миллиметров, серебряные-бронебойные, с начинкой из амальгамы по улучшенной технологией «дум-дум IV», также, маркированные темно-красным магазины начинены освещенной ртутью
-порох?
-собственного производства, за основу взяты лучшие образцы от компании «Македониум». Стоит отметить, что его дизайн координально отличается от любых других пистолетов.
Кайл внимательно рассмотрел оба пистолета. Не то что бы радикально, но выглядел этот дизайн как минимум креативно и устрашающе.
-Таня, это оружие…безупречно
Кажется, после этих слов гордость Тани уже начинала течь из ушей, и Полковнику было достаточно одного взгляда что-бы понять – его капитан вот-вот замурлычет
-Ах, совсем забыла!- Таня стукнула себя по лбу ладонью и подбежав к  ящику из-под пистолетов, извлекла оттуда 2 механизма, с виду похожие на два винчестера(это которые «Жесткие Диски» а не дробовики)
-вот, улучшенные сервомоторы подачи – теперь пистолеты будут выскакивать из рукавов меньше чем за секунду
Полковник мягко улыбнулся и положив пистолеты на стол рядом с Ярой, подошел вплотную к девушке
-Спасибо тебе
-да что ты, я…
Не успела Таня еще извинится или как-то отвертеться от почестей, как Полковник сомкнул на ней кольцо своих могучих рук, и прижал капитана к своей груди
-ой…
Таня опустила руки, не зная что и делать. Были бы они на диване, так наверное Таня растаяла бы, позволила каждой мышце расслабится, и завалившись полковнику на колени, принялась тихо мурлыкать и громко балдеть, когда Кайл начнет гладить её волосы и ушки.
-Спасибо тебе, мой чудесный капитан
Даже не смотря на то, что Полковник был немертвым, а от его пальцев и глаз веяло замогильным холодом, всегда, когда он обнимал её, она чувствовала какое-то ровное, нежное тепло, развивающееся от его груди, груди немертвого.
-Муррр
Полковник провел рукой по ушкам капитана
-котенок
-голодный котенок
Таня подняла свои большие, полные света глаза на Кайла, и он выдал фразу, которую Таня жаждала услышать уже как 20 минут
-так может, котлетки
-аллилуйя!
Кайл отстранился от девушки
-сейчас
Как только Полковник отошел к столику с чаем, Таня громко плюхнулась на свое излюбленное кресло, и навострив ушки принялась наблюдать за тем, как из спрятанной полки Полковник извлекает тарелку с дымящимися, сочными котлетами. Запах, от которого во рту тут же появилась слюна, резко ударил в но капитану, и она заулыбавшись впилась глазами в большую тарелку.
Положив кушанье из 12 котлет и пюре перед Таней, Кайл бросил мягкое
-приятного аппетита
Таня, было уже взялась за вилку, но какая-то мысль вдруг молнией прошлась по её лицу, и выражение предшествующее празднику живота, вдруг резко сменилось на тревогу и страх
-Что такое?
Таня поняла на своего патрона свои большие, красивые глаза и спросила с нескрываемой тревогой в голосе
-все эти приготовления, это новое оружие, это значит…ты опять уходишь рисковать собой?
Кайл поморщился. Больше всего он боялся этого вопроса. Обстановку уюта, которой он так дорожил и которая так легко добивалась, когда рядом была Таня, сдуло ветром, и шумно вздохнув, он посмотрел Тане в глаза.
-да это так…в связи с недавними событиями
Таня опустила взгляд, безрадостно взглянув на котлеты. В кабинете повисла неловкая тишина
- но это совершенно не значит, что я не вернусь - поколебал тишину уверенный и добрый голос полковника
Ушки Тани вновь навострились
-Ты обещаешь вернутся?
-обещаю Тань
-точно обещаешь?
Кайл хмыкнул и сев напротив неё, облокотился локтями на стол
-милая моя, я так часто нарушаю свои слова и обещания, что тебе так сильно нужно подтверждение?
После этих слов, кислая мина на лице девушки расправилась, как по велению какой-то божественной силы. В её глазах вновь заиграли озорные огоньки, а на губах заиграла детская улыбка
-ну, в таком случае, мне нечего бояться. Ты же всегда выполняешь обещанное, и я знаю что ты у меня – самый, самый!- И опять, в её голосе заиграл звон детских колокольчиков
Таня подняла вилку над головой
-воззожрем же теперь!
И девушка яростно принялась за еду