Русачка

Вместо пролога

Любовь – счастье, но лишь когда веришь, что она будет вечной. И пусть это каждый раз оказывается ложью, но только вера даёт любви силу и радость…
Сергей Лукьяненко
«Ночной дозор»
 
Все герои и события, о которых упоминает книга, придуманы автором. Любые совпадения случайны. 

***
Зовут меня Роза-Мари Кауфман. Вообще-то меня так называют не многие. Останавливаются либо на Розе, либо на Маше. Согласитесь, для России двойное имя довольно странно. Всё объясняется просто. Мой прадед при моём появлении на свет пожелал, что бы внучку назвали именно так.
Надо заметить, что мои корни имеют немецкое происхождение. Но насколько знаю, уже в елизаветинское время мои дальние родственники жили в России. Как-то так получалось, что свадьбы были только между немцами, не «разбавляя» «голубую» кровь. 
Родственников по линии матери не знаю. Они умерли, когда меня ещё на свете не было. Знаю только, что бабулю звали Мари Петровна Шмидт, в девичестве Баум, а дедушку Виктор Кондратьевич Шмидт. 
Мою прабабушку по линии отца Амалию Карловну Кауфман, в девичестве Бергман, я помню смутно. Она умерла, когда мне было пять лет.
 Прадед, Вальтер Генрихович Кауфман был властным человеком. Высоким, широкоплечим, худощавым. Безумно любил скрипку и в совершенстве владел умением на ней играть. Вот его я помню хорошо. Вальтер Генрихович плохо разговаривал на русском, чаще предпочитая изъясняться на немецком, что вводило всех в недоумение. Но для меня эта привычка сыграла большую роль. Уже к шести годам я говорила почти на совершенном немецком языке. До самой старости прадед сохранил ясность своего ярко-голубого взгляда, ум и статность. Так что, когда пришло время моему отцу появиться на свет, ни у кого не возникло сомнений, что это будет маленький Вальтер.
А вот сын Вальтера Генриховича, Кондрат, пошёл отнюдь не в отца. От него он унаследовал лишь ярко-голубые очи.  Характер достался от матери. Был мягкотел и молчалив, но, тем не менее, любим Вальтером. Особых талантов не унаследовал, что зачастую злило прадеда, он пытался научить сына игре на скрипке или рояле, но -  тщетно. Примерно, к шестнадцати годам сына, Вальтер оставил свои попытки. Мальчик учился в самой обыкновенной школе, язык знал не хуже отца, но в ответ на немецкие фразы, отвечал по-русски. Отец свёл его с немкой, Екатериной Петровной Майер, которую Кондрат безропотно повёл под венец. У них родился сын, мой отец. Вот он-то и порадовал на старости лет деда. Ему досталось от Вальтера Генриховича всё. И глаза, и рост под сто девяносто сантиметров, и статность. Особую радость дед испытал, когда понял, что внук обладает удивительным слухом, ритмом и талантом к музыке. Он стал развивать этот талант. Мой отец окончил консерваторию и концертировал по стране. Мою мать, Елизавету Викторовну Шмидт, по воле случая, тоже  немку, он встретил в оркестре. Они поженились. Появилась я. Мать я не помню, она умерла при родах.
Прадед умер, когда мне было семнадцать лет, в возрасте восемьдесят три года. Я тогда заканчивала школу. Через три года умер от сердечного приступа в возрасте шестидесяти шести лет мой дед.
К этому времени, отец уже бросил карьеру музыканта, верно посчитав, что, концертируя с оркестром, много денег не заработаешь. Он открыл сеть ювелирных магазинов и стал зарабатывать огромные деньги.
Из обычной хрущёвки мы переехали, отстроив коттедж за городом. Отец расценил, что нечего травиться парами бензина и всякой гадостью, когда можно дышать чистым воздухом. Коттедж стоит в тени сосен, которые, при постройке дома не вырубались. Здесь поработал хороший ландшафтный дизайнер. Дорожки, вдоль которых устроились небольшие фонарики, фонтан, посреди участка, удивительной красоты цветы, привезённые из-за границы специально для нас. Здесь можно хорошо отдыхать и спокойно работать.
Сами понимаете, что в огромном доме вести хозяйство мне не под силу, и отец нанял прислугу. Экономка Светлана Юрьевна живет в доме постоянно, она же и ведёт дела на кухне. Два раза в неделю к нам приходит Лиза, горничная.
Я заочно учусь в престижном экономическом институте. Может вам это покажется странным, но мне скучно. Многие, наверное, мечтают о такой жизни как у меня. Но я устала жить в золотой клетке. У меня всё есть. Я ни в чём не нуждаюсь, но нет самого главного – свободы. О своих выездах в город я должна сообщать отцу. Тот вызывает шофёра, который находится со мной везде. Деньги мне выдаются строго на нужды. Конечно, я могу приобрести себе тридцатую пару обуви, если захочу, но об этом обязательно должен знать отец. Своих денег я пока не зарабатываю, поэтому должна отчитываться за каждую копейку.
Раз в неделю обязана сопровождать своего отца на различных приёмах и презентациях. Но звание светской львицы не для меня. Я не люблю шумных тусовок. Подруг у меня нет. Есть только масса знакомых, готовых посплетничать о чём угодно. Честно говоря, они меня раздражают. Ну не люблю я общество Jet – Set ! И потом, моё окружение – это сплошь пираньи, которые охотятся за подробностями личной жизни друг друга, дабы тут же рассказать о них всем окружающим. Мне это кажется мерзким и низким. А им это важно как воздух. Я ни в коем случае не осуждаю их. Нет. Каждый развлекается по-своему. Самое противное, что я обязана посещать эти вечеринки. Папе нужна сопровождающая. Отец - очень влиятельный человек, у него большие связи в различных кругах. Не подумайте, что я избалованная и взращена на блате. В жизни я всего добивалась сама. Сама училась на «отлично» в школе, сама поступила в институт. В дела свои он меня не посвящает, когда работает – заходить к нему в кабинет строго-настрого запрещено. После смерти мамы он так и не женился. Воспитывал меня один. Даже няню не нанимал. Конечно, помогал прадедушка. Я любила гулять с Вальтером Генриховичем по скверу. Он рассказывал различные истории из своей жизни, конечно же, на немецком, а я слушала.
Вот и сегодня мне предстоит тихонько скучать в уголке весь вечер.

***

Я проснулась от шороха. Открыла глаза. Передо мной в кресле сидел мой отец.
- Доброе утро, Роза-Мари. – Улыбнувшись, сказал он.
- Доброе утро, папа. Ты чего?
- Ничего. На тебя любуюсь. Я тебе подарок принёс.
- Какой?
- Вот, посмотри. – Он протянул мне подарочный пакет. Я встала с кровати и открыла его. Там лежало платье изумрудного цвета из натурального бархата.
- Какая красота! – восхитилась я.
- Иди, примерь. – Я встала с постели и направилась в ванную. Умылась, причесалась, а потом надела папин подарок. Платье сидело как влитое. Глубокое декольте, высокий лиф. Я вышла к отцу.
- Вот.
- Отлично. Какая ты у меня красавица! Тебе самой-то нравится?
- Очень.
- И вот ещё. Держи. В качестве дополнения. – Он протянул бархатную коробочку. Там лежала золотая подвеска с изумрудом. –  Наденешь мой подарок сегодня на приём. Будешь у меня самая красивая.
- Спасибо!
- Не за что! Ничего для тебя не пожалею. Переодевайся и спускайся. Завтрак на столе. –  Он встал и вышел из комнаты.
Через некоторое время я уже сидела в столовой.
- У кого сегодня приём? – спросила я.
- У жены крупного предпринимателя сегодня юбилей. Мы с Юрием изредка пересекаемся в бизнесе. Он выгодный клиент и партнёр. У нас наклёвывается контракт. Сегодня на приёме мы его обсудим, и если его всё устроит, подпишем. Слушай, Роза-Мари, ты уже взрослая у меня. Не пора бы тебе заняться делом?- сказал он после минутного раздумья.
- Пора. –  Кивнула я. - Каким?
- Будешь моим секретарём. Ну, напечатать, контракт подготовить, так, по мелочи.
- Спасибо! – обрадовалась я.
- Ты не против?
- Конечно, нет! Мне скучно просто так сидеть целый день дома. А поездки по магазинам уже опостылели.
- Вот и славно. Начнёшь с сегодняшнего дня. В полдень ко мне клиент придёт. Ты поможешь оформить бумаги.
- Хорошо.
Остальная часть завтрака прошла в молчании. Потом отец принялся изучать прессу, а я направилась в гостиную читать.
Ровно в двенадцать часов дня в дверь позвонили. Я встала с кресла, отложила книгу и пошла открывать. На пороге стоял высокий молодой мужчина в светлом пиджаке. В руках он держал кейс.
- Здравствуйте. –  Сказал он. – Вы, наверное, Роза-Мари?
- Да. Здравствуйте.
- Очень приятно. Наслышан, наслышан. – Улыбнулся он.
- Проходите. – Я посторонилась, пропуская гостя в дом.
- Спасибо. Ваш отец мне много о Вас рассказывал. Но, признаюсь, я Вас не так представлял.
- А как же? – поинтересовалась я.
- Ну, не такой красавицей, во всяком случае. Правильно говорят, ни словом сказать, ни пером описать!
- Спасибо, но Вы мне льстите.- Спокойно сказала я.
- Нисколько. Кстати, извините, я не представился, меня зовут Максим.
- А отчество?
- Роза-Мари…
- Можно просто Роза. – Перебила я.
- Роза, я не настолько старше Вас, чтобы называть  меня по имени-отчеству.
- Хорошо, но всё же.
- Ну если Вам так больше нравится, Владимирович.
- Очень приятно. Отец Вас ждёт, Максим Владимирович. – Сказала я, нарочно делая ударение на отчестве.
Я проводила гостя в кабинет отца. Не знаю, насколько важен этот партнер для папы, но он мне не понравился. Слишком много фальши, подхалимства. Ни грамма естественности. Ах, ах, Роза-Мари…Ох, вы так красивы! Мне, конечно, нравится слышать в свой адрес комплименты, но искренние, а не наигранные. Этому Дон Жуану на вид около тридцати лет. Наверняка, сын какой-нибудь «шишки». Ну да ладно, почитаю, пока папа не позвал.
Я уселась в кресло и углубилась в чтение. Через несколько минут послышался голос отца:
- Роза-Мари, подойди в кабинет. – Я направилась на зов.
В кабинете было светло и уютно. Отец сидел за столом из ценной породы дерева. Гость устроился в офисном кресле напротив него.
- Роза-Мари, вы, наверное, уже познакомились. Это Максим Владимирович. У него свой бизнес. Оформи, пожалуйста, вот эти бумаги. – Он протянул мне несколько листов формата А4.
- Хорошо, папа. – Я вышла из кабинета и направилась в свою комнату, где стоял компьютер. Всё необходимое для заключения контракта я подготовила за полчаса. На сим моя работа закончилась и, отдав отцу документы, я вновь взялась за книгу.
Перед уходом Максим Владимирович подсел ко мне на диван.
- Что читаете?
- Книгу. – Коротко ответила я. Никакого желания общаться с этим человеком у меня не было.
- Можно мне пригласить Вас поужинать сегодня вечером?
- Сегодня я не могу. Я сопровождаю отца на приёме.
- Ну, так это просто уладить. Я сейчас попрошу Вальтера Кондратьевича отпустить Вас со мной. Я, думаю, он согласиться.
- Я не думаю, что в этом есть необходимость. Я - взрослый человек, совершеннолетний, а значит, вполне самостоятельный, и могу сама решать идти мне на приём с отцом или не идти. – Парировала я.
- Но вы же не можете не пойти с отцом, не спросив его! – отбил мяч тот.
- Да, Вы правы, но не задумывались ли Вы, что это наши с ним проблемы? Я Вам сказала, что не могу сегодня.
- А завтра?
- Нет!
- Почему же?
- Максим Владимирович, –  вздохнула я. – Если Вы ещё не поняли, я Вам объясню. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, никогда и никуда я с Вами не пойду! Я не хочу с Вами ни завтракать, ни обедать, ни ужинать. Так понятно?
- Да уж, теперь я всё понял! – с вызовом сказал он, поднимаясь с дивана.
- Слава Богу. Я выражаю Вам своё уважение и почтение, и позвольте откланяться.
Я встала и направилась в свою комнату. Этот тип мне был с самого начала неприятен, а теперь и подавно. Я не люблю, когда намекают на мою зависимость от отца. Да, отец выдаёт мне деньги, я живу в его доме, потому что на свой ещё не заработала. Но отец не хочет, чтобы я работала за гроши. Он желает, чтобы я получила образование и устроилась именно на работу к нему. Прихоть у него такая! Боже, все думают, что я избалованная особа, которая, день-деньской просиживая дома, занимается ничегонеделанием и скучает от безделья. Как же я этого сразу не поняла?! -  От этой догадки по спине потекла тонкая струйка пота. -   Но со стороны всё именно так и выходит. У солидного всемогущего Вальтера Кондратьевича есть всё, что он не пожелает: деньги, власть, связи. У него есть красавица дочь, которая скрывается за спиной отца, ходит на вечеринки и…всё! Больше она ни на что не способна. Учится на денежки папочки и строит из себя  невинную овечку. А это шанс для тех, кто только начинает свой бизнес. Дочурку можно прикадрить и влезть в семью Кауфман без проблем. Роза-Мари дура набитая, не поймёт, что её используют направо и налево. Вот почему ко мне относятся с таким пренебрежением!
Но я-то не виновата! Я оказываюсь заложницей обстоятельств! Я до того привыкла выполнять все требования отца, что не заметила, как он превратил меня в игрушку, марионетку в своих руках! Отец решает, куда мне пойти и зачем, что купить и почём, с кем общаться, а кого обойти стороной. Что это? Чрезмерная отцовская забота или использование меня в качестве орудия в бизнесе?
От этих мыслей у меня голова пошла кругом. Я села на кровать в недоумении. И как поступить? Бросить всё? Нельзя. Какой бы он ни был, но он мой отец. Он заслуживает уважения. Просто надо быть умнее…
Из размышлений меня вывел голос отца:
- Роза-Мари, почему ты не сказала мне, что тебя пригласили на ужин? Я бы тебя отпустил. – Я подняла на него глаза.
- Папа, я сама не захотела с ним идти.
- Почему? Он выгодный партнёр и хороший человек.
- Мне он не понравился.
- Хорошо. Значит, не понравился? Ну-ну. В этот раз тебе всё сошло с рук. Но вот в следующий, подумай, во что может вылиться твоё понравился - не понравился! Он ушёл в расстроенных чувствах. Ему впервые отказала женщина! Ты это понимаешь?!
- Всё бывает впервые, папа. Не всегда побеждать.
- Думай что говоришь! Из-за тебя у меня могла сорваться выгодная сделка! – Отец держался изо всех сил, чтобы не выйти из себя. Это было видно. Ладони сжались в кулаки, глаза сверкали яростным огнём, на лбу выступила испарина. Впервые за много лет я сделала не так, как он хотел. И это его взбесило.
- Из-за меня? Я тут при чём? В дела твои не вмешиваюсь, когда готовила бумаги, даже не знала о чём речь. – Делая вид, что не замечаю бешенства отца, спокойно сказала я.
- И не надо тебе знать! Ладно, хватит об этом. Просто в следующий раз думай.
- Хорошо. – Я не стала спорить.
- Я поеду в город у  меня дела. К шести часам за тобой приедет шофёр, он отвезёт тебя на приём. Я тебя там буду ждать. – Он развернулся на пятках и вышел и комнаты.
Вот значит как?! Он выгодный партёр и уже во вторую очередь хороший человек! Мои догадки верны. Я для него инструмент в бизнесе. Пошла на свидание – контракт в кармане. Не пошла – всё летит псу под хвост. Я значит, для него как рекламная акция! А предложение поработать лишь её часть. Так сказать, показать товар «лицом». Всё это было давно обдумано и спланировано. - На душе скребли кошки. -  Ну нет, папочка, теперь я не буду плясать под твою дудку. Служить бы рад, прислуживаться тошно!
Я вышла в сад и разместилась на лавочке около раскидистого орешника. Ко мне на колени тут же запрыгнул мой большой чёрный кот Лео. Этого кота мне подарили партнёры отца на восемнадцатилетние. Чистый перс с километровой родословной. Даже не представляю, сколько денег они отвалили, чтобы купить его для меня. Я погладила Лео. Плана действий у меня не было. Был тот факт, что отцу не нравится, что я проявляю до селе невиданную самостоятельность. А мне всё равно. Не боюсь. Пусть поймет, наконец, что я выросла и не его собственность, которой можно свободно распоряжаться. Подло с его стороны поступать так со мной. Крепостное право отменено ещё в 1861 году! Я имею право на мысли, чувства и действия, в конце концов!
Я просидела в саду до вечера, пытаясь обдумать свои последующие действия. Как вести себя с отцом? Ругаться с ним я не хотела. Нет, я не боялась его. Просто как-никак мне с ним жить. Надо просто дать понять ему, что я самостоятельная и самодостаточная личность… Так ничего не решив, я пошла собираться на приём.
Ровно в шесть за мной заехал шофёр. Он повёз меня в город. Машина остановилась у дорогого ресторана «Золотое руно». Настолько дорогого, что цена малюсенькой чашечки кофе здесь варьировалась от пятидесяти до четырёхсот долларов. На мой взгляд, глупо отдавать такие деньги за сей напиток, но богатые люди приходят в ресторан больше не поесть, а пообщаться, получить удовольствие от вида экзотически приготовленных блюд. А за удовольствие, как известно, нужно платить. Только в России богатые люди кичатся своим богатством, покупая золотые унитазы, французские духи  литровыми флаконами и живут на широкую ногу, исполняя все свои прихоти. Однажды на вечеринке я услышала рассказ жены миллионера. Нарочито громким шепотом она обвиняла современную прессу в том, что, видите ли, в составе краски, которую используют для печати газет и журналов, содержится свинец, который ядовит для человеческого организма. Я не стала вмешиваться, хотя очень хотелось заметить в тот момент, что свинец опасен лишь в огромных количествах! А богачка тем временем продолжала вещать о том, что дабы избавить свой организм от свинца, она заставляет прислугу проглаживать печатные издания утюгом, прежде чем подать ей для ознакомления. Ну, согласитесь, идиотизм в чистом виде!
Однако вернёмся к реальности. Я знала, что ресторан, куда меня привезли, закрыт для основной массы граждан.
«Золотое руно» - был один из тех немногих ресторанов нашего города, вход, в который был строго по пропускам.
У дверей стоял грозного вида секъюрити. Шофёр помог мне покинуть машину и уладил все формальности с приглашением. Нас пропустили внутрь. Моему взору открылось полуподвальное помещение с арками. Здесь не место тем, у кого клаустрофобия . Первые минуты пребывания здесь, стены давили на уши. Лестница вела в зал. Здесь царил полумрак. Освещение создавали лишь бра, установленные по периметру помещения. Верхнего света здесь предусмотрено не было. На стенах висели картины, копии великих мастеров живописи – Рембрандта, Курбе, Ренуара, Моне. Официанты сновали туда-сюда, неся на подносах шампанское и лёгкие закуски. Присутствующих было пока не много, меня привезли загодя. Мужчины в костюмах от Версаче разговаривали о делах, их спутницы в шикарных вечерних платьях тоже от кутюр, мило между собой беседовали, узнавали последние новости из жизни друг друга, делились подробностями личной жизни, дабы разузнать у собеседников что-нибудь представляющее интерес для прессы. Мне здесь делать было решительно нечего.
Я почувствовала, как кто-то положил руку мне на плечо. Повернулась – оказалось, это отец.
- Пойдём, я тебя представлю. – Сказал он.
Я взяла его под руку, и мы медленно двинулись по залу.
- Вот смотри,  это генеральный директор фирмы «Октябрь». Фирма занимается тем, что перегоняет автомобили из Германии в Россию. Это приносит немалый доход и пользуется большим спросом. – Тихо зашептал он мне на ухо, указывая на одетого в светлый костюм из натурального льна, мужчину средних лет с пышной вьющейся шевелюрой. Мы подошли к нему.
- Здравствуйте, Геннадий Борисович! – сказал мой отец, протягивая ладонь.
- Добрый вечер! Как жизнь? Бизнес?
- Процветает. Тьфу, чтоб не сглазить. – Улыбнулся отец. –  Нужен будет шикарный подарок для шикарной женщины, обращайтесь, всегда поможем.
- Обязательно, Вальтер Кондратьевич. Представьте мне свою спутницу.
- Это моя дочь Роза-Мари.
- Вы очаровательны, Роза! – восхитился Геннадий Борисович.
- Спасибо. – Услышал он мой ответ.
- Охраняйте своё сокровище. – Обратился он к отцу. – Уверен, ни в одном из Ваших магазинов я не найду алмаза чище и блистательнее Вашей дочери!
- Ох, спасибо! Пожалуй, я последую Вашему совету. – Мы двинулись дальше. – Роза-Мари, по-моему, он положил на тебя глаз. – Тихо сказал отец. – Он не женат, живёт в центре города, имеет свой бизнес. Чем не кандидат мне в зятья?
- Я подумаю. – Ответила я. Я лукавила.  Мужчина как мужчина. Один из миллиона. Ничего выдающегося, кроме толстого кошелька у него нет. По расчёту я замуж не выйду, а любви ещё не случилось! Вот так.
- О! А вот и Юрий! – воскликнул отец, подходя к мужчине с бокалом виски.
- Добрый вечер, –  сказал тот. – Вальтер Кондратьевич, Вы уже здесь? Я думал, вы будете позже.
- Нет, как видите, я перед Вами.
- А Ваша спутница, я так полагаю, Ваша дочь? – отец кивнул. –  Роза–Мари, я очень рад знакомству. Признаюсь, о Вас ходят легенды. Каждый на этом празднике хотел бы познакомиться с Вами. Позвольте сделать Вам комплимент, вы блистательны!
- Юра, опять заигрываешь с молоденькой девушкой? – послышался насмешливый женский голос. Я обернулась. Позади меня стояла женщина лет тридцати в шикарном алом платье из шёлка. На шее блестело колье из чистых бриллиантов.
- Позвольте вам представить, моя жена, Людмила. Люсенька, это не просто девушка, это Роза-Мари, дочь Вальтера Кондратьевича.
- Наслышана, наслышана. Я давно ждала Вас в гости, Розочка. Отец так описывал Вас, что заинтриговал всех! А Вы и впрямь удивительно красивы!
- Что вы! – опустила я глаза.
- Не стесняйтесь, милочка. Веселитесь, общайтесь. Я вынуждена покинуть вас, друзья. Прошу прощения. – Она удалилась к другим гостям.
- Мы, пожалуй, тоже отойдём, Роза-Мари, – сказал отец, –  обсудим наши совместные дела.
- Не скучайте. 
Они ушли в соседнюю комнату, которая скрывалась за неприметной дверью. Я нашла свободное кресло в уголке около декоративной пальмы и присела там.
Может вас удивит, что я так сухо реагирую на комплименты в свой адрес, но это легко объясняется. Я не первый раз на мероприятии такого рода. Все здесь блистают в свете драгоценных камней и кажутся милыми. Эдакий зефир в шоколаде. Но под приторно-сладким десертом скрывается горькая желчь. Здесь все друг другу завидуют – у неё бриллиант больше, платье шикарнее, причёска моднее, кавалер красивее, наконец!.. Всё это покажется в обыденной жизни сущей ерундой, но только не здесь. Прийти на приём в платье за бешенные тысячи долларов здесь дело чести. И не дай Бог получится так, что по нелепой случайности, твоё платье чем-то похоже на чьё-нибудь ещё. Пощады не жди. Ты слышишь в свой адрес комплименты, но не обольщайся, через несколько минут в туалете тебя обольют грязью всё с той же милой улыбкой. Кто-то ходит на такие вечеринки ради скандальной славы, чтобы на жёлтых страницах газет на следующий день появились шокирующие фото, как честолюбивый субъект выливает бокал шампанского тебе на платье. «Чёрный» пиар – тоже пиар – так принято говорить в этих кругах.  А кто-то хочет таким образом влиться в жизнь богатых людей, заиметь связи, не понимая, что есть в этом мёде и огромная ложка дёгтя. Тебя знают, говорят комплименты и улыбаются, пока у тебя есть деньги. Как только случится так, что денежный поток кончится, тебя тут же забудут. И не жди тогда разноцветных открыток и ежедневных приглашений на тусовки. Тебя нет. Пока у тебя нет денег.
- Вы скучаете? Позвольте составить Вам компанию. – Услышала я незнакомый голос. Передо мной стоял молодой парень лет двадцати пяти. Я уже было хотела его отшить, думая, что это очередной папин протеже, претендующий на мои руку и сердце, но осеклась. На груди у него висел фотоаппарат. Это был корреспондент какой-то газеты.
- Пожалуйста. – Согласилась я.
- А что это Вы не с гостями? – поинтересовался тот.
- Устала, вот и присела.
- Мне странно видеть гостью, которая на приёме не сплетничает вместе со всеми.
- Да? Почему же? – спросила я скорее из вежливости, ежели из любопытства.
- Потому что дамы на приёмах ищут повод, чтобы появиться в жёлтой прессе и обычно не упускают возможности быть в центре событий.
- Однако, Вы дерзки! – удивилась я. – Не опасаетесь ли вы, посредством такого вот высказывания вылететь отсюда вон?
- Нет.
- Почему? Я могу сейчас рассказать своему кавалеру, что Вы мне хамите и Вас выставят.
- А у Вас нет кавалера!
- Как? Есть!
- Нет. – Покачал он головой. – Вы пришли сюда с отцом, Вальтером Кондратьевичем Кауфманом, владельцем сети ювелирных магазинов «Бриллиант». Стало быть, Вы его дочь Роза-Мари. – Припечатал он после театральной паузы. Я вздохнула и рассмеялась. Этот парень начал мне нравится.
- Да, вы правы, меня зовут Роза-Мари, и я действительно пришла сюда с отцом.
- Вот видите. И на светскую львицу Вы совсем не похожи. Я поэтому и подошёл к Вам. Меня, кстати Дмитрием звать. Я корреспондент из газеты «Светская жизнь». Пишу про виновницу торжества Людмилу Уварову. И я как видимо не ошибся, Вы скучаете.
- Может быть, заговаривая с Вами, я сейчас рискую, появиться завтра на первой полосе Вашей газеты, но да, я скучаю. Не люблю светские тусовки. – Наконец призналась я.
- Не рискуете. – Успокоил парень. –  Я хоть и журналист, но «желтуху» не люблю. Просто тоже заскучал, нашёл так сказать родственную душу.
- А скажите мне, Дмитрий, почему же Вы недолюбливаете такого рода мероприятия?
- Потому что знаю их истинный смысл. – Коротко ответил тот. – А Вы?
- Аналогично. Только, прошу, Дмитрий, я смотрю, мы с Вами почти ровесники, давайте перейдём на «ты».
- Хорошо.
Вечер проходил как всегда. Он ничем не отличался от массы других вечеров, на которые я была приглашена. Хотя, нет, всё же одно отличие было. Я познакомилась с парнем. Сама. Впервые,  это не было прихотью моего отца. Я так и сидела в углу зала, с бокалом шампанского в руках, изредка улыбаясь проходившим мимо гостям.  Дмитрий, не забывая, что он на работе, отлучался, дабы собрать необходимую информацию о приёме. Но парень не забывал и про меня. Он скрашивал моё одиночество, и я была ему за это благодарна. 
Отец, обсудив свои дела, подозвал меня к себе.
- Роза-Мари, а ты как всегда в своём репертуаре! Все веселятся, ты - скучаешь. Нет бы, нашла себе собеседника, пообщалась. Здесь полно интересных и богатых людей. – Стремление отца, выдать меня замуж по расчёту, начало раздражать. Конечно же, я не стала уточнять, что собеседника я себе всё же нашла, справедливо отметив про себя, что папе он бы уж точно не понравился. Не тот уровень.
- Папа, мне не скучно. Правда.
- Ну смотри сама. А вообще, нам пора собираться.
- Хорошо. – Я обернулась и встретилась глазами с Дмитрием. Он всё понял и кивнул на прощание.
Приехали домой, когда было уже далеко за полночь. Устала я неимоверно, но сон не шёл. Я вспоминала нашу встречу с Дмитрием. Почему-то парень не выходил у меня из головы. Он был воспитан и дерзок одновременно. С такими я ещё не общалась. В моём окружении всегда были парни из хорошо обеспеченных, я бы даже сказала богатых семей. Они были избалованы и слишком притворны в общении. Среди них попадались и такие, которые были абсолютно глупы. Не в смысле образования. Нет. Учились они в лучших учебных заведениях. А вот жизни не знали. Полагали, что все живут также как они, не нуждаясь ни в чём и получая по первому же требованию всё, что они захотят. Такое неведение сначала удивляло, а потом начинало раздражать. Сам собой напрашивался вопрос: Где они живут? На отшибе? Где нет телевизоров и радио? Или они ничем не интересуются? А вот Дмитрий был не таким. Он был без «закидонов», из простой семьи. Не срывал звёзд с неба, и ему этого хватало. Он был образован, работал, сам, зарабатывая себе на жизнь.
В этих мыслях я и уснула около трёх часов ночи. Утром меня разбудила Лиза. Надо сказать, что с девушкой мы в дружеских отношениях. Других подруг у меня нет. Лиза тронула меня за плечо. Я открыла глаза.
- Доброе утро. Тебе письмо пришло.
- Письмо? – удивилась я.
- Да. Вот. – Она протянула мне конверт. Никаких опознавательных знаков. Значит, через руки почтальонов оно не проходило. В ящик его положили лично. Попади письмо в руки отца, вопросов не оберёшься.
Я распечатала конверт и начала читать. В записке едва разборчивым мужским почерком значилось:
Буду очень рад встрече. Жду сегодня в 14.00 у супермаркета «Семейный», что на Красноармейском. Надеюсь увидеть тебя.
Дмитрий.
Я, прочитав записку, сначала опешила, но потом взяла себя в руки. Лиза, всё это время сидевшая рядом со мной на кровати, увидела моё недоумение и спросила:
- Что там?
- Это тайна. – Загадочно ответила я.
- Какая? Расскажи. – Заканючила девушка.
- Хорошо. Только обещай, что даже под дулом пистолета не расскажешь никому!
- Могила! – прошептала та.
- Вчера на приёме я познакомилась с парнем. – Тихо начала я излагать. – Он журналист, из газеты «Светская жизнь». Я сидела в уголке, когда он ко мне подошёл. Его зовут Дмитрий. Весь вечер мы с ним разговаривали. Я ему составляла компанию, а он мне.
- И он тебе понравился. – Скорее утвердительно, чем вопросительно сказала девушка.
- Ну…  – замялась я.
- Понравился, понравился, – засмеялась она. – Признавайся!
- Да! Да, он мне понравился. А вот сейчас он мне записку прислал. Вот, читай. – Я протянула письмо. Лиза пробежала по нему глазами и воскликнула:
- Да он с ума сошёл!
- Хорошо хоть не додумался домой ко мне заявиться! – хмыкнула я.
- А Вальтер Кондратьевич знает? – перебила Лиза.
- О чём? О записке или о знакомстве?
- О знакомстве, конечно. О записке ему я ничего не говорила. Сразу тебе отнесла.
- Бог с тобой, конечно нет. Узнает – убьет. Теперь ты понимаешь, почему нельзя никому говорить?
- Конечно. А что делать будешь? Пойдёшь на встречу?
- Да хотелось бы, но что сказать отцу? Со мной же всегда шофёр ездит. Секъюрити, блин!
- Так. Сейчас, что-нибудь придумаем. Безвыходных ситуаций не бывает. Дай-ка подумать…  – она поморщила лоб. – Придумала. А сделаем мы вот что. Я в одном романе женском прочитала. Ты сейчас завтракаешь и заявляешь во всеуслышание, что собралась за покупками в «Интерсити». Это ни у кого подозрений не вызовет. Отец присылает за тобой шофера, и он тебя везёт к месту назначения. Ты заходишь в зал, делая вид, что выбираешь  одежду, а сама  через другой выход покидаешь магазин. Супермаркет «Семейный» недалеко от «Интерсити», ты идёшь и встречаешься с Дмитрием. Только не долго, что бы шофёр ничего не заподозрил. По окончании свидания, ты возвращаешься в торговый зал тем же путём и, прихватив какую – нибудь шмотку, выходишь к машине. Ну как?
- Гениально! – восхитилась я. А это сработает?
- Должно, если будешь аккуратной. Слишком яркие вещи на встречу не надевай, чтобы можно было слиться с толпой.
- Лизка, спасибо тебе! Что б я без тебя делала?!
- Не за что. Давай, собирайся. – Она вышла из комнаты. Я умылась, оделась и спустилась к завтраку. Стол был накрыт. Отец читал газету.
- Доброе утро! – сказал он, не поднимая глаз.
- Доброе. Пап, я сегодня собираюсь по магазинам пробежаться, хотела что-нибудь новенькое прикупить…
- Я вызову тебе шофёра. В котором часу нужна машина?
- Где-то в половине второго.
- Хорошо. Будет тебе машина.
- Спасибо, папа.
Я позавтракала и побежала собираться. Я ликовала. Часть операции прошла успешно. Отец и вправду ничего не заподозрил. Да и не за что меня подозревать. Минимум раз в неделю я делаю набеги на магазины. Так, от скуки. А вот сейчас моя привычка пригодилась. Я стала выбирать платье. Так, это не подойдёт, это тоже. И вообще, что это я так стараюсь принарядиться? Я Дмитрия знаю всего день, а летаю по комнате как на крыльях. Сердце радостно трепещет, под ложечкой сосёт от предвкушения встречи. А ну и что? Всё это имеет простое и логичное объяснение: просто я первый раз убегаю из-под надзора шофёра и отца. Надоело, что каждый мой шаг прослеживается и предсказуем.
Ровно в половину второго дня у ворот стояла машина. Я села в неё и понеслась в город.

***

К высокому бетонному забору подъехал чёрный  «Мерседес». Коротко гуднул. Двери плавно и бесшумно разъехались, впуская гостей на территорию. На широкой лавочке в тени раскидистого орешника сидел коренастый мужчина с огромным персидским котом на коленях. В определённых кругах этот солидный человек с интеллигентной внешностью был известен как влиятельный бизнесмен по кличке Папа, в миру Вальтер Кондратьевич Кауфман. Естественно, Папой его называли лишь за глаза. Прозвище он получил за деловой подход к делам. Все знали, что если Папа взялся за дело – оно будет выполнено в лучшем виде.
Папа выглядел отлично, несмотря на солидный возраст. Его выдавала лишь начинавшая пробиваться проседь на висках, но она придавала Вальтеру Кондратьевичу некий шарм и была скорее плюсом к имиджу, чем минусом. У Папы было всё: власть, влияние, связи, деньги, наконец. Дом за городом, квартира в самом престижном районе города, о которой знали только избранные. Обычно там он обсуждал свои дела с партнёрами. Многие его боялись за прямолинейность, как в речи, так и в делах, поэтому все приказы выполнялись неукоснительно.
«Мерседес» остановился и из него вышел мужчина. Невысокий рост, глазки-бусинки, совершенно седая шевелюра и уже начавший расти пивной живот, выдавали в нём человека уже не молодого и хитрого. Он подошёл к лавочке, на которой сидел Папа.
- Здравствуйте, Вальтер Кондратьевич. – Он протянул руку в знак приветствия.
- Здравствуй, Константин Максимович. – Ответил Папа, игнорируя жест приветствия. Это говорило о том, что он был недоволен. -  Я тебе сто раз говорил, чтоб ты мне не звонил сюда. Все дела мы решаем на квартире. Это хорошо, что дочь уехала по магазинам, а то бы мне пришлось ей лгать и выкручиваться! А я этого не люблю, сам знаешь.   
- Извините, Вальтер Кондратьевич, но дело не требует отлагательств. – Забеспокоился собеседник, опуская руку.
- Да? Что же могло произойти такое, чтоб ты меня начал искать здесь? – удивился тот не без раздражения в голосе. – Должна быть веская причина.
- Очень веская, -  заверил Константин Максимович.
- Хорошо. Присядь, излагай свою причину.  – Собеседник устроился рядом с Вальтером Кондратьевичем и начал рассказ.
- Тут такое дело…Славик совсем зарвался. Мы его в депутаты, а он характер стал показывать.
- Слава? Не может быть. Такой мужик хороший. Был.
- Вот именно, что был. А как до денег дорвался – всё, кранты.
- Значит, Слава ведёт себя плохо?
- Именно. То ему власти мало, то денег. Требует виллу за городом. Я, говорит, депутат или где?! Мне дом положен подороже, а иначе, спутаю вам все карты, расскажу о вашей затее прессе, и плакала вся ваша кампания…
- Даже так? – нахмурился Вальтер Кондратьевич и сбросил, наконец, кота с колен. Тот спрыгнул на землю, посмотрел на хозяина зелёными глазищами, коротко мяукнул и удалился в траву, не уронив собственного достоинства.
- Надо с этим что-то делать. – Волновался Костя, заглядывая, как верный пёс в глаза Папе.
- Ты, Константин, не гони. Дай поразмышлять. Наша цель, какая?
-  Разведать обстановку, схватить лидирующие позиции…- начал перечислять тот.
- Нет, Костя, не то. Наша цель – построить хорошо функционирующую систему, где не будет хаоса и грабежа. Тула совсем зачахла. В бюджете денег нет на зарплаты, кругом помойка, разруха, коррупция.
- Можно подумать, вас это касается, - парировал гость и тут же об этом пожалел. Глаза Папы блеснули огнём.
- Не шути так. – Сказал он. – Меня всё волнует. Я хочу построить Империю, что бы в ней я был император. Закрыто, конечно. И в моей Империи не должно быть беспредела. Главным буду я. Не банды полоумных наркоманов, а я. И тут преследуется две цели – вытаскивание города из дерьма, и, конечно же, получение прибыли. Иначе, я бы всё это не затевал. Банды всегда были, есть и будут, на смену одним придут другие. С ними бороться бесполезно. А это и не наша задача. Наша задача – их всех сгруппировать и подчинить себе. И для города хорошо и мне приятно. Вот над этим мы, Костя, и работаем в данный момент. Слава лишь «шестёрка», пешка. Конечно, он этого не знает и, естественно, этого ему никто не скажет. А раз он зарвался, забыл, как себя нужно вести в интеллигентном обществе, то ему в моей Империи делать нечего, его нужно убирать. И как можно скорее, пока он дел не натворил. Не люблю, когда мне дорогу переходят. Я человек суеверный. В конце концов, Слава нам больше и не нужен. Пришлось бы рано или поздно с ним что-то делать. Таким как он в депутатах делать нечего – дело зряшное и совершенно не нужное. Значит, этот момент настал. Как убирать сами знаете. Не моё это дело. Я не участвую в разборках. Но это нужно сделать как можно скорее.
- Хорошо, Вальтер Кондратьевич. – Кивнул Константин. – Сделаем всё в лучшем виде. А кого на его место?
- А зачем? Уже все дела сделаны. Свои люди поставлены, выбраны. Дело за малым – выборы среди населения. Но это тоже несложно. Народ в городе умный. Знает, кого выбрать. Так что не волнуйся, Костя. – Он похлопал собеседника по плечу. – Нам ли жить в печали! Пойдём - ка лучше в дом обедать.
- Не, я лучше пойду…
- Не спорь! Пойдём, не пожалеешь.
- Ну хорошо.   
Они встали с лавочки и по вымощенной плиткой дорожке направились в дом. В столовой уже был накрыт стол.
Обедали молча. Папа тщательно жевал и шевелил бровями, старательно что-то обдумывая. Ситуация со Славиком ему не нравилась.  Не хотелось его убирать. Но ничего не поделаешь.
- Значит так, Костя. – Сказал он, отодвигая от себя тарелку. – Сделать всё чисто, без шума. Ты знаешь, проблемы мне не нужны. Будут проблемы – я-то выберусь, а вот вам придётся туго. Да что я тебе говорю, ты и так всё знаешь…
- Да, знаю.
- Вот и молодец, вот и умница.
- Вальтер Кондратьевич, я пойду?… - сказал, наконец, Константин после недолгой паузы. Он испытывал неудобство, сидя за столом с САМИМ Папой.
- Иди, иди…- задумчиво сказал тот. Костя встал из-за стола и направился к выходу. Папа так и сидел, в задумчивости рассматривая стену перед собой. Константин его озадачил.
Через пять минут «Мерседес» уже нёсся по направлению к городу. Константин Максимович сидел на заднем сиденье и размышлял над тем, как лучше выполнить распоряжение Папы.
- Миша, - вдруг сказал он водителю. – Заезжай-ка ты сейчас в Заречье. Дело у меня там.
- А улица?
- Горького, дом одиннадцать.
- К Мутному едем что ли?
- К нему, родимому, к нему. – Кивнул Костя.

Игорь Степанов, по кличке Мутный, был знаком с Костей довольно давно. Его имени-то никто не знал, да и не любил он, когда его называли Игорем. Все догадывались, что столь сильная нелюбовь к собственному имени обусловлена весьма специфическим родом деятельности Мутного. Он был сутенёром. Но это лишь для небольшой группы людей. Мало кто знал, что кроме «торговли» он ещё занимается «чисткой» людей Папы. Естественно, не он один, но Мутный был основным. На него можно было положиться. У Игоря не было ещё такого дела, которое он бы провалил. Папа поражался хладнокровности Мутного и доверял ему. Костя об этом знал и именно поэтому отправился к нему.
Нужно отметить, что Папа познакомился с сутенёром случайно. Однажды один знакомый по старой дружбе пригласил Папу в баньку попариться и взять с собой девочек. Папа против баньки возражать не стал, а вот от девочек упорно отказывался. Но друг обещал, что девочки будут элитные и положиться на них можно. Папа дрогнул и один из вечеров они провели в русской баньке. Девочки по вызову и впрямь понравились Папе, и он попросил познакомить его с сутенёром…
«Мерседес» заехал во двор серой девятиэтажки с множеством подъездов, который напоминал колодец и был закрыт от пыльного шоссе. На каждой подъездной двери -  домофон. Жителей на улице не было. Да это и к лучшему. Костик вышел из машины и направился в подъезд. Нажав цифру «сто девяносто» на панели с кнопками, раздался короткий гудок и замок открылся. Хозяин, видимо ждал гостей. Костик вошёл в подъезд. Лифт ждать не стал, решив, что до третьего этажа доберётся вполне самостоятельно. В целом подъезд выглядел опрятно. Цветы на подоконниках, занавески на окнах…
Поднявшись, Костя нажал на кнопку звонка. Долго не открывали. Наконец, послышались неторопливые шаги. Дверь открылась.
- О! Костян! - заорал с порога Мутный. – А ты чего здесь? Я думал, что это девочки ко мне пришли. Да ты заползай!
Костя зашёл в квартиру и закрыл за собой дверь. Мутный выглядел неважно – помятое, небритое лицо, опухшие глаза… Всё в облике говорило, что он вчера перепил, да ещё ко всему прочему, не выспался.
- Ты чего так рано? – возмутился Мутный.
- Мутный, ты охренел совсем! Время четыре вечера! Ты чего так паршиво выглядишь?
- Ну, как тебе сказать… Проходи в комнату.
Хозяин квартиры провёл гостя в спальню. На широкой кровати лежали две девушки. Они подняли головы при виде Костика и поздоровались.
- Это кто? – удивился Константин.
- Ах, это… - махнул рукой Мутный, - новенькие.
- Практикантки что ли? – Костик улыбнулся.
- Точно! Схватываешь на лету! Блин, голова раскалывается, ща помру!
- Выпей пива.
- О! Это мысль! – щёлкнул пальцами тот. Он сходил на кухню и вернулся, держа в руке бутылку «Клинского». - Будешь? – предложил он.
- Нет. Давай – ка, избавляйся от девочек, разговор есть.
- Ща. Девчонки!!! – хлопнул он в ладоши. – Просыпаемся, одеваемся и уматываем!
- Ну почему? – надула пухлые губки довольно симпатичная брюнеточка с карими глазами в пол лица.
- Детка,  - пренебрежительным тоном сказал Мутный, - запомни, кисонька на будущее никогда не задавай вопросов. Ты меня поняла?
- Почему не задавать? – хлопнула ресницами та.
- О, Боже!.. – схватился за голову тот. – Зачем, почему, куда… всему вас учить надо. С ума сойдёшь с вами. Я тебе, солнышко, потом объясню. – Сказал он и ущипнул девушку за круглую упругую попку. Та довольно взвизгнула и начала одеваться. Через пятнадцать минут девочки уходили.
- Девоньки, кисоньки мои, я вам позвоню. Целую всех, – он закрыл за ними дверь.– Ой, ну молодые, с ума сведут, в могилу раньше времени отправят. То покажи, это расскажи… плюс в том, что учатся быстро.
- Так, у меня к тебе дело.  – Сказал Костя.
- Понял. Пошли на кухню, поговорим. – Они переместились в пищеблок.
- Что за дело? От кого? – перешёл на деловой тон Мутный.
- От Папы.
- Это серьёзно.  – Покачал головой тот. – Излагай.
- Ты прав. Это серьёзно. Нужно убрать Славика.
- Кого? – удивился Мутный. – Славика? Да ты гонишь!
- Слушай, переходи-ка ты на нормальный язык.
- Извини, сорвалось. Папа что с дуба упал? Славика нельзя убирать.
- Значит можно. Он опасен. Я только что от Папы. Он распорядился. Так что действуй.
- Хорошо. А сроки?
- Как можно скорее, пока он ничего не испортил.
- О’кей, сделаю.
- Вот и славненько, - похлопал его Костя по плечу. – Действуй. А я пойду.

 ***
Торговый центр «Интерсити» располагался в конце Красноармейского проспекта. Огромное здание с зеркальными окнами и куполообразной крышей скрывало в себе множество магазинов и магазинчиков с различными товарами на любого потребителя. 
Я вышла из машины и направилась в торговый зал. В этом центре было одно преимущество, которое сыграло мне на руку. Здесь было два входа. Один – центральный, а другой с бесплатной парковкой. К нему-то я и направилась. Посетителей было много, все сновали туда-сюда, и я с лёгкостью затерялась в толпе. Оказавшись на улице, я вдохнула воздух свободы. Впервые за свою жизнь я сделала, как хотела сама, а не так, как сказал папа.
Супермаркет «Семейный» располагался недалеко от «Интерсити» - всего в двух домах от него. Я перешла улицу и пересекла незнакомый двор. Показалась ярко-жёлтая вывеска с изображением кенгуру с кенгурятами. Прямо под вывеской стоял Дмитрий. Я подошла к нему.
- Привет!
- Привет! Пойдём. – Он схватил, мня за руку, и потащил вглубь двора.
- Куда? – вопрос остался без ответа.
- Мы пришли. – Неожиданно сказал Дмитрий и отпустил меня. Я огляделась. Мы оказались в небольшом сквере, закрытом от шумного и  пыльного  шоссе. – Присаживайся. – Предложил он, указывая на лавочку около зарослей сирени. Я послушно села.
-  Ты с ума сошёл!
- Ты пришла, чтобы мне это сказать?
- Да.
- Хорошо. Да, я сошёл с ума. Я хотел тебя увидеть. – Он сел рядом.
- Но я могла не прийти.
- Я надеялся.
- Но нас могли заметить!
- Я знал, что ты что-нибудь придумаешь, если захочешь.
-  Хорошо хоть не додумался домой ко мне заявиться! И вообще, как ты узнал мой адрес? 
- Роза – Мари, я журналист, ты забыла? Твой отец крупный бизнесмен. Пресса им постоянно интересуется. Мне не составило особого труда узнать, где ты живёшь. Признаюсь, хотел сначала позвонить тебе на сотовый. Но, увы, я не всесилен. Телефон Вальтера Кондратьевича я нашёл, а вот тобой пресса интересуется редко и твой номер никому не известен. И вообще, какая разница, как я тебя разыскал?! Главное, что ты пришла. Вчера вы с отцом так неожиданно уехали, что мы даже не успели попрощаться.
- С твоей стороны было довольно самонадеянно полагать, что я приду.
- Я же сказал, что я надеялся…
- Ты – дерзкий хам! Ты думал только о себе!
- Хорошо. Я думал только о себе, я хам, я сошёл с ума, называй это как хочешь, но я тебя люблю! – неожиданно он прижал меня к себе и поцеловал. От этого поцелуя по телу побежали мурашки и, казалось, что он длится целую вечность. Наконец, он оторвался от моих губ, я открыла глаза и наши взгляды встретились. Я смутилась, покраснев.
- Извини. – Сказал он, отведя взгляд в сторону.
Я была в замешательстве. С одной стороны, мы знакомы всего один день и по правилам я должна сейчас влепить пощечину и уйти. Но с другой стороны, какие правила? К чёрту правила! Если быть честной, мне понравился этот поцелуй, так почему же я должна сама себе лгать?
Дима молчал, и, казалось, приготовился к самому худшему. 
- Сумасшедший…- тихо сказала я и притянула его к себе. Последовал долгий поцелуй.
- Ты не сердишься? – спросил он, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.
- А чего мне сердится? – хохотнула я. – Ты вытянул меня из дома, я нарушила все мыслимые и немыслимые границы… - я замолчала в некоторой задумчивости, а после паузы добавила, - и знаешь, что?
- Что? – напрягся он.
- Мне это нравится. И ты мне нравишься.
- Я тебя люблю. – Прошептал Дима, глядя мне в глаза. Немного помедлив, я сказала:
- Дим, я знаю, ты сейчас ждёшь от меня, что я скажу то же самое, но извини, я не могу. Мы знакомы только сутки и…
- Тсс, - поднёс он к моим губам указательный палец, – молчи. Ничего не говори. Не надо. Я ничего не жду. Я просто люблю тебя. Когда человек любит по-настоящему, он ничего не просит взамен.
- Спасибо.
- Не за что. А теперь, извини, но тебе пора. А то могут что-нибудь заподозрить.
- Ты прав.
- Пойдём, я тебя провожу до магазина. И дай мне свой номер. 
- Вот,- я написала на листе из его блокнота номер и сказала:
- Пойдём. – Он вновь поцеловал меня, и мы отправились к «Интерсити». Дима проводил меня взглядом, когда я входила в зал.
Я быстро пробежала по вещам и, прихватив с вешалок несколько блузок, направилась оплачивать их. На улице меня ждал шофёр. Он открыл дверцу и я села в машину. Как и предполагалось, он ничего не заподозрил.
Как только я приехала домой, сразу же закрылась в комнате с Лизой. Подруга сгорала от нетерпения.
- Ну, как?
- Ну…- издевалась я.
- Рассказывай же! Как всё прошло? Шофёр не догадался?
- Нет, не догадался, слава Богу.
- А как Дмитрий?
- Что Дмитрий?
- О чём разговаривали?
- Обо всём,- загадочно ответила я.
- Ну и как? Ты его хоть оттянула за то, что он тебя чуть не сдал отцу с потрохами?
- Конечно. Я именно с этого и начала.
- А он чего?
- Он мне тогда говорит, называй меня, как хочешь, но я тебя люблю. И поцеловал. 
- А ты? Вы ведь знакомы всего день.
- А что я? Я опешила. Сначала думала пощёчину влепить, по правилам хорошего тона, а потом передумала.
- И что?
- Сама его поцеловала.
- Да ну?
- Да.
- А тебе он нравится?
- Очень, Лиза. Он такой…такой…ну как сказать? Такой…
- Какой?
- Такой необыкновенный, замечательный…в общем, ах… - закатила я глаза.
-  Да ты, по-моему, по уши влюблена в этого Диму.
- Не знаю, Лиза. Я ещё не поняла.
 -Вы о чём-нибудь договорились?
- Пока нет. Я дала ему номер телефона.
-  Роза, а ты не думаешь, что это подстава? – помолчав, сказала подруга.
- Как это?
- Он журналист. А ты дочь богатого бизнесмена. Надо быть осторожней.
- Не занудничай, Лиза. Он меня любит.
- И всё же будь осторожней. – Повторила она.
- Да кому я нужна, что б за мной охоту открывать? Всю жизнь мной не интересовались, а тут вдруг…Нет, вряд ли. Да он бы мне и не говорил в этом случае, что он журналист. Это ведь не логично.
- Ладно. Будем надеяться.
Весь день я думала о Диме и ждала звонка. Он мне действительно нравился. Наконец, вечером пришла SMS-ка от него:
Привет! Это я. Соскучился. Завтра в пятнадцать часов я жду тебя у салона красоты «Апельсин».
Я тут же написала ответ:
А что мне придумать, чтобы уйти?
Скажи, что ты идёшь в этот салон, и будешь там долго приводить себя в порядок.
Хорошо.
Тогда до завтра. Целую.
Я отложила телефон и стала мечтать. Завтра я вновь его увижу…

***

В светлой гостиной на мягком кожаном диване перед камином восседал Вячеслав Степанович Светлов – кандидат в депутаты областной Думы. Неминуемо приближались выборы, и это его нервировало. А ну как не выиграет? Хотя, у Папы всё схвачено. Уж больше пятидесяти процентов голосов он наберёт. А потом жизнь пойдёт райская: делай что хочешь, живи, как хочешь и Папа не указ! А будет пытаться руководить – сразу можно на место поставить – он, Славик, в курсе всех их грязных махинаций. Сдаст Папу к  чертям собачьим. Кто такой Папа? Грязный зажиточный бизнесмен с манией величия, отмывающий свои денежки! А он, Славик, честный. Поэтому-то депутатом будет. Что же Папа сам в депутаты не пошёл? А он знает, что на эту роль не годиться, поэтому и взял к себе Славика.
Вячеслав встал с дивана, подошёл к столу и достал из золотого футляра большую дорогую сигару. Именно к ним он привык за время знакомства с Папой. Славик обрезал кончик сигары и закурил. Да, начнётся жизнь…Сейчас главное приём и последующие выборы. Ну, уж на приёме он отличиться. Пресс-конференция будет проходить недолго – всего полчаса, но за эти полчаса народ в него поверит. Надо, кстати, напомнить Косте про коттедж…
Сладостные раздумья прервал стук в дверь.
- Кого там чёрт несёт, - пробормотал себе под нос кандидат и добавил уже громче, -
Войдите. В гостиную зашёл Константин. Лёгок на помине!
- Привет, Константин Максимович!
- Здравствуй, Слава. Я у папы сегодня был. Он просил напомнить, чтоб ты не забывал о приёме и речь готовил.
- Ну, во-первых, - с явным раздражением в голосе ответил тот, - я сам всё могу сказать. Без этой чепухи на листочке, что написали мне ваши имиджмейкеры. А во-вторых, на крайний случай, можно и по бумаге прочитать. Все так делают.
- Запомни: крайнего случая не будет. И ты, Слава – не все. Ты – самый многообещающий кандидат в депутаты. Тебе этот имидж сделал Папа. Вот и оставайся многообещающим. Папа говорит – выполняй.
- Да кто мне твой Папа?! – взорвался Славик. – Отец родной, да? Пошёл он знаешь куда?! Имидж он мне сделал. Ни хрена он мне не сделал! Думает, что за его грязные денежки можно всё купить? Ан нет! Это я так себя зарекомендовал! Это ко мне люди тянутся!
- Не ори. – Тихо сказал Костя. – Не зарывайся. Ты вспомни, из какого дерьма тебя Папа вытащил. Или напомнить? Ты бы сейчас гнил в своём НИИ Машиностроения, который развалился вместе с СССР и после аванса валялся бы в грязи под забором. Жрал бы дешёвые серые макароны с подливкой из соевого мяса и жил от зарплаты до зарплаты! Да ты Папе ноги должен облизывать и землю, целовать, по которой он ходит. Он тебя за шкирку вытащил из липкого дерьма, в котором ты жил, манерам обучил, одеваться красиво заставил, депутатом пытается сделать, а ты, сукин сын, ещё и не доволен. Где благодарность? Я тебя спрашиваю! Мой тебе совет: ты сиди на заднице ровно и молчи в тряпочку. Делай, что тебе скажет Папа, и тогда будешь, как сыр в масле кататься, икорку красную и чёрную ложками потреблять и шампанским французским запивать, жить не в своём Зажопинске, а в элитной новостройке в центре Тулы. А не будешь думать своими куриными мозгами недоразвитыми -  быстренько на кладбище отправишься. Именно там найдешь вечный покой и последний приют. С Папой шутки плохи. Так что, милый мой, делай, как знаешь, но имей в виду, картину я тебе описал. Выбор за тобой. О нашем разговоре я, по доброте душевной, Папе ничего говорить не стану. А ты думай. Понял?
- Да. – Тихо и зло ответил Славик.
- Не слышу!
- Да! – выкрикнул тот.
Костик развернулся на пятках и вышел из гостиной, он знал, что слова, которые он говорил сейчас Славику, уже не имеют значения. Его судьба решена. Приговор подписан.
Славик зло посмотрел в след Константину и с ненавистью швырнул недокуренную сигару в распахнутое окно. Они его ещё узнают!

 ***

На следующий день после завтрака я предупредила отца, что собираюсь в салон красоты. Он отреагировал на это заявление совершенно спокойно, (да и с чего ему волноваться?), сказал, что к половине третьего машина будет у ворот, и немедленно удалился к себе в кабинет. В последнее время я начала замечать, что отец стал задумчив, в город выезжал редко и после завтрака уединялся у себя в кабинете. Зачастую телефон был занят, и это означало, что он с кем-то вёл переговоры. О своих делах в бизнесе отец мне не докладывал, и я терялась в догадках, что происходит. Но сейчас его дела меня волновали куда меньше, чем то, в чём я пойду на встречу с Димой. Хотелось надеть что-то особенное, но не привлекающее на улицах внимание толпы. В конце концов, остановилась на светло-голубых джинсах - клёш  со стазами, такие на пике моды, и жёлтом топе. Просто и со вкусом. Под джинсы я предпочла надеть туфли на высоком каблуке. На голове затянула «конский» хвост. Образ завершён. Косметикой я не пользуюсь. Лишь иногда, когда требуется блистать на приёме. А вот качественную французскую парфюмерию уважаю. Отдаю предпочтение туалетной воде, относящихся к семейству цитрусовых или цитрусово-цветочных       ароматов. В этом знаю толк и меру.
Сказать по правде, многие женщины не могут подбирать духи и пользоваться ими. Главная ошибка заключается в выборе парфюмерии. Каждой идёт свой аромат. Хотите совет? Нанесите капельку духов на запястье, подождите немного и только потом оцените аромат. Те духи, которые подходят именно Вам, будут пахнуть сразу же. И не переборщите. Вам кажется, что духи, которые Вы нанесли, не пахнут, и Вы стараетесь нанести ещё больше? Помните правило: в ложке армат, в пузырьке – яд. Вы же не хотите «благоухать» как цветочная клумба! Либо Вы уже принюхались, либо эти духи Вам не подходят. Сделайте правильные выводы. 
И ещё: в жару вообще не рекомендуется пользоваться туалетной водой, можно обойтись дезодорантом. Но если Вы не можете поступиться своими принципами, то используйте лёгкие цветочные или цитрусовые ароматы. Ни в коем случае не следует «обливать» себя тяжёлыми пряными или фруктовыми ароматами. Это приведёт к дискомфорту окружающих Вас людей.
Но вернёмся ко мне. Ровно в половине третьего машина стояла у ворот. Мы отправились в город. В салоне «Апельсин», сказать по правде, я не была ни разу. Одноэтажное здание с огромным картонным апельсином на крыше и ярко-оранжевыми жалюзи на окнах. Ещё подъезжая к салону, я увидела у входа Диму. Я попросила шофёра отогнать машину на стоянку, так как ему придётся меня долго ждать. Тот согласился, и я беспрепятственно смогла убежать с возлюбленным подальше. Я знала, что теперь шофёр будет ждать моего звонка в машине на стоянке и ему даже в голову не может прийти, что я сбежала у него из-под носа.
- Привет, солнце моё! – он поцеловал меня в нос.
- Привет! Куда пойдём?
- Пойдём в парк. На аттракционах кататься.
- Куда? – насторожилась я. – Меня не увидят случайные знакомые?
- Не, ну если твои знакомые и знакомые твоего отца каждый день проводят на аттракционах, то я умываю руки. Представляю, как какой-нибудь банкир катает свою шикарную капризную жену на «американских горках!» - он весело засмеялся.
- Пожалуй, ты прав, - тоже засмеялась я.
- Так ты согласна?
- Да.
- Тогда пойдём.
Мы прошли через двор и оказались в парке. По дорожке побежала рыжая белка.
- Смотри, белочка! – сказала я. – Какая хорошенькая.
- Их здесь много. И ежей тоже.
В лесу было тихо и прохладно. Пели птицы. Мы пошли по тропинке и вскоре вышли на асфальтированную дорогу. Здесь было много аттракционов. Всё крутилось, вертелось, пестрило красками. Отдыхающие визжали от восторга, всюду бегали дети…Во всю кипела жизнь.
- Ну, что, куда пойдём?
- Не знаю. Я на каруселях с детства не каталась.
- Мы это исправим. Хочешь на «Колесо обозрения»?
- Хочу. Только боюсь, - призналась я.
- Не бойся, там такой вид! Весь парк видно. Я сейчас. – Он отошёл к кассе и вскоре вернулся с билетами. – Пойдём.
Мы отправились к «Колесу обозрения». Нас усадили в круглую кабинку, и вход закрыли цепочкой. Колесо начало медленно подниматься. Дима сидел рядом и держал меня за руку.
- Какой вид! – восхищённо сказала я. – Я впервые на «Колесе обозрения».
- Ну и как, нравится?
- Красота! Только страшно.
- Не бойся, я же с тобой. – Он прижал меня к себе.
Колесо плавно приблизилось к земле, и мы ступили на асфальт. Около палатки со сладкой ватой Дима остановился.
- Две, пожалуйста, сказал он продавщице. – Она взяла деньги и включила затейливый аппарат. Через несколько секунд она протянула ему два розовых облака на палочке.
- Вот, это тебе. – Сказал Дима, вручая мне сладкую вату.
- Я не ела её с детства! – взвизгнула я от восторга.
- Много потеряла! – заверил меня он.
- А как её есть, интересно?
- А как ты ела её в детстве?
- Вот так! – я наклонила голову, подцепила вату языком и потянула. Большой кусок облака оказался у меня во рту, прилип к носу. Дима нагнулся и слизнул его. Я засмеялась.
Мы сели на скамейку.
- Ещё пойдём кататься? – спросил он.
- Нет. Не хочу. А где ты живёшь? Далеко отсюда?
- Нет. Прямо через парк начинается моя улица. Первомайская. Пойдём ко мне. Покажу своё жилище. – Вдруг предложил он.
- Нет, как-то неудобно. У тебя мать дома и тут я…
- С чего ты взяла, что я живу с родителями? – удивился тот. – Я давно отселился от них. Получил квартиру от бабули и съехал. Пойдём.
- Ну, хорошо. Раз так, то я согласна.
Мы встали с лавочки и направились по тропинке через парк. Вскоре деревья закончились, и появилась блочная пятитиэтажка, на первом этаже которой находилась парикмахерская. Он подвёл меня к подъезду и набрал код на двери. Мы беспрепятственно зашли внутрь. Здесь было чисто. На окнах висели шторки, видно было, что соседи стараются следить за чистотой и уютом в подъезде. Дима вызвал лифт. Здесь, как ни странно не было, ни жженых кнопок, ни надписей на стенах. Приятно пахло и висело зеркало. Подъёмник плавно двинулся вверх после того, как парень нажал на кнопку «5». Через несколько секунд двери разъехались, и мы оказались перед квартирой с номером «100». Дима открыл дверь. Взору предстала довольно большая прихожая.
- Вот и пришли. Здесь я и живу. Заходи, располагайся, чувствуй себя как дома.
Я сняла туфли и направилась в гостиную. Маленький телевизор в углу на тумбочке, видеомагнитофон. Журнальный столик с ворохом газет. «Стенка» с посудой и книгами. Надо сказать, что книг здесь было намного больше, чем посуды. Мягкая мебель. Здесь было как у всех. Скромно и со вкусом. На стене картины. Я заинтересовалась живописью. На первой был изображен зимний лес: ели, заботливо укрытые снегом, заброшенный колодец… На второй – золотая осень: пруд, с листвой, берёзы, пестрящие обилием осенних красок.
Дима, заметив мою заинтересованность, пояснил:
- У меня отец рисует. Так, в качестве хобби. Нравиться?
- Очень. – Искренне призналась я.
- Хочешь чаю?
- Не откажусь.
- Сейчас. – Он удалился на кухню, а я прошла спальню. Здесь было убрано. Компьютерный стол с ноутбуком. Небольшая кровать, шифоньер.
- Ты где? – послышался голос Димы.
- В комнате.
- Иди сюда, я чай принёс.
Я вернулась в гостиную. На журнальном столике вместо газет разместились два бокала, заварник, чайник и вазочка с печеньем.
- Вот, подумал, что ты не пьёшь бурду из пакетиков, и заварил настоящий чай.
- Вообще, ты прав, я не пью чай из пакетиков. – Улыбнулась я.
- Мне тоже больше нравится натуральный, но времени заваривать, обычно не хватает. А когда и заварю, то он постоит-постоит, да и покроется плесенью. Ты присаживайся.
Я опустилась в мягкое кресло. Дима налил мне чаю. Тут же пошёл изумительный аромат мяты. Я отхлебнула напиток. Чай получился крепкий, я такой люблю.
Тут я почувствовала теплую ладонь у себя на плече.
- Я тебя люблю. – Тихо сказал Дима. – Жить без тебя не могу. Утром просыпаюсь с мыслью о тебе, вечером ложусь, тоже думаю о тебе. Ты у меня из головы не выходишь. – Он прижал меня к себе и поцеловал. Рука опустилась ниже, легла мне на грудь. Я посмотрела ему в глаза. Он всё понял и начал медленно раздевать меня…

Я приподнялась с дивана и посмотрела на часы – без четверти шесть. Дима лежал рядом, сграбастав мою руку.
- Мне пора. – Сказала я.
-  Сейчас пойдём.
- Ты пока вставай, а я чашки помою.
- Оставь их. Сам справлюсь. Лучше полежи ещё пять минуточек. – Я легла. – У меня завтра тяжёлый день. – Вдруг сказал он. -  Завтра пресс-конференция у кандидата в депутаты Светлова. Мне необходимо там быть.
- Я там, скорее всего тоже буду. Отец пока ничего не говорил, но сомневаюсь, что он пропустит этот приём.
- Тогда увидимся там.
- Надеюсь.
- Ты ещё не ушла, а я уже соскучился. – Улыбнулся он. – Мне так хорошо с тобой. Так спокойно, уютно. Когда ты рядом, мир приобретает краски.
- Мне тоже хорошо с тобой. Мне пора, а то что-нибудь заподозрят.
- Хорошо, собираемся.
Мы оделись и вышли на улицу. День близился к вечеру. Люди спешили домой с работы, торопились к своим детям и мужьям. А мне так не хотелось возвращаться в родные пенаты. Прошёл такой замечательный день, я была счастлива как никогда! Мне с Димой было так легко общаться, как будто мы были знакомы целую вечность. У нас нашлось так много общих тем для беседы. Он был образован, умён, скромен, имел чувство юмора. Я ещё раз убедилась в том, как заблуждается мой отец, разделяя людей на богатых и бедных, недостойных меня, его и нашего окружения. Дима не отличался толстым кошельком, но он умел общаться с людьми, знал много интересного, которое я не прочла бы ни в одной книге. У него не было своего бизнеса, да он и не стремился к этому. Он относился к жизни филосовки – Бог дал, Бог взял. Он знал – чтобы жить хорошо и держаться на плаву, нужны не только огромные деньги, а ум, честь, совесть, старание, желание и умение трудиться. А всё остальное приложится. Эти качества я в нём ценила и уважала. Наверное, именно за это я его полюбила.
Дима проводил меня до салона, поцеловал в щёку и мы распрощались. Я позвонила водителю. Трубку взяли сразу.
- Вова, я готова. Поедем домой.
- Минуточку, я подъеду. – Услышала я ответ.

Через полчаса я уже сидела в своей гостиной за ужином.
- Как прошёл день? – поинтересовался отец.
- Нормально. Посетила новый салон. «Апельсин» называется. Мне там понравилось. Девчонки талантливые, неболтливые. Привела себя в порядок. – Начала я вдохновенно лгать.
- Очень вовремя. Завтра важный приём у кандидата в депутаты областной Думы  Светлова. Меня лично пригласили, и я должен там быть. Ты, естественно, пойдёшь со мной. Там будет очень много нужных мне людей. Да и для тебя это будет полезно. Может, наконец, познакомишься с кем-нибудь.
- Хорошо, папа. А во сколько приём?
- В шесть вечера. Так что будь добра, к этому времени будь готова, за тобой приедет шофёр и отвезёт тебя на место.
- А ты? Ты не со мной поедешь?
- Нет. Я завтра с утра поеду в город, у меня дела. Там увидимся.

***

Наконец, наступил день приема. Я необычайно волновалась. Представляла. Как произойдёт наша встреча. Огорчало лишь то, что мы будем вынуждены скрывать свои чувства и старательно делать вид, что мы незнакомы.
Ровно в шесть вечере меня высадили около ресторана «Лагуна». Я зашла в зал. Народа набралось – тьма! Кого тут только не было! Актёры, певцы, депутаты,…в общем, вся элита собралась посмотреть на то, как очередной депутат будет навешивать им лапшу на уши и петь извечную песню о том, как хорошо строить светлое «завтра». Нет, что ни говори, а времена не изменились. Ну не могут люди внемлить, наконец, пословице, что нужно учиться на чужих ошибках! А мы учимся на своих. Ещё до Перестройки строили будущее и верили, что построим. В итоге – крах СССР. Надо бы задуматься, ан нет! Двигаемся дальше! Но дело не в том.
Около стены стоял длинный фуршетный стол. Тихо играло фортепиано. Интеллигенция разговаривала, поглощая шампанское. Я увидела отца. Он стоял с бокалом у стены.
- Привет! – сказала я.
- Выглядишь божественно!
- Спасибо. – Тут к нам подошёл невысокий мужчина.
- Здравствуйте, Вальтер Кондратьевич! Роза-Мари, моё почтение Вам! – он поцеловал мне руку.
- Добрый вечер, Константин. Роза- Мари, ты нас извини, нам надо обсудить дела. Пообщайся пока с кем-нибудь. Здесь сегодня замечательные люди, – они отошли в сторону.
Я искала глазами Диму. Где же он? Неужели не придёт? Тут взгляд из толпы людей выделил знакомую фигуру. Дима стоял чуть поодаль и смотрел на меня. Его глаза откровенно смеялись. Я направилась к нему.
- Ты чего смеёшься? -  возмутилась я.
- Ничего. Просто ты меня в упор не заметила.
- Я заметила, просто вида не подала!
- Давай отойдём подальше, а то ты так кричишь! – в его тоне послышалась издевка.
- Я кричу? Да у меня просто голос звонкий!
- Хорошо, звонкий, но всё же отойдём в сторонку.
- Ладно, только мы это сделаем, не потому что я кричу, а потому что ты попросил!
- Согласен. – Улыбнулся Дима.
Мы отошли в угол зала, скрытый от посторонних глаз большой декоративной пальмой.
- Ты надо мной смеёшься!
- Нет.
- Да!
- Мне так нравится с тобой спорить. Ты так легко поддаёшься на провокацию!
- Ах, так?! Тогда я вообще буду молчать!
- Правильно, молчи.
- Это ещё почему?
- Потому что ты не сможешь говорить, когда я тебя поцелую. – Он прижал меня к себе и поцеловал. Всё произошло так быстро, что я не успела отреагировать на выпад. Спустя несколько секунд я сказала:
- Ты с ума сошёл!
- А что такое?
- Здесь народа много. Нас могут увидеть!
- Прости, но я не смог удержаться. Меня так пленят твои губы.
- Правда? – кокетливо спросила я.
- Правда.
- Тогда поцелуй ещё. – Он вновь прикоснулся к моим губам.
Тут в зал вошёл виновник торжества. Вячеслав Светлов был одет в серый костюм от Кутюрье, на рукавчиках рубашки поблёскивали золотые запонки.
- Мне пора. – Тихо сказал Дима. – Да и тебе тоже. Должны же тебя увидеть гости. Кстати, ты прекрасна.
- Спасибо.
Мы вышли из своего убежища и направились в центр зала, где собрались все гости.

 ***

- Как дела, Константин. – Спросил Папа, когда они отошли в сторону.
- Всё отлично. Дело будет сделано в кротчайшие сроки.
- Исполнитель?
- Мутный.
- Да? – приподнял бровь Вальтер Кондратьевич. – Хорошо. Молодец, Костя, знаешь, как мне угодить. А у Славы был?
- Конечно. Напомнил, чтобы речь выучил.
- Ну, посмотрим, как до него дошло. Пойдём, сейчас начнётся.
Все зааплодировали. Кандидат встал на трибуну и начал свою речь:
 - Уважаемые избиратели!
Все вы живёте в этом славном городе. И от ваших глаз вряд ли укрылось то, что твориться вокруг. Долгостройки, на строительство которых денег нет. Многие районы находятся в плачевном состоянии. Все они нуждаются в реставрации. Музеи существуют на собственные средства и требуют капитального ремонта. Памятники искусства и культуры, напоминающие жителям этого города, о том, что он– город мастеров, оружейников, пряников и самоваров. Где они? Где величие нашего города? Всё в плачевном состоянии, выражаясь даже очень мягко. Весь город нуждается в капитальном ремонте, реставрации. А кому это нужно? Это нужно нам всем. Но всем нужен предводитель, который, собственно, и осуществит все эти задачи. Этим предводителем смогу стать я. Я чувствую в себе силы сделать это. Первой задачей для себя я ставлю устранение коррупции в нашем городе.
-  Что за отсебятина! – прошипел Константин. – Что он несёт?!
- Спокойно, Костя, всё нормально. Не кипятись. – Так же тихо ответил Папа, а Светлов тем временем продолжал:
- Я возлагаю на вас, мои избиратели и друзья, большие надежды. Будьте уверены – я не подведу! Спасибо вам! – Вновь послышались аплодисменты. Светлов спустился с трибуны. Костик в бешенстве направился к нему.
- Иди за мной! – прошипел он. Славик спокойно направился за ним. Они отошли в угол зала.
- Ты идиот! Ты что сейчас плёл?! Да Папа тебя сейчас сожрёт вместе с дерьмом!
- А что я сказал не так? – невинно поинтересовался тот.
- Ты что должен был говорить? Разве то, что ты говорил, было написано в твоей речи? Возомнил себя круче имиджмейкеров? Решил, что лучше скажешь?!
- Что вы ко мне привязались? – зло закричал Славик. – Задолбали! Я скоро буду депутатом!
- Ты ещё не депутат. Ещё выборы.
- Да Папа итак всех давно купил. Думаешь, я не знаю? К чему этот цирк?!
- Ах, цирк! Ну-ну, посмотрим. Иди к гостям.
Константин нашёл глазами Мутного, который ради торжественного случая нарядился в смокинг. Костюм, надо признаться, шёл ему как корове седло. Костя едва заметно кивнул ему. Тот медленно, вразвалочку двинулся к выходу.
 
***
Отец нашёл меня в толпе и взял под руку.
- Роза-Мари, нам пора. Делать здесь больше нечего. Визит вежливости мы нанесли. Сейчас все ринутся к столу. Пойдём.
- Хорошо. Пойдём. Только, с твоего позволения, я схожу в дамскую комнату.
- Конечно. Я жду тебя в машине. – Он двинулся к выходу.
Я направилась в направлении туалета. Меня догнал Дима, скорее всего, заметивший наш разговор с отцом.
- Я ухожу. Отец, почему-то не хочет, что бы мы остались.
- Жаль. А мне придётся остаться ещё ненадолго. Надо материал собрать. Я тебя люблю. Напишу вечером. – Он чмокнул меня в щёку. – Пока.
Я вышла на улицу, где меня ждала машина.

 ***

Дима очень жалел, что Роза-Мари так быстро уехала. Но что делать – работа есть работа. Следовало немного задержаться для того, чтобы набрать хороший материал. Светлов выступил, следовательно, самое главное, позади. Теперь оставалось лишь походить среди гостей и поснимать их крупным планом.
Журналист не так давно работал в «Светской жизни». И ему там нравилось. После того, как он окончил Государственный Педагогический Университет имени Л. Н. Толстого на факультете Русской филологии, перед Димой встала непростая задача – куда пойти работать. Он отлично знал, что «продвигать» его некому и придётся пробиваться в люди самому. С детства он мечтал быть журналистом, но в то, что возможно без «блата» устроиться в какую-нибудь газету, он не верил. Тем не менее, направился наугад и – попал. В «Светской жизни» как раз сменился главный редактор, а, как известно, новая метла по-новому метёт. Ему тут же потребовались умные, талантливые, энергичные, коммуникабельные люди с высшим образованием. Коим и был Дмитрий. Главного редактора звали Вениамин Максимович Сергеев. Ему было  около тридцати лет, и по нему вздыхала украдкой добрая половина женщин редакции. Да и было от чего! Вениамин Максимович поражал своим вкусом. Всегда дорогой классического покроя костюм черного или темно-серого цвета, белая рубашка от Ферре, запонки из белого золота (простенько и со вкусом), галстук и неизменно супердорогая обувь от Ти Джей Коллекшн. «Лёгким» дополнением к этому имиджу являлись элегантные очки в обалденно дорогой оправе. В общем, не мужчина, а золото. Оставалось загадкой, что этот бриллиант делает среди бесценной бижутерии из стекла? Но одно было очевидно -  главный редактор был без ума от своей работы. Мог сидеть в редакции хоть всю ночь, если это требовалось. Вениамин Максимович, или как его за глаза называли женщины Венечка, ко всему прочему, был интеллигентным, чудесно воспитанным и хорошо разбирающимся в своём деле человеком. Женщины его боготворили, а мужчины носили на руках. Иногда, конечно, случались конфликты. А как же без них?  Но они, как правило, разрешались быстро, опять же благодаря деловой хватке главного редактора.
Дмитрий сразу же сработался с Вениамином Максимовичем. Главный редактор возлагал на него огромные надежды, и Дима старался ни в чём не подвести его. А тот в свою очередь платил ему той же монетой, подыскивая талантливому сотруднику интересные репортажи. Заслугой именно главного редактора было то, что парень сейчас находился в супер крутой тусовке и кропал интересный репортаж, который должен был выйти на первую полосу «Светской жизни».
Ещё немного поработав, Дима решил, что ему больше здесь делать нечего и неторопливо вышел на улицу. У входа в ресторан курил крепкий парень. В смокинге он выглядел нелепо.
На стоянке напротив «Лагуны» пристроились шикарные иномарки гостей. Дима стоял, наслаждаясь приятным летним вечером. Дневная жара спала, и стало заметно прохладнее. В траве стрекотали сверчки. Журналист решил отправиться домой пешком. Захотелось прогуляться. Дорога лежала через небольшой парк. Дима шёл, думая о Розе. В парке было тихо. Шум машин на дороге стих. Город медленно погружался в сон.  Листья, на деревьях, подсвеченных оранжевыми фонарями, едва  заметно колыхались от теплого ночного ветерка. Дима находился в полной гармонии с собой. Ему было приятно, наблюдать за магией тёплой летней ночи…
Вдруг где-то рядом послышался шорох шин. Дима оглянулся – никого. Тут он сообразил, что машина движется по асфальтированной дорожке за густыми зарослями сирени. Шорох прекратился – машина остановилась. Послышался знакомый голос кандидата Светлова. Дима осторожно примкнул к кустам и увидел тёмную «Тайоту». Около неё кроме Светлова стояли двое парней. Журналист, смекнув, что это будет интересным, включил цифровую видеокамеру и начал бесшумно снимать. Ролики записывались частями.
Светлов, хлопнув дверцей автомобиля, вскрикнул:
- Вы меня уже достали!
- Мы тебя достали? – сказал один из парней. – Кто ещё кого достал! Чего тебе не хватает?! Папа тебя из дерьма вытащил…
- Что вы мне все одно и тоже говорите! Сговорились что ли?! Кто мне ваш Папа? Господь Бог?!
- Да! Для тебя – да!
- Да идите вы…эй, ты чего? – испуганно осёкся кандидат. – Ты совсем охренел, да? Тебя за меня Папа на куски разорвёт.
- Ты никак про Папу вспомнил?! – заржал другой амбал. В нем Дима узнал парня, который курил у входа.  – Ладно, некогда мне с тобой! – послышался тихий хлопок.
- Ты…Папа тебя… - Светлов договорить не смог. Он медленно сполз на землю.
Дима тут же понял, что стал случайным свидетелем убийства кандидата в депутаты. По спине потекла струйка пота. В его руках компромат. Парня охватил ужас сложившегося положения. Если его сейчас заметят, то тут же отправят вслед за Светловым. В живых ему не быть. Что же делать? Бежать! Ноги действовали быстрее чем, голова. Он стал медленно и осторожно выбираться из кустов. Под ногами хрустнула ветка. С громким криком вылетела вспугнутая птица. Дима что есть сил, рванул напрямик через парк. За ним слышались торопливые шаги – убийцы заметили свидетеля. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Желудок сжался. Кровь стучала в висках. Дима бежал, не разбирая дороги. В голове билась одна мысль – бежать, бежать ещё быстрее. Он заметил, свет фар – убийцы сели в машину и теперь ситуация складывается отнюдь не в благополучную для него сторону. От машины ему не скрыться. Пробегая мимо детского садика, в голове мелькнула догадка. Дима перемахнул через забор, удивляясь лишь своей ловкости, и спрятавшись в детском деревянном  домике, затаился. Буквально через пару секунд мимо проехала машина преследователей. Его не заметили.
Дима сел на пол деревянного домика. Во рту ощутил вкус крови. Сердце билось с неимоверной скоростью. Его удары отдавались во всём теле. Только сейчас Дима почувствовал, как эта гонка его утомила. В глазах темнело, всё плыло. Мышцы напряжены до предела. Дима удивлялся, как он, у которого со школьной скамьи по физической подготовке была твёрдая «три», смог бежать с ловкостью ягуара, и с лёгкостью перепрыгнув через забор,  оторваться от преступников. В голове не укладывалось. Тут уж хочешь – не хочешь, а поверишь в скрытые резервы человеческого организма!
Дима предпочёл остаться в своём укрытии. Машина проехала ещё три раза. Его упорно искали. Потом всё стихло. Парень просидел здесь около двух часов. Следовало подняться и добраться до дома. Дима попытался подняться. Ватные ноги отказывались слушаться. Журналист всё же встал и, покачиваясь, направился к забору. Тут он ещё раз убедился, что бежал в прострации. Забор был довольно высокий с острыми наконечниками. Дима предпочёл найти более безопасный метод оказаться по ту строну. Он прошёл вдоль прутьев и увидел небольшую лазейку. Вылез через неё, сильно поранив плечо. Кровь просочилась через рубашку. Но на рану внимания Дима старался не обращать.
Как парень добрался домой и разделся, он слабо помнил. Дима лишь имел силы посмотреть на часы – три. Время между собакой и волком. Именно в три часа ночи в основном люди умирают и рождаются. Именно в это время выравнивается баланс, между этим миром и тем…Дима рухнул на кровать и уснул тревожным сном. Ему снилось, что за ним гонится огромная чёрная собака и вот-вот его загрызёт. Мелькают в темноте её грозные челюсти, с языка стекает слюна…И тут она настигает его и с диким рычанием валит на землю…
Дима проснулся в холодном поту. Простыни были влажными. Постель холодной. Дима встал с кровати, взгляд упал на брошенную камеру. Парня передёрнуло. Перед глазами вихрем пронеслись события вчерашней ночи. Тряхнув головой, скидывая оцепенение, журналист направился на кухню. Достал из жестяной банки пачку сигарет, которую хранил там уже давно. Курить он бросил пару лет назад, а эту пачку изредка доставал, смотрел на неё и убирал обратно. А сейчас от напряжения не мог удержаться. Закурил. Выпуская сизый дым, он посмотрел в окно. На горизонте занималась заря. Бросил взгляд на часы – половина пятого. Он спал всего полтора часа. Заныло плечо. Надо обработать. Потушив сигарету, Дима пошёл в ванную, промыл рану перекисью водорода, залил зелёнкой. Что делать дальше? Скрываться? Но где? Тут его рано или поздно найдут. К отцу с матерью идти бесполезно – там его будут искать в первую очередь. Надо сказать всё Розе-Мари. Она должна знать. Иначе будет волноваться. Дима взял мобильный и написал SMS.
Парень опять схватился за сигарету. Времени у него около двух дней. Вряд ли больше. Следовало лечь спать. Утро вечера мудренее. Что делать дальше, они  будут думать вместе с Розой. Дима лёг в постель. Сон не шёл. В голове – полный хаос. Ничего путного на ум не шло. Промучившись до половины шестого, парень встал и включил компьютер. Необходимо скинуть материал на диск. А что делать с компроматом? Идти в милицию? Искать убийц не будут, а значит, спасти от них не спасут. Убийство было заказным. Почему «заказали» Светлова? Он кому-то перешёл дорогу. Кандидат явно знал своих убийц, был с ними знаком. В разговоре несколько раз упоминался какой-то папа. Кто это, интересно? Светлов пытался запугать преступников этим папой. Но это не помогло. Значит…значит что? Либо те не знают никакого папы, либо…это папа заказал убийство. А если он такой грозный, как говорил о нем кандидат, то он него не уйти… Да, не весёленькая перпективка. Дима хмыкнул. Оставить им диск на память, что ли? Можно и оставить, только вряд ли это поможет спастись. И надо же было вляпаться в такую ситуацию!
На улице совсем рассвело. Дима нарезал  две копии компромата, «накидал» на диск статью. Обе «болванки» он положил в конверт, на котором написал: Вениамину Максимовичу. Лично в руки. Достал лист бумаги и стал писать записку:
Поступайте с компроматом как угодно. Посмотрите и сделайте правильные выводы. В живых меня всё равно не оставят. Буду скрываться. Очень прошу, если за мной в редакцию придут, скажите, что меня не видели давно - болею. Дмитрий.
Запечатав конверт, Дима встал, оделся и вышел на улицу. Город ещё спал. На улицах – никого. Парень добежал до редакции и, опустив в ящик письмо, отправился домой.

 ***

В дверь позвонили. Заспанная Лиза открыла. Вальтер Кондратьевич, увидев поздних гостей, нахмурился и кивнул. Они закрылись в кабинете.
- Ну и чего ты здесь делаешь? – хмуро спросил он. – Я тебе говорил, чтобы ты забыл мой адрес и действовал через Костю?
- Вальтер Кондратьевич, это я осмелился приехать с ним к вам.  – Ответил стоявший рядом Константин.
- Да? – поднял брови Папа. – С какой это стати вы начали самовольничать?
- Простите, тут неотложное дело…
- Говори. Кстати, как там Слава?
- Вот об этом мы и хотели поговорить.
- Очень интересно. Садитесь. Что случилось?
- Славик убит.
- Отлично, и ради того, чтобы мне это сказать вы припёрлись ко мне в два часа ночи! – начал вскипать Папа.
- Нет. Не только. У нас есть свидетель…
- Да? – удивлённо поднял глаза на Мутного Папа. – Это правда? – тот молчал. – Я спрашиваю, это правда?! – зашипел Вальтер Кондратьевич.
- Правда.
- И кто же он? Вы, надеюсь, выяснили?
- Нет, он убежал от нас.
- Как мило, «он убежал от нас»! Он от дедушки ушёл и от бабушки ушёл…Что вы мне тут сказки рассказываете?! Как вы могли его упустить? Как? Откуда он взялся?! И вообще, о чём вы думали? – Папа сел  в кресло. На некоторое время наступила звенящая тишина. Потом Вальтер Кондратьевич тихо сказал:
- Так, мои голуби сизокрылые, свидетеля надо убирать. Как вы будете это делать –   это проблемы не мои. Я вас предупреждал. А от тебя, Игорь, я такого не ожидал. Ты – моя надежда. Я тебе доверял как себе, а ты…Стареешь… - Мутный дёрнулся как от удара током. Если Папа назвал его по имени, то дело действительно серьезное.
- Вальтер Кондратьевич, я исправлю. Клянусь, я этого лоха из-под земли достану! В асфальт закатаю!
- Уж будь добр, подчисть за собой. А теперь идите. – Папа встал, показывая тем самым своим собеседникам, что аудиенция завершена.   

***
 
 Я проснулась рано. Беспокойство не давало спать. Дима так и не написал вчера.  Потянулась к мобильнику – одно текстовое сообщение. Открыла:
Приезжай ко мне срочно. В десять утра я жду тебя. Это очень важно. Подробности расскажу, когда приедешь. Дима.
Сердце сжалось. Что же случилось? Почему он просит меня быть в десять у него? Надо что-то сказать отцу.
Я надела халат и стараясь сохранять спокойствие, спустилась в гостиную. Отец смотрел телевизор. Я опустилась рядом с ним. Голос диктора вещал:
«Сегодня утром в центральном парке было обнаружено тело кандидата в депутаты Светлова Вячеслава Степановича. Накануне вечером он давал последнюю предвыборную пресс-конференцию. Тело обнаружил мужчина, вышедший на прогулку с собакой. Он же и вызвал патруль милиции. Предварительный осмотр тела на месте происшествия показал, что Светлов был убит из огнестрельного оружия в упор. Орудие убийства не было найдено. Никаких следов преступник не оставил. Ведутся оперативно-следственные мероприятия».
Отец, выслушав это сообщение, выключил телевизор.
- Папа, -  сказала я. – Я хотела бы сегодня поехать в город. В книжном магазине привоз литературы. – Отец достал телефон. Набрал номер водителя.
- Вова, забери сегодня мою дочь. А…ну да, извини. Отдыхай. – Вальтер Кондратьевич нахмурился и, отключившись, устало сказал:
 - Поезжай одна, дочка. Я совсем забыл, что Вова у меня отпрашивался вчера. У него жена заболела, в реанимации лежит. – Зачем-то начал объяснять он. -  Так что езжай одна. Машина в гараже, ключи – в коридоре. 
Я, благодаря Бога за то, что не придется придумывать, как убежать от шофёра, и, пожелав жене Вовы скорейшего выздоровления, ушла одеваться.
Без четверти десять, я парковалась у дома Димы. Дверь в подъезд была открыта и я беспрепятственно прошла. Поднявшись на пятый этаж, я нажала пупочку звонка. Дверь открылась. На пороге стоял Дима. Бледный и уставший.
- Что случилось? – ахнула я.
- Проходи. – Тихо сказал он.
Я разулась и прошла в гостиную. Села на диван.
- Что случилось, Дима? Ты заболел?
- Что, так паршиво выгляжу? – усмехнулся тот.
- Ужасно, - призналась я.
- Вот, смотри. – Дима включил компьютер. На мониторе замелькали кадры. Я сначала ничего не понимала, но потом увидела, как Светлов, который несколько часов назад лихо врал окружающим про то, что он лучший, упал на землю и замер. Я открыла рот. Ролик кончился.
- Что это? – только и смогла произнести я.
- А как ты думаешь?
- Там Светлов…Его тело нашли сегодня утром в парке. По новостям передавали…Но…Но откуда у тебя это?
- Именно для этого я тебя и позвал. Я совершенно случайно заснял. Пошёл домой через парк, погода была хорошая, а потом услышал разговор за кустами. Увидел Светлова и подумал, что это будет интересный репортаж. А тут убийство…А когда понял, что вляпался по уши, начал выбираться и меня засекли.
- То есть, ты хочешь сказать, они знают, что ты стал свидетелем? – с ужасом проронила я.
- Именно. Они только  не знают, что я ещё и на камеру снимал. Они меня упустили, но скоро всё равно найдут…
- А кто такой этот папа?
- Не знаю. Какой-то авторитет, раз они его так уважают и боятся.
-  И что теперь делать?
- Буду скрываться. Меня усиленно будут искать. Скорее всего, уже ищут. Один экземпляр я отправил своему главному редактору, на всякий случай…А сам…уезжаю я, Роза. – Тут только я обратила внимание на спортивную сумку в углу гостиной.
- Как? Куда? Дима! Димочка! – кинулась я ему на шею. – Я не смогу без тебя! – из глаз горошинами потекли слёзы. – Как же так, Господи! Ну почему, почему именно сейчас, когда все только начало складываться?! – Дима подошёл ко мне и обнял.
- Ну, прекрати, солнышко моё. Всё образуется, уляжется. Ну, не плачь, зайка.
- А давай я с тобой поеду? – вдруг сказала я.
- Нет.
- Почему?
- Потому что это опасно. Я теперь для них ненужный свидетель, которого должны убрать. А ты тут ни при чём.
- Как это ни при чём? Я же тоже смотрела запись.
- Правильно, смотрела, а теперь забудь про неё. Забудь навсегда.
- Я не хочу тебя терять! Я тебя люблю. Люблю больше жизни. И мы должны быть вместе. Должны вместе это пережить.
- Я не переживу, если с тобой что-то случится, ты понимаешь? Поэтому я не хочу подводить под удар тебя. Я позвал тебя сегодня потому, что хотел попрощаться. Если бы я уехал ночью, ты бы подумала, что я тебя бросил или со мной что-то случилось. 
- Давай поженимся. – Тихо и спокойно сказала я.
- Не понял.
- Поженимся. Я тебя люблю, ты -  меня. Так чего тянуть со свадьбой. Если бы мы встречались, мы бы всё равно рано или поздно поженились.
- Да, но как же так. Ты – богатая русачка, я – бедный журналист…Ты мечтаешь о пышной свадьбе с гостями, красивым белым платьем... я не могу тебе этого дать.
- Мне это не нужно. Плевала я не платье. Я тебя люблю. Неужели ты думаешь, что мне важна дорогая свадьба? Твой кошелек? Да нет же. Мне важен ты сам. А деньги? Да гори они адским пламенем, коли так нужно! Я хочу быть с тобой.
- А твой отец? Он не отдаст любимую дочь за оборванца.
- Я ему всё расскажу. Я расскажу, как мы с тобой познакомились, как встречались.
- Ты с ума сошла!
- Нет. Он поймёт. Он хороший. Поругает, конечно, но потом подумает и согласится. Да и под его защитой тебя никто не тронет! Ты же будешь зятем самого Вальтера Кондратьевича Кауфмана!
 - Я не согласен.
- Значит, ты меня не любишь, и никогда не любил? Тебе просто было со мной интересно. Интересно наблюдать за богатенькой сучкой, которая, жертвуя всем, бежит на свидание.
- Прекрати! – прервал меня он. – Что ты говоришь! Я тебя люблю. Никогда так не любил никого. Просто я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
- Ты говоришь сейчас как мой отец. Всю жизнь он опекал меня от ошибок и лишних шагов. А теперь и ты туда же!
- Просто и я, и твой отец тебя любим.
- Я взрослая уже! Я хочу жить и ошибаться как все! Мне надоело то, что за меня всё решают другие! Это не жизнь, а существование! Если ты меня действительно любишь, то давай поженимся. Тогда мы будем вместе под опекой отца.
- Хорошо. – Сдался тот. - Только ты должна рассказать всё Вальтеру Кондратьевичу.
- Это не проблема. Прямо сейчас я еду домой и рассказываю папе всё. Я уверена, он поймёт.

***

Через несколько минут я подъехала к дому. Папа сидел у себя в кабинете. Я постучала.
- Да, входите.
Я открыла дверь и вошла.
- Роза-Мари, что-то случилось?
- И да, и нет.
- Дочь! Не говори загадками.
- Обещай, что выслушаешь меня и попытаешься понять.
- Да что случилось-то?
- Сначала обещай.
- Хорошо, я обещаю.
- Я познакомилась с замечательным человеком и влюбилась.
- Слава Богу, Роза-Мари! Влюбилась! Моя дочь влюбилась! Какая ты умница у меня. Хитрюга! - погрозил мне он пальцем. – И ничего мне сразу не сказала. Когда познакомилась? На последнем приёме? Кто он -  банкир, бизнесмен? О! как я рад за тебя.
- Подожди, папа. Я ещё не договорила. Да, я действительно познакомилась с ним на приёме. Только не на последнем, а раньше.
- Да какая разница, в конце концов!
- Он не банкир и не бизнесмен.
- А кто? Неужели олигарх. О, боги!
- Нет. – Я на минуту заколебалась, собираясь духом и, наконец, сказала:
- Он журналист, папа.
- Кто? – округлил глаза тот.
- Журналист,  – тихо повторила я, готовясь к взрыву.
- Не шути так, дочь. – В воздухе повисла атмосфера начинающегося скандала.
- Это не шутка, папа. Я его действительно люблю.
- Открой глаза! Какая любовь! У него за душой ни гроша. Ты с ума сошла! Как ты могла с ним познакомиться? Я тебя растил, кормил, одевал, старался отдать самое ценное, а ты мне такие сцены устраиваешь!
- Я не буду сейчас оправдываться, папа. Я согласна, ты отдавал самое ценное, но и забирал не менее ценное.
- Что же?
- Свободу, папа. Свободу. Вспомни, когда я за свою жизнь принимала хоть одно решение самостоятельно? – он нахмурился. – Не утруждайся. Такого не было. Я даже платье с тобой выбирала. Всегда разгуливала с шофёром. Жениха искал мне ты, предлагая, в общем-то, не человека, а его толстый кошелёк. Мне это надоело.
- Ах, надоело? Так вперёд! Давай, устраивай свою жизнь! Ты же не можешь ничего! У тебя ни гроша нет. Все деньги заработал я. А теперь иди на все четыре стороны и делай что хочешь!
- Это ты виноват в том, что я ничего не имею в жизни. Девушки моего возраста давно чего - нибудь добились, имеют семью и детей. Да, у меня есть образование, я учусь сама, без помощи денег. Я ни одной взятки не дала преподавателям в университете. Потому что я сама всё могу. Я бы могла и работать, если бы не ты, папа. Именно ты не дал мне спокойно найти себе работу! Разве это любовь, папа. Как ты можешь подавлять во мне личность, делая из меня марионетку? Я не хочу жить с нелюбимым человеком, который будет твоим партнером. Я не игрушка бизнеса, папа. Я человек. И то, что я твоя дочь - не даёт тебе права мной распоряжаться, как тебе удобно!
- Да как ты смеешь со мной так разговаривать, девчонка! – громогласно закричал отец. – Сначала ты говоришь, что влюбилась в какого-то пацана без роду и племени, а теперь и я тебе плох! Кто он? Говори! Как ты с ним познакомилась? Я найду его!
- На приёме, он снимал репортаж и спросил у меня время. Зная твою реакцию на это, мы встречались тайно. А теперь мы решили пожениться и ясное дело, я не могла тебе об этом не сказать.
- Спасибо тебе доченька, хоть об этом додумалась! Не бывать свадьбе!
- Будет свадьба, папа, будет. Только тогда ты меня потеряешь.
- Ты меня шантажируешь?
- Нет, я объясняю ситуацию. Я прошу тебя, чтобы ты принял всё как есть. Я его люблю и он меня тоже. Его не волнуют мои деньги. Это я предложила пойти под венец. Я тебя люблю тоже. И не хочу тебя терять. Здесь всё решает твоя гордость, папа. Либо я выхожу за него замуж, и мы живём все вместе, он зарабатывает на жизнь, либо я выхожу замуж, и тут же ухожу из дома. Ты меня больше не увидишь.
- Как же я не замечал, какую змею на груди пригрел! Не будет, по-твоему. Я запру тебя дома и никуда не выпущу.
- Папа, ты же дипломат, подумай, что ты от этого выиграешь? Ничего. Я тебя буду ненавидеть.  Мне не нужны деньги. Да, первое время мне будет трудно, но потом всё образуется. Я начну новую жизнь. Я тебя просила меня понять. Если любишь меня, то поймёшь. А если поймёшь, то мы забудем этот разговор навсегда, и будем готовиться к свадьбе.
- Иди к себе! – тихо сказал отец.
Я поднялась и вышла из кабинета. Решив, что просто так не сдамся.
В дверь моей комнаты постучали. Это была Лиза.
- Вы с отцом поругались?
- Да.
- Из-за чего? Я давно не видела такого скандала.
- Из-за Димы. Я ему всё рассказала.
- Ты с ума сошла? И что теперь?
- Моя свадьба, Лиза.
- Ты выходишь замуж? За кого?
- За Диму.
- А отец? Он разрешил?
- Мне уже есть восемнадцать, Лиза. Я могу сама принимать решения.
- Нет, ты сошла с ума.
- Я в добром уме и здравии, поверь мне. Рано или поздно, я всё равно рассказала бы всё отцу. Я попросила меня понять. Поймёт или нет – не знаю. – Тут дверь открылась. На пороге появился отец.
- Лиза, иди, работай. – Сказал он и присел ко мне на кровать. – Роза-Мари, ты устала, тебе надо отдохнуть. Вскоре всё утрясётся. Забудем всё как страшный сон. Забудешь ты своего пацана.  Я тебя уверяю, и жизнь войдет  старое русло.   
- Папа, если ты пришёл меня разубеждать, то напрасно.
- Дочь,  я тебя люблю. Да, может, я что-то сделал неправильно, но это лишь потому, что я  тебя очень люблю. Сколько вы раз виделись? Один?
- Четыре, папа.
- Вот видишь, четыре. И за четыре раза встреч он успел вскружить тебе голову. Ты его совсем не знаешь. Ты ещё молода, ещё встретишь своего принца.
- Нет, папа. Принца встретишь ты и преподнесешь его мне на блюдечке с золотой каёмочкой. Неужели ты не понимаешь, что я его люблю. Ты когда-нибудь любил?
- Да, я любил твою мать.
- И тебе наверняка больно было её терять?
- Да.
- Так почему же мне не должно быть больно, потерять своего возлюбленного? Я без него жить не могу, папа.
- Это влюблённость, дочь. Она быстро пройдёт. Любовь слепа. Когда это проёдёт, ты поймёшь.
- Я тебя прошу, папа, дай мне немного свободы. Дай я сама буду распоряжаться своей жизнью.
- Хорошо. Именно потому, что я тебя люблю, Распоряжайся сама. Выходи замуж за кого хочешь, на крайний случай, можно и развестись.
- Спасибо, папа. – Мы обнялись, и он поцеловал меня в макушку.
- Ты меня хоть познакомишь с будущим зятем?
- Конечно, но позже.
- Ну, хоть это хорошо. – Вздохнул тот и вышел из комнаты.

***

Вскоре я вновь выехала в город для встречи с Димой. А по дороге заглянула в банк, сняла с кредитной карточки некоторую сумму наличных и заскочила в киоск, купив газету бесплатных объявлений «Моя реклама». Надо сказать, что очень хорошее и нужное издание. Найти можно всё: от самой редкой запчасти на не менее редкий автомобиль до работы. Причём сделать это можно легко и за умеренные цены. Думая об этом, я позвонила в дверь. Дима открыл сразу.
- Как успехи? – спросил он с порога.
- Я всё рассказала, и он всё понял.
- Сильно ругался?
- Сильно, но потом подумал и разрешил.
- Отлично. Когда у нас свадьба?
- Я не знаю. Сначала тебе надо найти жильё на первое время. Ты прав, тебя будут искать, если уже не ищут, так что вот тебе газетка, давай приступать.
Мы разместились в гостиной на полу. Объявлений уйма. Квартиры сдавали даже «от суток до трёх». Тут без комментариев. Всем понятно, зачем и кому понадобится такая квартира. Я в свою очередь потешалась над объявлениями по найму. Как вам это: «Требуются симпатичные девушки от восемнадцати до двадцати трёх лет для постоянной интересной работы. Дружный коллектив. Иногородним -  жильё. Безопасность гарантируется». Говорит само за себя. Интересно, что они имеют в виду под словом «безопасность»? Наверное, секс с презервативом! Дружный коллектив – это точно. Как сейчас представляю: стоят себе «ночные бабочки» на обочине дорог, разговаривают…Иногородним жильё? Так как же без жилья – то? Опять же, дружный коллектив! И таких объявлений я насчитала ни много, ни мало восемь штук. Ещё интересная заметка, занявшая второе место по числу встречающихся: «На работу секретаря требуется молодая симпатичная девушка от восемнадцати до двадцати лет без опыта работы, возможно обучение. Зарплата по результатам собеседования». Ну что можно подумать, читая такое? И ведь всё честно, без обмана. Обучение – пожалуйста, работа – чистая правда. Зарплата по результатам собеседования – ну уж, милая, не понравилась – извиняйте.
Мы, наконец, перестали развлекаться, и перешли к делу. Нашли несколько однокомнатных квартир, не очень дорогих и примерно на три месяца. Записали телефоны и начали звонить. Две из четырёх квартир уже оказались заняты. По одному номеру вообще не ответили и, наконец, мы попали в цель. Договорившись с хозяйкой, что встретимся через полчаса, начали собираться в путь.
Ехать нам пришлось недалеко, квартира сдавалась на Советской улице, в самом центре. Пятиэтажный дом из красного кирпича. Двор был закрыт от шумного шоссе деревьями и магазинами. Мы поднялись на четвертый этаж. Позвонили. Дверь открылась. На пороге стояла молоденькая девушка лет двадцати пяти.
- Это вы на счёт квартиры? – спросила она.
- Да.
- Заходите тогда. Меня, кстати, Лена зовут.
- Очень приятно. – Сказала я. – Меня Роза-Мари, а этого молодого человека Дмитрий.
- Имя у вас такое прикольное. Я думала, что только фамилии двойными бывают. – По-детски распахнув глаза, сказала девушка. - Да вы проходите, смотрите. Старые жильцы только сегодня съехали. Студенты жили. Я ещё прибрать не успела. Но квартира хорошая. С мебелью. И беру не дорого – тысячу в месяц. Только коммунальные платежи сами оплачиваете. – Поспешила добавить она.
Мы стали бродить по квартире. «Однокомнатка» с низкими потолками. Маленький зал служил одновременно и спальней и гостиной. Здесь разместился старенький, но вполне приличный диван, два креслица, журнальный столик, на котором стоял цветной телевизор «Sony». Мы прошли на кухню. Холодильник ещё советского производства «Юрюзань», плита, видавшая, наверное, ещё царя Гороха, стол. На окнах занавески «кошкин дом». В общем-то, квартира нам понравилась. Санузел, правда, совмещённый, но, в конце концов, какая разница!
- Мы согласны. – Сказала я.
- Только деньги сразу за месяц.
- Хорошо. – Я отдала требуемую сумму.
- Вот мой телефон, если что. Я тут неподалеку живу. Всё, мне пора. Приятно было познакомиться. Живите сколько хотите, только платите. – Она ушла. Мы остались в квартире одни.
- Зачем ты за меня платишь?
- Потому что деньги нам ещё понадобятся. Мне это в радость.
- Заработаю – отдам.
- Забудь. Эти деньги я могла бы истратить на очередную пару обуви. А теперь мы можем обсудить день свадьбы.
- Давай отнесём заявление прямо завтра.
- Давай. И я буду твоей женой. – Мечтательно сказала я.
- А я буду твоим мужем. Только твоим. – Он поцеловал меня. После поцелуя я добавила:
     - А я только твоей. – Дима опустил меня на диван и лёг рядом. Его рука стала бродить по моему телу, как бы ощупывая его каждый уголок. Всё происходило в полной тишине. Единственной фразой, которую произнёс Дима, после долгого молчания была:
   -  А не могла бы ты стать моей чуточку пораньше? – я засмеялась, кивнув в знак согласия.
Тут комментировать, уж извините, я не буду. Скажу только, что диван мы всё-таки сломали. Он оказался скрипучим и не таким прочным, как казалось на первый взгляд.

***

На следующий день мы отправились в ЗАГС подавать заявление. Симпатичная женщина бальзаковского возраста приняла нас в свой кабинет.
- Здравствуйте молодые люди! – улыбнувшись, сказала она.
- Здравствуйте.
- Вы по какому вопросу?
- Мы бы хотели подать заявление.
- Хорошо. Вот бланки, заполняйте. – Она протянула листы и ручки. – Вам придётся подождать два месяца – таков закон. За это время вы всё ещё раз обдумываете, взвешиваете и приходите на бракосочетание. Вы впервые выходите замуж? – спросила она меня.
- Да.
- А вы, молодой человек?
- Да. – Она что-то быстро застрочила в своей книге.
- Фамилию мужа брать будете? – мы переглянулись. Папа мне не простит. Поняв моё замешательство, Дима ответил за меня:
- Она оставит свою фамилию.
- Отлично. Теперь посмотрим свободное время. В начале октября вас устроит?
- А нельзя ли как-нибудь побыстрее? – задала вопрос я.
- Нет. Таков закон.
- Мы очень просим. – Дима достал из пакета заранее приготовленные бутылку «Советского» шампанского и коробку конфет «Коркунов». Женщина улыбнулась, и быстро спрятав подарки в стол, сказала:
- Ну, что ж, раз так, то, пожалуй, через неделю в субботу есть окно. В десять часов.
- Спасибо огромное!
- Не за что. Приходите.
Счастливые мы покинули здание ЗАГСа. Решили отметить подачу заявления в открытом кафе. Заказали вино и конфеты. Дима разлил напиток по бокалам.
- У меня есть тост. – Сказал он.
- Да? Тогда говори. – Он взял меня за руку и поднял бокал.
- За нас с тобой. Месяц назад я не мог даже мечтать о таком счастье. Я люблю тебя больше жизни. Мне бы только раз прожить с тобой всю жизнь и клянусь, мне большего не надо. – Он подошёл и поцеловал меня.
Немного посидев в кафе, мы отправились в ювелирный салон выбирать кольца. У меня разбежались глаза. Сказать, что выбор был большой – значит не сказать ничего. Кольца с камнями и без них, из белого и жёлтого золота, широкие и тонкие… У меня закружилась голова. Я села на пуфик, заботливо поставленный в углу зала, и предоставила право выбора Диме. Он бегал туда-сюда, примеряя мне на палец кольца. Остановились на классике. Обручальные кольца из жёлтого золота средней толщины. Удовлетворённые выбором и оплатившие покупку, мы вышли на улицу. Пред входом стояла старая цыганка в разноцветном платье и платке на голове. Ромула кинулась на меня.
- Дай погадаю, красавица! Денег не возьму.
- Женщина, уйдите! Не надо нам гадать! – раздражённо сказал Дима. Но старуха не обращая ни малейшего внимания на его слова, продолжала:
- Зря меня, красивый, гонишь. Правду говорю. Как сейчас вижу, будет беда у тебя скоро, красавица. Не стоит тебе под венец за этого человека идти. Плохо это. И тебе остерегаться надо, – указывая на Диму, сказала цыганка, - злые люди тебя ищут! Не к добру! – Цыганка развернулась и быстро пошла прочь. Мне стало плохо. Я начала медленно оседать на землю. Дима успел подхватить меня и поднял на руки. Донёс до скамейки.
- Ну что случилось, ну неужели ты поверила бредням старухи?
- Но она сказала, что тебя ищут…Это так и есть…
- Ну, сказала и что с того? Просто совпадение.  Забудь ты про неё. Она хотела насолить, и это у неё получилось. Она обыкновенная шарлатанка. Успокойся, моя девочка. Всё будет у нас хорошо, обещаю.
- И правда, что это я поверила в слова какой-то незнакомки? – согласилась я. – Ни капли правды нет в её словах.
Мы поднялись со скамейки. Дима направился домой, а я решила забежать в свадебный салон.
Тихонько звякнул над входом колокольчик. Я оказалась в просторном зале магазина для новобрачных. Здесь было всё так, как я себе и представляла – сказка, мечта любой девочки.  На манекенах красовались облака белоснежных подвенечных платьев. Но я точно знала, что мне надо. Ещё в детстве я чётко продумала, в каком платье я буду выходить замуж. И, наконец, мечта сбывается. Я в магазине и передо мной огромный выбор платьев и аксессуаров. Всё это сейчас для меня. Всё будет только так, как я сама захочу.
Ко мне подошла молоденькая продавщица.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!
- Вас интересует что-то конкретное? У нас есть каталог.
- Да, я точно знаю, что мне нужно.
- Проходите, пожалуйста, в наш зал, там мы представим вам модели.
Она повела меня вглубь помещения. Там расположился небольшой стеклянный столик и мягкие кресла. На столе была разбросана кипа свадебных каталогов. Девушка села напротив меня и включила компьютер.
-  Что бы вы хотели? Я сейчас запишу все ваши пожелания, и мы обязательно найдём именно то, что вам нужно.
 - Я хочу, чтобы платье было из лёгкого материала, например, шифона. Высокий лиф в виде тугого корсета сзади должен шнуроваться. Широкие юбки на кольцах. По краю платья должна идти ярко-алая кайма. Длинная фата – шлейф, откидная, по краю которой тоже красная отделка. Крепится на причёске. Обязательно перчатки без пальцев. Чулки белые с подвязками. Белые туфли на высоком каблуке. Вот, в общем-то, и всё.
Девушка, всё это время тщательно записывающая мои пожелания, подняла на меня глаза.
- Что ж, это вполне реальная мечта. Мы её попытаемся воплотить. Идите в примерочную кабинку, я вам принесу наряды.
Я встала с кресла и направилась мерить. Перед глазами замелькали юбки, корсеты, фата. Всё мне чрезвычайно нравилось. Выбор был действительно огромный. Наконец, когда я вымоталась сама и вымотала продавщицу, я остановилась на том наряде, который более всего подходил мне и к придуманному мной образу. Оплатив покупку, совершенно счастливая, выпала на улицу и направилась домой.

***

Последующую неделю я не заметила. Дни летели с неимоверной скоростью. Мне пришлось познакомить Диму с отцом. Он был мил и  спокоен, как никогда, хотя я, признаюсь,  больше всего боялась, что он устроит скандал. Но скандала не произошло и я, чрезвычайно довольная отцом, была самой счастливой на свете.
Организацию и оплату банкета целиком и полностью взял на себя отец. Он пригласил музыкантов и лучших поваров из самых дорогих ресторанов. Свадьбу решили праздновать в ресторане, «Золотое руно», о котором я ранее уже рассказывала. Папой был заказан свадебный кортеж. В первое свадебное путешествие по памятным местам города молодожёны, то бишь мы с Димой, должны были отправиться в настоящей карете, запряжённой тройкой белых лошадей. Народу было приглашено огромное множество, причём, больше половины из приглашённых я не знала даже в лицо. Все хотели поздравить милейшего Вальтера Кондратьевича и его дочь. Даже разгорелся спор о том, кому быть подружками невесты. Всем хотелось идти рука об руку с дочерью крупного и удачливого бизнесмена, ведь свадьбу обязательно будут снимать для новостей.
Наконец, наступил самый торжественный и долгожданный день в моей жизни. С утра ко мне пришёл парикмахер-стилист из лучшего тульского салона красоты. Он ваял мне свадебную причёску около двух с половиной часов. Потом я крутилась перед зеркалом, пытаясь узнать в этой красавице себя. В дверь постучали.
- Папа, входи. – Крикнула я.
- Ты готова? – спросил меня отец. – Нам пора ехать на регистрацию. Волнуешься?
- Очень, - призналась я. – Никогда ещё  в жизни так не волновалась. Даже перед выпускными экзаменами в школе.
- Ну, дочь, ты сказала! Не волнуйся. Это же торжественное событие по твоему желанию. И сегодня весь мир у твоих ног. Всё для тебя. Ты – королева праздника. Именно на тебя будут смотреть все женщины и мужчины, завидуя и представляя себя на твоём месте. Пойдём, все ждут. – Он взял меня под руку, и мы спустились на первый этаж, где уже собралась толпа народа. Увидев меня, все ахнули и расступились. Дима с букетом ярко-алых роз, по цвету таких же, как и отделка на моём платье, стоял в центре гостиной. Он улыбнулся и сделал шаг навстречу. Отец передал меня ему и сказал, обращаясь к гостям:
- Ну, что ж, по машинам, отправляемся на регистрацию. Дорогу жениху и невесте!
Ко мне подскочили «подружки», которых я видела, наверное, всего однажды на каком-то из приёмов, одетые в одинаковые розовые платья и, подняв с пола шлейф фаты, понесли его за мной. Мы сели в длинный белый лимузин, украшенный разноцветными лентами и с кольцами на крыше.  (Шофёра отец тоже нанял). Мы плавно тронулись с места.
- Как ты? – спросил Дима.
- Очень волнуюсь, и соскучилась по тебе.
- Я тоже очень соскучился. Не волнуйся, всё будет хорошо.

 ***

Вальтер Кондратьевич сел в черный джип, где его уже ждал Константин. За рулём был Владимир – личный шофёр Розы-Мари. 
- Я вот, Вальтер Кондратьевич, удивляюсь. – Произнёс Костя.
- Чем же ты так удивлён?
- Как же вы разрешили своей дочери идти под венец за этого юношу. Вы, конечно, не подумайте, что я имею что-то против него, но всё же…
- Не продолжай, Константин, я понял. А всё очень просто. Моя дочь захотела сама принимать решения. Вот и приняла. Пусть поиграется. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало…Поиграется немного, поймёт, что папу надо слушать и разведётся. Я ведь, Костя, её сам воспитывал. Кому, как не мне знать, что в её светлой головке твориться? У неё гены немецкие. Роза-Мари не станет жить в нищете. А с моим новоиспечённым зятем каши не сваришь. Будь он хоть сто пядей во лбу, а в люди не выбьется. Ладно, хватит об этом. Как продвигаются поиски ненужного свидетеля?
- Вальтер Кондратьевич, Мутный ищет. Землю носом роет. Будьте уверены, со дня на день будет этот горемыка наш. Не беспокойтесь.
- Да я, Костя и не беспокоюсь. Ты же знаешь, я не дёргаюсь по пустякам. Я вас предупреждал. Сами кашу заварили, сами и расхлёбывайте. Мои методы просты – кнут и пряник. – Тут у него зазвонил мобильный телефон. Вальтер Кондратьевич нахмурился и посмотрел на определитель номера.
- Да, я весь внимание. – Недовольно и холодно сказал он.
- Извините, что беспокою в такой важный для вас момент, но у меня дело срочное.
- Не мути воду, Мутный. Говори, что за дело, которое не требует отлагательств в день свадьбы моей единственной дочери.
- Мы вычислили свидетеля.
- Кто он? - в трубке послышалось покашливание и некоторое замешательство. – Ты слышишь меня? Что ты молчишь? Кто он, я у тебя спрашиваю!
- Боюсь, то, что я вам сейчас скажу, вам не очень понравится…
- Ты за меня будешь решать? – рявкнул в трубку Папа. – Говори уже!
- Это ваш будущий зять, Вальтер Кондратьевич. Королёв Дмитрий Александрович. Он работает в газете «Светская жизнь». В тот день был на приёме и снимал на камеру пресс-конференцию. Потом, видимо отправился домой пешком и заметил нас в парке.
- Так…- процедил Папа. – И что же вы так долго его вычисляли?
- Мы проверяли всех приглашённых, а про журналиста совсем забыли… - начал оправдываться Мутный.
- И что же вы ничего не предпринимаете? – взревел Вальтер Кондратьевич.
- Но…он же ваш будущий зять…Мы думали…
- Мне плевать, что вы думали! Думать надо  было раньше, когда свидетеля оставляли! А теперь  поезд ушёл! Вам приказ поступил? Выполняйте! Прямо сейчас! Делайте ему свадебный подарок! И чтобы всё было красиво!
-  Понял. Сделаем. Но…как же ваша дочь? Она тоже может попасть под удар…
- А ей полезно! Почувствовала себя взрослой! Пусть теперь и живёт как взрослая! Припугните её как следует, так, что бы поняла, что отца надо слушать! Но всё же поаккуратней с ней. Всё! Отбой! – Он отключился. – Вова, останови где – нибудь неподалёку, чтобы обзор был хороший.
Машина замерла на обочине дороги. Вальтер Кондратьевич терпеливо ждал начала представления…

 ***

Я была совершенно счастлива. Рядом со мной сидел самый замечательный человек на свете. И мы всегда будем вместе.
Вдруг мимо нас проехал чёрный джип с тонированными стёклами. Водитель не справился с управлением и зацепил крыло нашей машины. Послышался страшный скрежет. Лимузин занесло в сторону. Я схватила Диму за руку. Он побелел.
- Твою мать! – выругался наш водитель и посигналил. – Кто его ездить учил?!
- Что это?
- Это за мной…- тихо сказал Дима.
- Но как они смеют? За нами едет отец!
- Значит, смеют. Прижмитесь к тротуару и на секунду затормозите. – Велел он водителю.
- Дима, зачем? – недоумевала я. Машина притормозила.
-  Выходи!
- Нет!
- Выходи, пожалуйста. Я тебе позвоню, когда всё кончится. Обещаю!
- Я не понимаю…- в глазах появились слёзы.
- Я не переживу, если с тобой что-то случится, поэтому выходи и беги подальше отсюда!
Я вылезла из машины. Лимузин стартанул с места так, что на асфальте остались чёрные следы от шин. Я побежала через дорогу, не дожидаясь зелёного света светофора. Машины гудели и резко тормозили, водители матерились и мигали фарами. Я бежала, не различая дороги. Куда бежать? Домой мне нельзя. Наконец, проезжая часть закончилась. Я поняла, что за мной началась погоня. Бежать на высоких каблуках, придерживая длинное платье, стало невыносимым. Я сорвала с головы фату, буквально выдернув её из причёски. Творение самого дорогого мастера в Туле рассыпалось в мгновение ока, словно карточный домик. Волосы упали на плечи. Вдруг каблук провалился в отверстие на крышке канализационного люка. Я рухнула на асфальт, больно вывихнув ногу и разодрав в кровь обе ладони.  Но сейчас было не до этого. В голове билась всего одна мысль: где же папа? Почему он не спасёт меня? Я поднялась с тротуара. Каблук туфли сломался, и мне пришлось разуться. Некогда белоснежное платье было изорвано в клочья.
- Помогите, - взмолилась я, увидев женщину, выходящую из магазина. Она шарахнулась в сторону, как чёрт от ладана и что-то пробормотав, стала быстро удаляться. Прохожим до меня не было никакого дела.
Вдруг раздались выстрелы. Прохожие разбежались врассыпную. Потом раздался взрыв. Преследователи замешкались. Я успела увидеть, что это был лимузин!
- Нет! Господи, нет! – закричала я.
Стёкла магазина, у которого я стояла, лопнули. Осколки дождём брызнули на меня. У меня помутился рассудок. Что, чёрт возьми, твориться? Всё происходящее напоминало сцену из дешёвого боевика. Димы больше нет! Но я пока жива! Надо спасаться! Решимость прибавила мне сил. Я влетела в магазин и начала пробиваться между стеллажами через толпу. В этом платье меня обязательно найдут. Надо переодеться.
Я схватила с вешалок несколько вещей и побежала в служебное помещение. Охранник, который на секунду растерялся, не ожидая от хрупкой девушки такого напора, тут же лишился своего оружия. Я бежала по «подсобке», освещённой тусклыми лампочками и пыталась содрать с себя свадебное платье, превратившееся к тому времени в грязные лохмотья. Наконец, я расправилась с платьем и натянула на себя новое, которое прихватила в магазине.  Пистолет спрятала под подвязку на бедре. Куда теперь? Надо позвонить отцу. Но где взять телефон? Может, кто-нибудь одолжит мне его на минуточку…  Коридор служебного помещения закончился, и показалась дверь. Я толкнула её, уже не надеясь на удачу. Но ожидания не оправдались – дверь оказалась не запертой. Я вылетела из магазина и тут же побежала в другой, стоявший впритык к этому. Это оказался салон сотовой связи. Огромные окна, зал просматривается насквозь. Девушки в жёлтых майках застыли от удивления, завидев странную клиентку с белым от страха лицом, перемазанную в сажу, и разодранными ладонями.   
- Помогите мне! – закричала я. – Что вы стоите?! Вызовите милицию! Меня хотят убить! – ноль внимания. На меня смотрели как на ненормальную.
Тут я заметила как чёрный джип, обгонявший наш лимузин, подъехал к дверям салона, в котором я находилась. Я увидела, как из машины вышли три парня в чёрных костюмах. Они зашли в зал и начали стрельбу.
Я упала на пол и поползла к служебному помещению. Открыла дверь. Меня уже ждали.
- Э, нет, красавица. Нас ещё раз не проведёшь! – Стальная рука схватила меня и зажала рот. – Тихо! Будешь орать – пристрелю. Пойдём со мной.
Я начала вырываться и ударила его локтем в живот.
- Ах ты, сука! – пробормотал амбал и скрючился от боли.
Железная хватка на минуту ослабла, но этого времени мне хватило на то, чтобы выбежать из магазина. Перебегая улицу, я споткнулась и упала прямо на проезжую часть. Машина, ехавшая на приличной скорости резко дала по тормозам и загудела. Последнее, что я увидела, это чёрный «Порш» моего отца у обочины. В голове, словно что-то щелкнуло, и я поняла всё…Темнота…

***

Я очнулась. Какой страшный сон… Открыла глаза. Взгляд упёрся в белый потолок. Где я? Огляделась. Слева стояла капельница. Я в больнице. Почему? Боже, это не сон! Этот кошмар был на самом деле! И Димы больше нет! Постойте, а как я тут оказалась? Я начала усиленно вспоминать последние события. Я бежала через дорогу…машина…Меня сбила машина! Первая догадка поразила меня. Отец…Где он был, пока продолжалась эта смертельная гонка? Это отец всё устроил! Реальность стала очевидной. Нет! Я не верю! Как он мог? Ведь я его любимая дочь! Значит, именно отец и есть всемогущий Папа, которого бояться все. У меня закружилась голова. Он знал всё с самого начала? А может, и не знал…А когда узнал, решил и меня проучить? Именно так. Я всю жизнь жила с авторитетом. Поэтому-то мне с самого детства строго-настрого было запрещено входить в кабинет к отцу, когда тот работает! Но где он сейчас? И что теперь делать? Как теперь жить с этой догадкой? Я его ненавижу! Мир, в котором я жила до сих пор, разрушен. Всё ложь! Он мне лгал с самого рождения. И как погибла моя мать? Может, он и её никогда не любил и хотел проучить как меня? Да, именно, мой отец, никогда не любил. Он просто не умеет любить. Бессердечное, циничное существо!
Дверь в палату открылась. В дверях показался отец.
- Ты очнулась? Очень хорошо.
- Уйди! Я не хочу тебя видеть. Никогда! Я тебя ненавижу! – процедила я.
- Ну, что ты, доченька, - он подошел и сел ко мне на кровать. Взял меня за руку. – Это шок. Всё образуется. Всё будет хорошо. Скоро тебя выпишут. Твои дела идут на поправку.
- Опять ложь! Какой цинизм! Я всё знаю. Я всё поняла. Поняла, почему ты меня не спас. Ты омерзителен!  - дверь опять открылась, и на пороге появился молодой врач.
- Нам пора на перевязку. Извините, Вальтер Кондратьевич.
- Да, да, конечно.
Врач переложил меня на каталку, стоящую радом с кроватью и повёз в перевязочную. Я молчала. Мне нечего было сказать. Я была опустошена. Даже слёз не было.
Врач положил меня на кушетку и начал бинтовать ногу.
- Наркоз ещё не отошёл. – Сказал он. – Скоро нога будет болеть. Мы наложили четыре шва. Ходить будете, но не сразу. Сейчас перебинтуемся, и придет гинеколог.
- Зачем? – задала я первый за всё время перевязки вопрос.
- Как? Вам отец не сказал?
- Что не сказал? – насторожилась я.
- Вас сбила машина. – Вздохнул он. – Открылось кровотечение. Мы сначала думали, что задеты органы, но потом оказалось…
- Оказалось что? – сердце замерло от нехорошего предчувствия.
- Вы потеряли ребёнка, Роза-Мари. Мне очень жаль…
- Я была беременна?
- Да, а вы не знали?  Восемь недель. Но не волнуйтесь, такое часто бывает. Вы ещё сможете родить хорошего, крепкого малыша. Что с вами? – кинулся он ко мне. Последние слова я уже не слышала. У меня началась истерика. Что-то защемило в груди. Рыдания перекрыли горло. Слёзы лились огромными горошинами. Сволочь! Какая же он сволочь! Он убил своего внука и совершенно спокойно это переживает! Какое предательство! Я смогла взять себя в руки только после укола успокаивающего.
- Отвезите меня в палату. – Тихо сказала я. Моя просьба была выполнена. Отец сидел в кресле.
- Почему ты мне не сказал? – задала я вопрос.
- Зачем? – удивился тот.
- Это был твой внук.
- Нет, это был твой ребёнок. Мне не нужен выродок в семье!
- Ты - сукин сын! Мерзавец! Я задам ещё вопрос: зачем ты это сделал?
- Ты почувствовала себя взрослой! Это было твоей ошибкой. Ты должна понять, что слушаться надо меня. И тогда будет всё хорошо.
- Что ты намерен делать, после того, что я про тебя всё узнала?
- А что ты знаешь, глупая девчонка? Ты ничего не знаешь. Мою вину не докажет никто. Я ни при чём. Рассказать ты ничего не расскажешь. После больницы ты отправляешься в закрытый пансионат Германии. Наш дальний родственник уже в курсе, что ты потеряла ребёнка и находишься в депрессии. О тебе там позаботятся. Билеты на самолёт уже на руках. Поживёшь там, отдохнёшь. Обдумаешь всё. А вернешься через несколько лет уже другим человеком. Здесь тебя уже будет ждать твой жених. Уж будь уверена, что за то время, что ты проведёшь в пансионате, я найду тебе достойную пару. И ты родишь мне внука, которому я передам все свои дела.
- Нет. Этого никогда не будет! Мой сын не будет уголовником как ты!
- А кто сказал, что я уголовник? Я никогда не сидел в тюрьме, я бизнесмен, насколько ты помнишь. Крупный и удачливый бизнесмен. Это всем известно. Всё, мне пора. Самолёт в семь часов утра. Времени на объяснения нет. Тебе надо как следует отоспаться перед вылетом.  – Он вышел из кабинета.

***

Самолёт поднялся в небо ровно в семь часов утра. Стюардесса вежливо попросила пристегнуть ремни. Я откинулась на спинку удобного кресла. Начали разносить напитки. Я попросила сто граммов коньяка. Хотелось забыться хоть на некоторое время. На душе было тяжело. Как жить? Всё решено без меня. Вся жизнь расписана. Отец всё решил без моего участия. Принесли коньяк. Я залпом опустошила рюмку. Спиртное обожгло горло и камнем упало в пустой желудок. Тут же появилась расслабленность во всём теле. В голове приятно зашумело. Уже через два часа я буду в совсем другой стране, с другими традициями, устоями, людьми, наконец. Веки потяжелели, глаза закрылись… Остаётся надеется лишь на то, что время, которое я буду находиться в пансионате, затянет раны. И начнётся другая жизнь, жизнь без Димы, без этого невинного ребёнка, погибшего из-за безграничного цинизма моего отца…

    
 Июнь - август 2006г.