Повесть Тридцать три. Гл. 12

                XII

    Шел третий год работы Георгия в качестве второго секретаря райкома. Обстановкой в районе он овладел довольно  неплохо. На большую часть областных совещаний по сельхозным делам вызывали его. Первые секретари райкомов перед началом таких совещаний иногда шутили: «Георгий, ты всю власть захватил в свои руки. Хотя бы раз дал возможность своему Первому на трибуну выйти».

    Следует отметить, что первые пару отчетов с трибуны в зале Бюро Обкома Георгий силь-но волновался, чувствовал себя неловко, как провинившийся школьник. Со временем  районные дела заметно поправлялись, и он мог обоснованно показать, что полагающуюся зарплату   зарабатывает честно, получает ее не зря.

   По итогам работы за тот минувший год Анконов, по инерции, снова вытащил его на трибуну, чтобы, как и раньше, «отколотить Второго в назидание Первым». Отколотить Второго не получилось. Краткий отчет о выполненных планах и обоснованные ответы задержали его на трибуне не восемь-десять минут, как раньше, а всего две-три минуты. Было очевидным: Георгий перестал быть «мальчиком для битья».

   Такое изменение отношения приподняло душевный настрой, придало больше уверенности в работе. Первые секретари многих районов стали воспринимать его, как равноправного коллегу по работе.

   Первый квартал того года был выполнен районом уже по всем сельхозным показателям: по молоку, мясу, шерсти. Помог в этом и дополнительный день февраля високосного года. На этот раз для подведения итогов работы за квартал в Обком вызвали первого секретаря.

   Хуже обстояли дела в строительной отрасли. Дорожники, в большей части, занимались ре-монтом техники и заготовкой стройматериалов на летний период. Они считали, что скрести мерзлую землю, нет никакого резона, а работа на мелких объектах не могла дать необходимых объемов.

   Относительно слабенькая строительная ПМК со своими плановыми заданиями справилась, но с Нового года ей был увеличен план вдвое.

   Дело в том, что пару лет назад соревнующаяся с новгородцами Ивано-Франковская область обязалась отстроить в совхозе Зайцевский центральную усадьбу. По всей вероятности, такая идея пришла двум Первым секретарям Обкомов при очередной встрече за рюмкой, скорее всего, не первой.

   Создавать отдельное строительное подразделение Украинцы категорически отказались. Всё решалось в областных органах, без ведома районщиков. Порешили очень даже «мудро»: плановые показатели украинцев были автоматически приплюсованы к объемам Крестецкой ПМК.

   Недаром в народе существует поговорка: «Где хохол прошел, там русскому делать нечего». Предыдущим летом украинцы возвели два фундамента для восемнадцатиквартирных жилых домов, осенью сбежали восвояси.

   Неоднократно Георгий разговаривал по телефону с председателем ихнего «Облмежколхозст-ройобъединения», заместителем и заведующим сельхозотделом Ивано-Франковского Обкома. Все обещали разобраться, но строителей не было. Георгий просил разрешения выехать в командировку на Украину, но сам Анконов отрубил: «Занимайся сельским хозяйством, некогда по гостям раскатываться».

   Видя, что всё безрезультатно, он пошел на крайнюю меру – подготовил Правительственную телеграмму на первого секретаря Ивано-Франковского Обкома следующего содержания: «Уважае-мый Иван Андреевич! Прошу Вас оказать содействие усилении шефского строительства совхозе Зайцевский Новгородской во исполнение постановления ЦК КПСС И ЦК компартии Украины».

   Туйманов эту телеграмму не подписал, заведующий отделом строительства нашего Обкома наотрез отказался идти к Анконову за подписью. Георгий эту телеграмму подписал сам. Отправил.

   Предыдущие пару лет и по промышленности, и по сельскому строительству, и другим отрас-лям народного хозяйства, итоги подводились на уровне соответствующих секретарей Обкома. Только по сельскому хозяйству итоги подводил Первый, а рядом с ним за длинным столом с озабоченными лицами сидели все члены бюро. Поэтому, совещание в любой момент могло превратиться в заседание Бюро Обкома с соответствующими выводами.

   На этот раз и по строительству итоги подводил Первый со своим бюро. Из районов  были вызваны, в основном, первые секретари, а из четырех районов – вторые, в том числе и Георгий.

   Открывая совещание, Анконов коротко изложил обстановку по итогам работы за первый квартал, которую точнее всего следовало назвать полным провалом по всем строительным подразделениям области. На трибуну вытащил первого секретаря из Чудова. Тот, как строитель-профессионал, поклялся, что все возможные меры он уже принял, положение улучшается, но тормозят областные строительные органы. Привел пару примеров о задержке выпуска стеновых панелей и лестничных маршей на домостроительных комбинатах и отвратительной работе железобетонных заводов.

   – Так вот в чем корень зла! – возмутился Анконов, – в плохой работе заводов! Прошу начальника ТУСа, товарища Шабунина выйти на трибуну.

   И начальник ТУСа, и все другие областники, без всякого зазрения совести, клялись, что ими лично все возможные меры уже приняты, что апрель только начался, а допущенное отставание уже ликвидировано и хороший задел заложен наперед.

   Видя, что у областников «всё в порядке», председательствующий снова принялся за районы и шефствующие промышленные предприятия. Первые секретари и маститые директора, имеющие за плечами огромный опыт такого общения, вели себя так же, как и областники.

   Вторые секретари обещаниями не рассыпались, старались показать истинное положение дел, за что получали и много, и долго. Как всегда, дошла очередь и до Георгия.

   – А что нам Назаров на этот раз скажет? У него строители план выполнили аж на пятьдесят два процента.

   Георгий вышел на трибуну без всяких записей и подсобных материалов. Пояснил ситуацию о создавшемся положении в строительной ПМК, указав негативную роль украинских шефских строителей. По дорожникам заверил, что полугодие ими будет выполнено по всем показателям. Отметил, что щебень и другие стройматериалы ими в зимний период завезены на объекты в полной потребности, техника подготовлена к работе.

   – А какие меры лично Вы предприняли в отношении Ивано-Франковских строителей?

   – Несколько раз разговаривал по телефону с председателем межколхозстроя, с  которым у наших областников заключен договор. Просил направить рабочих на стройку.

   – И он не отреагировал ни разу?

   – Каждый раз обещал, а после третьего разговора прислал мастера и прораба. Без рабочих. Я тогда вынужден был обратиться в Ивано-Франковский Обком. Дважды говорил с заместителем заведующего сельхозотделом. Безрезультатно. Разговаривал с заведующим сельхозотделом. Он обещал разобраться и прислал к нам заместителя председателя «Облмежколхозстройобъединения». Рабочих так и нет.

   – А эти трое, чем занимаются?

   – Согласно заключенному договору мы для них предоставили жилье и дрова. Они теперь втроем жгут наши дрова, греются около нашей печки, тоже обещают, что со дня на день прибудут рабочие-строители. Мастер с прорабом еще в середине января приехали. Всё жалуются на наш климат. Дескать, у них: три месяца зима, а остальное – лето, а у нас – наоборот.

   По залу пробежались сдержанные смешки.

   – Хватит паясничать! Ты поясни, как мог набраться такой дерзости, такой наглости, чтобы Правительственными телеграммами швырять? Кто позволил?

   Анконов неожиданно остановился. Георгий тоже молчал, зная, что если Анконов перешел на крик, то дело может закончиться совсем даже не хорошо. Сказать правду, что вопрос был согласован с замзавом отдела строительства Васей Косачом? Парня подставлять неудобно. Услышав о телеграмме, тот сразу спрятался за чьей-то спиной в пятом ряду.

   – В какое положение ты поставил…, – продолжал отчитывать Анконов, – формы работы у те-бя застарелые. Менять надо формы работы. Мне звонил Иван Андреевич. Обещал разобраться.

     Анконов замолчал. Георгию тоже следовало помолчать, но на последнюю фразу Первого у него вырвалось:

   – Позавчера оттуда звонил мне замзав сельхозотделом. Сказал, что в понедельник приедет разбираться. Теперь их будет уже четверо!

   Во время отчета Георгий видел, как из зала на него сочувственно смотрели более полусотни пар глаз. Многие из них говорили: «Попал ты, Георгий, как кур в ощип с этими Ивано-Франковцами». За длинным столом члены бюро, опустив головы, создавали вид, что внимательным образом изучают положенные перед ними сводки по строительству. Услышав последнюю фразу Георгия, кто-то из членов Бюро громко хихикнул. По залу тоже пробежались смешки.

   – Садись Назаров. Хватит концерт устраивать.

   Георгий, нельзя сказать, чтобы с видом победителя, но и не «избитого пацана» прошел в зал за свой столик.

   На трибуну поднимали еще довольно много руководителей, в основном промышленников. Здесь Анконов уже не стеснялся в выражениях, костил их так, на что был способен. Георгий еще не понимал, почему все они, как овечки, молча выслушивают, не произнеся в ответ ни единого слова, ни единого обоснованного аргумента. В противоположность этому, на совещаниях и Бюро по сельхозным вопросам никто так столбом не стоит. Там идет отчет, далее: вопрос – ответ, вопрос – ответ, а уж потом трепка. Здесь – только трепка.

   Подводя итоги, Анконов вдруг это совещание назвал заседанием Бюро Обкома. Предложил нескольким руководителям, в том числе и Георгию, объявить выговор, нескольким – поставить на вид, около десятка – предупредить.

   Каково было изумление Георгия, когда он проанализировал итоги этого Бюро. Выговоры по-лучили вторые секретари и несколько руководителей промышленных предприятий, которые отчи-тывались более-менее обоснованно. Тем, кто отчитывался без всякого обоснования – поставить на вид. Которые что-то непонятно мямлили – предупредить. В списках наказанных не было ни одного из тех, которые, не моргнув глазом, обещали. Не было и тех, которые молчали, не сказав ни слова, постояли за трибуной, выслушали трепку и сели на место. Какой-то парадокс!?

   Получив такую оценку за работу, Георгий, конечно подрасстроился. Вышел из зала, закурил. К нему подошли несколько первых секретарей райкомов, а Володя Шимский, похлопав его по плечу, бодро поддержал:

   – Ты, Георгий, теперь стреляный воробей! Берем мы тебя в свою когорту без всякой вступительной.

   Услышав такие слова, подошел и председатель областной партийной комиссии Болотов.

   – Не тушуйся, Георгий! За одного битого двух небитых дают… Не надо было тебе про этого, с ихнего обкома… Все бы обошлось. Но, имей в виду, что выговор на Бюро Обкома в народе приравнивается к ордену Дружбы народов!

   С тех пор Георгий и считает себя «награжденным» орденом Дружбы народов.