Несопротивленец, фрагмент из прошлого

Славик медленно упал на травяной ковер, постепенно   угасающий в преддверии зимы, но все еще сохранивший в себе силы природы. Будь его воля, Славик остался бы лежать на этом ковре до самого конца света и встал бы только ради того, что бы поприветствовать своего дедушку на последнем суде. Славик перевел глаза в небеса и всеми фибрами своей души захотел там увидать нечто отличное от этого мира. Славик хотел уйти из своего тела и отправиться туда, где нет зла, глупости… Но в этот момент катарсиса в лицо Славику ударила струя мочи, да жестокое возвращение в реальность, но доброта была не свойственна окружающим его животным.   Сегодня ему не удалось, как обычно ускользнуть, отпросившись с уроков пораньше и на выходе его встретили его главные обидчики Димон, Тимон, Олег. Отточенными за многие годы движениями они подхватили его под руки и, выкрикивая “Уборка мусора”, потащили в парк за дорогой. Там, за забором, они быстро проверили его рюкзак, порвали пару тетрадок, забрали   ручки, дали пару затрещин и тычков. Программа минимум с их стороны была выполнена и можно было надеяться на скорое избавление, но внезапно Димону пришла в голову его очередная прикольная идея. Наверно он вспомнил как сегодня на уроке литературы Славик запинаясь, читал свое сочинение про летние дожди. Тогда его очень разозлила похвала от одной девочки в адрес Славика.
-Ну что как тебе этот дождик, нравится.
Смеялся Димон старательно рисуя струе на теле Славика   слово “ЛОХ”. Славик молчал, он привык молчать.   Молчание, пустота, вот единственное что он мог противопоставить внешнему миру. И иногда это срабатывало, вот и сейчас компания мучителей, отняв перед этим пару скомканных десяток отправилась в компьютерный клуб. Славик был рад, что теперь очередь страдать настала бездушным компьютерным уродцам.   Хотя его и оставили в покое Славик продолжал лежать, небо, несмотря на всю свою экзистенциальную пустоту завораживало. В этом состояние Славик чувствовал всю гармонию и красоту природы. Имей Славик великий талант он, может быть, смог бы передать немного тех чувств, что владели им, и земля стала бы лучше, все поняли, что мир лучше, чем война, любовь может быть без ненависти и можно жить, не притесняя других одним своим присутствием.   Но Славик молчал, молчал и страдал. Страдал от того что ничего этого не случится, люди продолжат убивать друг, друга и все потому, что он Славик молчал.   Это были неприятные мысли и Славик убедившись, что моча уже высохла, не оставив следов поплелся домой. Ехать было минут десять, но деньги были забраны более сильными на более важные нужды. Справедливость торжествовала,   почти удовлетворенно подумал Славик. По дороге домой Славику   встретилось двадцать три особи мужского, десять особей женского пола и одна особь неопределенного пола. Два таксофона, три киоска и 17 урн.   Так же Славик параллельно подсчитал сколько надо разделить семь хлебов что бы накормить весь мир и   в зависимости от того какой хлеб, бородинский, белый, сдобный выбирать получались совсем разные цифры. Славик уже хотел подсчитать количество делений для отрубного хлеба, но тут он обнаружил себя возле двери своего дома. Открыв дверь, Славик   увидел летящий в него толстый том и последнее что он сумел увидеть перед потерей сознания было название книги, это были апории Зенона или если быть точнее   исследовательский труд посвященный апориям Зенона. Славик был счастлив получить травму от такой прекрасной книги. Первое, что увидел Славик после нахождение своей точки сборки было торжественно   улыбающееся лицо отца.
-И все так   же Зенон поражает молодежь через   бездну времен, повергая их в пучину межлогичности.
Пафосно провозгласил он. Славик хотел уже указать отцу на то, что в “пучину межлогичности”   его поверг килограмм толкований апорий Зенона но, решив не портить отцу его триумфа молча, отправился в ванну. Там он быстро забросил одежду во чрево стиралки и переместился в свою комнату потирая лоб.   Не смотря на свои выходки, отец был хорошим человеком, странным, но хорошим.   Он жил в своем странном мире философии, иногда писал для толстых журналов на плохой бумаге, иногда давал лекции по  миру. Но большую часть свободного времени он проводил дома разделяя, жизнь между едой, книжной работой и глядением в потолок.   Там для него открывались новые границы, там он мог быть единственным творцом этого мира, божественным сном или даже куском материи. В такие моменты он поднимался так высоко, что наркоманы   летающий внизу на своих колесах показались бы ему муравьями.   Да он был неадекватен. Но   его ценили и прощали все выходки, видимо в отличие от своего сына он уже перешел черту гениальности и мог жить вне этого мира. Славик чертовски завидовал своему отцу и это было одно из немногих чувств, что могли объединить его с остальным человечеством.