Матасык

Чем старше становлюсь, тем чаще вспоминаю своих товарищей "шедших бок о бок со мной, по этой жизни", и так незаметно уходящих туда, откуда ещё никто не возвратился....

Вот и Александр Сергеич - наш расторопный и добросовестный авиатехник, в приличных годах по сравнению с нами - нет-нет, да и вспомнится доброй улыбкой благодаря своему искрометному характеру и забавным эпизодам из "той жизни".

Этот рассказ навеян постоянными шутками в семидесятых, о горячем и порывистом Сергеиче и лишь слегка подправлен "художественно".

....Сергеич - царство ему небесное - в простонародье "Лисапед", хоть и был порывистым и резким, но при этом слыл отходчивым и отзывчивым человеком. А мы, уже привыкли к его живости характера, неожиданным поступкам, необычной терминологии пополам с переборами и смешными коверканьями слов, пропуском и заменой букв типа ...хазявскае мыла, лисапед, матасык, асаеднить, сусёк (сучок).

Как известно - тем кто работал или работает в авиации - "техмоща" поднимается намного раньше летчиков, чтобы успеть подготовить капризную поршневую матчасть, поэтому ворчания Сергеича ни свет - ни заря разбуженного настырным дреньканьем будильника, перемежающего сборы сопением, кряхтением и матюками народ близко к сердцу не воспринимал - уже привыкнув конечно.

А Сергеич ворчал, так как был шибко недоволен ежедневным утренним запуском подогревателя который он называл матасык, из-за того, что запускался тот примерно также, как и одноименное двухколесное транспортное средство, но в отличие - его нельзя было запустить с толчка.
- Я тея, сусёк, спалю када-нись - обещал он, сердито, подогревателю, и тот "послушно" запускался,.... с двадцать пятой попытки.

Суровая зима на северах, которые наши экипажи в середине 60-х начале 70-х, тоже завоевывали, своей снежной преградой затрудняли невысоконькому Сергеичу, подходы –
и к матчасти на стоянке, и ко всему прочему. А значит, и они (зима, сугробы и проч.)
все «получали» по полной программе, из его уст.
И сегодня, наслушается окружающий люд, угроз и ворчания. Только теперь, в адрес бритвенного станка с безопасной, но пробирающей тупым лезвием "до я..ц", карахтер бреющегося, под гордым, революционным названием "Нева", позыченной у кого-то из сердобольных товарищей.
А всё из-за того, что вчера его электробритва вылетев в открытую Сергеичем рывком, форточку, ухнула в сугроб, под окном второго этажа общаги.
Надо признать - "она сама была виновата", т.к. частенько щипала бороденку хозяину, не вовремя остановившись или издав звук "дрык-дрык" вдруг, и ни с того ни с сего, мирно зажужжав себе потом дальше - "по своему разумению" - не обращая внимания на гневное выражение лица "закипающего" Сергеича....

Остывший через минуту Сергеич, крякнув:
- ох, пля, там зе снур есё хоросый, нада ба асаеднить - выскочил было на улицу.
Но, вскоре вернулся. Правда черный как туча, растерянно и сердито матерясь:
- "...мать, ...мать, ..мать"! - Узе нету, бритвоськи...

Мда.
Так вОт, не успели значит, слегка потревоженные собиравшимся греть матчасть, Сергеичем, мужики, добирая сон забыться дальше, как скрипнула дверь и на свою кровать стал спокойно моститься не кто иной – как наш герой, непривычно рано для зимы, вернувшись назад. Да и за окном стало вдруг, светло, почему-то.

- Ну чё, подогревается что ль, вертушка-то? - сонно бормотнул командир, чмокая губами и смачно шмыгая "застоявшимся" за ночь носом.
- Ага – непривычно коротко обронил Сергеич. - Догорает – добавил он и.. улёгся спокойнёхонько, в одежде, на заправленную кровать.

- А-аа – ещё сонно протянул командир, прикрывая глаза, но через секунду широко их открыв, рывком сел на кровати.
- Че, чечто догорает? – заикаясь, спросил бастык (начальник).
- Матасык - словоохотливо сообщил Сергеич, поворачиваясь на другой бок...