Сказка о мамонтятах

Dum spiro, spero!
Пока дышу, надеюсь!
Овидий.




Сказка о мамонтятах или как я живу без мамы.
***
Виталька рос крепким и здоровым мальчуганом, зеленые глаза искрились радостью, с лица редко сходила улыбка, улыбка абсолютно счастливого человека, знаете, когда на щеках ямочки, а брови разлетаются над глазами как бабочки, вот таким был Виталька, когда рядом была мама: ее добрые руки, теплое дыхание, ее ни с чем ни сравнимый запах, запах родного человека.
Последнее, что помнил Виталя из этой жизни – это большие дяди в серых костюмах, страшные ботинки, крик, шум, глухой стон матери…
Так закончилось детство Витали, так или примерно так заканчивалось детство многих ребятишек из детского дома №12 города Новосибирск. Пусть все, что здесь написано, не покажется вам надуманным, все факты реальны, люди не вымышлены, все правда, только один вопрос меня мучает, стоит ли изменять имена и фамилии, наверное, нет, эти дети и так обезличены, так пусть сохранят хотя бы ИМЯ….
***
Со всеми ребятами из детского дома №12 я познакомилась летом 2003 года, в одном из детских оздоровительных лагерей. Для домашних детей (так ребята из детского дома называют тех, кто живет с родителями), лагерь действительно был местом, где можно отдохнуть от привычной обстановки, познакомиться с новыми людьми, найти новых друзей, даже влюбиться, а ожидание встречи с родителями всегда превращалось, во что -  то новое и неожиданное – это было еще одной радостью. Для ребят из детского дома менялась лишь среда пребывания, но люди были те же: те же воспитатели, те же друзья (хотя многих из них и друзьями трудно назвать, просто люди, с которыми проводишь 24 часа в сутки на протяжении 365 дней), а новых знакомств было не так уж много. Почему домашние ребятишки не хотели знакомиться с детдомовцами? Некоторые из них невежественны, многие грубы и нагловаты, конечно, есть и хорошие ребятишки, но несмотря ни на характер, ни на темперамент, ни на воспитание, их всех объединяло одно – от них от всех пахло. И это был запах ни грязи и ни  не ухоженности – это запах детской обиды, слез, неустроенности, ненужности и нехватки родительской заботы и материнского тепла, это запах ночного мальчишеского стыда, запах детской болезни, которая многими из них приобреталась именно в момент отлучения от родителей, это запах протеста, запах детского горя…
Пусть мои рассуждения не покажутся слишком анатомическими, но я никогда не чувствовала такой запах, ни до, ни после знакомства с этими ребятами, для меня он был нов и непонятен.
Нелепые девчонки и мальчишки, на первый взгляд, могут показаться агрессивными и злыми, но это не совсем так: злость и агрессия – это средство защиты, ведь именно родители должны осуществлять эту функцию, но родителей нет, следовательно, эта роль ложится на хрупкие плечи ребятишек, поэтому их защита так неумела: полна злости и порой даже жестокости.
Не только любви, заботы и защиты оказались лишены эти дети, но и примера женственности и мужества, ведь именно у матерей девочки учатся быть женщиной, а отсюда и одеваться, и краситься, и вести себя с лицами противоположного пола; у отцов мальчишки учатся быть мужчиной: защищать и уважать, любить и быть честными, примера нет, а значит и нет качеств мускулинности и феменинности.
Вы когда – нибудь обращали внимание на то, как эти ребята похожи друг на друга, причем моду задает лидер (не всегда положительный), с лидера они берут пример общения, поведения; лидер – главный человек, ему подчиняются все: и старшие, и младшие ребята. Лидер может расправиться с тобой за непослушание, но именно лидер так хорошо выполняет возложенную на него функцию защиты, вы можете наблюдать, как детдомовцы сами бьют своих младших, но попробуйте вы, «чужаки», ударить или оскорбить кого – нибудь из них, мало не покажется.
Всех интересует вопрос, почему дети оказываются в детских домах, все знают ответ на этот вопрос, все знают, как бороться с этой бедой, но знания исключительно теоретические. Так вот, я задаюсь вопросом, почему в США нет детских домов? Почему там, как только ребенок оказывается один, для него сразу находится место в семье? Или детские дома это только привилегия российских сирот? Хорошо, пусть существуют детские дома, но пусть они будут домами, а не местом разврата, именно разврата, я не ошиблась, и именно из – за этого у некоторых героев своего повествования я все же изменю имя, наверное, ответ напрашивается  сам: не научилось российское правительство писать законы социальной защиты сирот и обездоленных; все только на словах, а на деле получается другое: бедственное положение детских домов, неумение организовывать дальнейшую судьбу детдомовца, следствием этого является рост преступности, только не надо говорить, что у этих детей гены плохие, многие из них из интеллигентных и порядочных семей, а вот именно в интернате они и становятся «отморозками», я не имею в виду всех детей, но такой факт реально существует, значит, чиновникам необходимо задуматься, а не делать вид задумчивости….
Наверное, все наше неумение правильно строить социальную политику защиты детей, в первую очередь, сводится к нашей ментальности: по своей природе мы все ленивы и доверчивы, в том числе и чиновники: они знают, что проводится программа социальной защиты, верят в то, что она проходит относительно благополучно, но они видят или хотят видеть только лицевую сторону данного процесса, но о том, что происходит за кулисами, они могут только догадываться, об этом знают сами воспитанники детских домов, их воспитатели и люди, которые случайно стали свидетелями этого «карнавала».
Я не ставлю перед собой цель кого – то разоблачить или опорочить, просто хочу показать и рассказать правду, услышанную от детей, правду их жизни по законам выживания.
И последний вопрос, которым задаюсь постоянно, почему из – за неправильной политики должны страдать дети? Ведь они по своей природе невинны, и потому не должны расплачиваться за чужие грехи, но Россия была бы не Россией если бы не нашла крайнего, очень жаль, что это дети, но в России всегда крайний самый слабый и беспомощный, ну такой у нас менталитет, действительно, можно выразить только сожаление, пусть это звучит пессимистично, но все то, о чем я поведаю будет в России всегда, потому что будет, есть такие вещи, которые не объясняются, после них принято ставить многоточие, поэтому в моем повествовании будет так много этих ничего не объясняющих знаков препинания.
До близкого знакомства с ребятами из детского дома меня интересовали вопросы следующего содержания: почему в арифметической прогрессии растет число брошенных детей, откуда идет пополнение, почему дети из детских домов чаще других оказываются в местах лишения свободы, почему так трудно снять клеймо детдомовца.
Я не претендую на правильность, точность, научность своих рассуждений. Просто после общения с этими ребятами, стало немного больно и горько, ведь мы МОГУЧАЯ ДЕРЖАВА, а не можем обеспечить своим гражданам счастливое детство, немного пафосно, но этого достаточно, чтобы приоткрыть завесу реальности того, то действительно происходит в небольшом, уютном здании по адресу…


Виталька.
«В своем рассуждении о том, что человек произошел от обезьяны, Дарвин немного ошибся, наверное, обезьяна произошла от Картохи»,  - такими были мои мысли в ту минуту, когда я в первый раз увидела его, маленький, юркий, быстрый, с цепкими, длинными руками и хитрыми глазами – настоящая обезьяна.
Четвертый отряд отправился на пляж, а так как у меня был выходной, я решила тоже сходить на берег реки, не только позагорать, но и пообщаться со своими подругами, вожатыми четвертого отряда, это был отряд детского дома №12.
Так вот, Картошкин (это, кстати, фамилия) летел впереди всех, тогда я еще не знала, что это Картошкин, следом за ним вился клуб пыли, хвоя и еловые шишки разлетались в разные стороны, естественно в реку он забежал самый первый, с диким визгом и хохотом, затем наблюдать становилось все интереснее и интереснее, он выпрыгнул на берег, упал в песок, его тут же начали закапывать, дикий смех не замолкал ни на минуту. Простой детской радости не было границ…
Именно тогда я и узнала, что это чудо, полузакопанное в песке и есть тот самый знаменитый Картошкин, который смеется громче всех, вечно израненный и сопливый, у него самые огромные в лагере шорты, он постоянно падает под ноги вожатым, о таких детях говорят «шкода». Картошкин не был похож на своих соплеменников, употребляю именно это сравнение, потому что по – другому их не назовешь, слишком законы общения у них жесткие, не человеческие, дети так не общаются.
А вообще ничего необычного, мальчишка как мальчишка, достаточно подвижный и необыкновенно улыбчивый, знаете, так улыбаются только абсолютно счастливые дети: когда ямочки на щеках и, когда брови над глазами разлетаются, словно бабочки, да в этот момент, в момент, когда он барахтался в воде, когда закапывался в песок, он был абсолютно счастлив, по – детски счастлив, наверное, именно в такие моменты своей детской радости он забывал о том, что у него нет родителей.
Я попыталась познакомиться с Виталей, но он сторонился, был, как волчонок, но покорно шел рядом со мной, потому что у меня в руках было то, что так сильно притягивало его – семечки.
- Дай семечек, - так начал Картошкин свое знакомство со мной.
- А, пожалуйста?
- Дай семечек, - его просьба становилась настойчивее.
- Возьми, - я протянула ему заветную горсть. Картошкин упрыгал вперед, он бежал, прихрамывая, так как шишки больно кололи ноги, огромная не по размеру одежда уже не развивалась на ветру, так как намокла, иногда он оборачивался на нас и тогда расплывался в своей неповторимой улыбке, несмотря на то, что Виталька бежал впереди нас, он отлично слышал то, о чем мы говорили, его прозрачное на солнце ухо было оттопырено и казалось еще больше.
Как обычно, вечером мы с Леной и Машей пили чай на веранде четвертого отряда и девчонки мне сказали, что у Витали завтра день рождения, конечно, администрация лагеря позаботится об имениннике и выделит ему неплохой подарок, но так хочется, чтобы в день рождения случилось чудо.
Утром, на следующий день, войдя в столовую, я нашла Картоху, он сидел на своем обычном месте, совершено один, в этот момент, он был особенно жалок: маленький, хрупкий, беззащитный, он сидел, вжавшись в стул и шкрябал по тарелке невероятно огромной ложкой.
- Привет, Картошечка, (именно так я чаще всего к нему обращалась), -Почему ты сегодня такой грустный? – он поднял на меня свою упрямую голову, в глазах стояли слезы…
- С днем рождения Виталя! – я протянула ему мягкую игрушку и открытку, поцеловала и пошла к своему отряду, вы не представляете, как трудно было в тот момент не оглянуться назад, не посмотреть на него, но спиной я чувствовала, что сейчас это существо сидит и плачет…
День пошел своим чередом: дела, ребятишки, новые мероприятия.
- Юля, а почему в открытке ты называешь меня золотой Картошечкой?
- А знаешь что, Картоша, пошли ко мне отмечать твой день рождения.
Вот именно за поглощением сладостей, Виталька и рассказал мне о своей жизни длинной в двенадцать лет.
***
Виталька рос крепким и здоровым мальчуганом, зеленые глаза искрились радостью, с лица редко сходила улыбка, удивительная улыбка счастливого малыша: две ямочки на пухлых щечках и летящие брови над смеющимися глазами.
Сильный пронзительный звонок разбудил малыша, он увидел, что по комнате ходят какие -  то большие дяди в серых костюмах, сквозь решетку своей кроватки он видел страшные черные ботинки и страшные маски на лицах этих людей. Быстрые, резкие движения, шум, крик, Виталя ничего не понимал и от страха заплакал, мать бросилась к нему, страшный дядя ударил ее по лицу, глухой стон матери, малыш начал кричать еще громче, призывая на помощь: слезы душили его, судорога прошла по всему телу, и вдруг стало темно и хорошо, больше о той ужасной ночи Виталя не помнил ничего.
Его родителей арестовали за торговлю наркотиками, а сам малыш оказался в детском реабилитационном центре «Надежда», красивое, хорошее название, только надежда на что? В ту ночь у Витальки осталась одна надежда – все равно мама когда – нибудь будет рядом.
Маленький, беззащитный, он сидел в углу большой комнаты, тети в белых халатах что то говорили ему, осматривали, он молчал…и только по ночам, просыпаясь в холодном поту, он беспомощно кричал: «МАМА», но не он один, многие такие же, как он. Виталька был всего лишь частицей огромного количества одиноких детей. Бедные нянечки с ужасом ожидали ночь, они ее ненавидели, особенно страшна была первая ночь, когда ничего не понимающий ребенок кричал, рвался и метался по своей кроватке.
Это маленькие свидетели жестокого мира взрослых отныне будут вместе в реабилитационном центре, с таким добрым названием «Надежда».
В три года Виталя потерял родителей, а с ними дом и детство, после «Надежды» был приемник – распределитель, а потом детский дом №12.
- Ты будешь делать только то, что я скажу, - придавив Витальку к стене, говорил большой и злой мальчишка Юрка, надавив на плечо, он опустил Витальку на колени, расстегнув ширинку, он вынул свой половой орган и попытался засунуть его в рот Витальке.
- Возьми, - хрипел Юрка, рядом с ним стояло еще двое. Слезы прыснули из глаз ребенка, от ужаса он не мог закричать и только непроизвольно стиснул зубы, тяжелый удар в грудь коленом, глоток воздуха, и вот это орган оказался у него во рту, Виталька чуть не задохнулся, еще один удар по лицу.
- Не кусай, а соси, - и вновь удар, Виталька потерял сознание.
Очнувшись в своей постели, Виталя увидел над собой злобное лицо юрки.
- И только попробуй открыть свой рот.
Виталя вновь потерял сознание.
Периодически над Виталей и другими мальчишками из младшей группы осуществлялось такое насилие, воспитатели об этом знали, насильников отправляли в «дурку», а вот с такими как Виталя никто не работал и никто не защищал, это просто еще один этап выживания, если не пройдешь, значит, сдохнешь, а пройдешь…
***
- Сегодня, Виталя, у тебя важный день, сегодня ты поедешь в тюрьму на свидание с мамой.
Сидя в автобусе, ребенок отсчитывал остановки, он был готов выбежать на каждой, наконец – то он вновь увидит маму.
Время тянулось бесконечно дело, дорога никак не заканчивалась. Но вот что -  то в сердце задрожало, глаза взволнованно забегали по сторонам, воспитательница сказала:
- Виталя, пора.
Сколько лет он не видел маму? Ему было три года, сейчас шесть. Что он помнил о ней? Цвет волос, руки, дыхание, голос. Сейчас бы он, среди сотен женщин, узнал свою маму, ведь его мама самая красивая, от нее всегда вкусно пахло и она никогда его не обижала.
Их провели в какое – то темное, полуподвальное помещение: сырость, грязь, множество людей, высоких, некрасивых, черных.
…Но вдруг внезапно все растворилось, стало как – то тепло и хорошо, как в детстве, он оглянулся, в дверях  стояла женщина с тусклыми глазами, растрепанными волосами, а на лице была улыбка, так улыбаются только абсолютно счастливые люди, знаете, когда две ямочки на щеках и взлетающие, как бабочки брови. Виталька замер в смятении: броситься к ней, прижаться, поцеловать или бежать от этой старой, некрасивой женщины, в глазах потемнело и вот, тот самый далекий, но такой родной голос.
- Ну что же ты, Виталя?
Он узнал этот голос, не было никаких сомнений – это мама. Он бросился к ней, заплакал, укутавшись в ее теплые волосы, его маленькое тельце содрогалось, ему хотелось все рассказать: как ему плохо, как он боится и как не хочет возвращаться туда, но слезы давили, дыхание сперло, и только теплые руки немного успокаивали.
- Мне пора, - словно холодной водой обдали Виталю эти слова.
-Мама, мама, не уходи, я так боюсь, мне страшно, - Виталька бросился за ней, но тяжелая рука воспитательницы крепко держала маленького беззащитного ребенка.
Она ушла, не оглянувшись, и только сладкий запах материнского тела остался в этой сырой грязной комнатушке.
Виталя сел на стул, он уже не плакал, а только с НАДЕЖДОЙ смотрел на эту дверь, за которой скрылась мама. Все закончилось, будто ничего не было, все, как мимолетный сон, и только на душе горечь от несбывшейся надежды…
Как возвращались домой, Виталька не помнил, а ночью он опять метался в лихорадке, как три года назад: ему снилась мама, теплый дом, детство, но тяжелая рука воспитателя разбудила его, пора было вставать, что было сном, а что явью Виталька так и не понял, все слилось в одно, только НАДЕЖДА еще трепетала в груди…
***
Но не все было так плохо в жизни Витальки: были и веселые, и даже счастливые моменты, особенно в праздничные дни, ведь по праздникам давали конфеты, он очень любил «Метелицу», по праздникам можно было получить подарок, даже можно было самому выбрать, конечно, если успеешь из школы раньше других прийти, ну и если воспитатели эти подарки посмотрят не раньше ребят…
Очень часто в школе «домашние» ребята рассказывали, как хорошо  интересно они отмечали Новый год вместе с родителями.
- А мне мама тоже подарила большую машину, - после праздника хвастался Виталя своим одноклассникам.
-Тебе? Мама? Ну, чего ты врешь, ты же детдомовец, у тебя же нет мамы.
И тут Виталька не выдерживал, обычно после таких разговоров он приходил побитым, а ночью тихонько всхлипывал, чтобы никто не услышал…
***
На следующий день после своих именин, Картоха прибежал ко мне и поведал свою тайну.
- Знаешь, в последнюю минуту дня рождения я загадал желание, чтобы ко мне из Москвы приехал дядя и забрал меня.
-У тебя есть дядя в Москве, - спросила я.
-Да!

***
Если честно, я не знаю, что правда, а что нет в том, что рассказал Виталя: была ли мама такой красивой и доброй, было ли то свидание с ней и есть ли дядя в Москве, но ребенок хочет, чтобы это было, он в это верит и надеется, а это главное; и пусть последнее, что я помню из нашего знакомства – это уезжающий автобус, с надписью «Детский дом» и зареванного Картошкина, главное не в этом, главное, что этот маленький ЧЕЛОВЕК заставил взглянуть меня на мир иначе и переосмыслить свои ценности, главное, что у этого ребенка еще не все потеряно: он умеет плакать, он умеет любить и быть благодарным. У него есть НАДЕЖДА, значит, он существует как личность, только бы не загубили в нем зарождающегося человека, только бы он не стал…


Машенька.
Маленькая хрупкая девочка со взглядом олененка…
В лагере Машеньку можно было всегда увидеть, подметающей крыльцо отряда, она самая маленькая, она самая тихая и безропотная, в отличие от Картошкина ее родители не сидят в тюрьме, они просто лишены родительских прав.
***
На улице моросил дождик, монотонно разбивая капли об асфальт, он начался уже давно и казалось, не собирался заканчиваться, осенняя листва растекалась багрянцем по лужам, мокрые скамейки одиноко стояли под кроной деревьев, а по парку шел ребенок, трудно понять мальчик или девочка: причудливой формы синие штаны, какая – то желтая курточка и смешная шапочка, да именно смешная, все бы было очень смешно, если бы дождь не смешивался со слезами на глазах ребенка, если бы старенькие сапожки не промокли и не были бы так тяжелы…
Самое страшное оказаться одному в огромном мире. А если ты еще и ребенок…
Может быть, дитя потерялось? Может быть, родители давно сбились с ног, разыскивая его? Нет, ребенок не потерялся, его никто не ищет, просто ребенка выгнали из дома, просто она оказалась лишней в жестоком мире взрослых (знаете, я это пишу, а у самой мурашки по коже от того, как действительно все просто. Вот просто и все). Девочка просто оказалась лишней в жизни своей «матери», заранее прошу прощения у всех матерей за то, что «это» называю святым именем «МАТЬ», может быть, волчица, опять не то, волчица обязательно обогрела бы Машеньку… А знаете что, сами назовите ее так, как считаете нужным…
Задыхаясь от усталости и холода, маленькая Маша еле волочила за собой промокшие и отяжелевшие сапоги, она беспомощно смотрела на мир сквозь дождевую пелену и силилась понять, что же на самом деле произошло.
Дождь предательски не заканчивался, становилось холоднее, чувство голода притупляло страх, Машенька начала прикусывать нижнюю губу, она всегда так делала, когда хотела есть…
***
-У вас девочка! – сообщила добрая молодая врач.
- Значит, Машенькой назовем. – Сказала женщина и потеряла сознание, роды были очень тяжелыми.
Наверное, эти первые бессознательные дни для Машеньки были самыми счастливым, а потом жизнь закружила родителей: ссора и нехватка денег привели к разводу, отец только однажды принял участие в судьбе дочери, зачал ее, а потом ничего, кроме молчания: мать в поисках счастья находит нового мужа и отца для девочки, все бы было хорошо, но только отчим возомнил из себя «великого дидакта», и начал воспитание ребенка, в начале был крик, потом легкие шлепки, в целях активизации воспитательного процесса, мастерство педагога совершенствовалось. Пока не случилось следующее…
Проснувшись утром, он понял, что на работу не сможет пойти: «опять это чертово похмелье», - голова была тяжелая, во рту стоял горький привкус вчерашнего веселья, надо было чем - нибудь поднять свой тонус, но как назло все было выпито, на кухне беспомощно валялась жена, на губах еще «сияла» розовая помада, синие тени смешивались с зияющим фингалом, пнув жену ногой, он пошел дальше в поисках живительного снадобья.
-Папа, я кушать хочу, - из кроватки выглядывало семилетнее чудо, оно было еще напугано вчерашним весельем родителей, которое впрочем как всегда переросло в потасовку.
- Жрать хочешь, а я тут при чем, вон иди у матери проси, - громкий выкрик был сопровожден тяжелым ударом по голове.
Девочка заплакала, эти звуки становились все невыносимее, голова и так болела, а тут еще это «сучье отродье» разоралось, недолго думая «воспитатель» схватил девочку и выволок на балкон, благо на улице было лето. Немного поплакав, ребенок начал успокаиваться, но чувство голода предательски мучило. Девочка прикусила нижнюю губку и начала ее сосать, как в детстве грудь у матери, голод не проходил, но, по крайней мере, ребенок окончательно успокоился и уснул. Именно с сегодняшнего дня Машенька таким образом научилась удалять чувство голода, ей это еще пригодится, когда вместо тарелки с кашей ей будут подставлять пепельницу с окурками, когда долгое стояние на балконе будет повторяться все чаще и не только летом, но и зимой, кстати, зимой, если повезет можно отведать новогоднее лакомство – сосульку…
***
Внезапная дрожь, вздох, темнота в глазах…
- Как тебя зовут, девочка? – над ребенком склонилась незнакомая женщина. Машенька испугалась и заплакала (этот страх перед взрослыми будет сопровождать ее еще очень долго).
- Я к маме хочу.
- Скажи, как тебя зовут, и мы найдем твою маму.
- Маша, - ребенок потерял сознание.
Маму нашли, но ребенка ей уже не отдали: прошло судебное разбирательство по этому делу, мать лишили родительских прав, кстати, еще один интересный факт, свидетелями на суде были соседи, которые во всех красках живописали, как происходили издевательства над ребенком…
Пройдя курс лечения, через приемник – распределитель Машенька оказалась в детском доме № 12.
Она еще совсем маленькая и худенькая, постоянно держит за руку воспитательницу, будто бы боится потеряться, а взгляд, как и прежде, взгляд олененка, у которого только что убили мать…
Постепенно Машенька начала забывать то, что было в прошлой жизни: ее никто не бьет, не выставляет по ночам на балкон, да и губку она стала прикусывать реже, здесь она защищена, Машенька начала учиться и учится пока хорошо, неизвестно кем она станет и чем будет заниматься, но так хочется верить, что то благополучие, которое у нее есть пока, не закончится холодным воздухом одиноких улиц…

Стас.
Среди других ребят, Стас сильно отличался: про него трудно было сказать «детдомовец», скорее «домашний» ребенок, да и вел он себя иначе: вежлив, учтив, приятен в общении, но его судьба оказалась самой непредсказуемой, самой жестокой. Если родители занимаются криминалом, их рано или поздно посадят; если родители алкоголики и издеваются над ребенком, их лишат родительских прав, а вот, если хорошая порядочная семья, то тут как всегда бывает роковое НО…
***
Для перехода из мира детства в мир взрослых человеку необходим мост…


Наверное, мало в нашей стране найдешь такие по истине счастливые семьи. Эта семья возникла восемь лет назад, но и как в первый день была полна любви, нежности и гармонии, конечно, было место и для ссор, но ссора – это первый признак отсутствия равнодушия.
У супругов подрастал сынишка, Стасику было пять лет.
В жизни каждого человека бывает роковой момент, приходящий в дом телеграммой, телефонным звонком или письмом…
Долгий протяжный звонок разбудил Стасика и его маму, это утро навсегда изменило его жизнь, это утро начало строительства моста в мир взрослых.
«И дольше века длится день…», - так хочется сказать, когда идут похороны, Стасику казалось, что этот день никогда не закончится: дома было очень много незнакомых людей: они все подходили к маме, что – то ей говорили, мама плакала, но не это пугало Стаса: посреди комнаты стоял гроб, в котором лежал его отец, папа почему - то не вставал, мальчику все это казалось каким -  то кошмаром: было душно от запаха цветов, от того, что на кухне готовили, Стас ничего не понимал, мальчик решил заплакать, чтобы хоть как – то избавиться от ужаса…
Так Стасик остался вдвоем с мамой, ему потом объяснили, что папа ушел навсегда и, что теперь он единственный мужчина в семье, эта роль Стаса устраивала, и он справлялся с ней хорошо, пока в доме не появился другой «чужой» мужчина, Стасу было уже девять лет.
«А он не так уж и плох: и со мной играет, и к маме хорошо относится», - размышлял Стас и решил принять нового человека, тем более, что ему действительно не хватало отца.
Жизнь приняла обычный ход: Стасик чувствовал себя вполне защищенным, ему было хорошо и спокойно, но почему - то судьба оказалась жестока к этому доброму и славному мальчишке, с удивительно выразительными глазами.
О том, что умерла мама, Стасик узнал от отчима: это было так же неожиданно, как и с отцом, на похоронах мальчик вел себя мужественно, только однажды заплакал, когда опускали гроб в могилу, с последней горстью земли для Стасика началась новая жизнь, жизнь сироты…
Когда мама была жива, отчим не успел усыновить Стаса, да, наверное, не очень – то и хотел, да и теперь не к чему. В доме появилась другая женщина, так Стасик оказался в детском доме…
***
-Вставай, - сильный удар в плечо разбудил Стаса, перед ним стояли ребята из его группы.
-Собирайся живо, - ребята старались говорить тихо, словно, замышляя что – то плохое, впрочем, Стас догадался, для чего его подняли, он слышал о том, что все новички проходят крещение, но он еще не знал, что это за обряд.
Все спустились вниз, к подвалу там еще стояло несколько человек, Стас успел посчитать, около десяти.
- Тебе помочь или ты сам? – спросил кто - то из ребят.
-Что помочь? -  Переспросил Стас.
Дальше все происходило как в ужасном сне, ребята к нему подошли с нескольких сторон, заблокировали ноги и руки, рот завязали полотенцем, самого Стаса завернули в огромное покрывало, эта пытка длилась долго, казалось, то она никогда не закончится.
Стаса изнасиловали все десять человек, этой ночью двенадцатилетний ребенок постиг «таинство крещения»…
***
Мост в мир взрослых для Стаса был выстроен роковым звонком в дверь…


Воспитатель.
В той или иной мере каждый из нас знаком с воспитателями: с ними мы встречаемся в детском саду, в школе, но есть воспитатели в детских домах, они проводят со своими подопечными двадцать четыре часа в сутки, мало, кто из них заменяет ребятам родителей, да и такой роли государство на них не возложило, они просто воспитывают, как сотни тысяч их коллег.
Когда говорят о воспитателе детского дома, я почему – то сразу вспоминаю один российский фильм, в главной роли с Евгенией Добровольской, сюжет такой: молодая девушка, героиня Добровольской, родив ребенка, пишет на него отказную и знает о том, что ее сын автоматически попадает в детский дом, через несколько лет, повзрослев, она устраивается воспитателем в один из таких домов, в надежде найти сына, его она естественно не находит, но сталкивается с произволом, творящимся здесь: детей избивают, плохо кормят, говоря одним словом, над детьми издеваются, она пытается всеми силами бороться с этим, ведь ее сынишка тоже где – то, в такой же ситуации, но все усилия напрасны, я не помню, чем закончился фильм, да это и неважно, главное в основной части.
С воспитателями детского дома №12 мне не удалось познакомиться та близко, как я бы этого хотела, но некоторые факты видны и так.
Дети побаиваются воспитателей. Не знаю, уважают или нет, об этом трудно судить, но страх есть, причем он рожден простой фразой: «Ты что в дурку захотел?», конечно, у всех этих детей диагнозы, но, если человеку говорить постоянно, что он «дурак», не думаю, что он им не станет…
В лагере, в столовой происходили странные случаи пропажи еды( апельсинов, яблок, шоколадок), это точно не дети, потому что они еще не успевали прийти, но в обеденном зале вместе с вожатыми находились и воспитатели?!
«Никогда не наказывай ребенка едой!» - первое правило для вожатого, а вот взрослые женщины с большим педагогическим стажем позволяли себе лишать ребят приема пищи, да и вообще, они действовали методом древнеегипетских педагогов: «Ухо ребенка - на спине, его надо бить, чтобы он тебя услышал», шлепки и подзатыльники раздавались, порой, просто так, я все понимаю, с этими детьми очень трудно, но опускаться до их уровня раздачи тумаков, думаю, не стоит, нельзя бить детей, это их унижает, так не воспитаешь, ведь многому они учатся именно в детском доме. Примером может послужить мой разговор с одной из воспитательниц, она мне рассказывала, что многие мальчики очень развращенные, имея в иду того же Картошкина, но он же не пришел таким в детский дом, это там его «опустили» или «замастили» не знаю, как правильно будет на их жаргоне, когда это случилось, ему от силы было лет шесть, ну что он в этом возрасте мог знать о «взрослой» жизни, так, нет, воспитатели утверждают, что многие это принесли из семей. Затем воспитательница делает вид заговорщика и шепотом говорит мне, что Виталя берет в рот половые органы старших мальчишек, никогда не чувствовала столько омерзения по отношению к человеку, почему вы их не защищаете, почему шепотом говорите об этом, не надо это скрывать, об этом кричать надо, детей надо спасать, а потом еще удивляемся, откуда рост преступности, да после такого психологического стресса трудно оставаться нормальным…
И вот еще в завершении несколько фактов: половину сезона маленький ребенок проходил в кроссовках, замотанных бинтом, подошва отлетела; у другого шорты были размеров на пять больше, он постоянно в них путался и падал; другой рассказывал мне, что ему в больнице подарили красивый спортивный костюм, а воспитатели его отобрали, постыдились бы, да нет, они считают себя правыми во всем…
Летом, после лагерной смены одна воспитательница так и не вернулась в детский дом, она умерла, сердце не выдержало…



***
В сентябре мне удалось посетить детский дом №12, небольшое двухэтажное здание, вокруг него разбита небольшая аллея, кстати, вы совершенно свободно можете пройти туда, вас никто не задержит, единственное, спросят, к кому.
Мне там понравилось, очень уютно, по – домашнему, хотя и отдает казенщиной: одинаковые покрывала, зубные щетки и полотенце под номерами, я так понимаю у каждого свой порядковый номер, как в тюрьме, хотя это необходимо для порядка, но подумайте, как, наверное, страшно этим детям забыть свой номер, он в их маленьком государстве, как паспорт.
Я не случайно говорю о маленьком государстве: каждая группа – эта страна, например, Картошкин живет в Звездном городе, а Машенька и Стас в Цветочном, чудесные сказочные названия, но жизнь совсем не как в сказке, реальность намного суровее и жестче.
В настоящее время в России огромное количество обездоленных и сирот, такого количества не было ни вовремя Гражданской, ни во время Великой отечественно войн, число таких ребят растет постоянно, кто виноват и что делать, ответы просты: виновата жизнь, и мы делаем все, что в наших силах…
***
В сентябре 2003 года девять воспитанников детского дома №12 покинули его стены и вышли во взрослую жизнь, какой она будет и куда приведет пока не известно, но хочется надеться…