На могиле желаний

написал это ещё когда учился в школе...

 На могиле желаний

***

« Как приятен твой вельвет. Когда я провожу по нему рукой, то ощущаю легкое, как пух, нежное, как мех и вечное, как пепел, прикосновение. Останься со мной еще ненадолго, побудь среди этих могил, скрась моё одиночество, хотя бы еще пять минут. Ну зачем же, почему ты уходишь? Что ж, говоришь пора идти… Ну ладно иди, только приходи, ты же знаешь я всегда здесь, средь этих развалин средь этой мертвой пустыни желаний, обуявшей разумом. Ох, желания… Не верь им они сводят с ума».
Руки опустились на колени, а голова склонилась над могучей грудью. Богато украшенная шелковая сорочка была залита слезами. На руке грустно блестел перстень, как символ власти, знатности, богатства, величия и могущества. Длинные черные волосы, лениво скатывались по плечам, бессильно трепыхаясь от дуновения прохладного весеннего ветерка. Природа расцветала. Журчание ручейков, бодро и весело спешащих неизвестно куда под еще пока холодным, но уже начинающим теплеть, солнцем. Почки, набухающие и наливающиеся жизнью, не могли не радовать глаз проходящего, не могли не рождать в душе упоительное чувство спокойствия и осознания того, что жизнь вечна, и никакое зло неспособно прекратить существование прекрасного. Всё сияло и светилось в радостном хороводе возрождения и процветания. Даже могилы преобразились, играя своими гранитными плечами в лучах безумного вечно счастливого солнца.
«А… это ты, хотя пожалуй кто кроме… Как дела? Хотя нет, постой, я же обещал не задавать тебе бессмысленных вопросов… Но отчего же он столь бессмыслен, ведь мне и вправду интересно как у тебя дела. А ну да, как я мог забыть, если жизнь бессмысленна, то какой смысл в желании. А мне кажется что она не бессмысленна, мне все же кажется что каждый человек находит смысл в зависимости от своего восприятия мира… Да пожалуй ты прав глупо думать об этом, всё равно это приведет меня только в тупик».


Тяжело вздохнув, молодой мужчина хотел было приподняться со скамьи, но обессиленный упал подле нее, заливая песок слезами. Могилы яростно смотрели на тело, в котором чуть теплилась жизнь. Своей безумной жизнерадостностью они изгоняли его из мира, в котором он был черным пятном, обузой, угасающим живым мертвецом, который мешал празднику радости и утопии.
« Долго я спал? Да впрочем, неважно, время потеряло смысл, который наверное никогда и не имело. Странно, почему мне так плохо? Почему я не думал обо всем этом раньше, когда со мною рядом была мать, сестра, брат и жена. Почему я не думал зачем они живут, для чего плачут, для чего смеются? Отчего тогда мне было не до этих ужасных, раздирающих душу и разум мыслей? Отчего только теперь я стал терзаться всем этим».
Ветер разносил слова по абсолютно пустынному кладбищу, лишь одна угасшая душа искала истину средь этих, не желающих понимать, памятников и вечно молчащих людей ставших пеплом.

***
На дворе царила ночь. Высоко повисшие звезды светились магической неприкосновенностью. Полная луна грозно взирала на мир, следя за каждым его передвижением. Часы били полночь, внезапно скрипнула дверь.
- Сатана, это ты сынок? - раздался голос женщины в темноте.
- Да мама, это я – грубо и сухо ответил мужской голос.
- Почему ты не спишь?
Через мгновение раздался крик, прекрасные каштановые волосы обагрились кровью, а голова, отсеченная от тела легким, прекрасно отточенным клинком, упала с кровати и закатилась под тень сурового взгляда. Она лежала у ног, сохранив выражение умиротворенности и благоухания жизни. Презрительно пнув ее под кровать, мужчина подошел к телу и сорвал легкую ночнушку, обнажив прекрасное женское тело. Пышная грудь, крошечный животик, немного волос чуть ниже, тонкие прекрасные ноги. Взгляд Сатаны загорелся, и он, приблизившись ближе, раздвинул ещё теплые ноги. Сняв штаны, он с яростным смехом начал насиловать обезглавленный труп матери. Руки свисали с кровати, а кровь не переставала течь из шеи. Так и не доведя себя до извращенного удовлетворения, он презрительно оставил наскучившее ему занятие. Столкнув труп на пол, он обернулся и пристально взглянул на прикрытую дверь. Внезапно в комнату, разбуженная криком матери, ворвалась сестра. Ужас в глазах невинной тринадцатилетней девочки сменился безумием, как только она взглянула в глаза своего брата. С отвратительной гримасой и проклятиями она ринулась к телу матери, не замечая убийцы. Бережно гладя тело, она шептала себе под нос утешения. Проведя пальцами по окровавленной простыне, она облизала их, и стоило ей только повернуть голову в сторону Сатаны, как взгляд безумия вновь сменился ужасом. Она так и не успела толком ничего осознать, до того как ее жизнь прервалась звоном стального клинка, рассекающим плоть и плавно входящим в воздух. Маленькое непорочное, но склоненное к безумию, сердечко перестало биться, упав на пол.
Он развернулся и тихими, словно смерть, шагами направился к соседней комнате, где спал его брат, не тревожимый ужасом этой ночи. Увы, но он так и не



проснулся, смерть застала его за нежным похотливым сном.
- Брат, ты всегда был таким достойным примером. Честным, чистым, правильным, благородным, непорочным. Но видел бы ты себя когда спишь… Видел бы ты свой член во сне, видел бы ты свои руки ублажающие его, но нет, ты все так же сладко спишь. Прости, но этот сон твой последний, а эта простыня так и останется чистой… - с этими словами он отпустил горло, сжатое с такой неведомой, безумной силой, которая подвластна лишь безумцам с того света. Взяв свой меч с кровати, столь же тихо, Сатана проскользнул к двери своей спальни. Он знал, что жена его не спит, он чувствовал, что она видела все то, что он сделал со своей семьей. Он чувствовал панику внутри нее, он слышал биение ее сердца, яростно пытавшегося вырваться из грудной клетки.
Забившись в угол последняя, оставшаяся один на один с Сатаной молодая женщина умерла. Ему не нужен был клинок, ему уже не нужны были руки, один только взгляд его, одно только прикосновение взором к взору и сердце престало биться.
- Тебя мне убить, составило больше всего труда, хоть я и не приложил к этому никаких усилий… Как всегда ты всё сделала сама – ухмыльнувшись, проговорил он и вонзил меч в темечко по самую рукоять.

***
« Ох, нет, прости, я соврал тебе, когда говорил о том, что плачу. Прости я соврал тебе, когда говорил о том, что ненавижу себя, о том что, жалею о содеянном мною. Нет, это было райское наслаждение… Ты даже не представляешь, что значит удовлетворить своё желание. Это стоит того, чтобы гореть в аду, неужели ты не понимаешь, что только сейчас, только здесь я способен быть собой, наслаждаться своим удовлетворением вновь и вновь, глядя на эти милые гранитные кресты. Неужели ты думаешь, что моё бессилие оттого, что я сожалею, а не оттого, что я в экстазе? »
С этими словами он поднялся с колен, и ярость с небывалой силой хлынула в него. Он впитал всю жизнь, окружавшую его, солнце скрылось за тенью облаков, а деревья, увядшие склонили свои тучные фигуры в упадке сил. Еще недавно господствующая природа, превратилась в безжизненный пейзаж. А он благоухал, как самое невинное, самое красивое и прекрасное существо на земле. Он жаждал ещё и ещё, ему хотелось впитать всё, что только подвластно Богу, всю любовь, всё и вся должно было увядать под взором его стальных глаз. И из всего этого он хотел воссоздать новый мир, столь безжизненный и столь слепой и немой, в коем он был бы Богом, оставаясь простым смертным человеком, правда что, с безумной властью желания над душой и разумом.