Тайна
Это раньше, когда она была еще совсем молоденькой, она даже похвастаться любила, рассказывая кому-то историю той ночи. Но потом над ней начинали насмехаться, говорить, что она фантазирует, чтобы привлечь к себе чье-то внимание. И она замолчала на много-много лет. Никому: ни мужьям, ни детям своим уже взрослым, ни хорошим подругам она не рассказывала до сих пор. А зачем? Да, и как-то, ведь, рассказав, объяснить нужно, выводы сделать или что-то типа анализа…. А она сама иногда по ночам вспоминает, особенно по зимним ночам, и все ее тело покрывается такими мелкими-мелкими иголочками страха. Ну, вот, как будто магнитиком под листом бумаги двигают и шевелят металлические опилки, рассыпанные на поверхности этого самого листа. Вы когда-нибудь такое видели, экспериментировали? Точно такое ощущение встающих дыбом, нет, не волос, а именно металлических опилок! Ужасно! И очень страшно….
И, ведь, умом понимаешь, что не бывает инопланетян, колдовства и всякой чертовщины…. А было же!!! С нею было! Не во сне, не под гипнозом, не в состоянии какого-нибудь вида опьянения.
Это был ее нелегальный день рождения. Нелегальный, потому что настоящий будет еще через десять дней, в самый новый год. Настоящий- это тот, что записан в ее паспорте. Когда-то мама записала ее дату рождения первым января, решив то ли подмолодить на годик дочку, то ли удвоить радость праздника, Нового года.
Сегодня – самая длинная ночь в году – 22 декабря! И сегодняшний все же дороже. Во-первых, потому, что о нем никто, кроме близких очень людей не знает, а, во-вторых, потому что сегодня у нее почти совершеннолетие наступило – шестнадцать целых лет, ну, а, в третьих, потому что сегодня она получила в подарок золотые маленькие сережечки от родителей и хрустальную конфетницу с конфетами и розу от любимого мальчика Кузи. Кузя – это Вовка Кузьмин, ее воздыхатель, мальчик –паинька из интеллигентной профессорской семьи.
Баба Даша, лучшая подружка Кати, разрешила ей чуток подзадержаться по такому случаю у Кузи в гостях. Катька-негодница подзадержалась два раза по чуток – прибежала, колотясь от жуткого мороза уже в двенадцатом часу ночи. Поскреблась тайком в верандное окошко- знала, что баба Даша караулит, ждет именинницу, чтобы родители не проснулись и не посмотрели на часы. А, главное, чтобы Найда, овчарка- охранница, не забрехала сдуру. Она любит панику поднять и побрехать без разбору и на своих и на чужих. Злющая собака, отец говорит даже, что она- помесь собаки с волком. Найда высунула морду из будки, стоящей прямо у порога, но Катя успела шикнуть на нее и не дать грозному уже рыку перерасти в лай на всю округу.
- Я тебе дам, паразитка! Сама блындаешься по ночам в таком-то возрасте, и парню теперь по морозу через весь поселок идти домой, провожатому этому….
Последний раз я тебе поверила и отпустила. Другие старухи спать ложатся в девять часов вечера, как порядочные, а я тут развела анархию….
- Ладно, ба! Чего ты? Ну, у меня ж день рождения все-таки…. Не ворчи, а то сейчас маму разбудишь, обеим же всыпет! Пошли спать! – Катя чмокнула любимую бабушку, и заговорщики на цыпочках пробрались в свою спальню.
- Бабуль, знаешь он какой! Такой хороший! Он так мне нравится…. – едва укрывшись одеялом, зашептала возбужденным голосом Катерина.
- Спать давай! Рано тебе еще влюбляться! А где это вы весь вечер провели?
- Сначала у Кузи дома, а потом он пошел меня, типа, провожать, а сами пошли в Менькину и слушали там музыку весь вечер. У него такие пластинки!
Шепот – говорильня затянулся на пару часов. И про Кузю шептались, и вспоминали кое-что из далекого детства, потом бабушка своего Михаила стала вспоминать, призналась тайком, что до сих пор надеется на то, что жив он и где-то за границей живет. Не хочется верить, что, если пропал без вести, значит, погиб….
Когда шепот принял уже вид ночного бреда, когда и та и другая стали заговариваться, вдруг услышали, что кто-то стучит в дверь. Обе вскочили, как по команде «Подъем!» в солдатской казарме. Катя потянулась к выключателю, но бабушка отдернула ее руку и прямо в ночной рубашке пошла тихонько к входной двери.
- Кого это нелегкая принесла в три часа ночи?- сказала тревожно бабушка, посмотрев в темноте на будильник.
Перепуганная насмерть Катя не отставала. Стук прекратился.
- Может показалось?- с какой-то надеждой спросила Катя.
- Ага. Сразу обеим!
Дверь, пошептавшись, решили на веранду не открывать- там на простой крюк закрывается, страшно.
- Катя, а ты когда пришла, Найду не видала? Она что, с цепи сорвалась, может, что не гавкает сегодня?
- Точно, ба! А почему это Найда молчит? Была она, была. На меня хотела залаять, я не дала просто.
Их дом, небольшой дом в три комнатки и пристроенную веранду, стоял в самом углу участка. От калитки нужно пройти через сад и весь двор, чтобы попасть в дом. Собачья цепь по всему периметру дома, охранять нужно обязательно, потому что и цыган полный поселок живет и их улица - самая последняя, дальше – лес. Две стены дома, соответственно, практически обняты забором, буквально метр-полтора от стены до штакетника. Летом там хорошо было в прятки играть, можно было через дырку в заборе и к соседям перепрятаться, а потом неожиданно вернуться к концу игры.
Бабушка и Катя уже стали, вроде как, даже сомневаться в реальности этого громкого и от морозного воздуха гулкого стука, как вдруг мимо окна, скрипя сильно снегом, прошли две тени. Потом- мимо второго… пошли вокруг дома. Зачем? Стало совсем страшно….
Отец громко храпел за закрытой дверью спальни. Он пришел со второй заводской смены, потому спал очень крепко.
- Баб, давай папу будить. У него есть ружье.
- Погоди. Посмотрим еще. А чего ж это Найды не слыхать?
Тени обошли дом вокруг по узкому «прятальному» проходу и теперь приближались к окошку, у которого притаились Катя с бабушкой. Одна тень, теперь явственно изобразившая мужчину в каком-то тулупе или длинном толстом пальто и шапке-ушанке, подошла к окну и прижалась прямо лицом к стеклу, пытаясь рассмотреть дом внутри. Катя встретилась с мужчиной глазами через тюлевую занавеску. Видел ли он ее, она до сих пор не знает, но она это лицо запомнила на всю жизнь. Не успели перепуганные полуночницы прийти в себя, как в дверь опять постучали.
- Кто там? Кого вам? – приоткрыв скрипучую дверь в холодную веранду, сердито и негромко спросила баба Даша.
- Катю позовите! – сказал мужской голос не сердито, не зло, но очень категорично.
- Кого? Какую такую Катю? – Тут уж бабуля осмелела. – Кто вы такие тут?
- Катя пусть выйдет. Открывайте! – повторил тем же невозмутимым и требовательным голосом мужчина.
- Не бойтесь. А Катя пусть выйдет! – присоединился точь –в точь такой же, и по тембру и по тону, второй голос его спутника. Катя нам нужна. Антонова Катя.
- А я вот щас зятя разбужу, он с ружьем выйдет и разберется, кто вы такие девчонку ночью спрашивать!
- Катя, выходи. Времени нет у нас! – почти хором сказали ночные гости.
Катя тряслась, как осиновый лист.
- Баба, дверь закрывай! – крикнула уже Катя. – Я папу пошла будить.
В этот момент из спальни вышли родители. Шум их, наконец, разбудил.
Бабуля с внучкой включили теперь смело свет и наперебой стали рассказывать, что случилось.
Отец быстро стал одеваться, обуваться, мама пошла в темную комнату смотреть в окно, что там такое творится. Все втроем прижались к стеклу, развесили шторы. Из двора не спеша выходили эти двое, а у калитки их ждала явно женская фигура. Одета женщина была по-мужски, но и походка и силуэт были женскими. Женщина шла к ним навстречу. Они остановились еще внутри на территории участка, что-то обсуждали. Потом развернулись, вышли не спеша, как - будто раздумывая, уходить или нет, из калитки. За высоким забором не видно было, ушли ли они или еще стоят там.
Мама стала тоже быстренько натягивать валенки, Катя с бабушкой оделись в одно мгновение. Из дома вышли все вчетвером. В руках у отца – охотничье ружье. Найда, потягиваясь и гремя цепью, нехотя вышла из будки.
- Ты что, собака, с ума сошла?! То тявкаешь на своих, а то чужих пасешь по двору! Дура откормленная! – заорал отец на Найду.- Что это с ней? Cтранно….
Весь двор был истоптан следами. Но следы были не от ботинок или сапог. Возможно, от валенок. Хотя, в эти годы валенок уже практически никто не носил. Не деревня же, все-таки, пригород большого города. В сапожках на каблучках, да в ботинках утепленных все ходят. И тулупы эти откуда?
За воротами никого не было. А в доме напротив зажегся свет во всех окнах. Выглянул сосед, за его спиной стояли жена и дети. Все прижались к окнам и смотрели на вышедшее за калитку на улицу семейство. Потом исчезли, и через пару секунд, уже одетые в пальто и сапоги, появились в своих воротах.
- Кто это был? Что за люди? Часа два тут топтались и о чем –то разговаривали. Слышимость, как на Марсе, такой морозище…. – спросил встревоженный сосед.
- Не знаем…. Так нас перепугали, в окна заглядывали, Катю требовали! – Растерянно говорила бабуля.
Сосед рассказал, что подъехали на санях трое. Долго сидели просто и разговаривали о чем-то, спорили, вроде. Потом женщина осталась, а мужчины пошли во двор. Собаки в округе, которые надоедают лаем по ночам, нервничая даже по поводу пробежавшей кошки, как сговорились, все молчали. Что очень странным показалось всем.
Решили идти по санному следу, и проверить, куда он приведет. Машин в то время не было на этих, по крайней мере, улицах и в помине. Накануне вечером прошел сильный снег, и теперь пушистым глубоким одеялом укрыл всю округу. Других следов, кроме этого от саней не было вообще.
Все члены обеих семей решили присоединиться.
- Пойдем, точно сейчас увидим, куда уехали. А утром милицию вызовем. Жалко, что телефонов ни у кого на улице нет. Придется ждать утра.
Следов больше нет, только этот от лошади, не то темно-серой, не то коричневой, да от саней. Снега, судя по небу, в ближайшее время не предвидится.
Оделись потеплее и всей толпой пошли. Улица заканчивалась через три уже дома. Потом лесок орешниковый. Следы глубокие от копыт и полозьев уверенно вели дальше. Вот и орешник закончился и открылся большой луг перед лесом. Потопали по глубокому снегу по следу через луг к лесу. Бабушка шла первой, она была злее всех.
- Куды ж они, в лес, что ли поехали? Ты ружье-то зарядил? – Обратилась она к злому, как собака зятю.
Тот промолчал, обогнал ее, пошел с ружьем первым теперь он. Луг заканчивался, и впереди ждал темный, но уже начинающий таять от черноты лес.
Вдруг отец Кати остановился, как вкопанный…. След оборвался! Вот просто в конце луга след пропал так, будто его до сих пор просто не существовало! Самое последнее, что можно было бы в наше время щелкнуть цифровым фотиком, был глубокий след от копыта лошади. И всё! Дальше – ровная гладь воздушного снежного покрывала!
Долго молча просто стояли…. Сосед достал папиросу, закурил. С бабулей случилась истерика. Вся компания в абсолютном смятении стояла и молчала. Будто они дошли до высокого обрыва реки и теперь думали, прыгать или не прыгать….
Домой возвращались медленно, молча, угрюмо. Все пришли в один дом, к «потерпевшим». Поставили чайник, сели за стол на кухне и стали не то, чтобы думать (о чем, непонятно?), а на всякий случай задавать друг другу дурацкие вопросы. И про Катькиных знакомых, и про возможных врагов, и про цыган…. О чем ни говорили, вспоминая оборванный след на лугу, тут же замолкали….
Милицию, уже не надеясь на ее трезвый мозг, все-таки утром вызвали, заявление написали. Но им объяснили, что это просто дурь какая-то и заявление не зарегистрировали. Мол, никто не угрожал, не приставал, не оскорблял, надо было выйти, да узнать, чего люди хотят…. А про след… Ну, вообще, полный бред, и надо меньше пить! А кто пил-то?
Бабушки вскоре не стало, в доме на эту тему разговоры стали темой запретной. Катю весь год провожали в школу и из школы, никуда не выпускали без сопровождения и стали очень внимательно и с замиранием сердца смотреть передачи по телевизору про всякие аномальные явления и инопланетян….
Свидетельство о публикации №210053100223