Менты пекут нам пироги, а мы их, глянь, вкушаем

(Мое обращение к министру Нургалиеву по поводу)

Господин Министр!

Вот вы, а в след за вами  и подчиненные - генералы, полковники, майоры, в очередной раз, после очередных несчастий в московском метро призываете граждан России к бдительности, просите их «стучать», ежели увидят или услышат что-либо сумлительное.

- Мы, - уверяете вы, - тотчас же среагируем на сигнал снизу, разберемся и, ежели сигнал подтвердится, - итожите вы, - всем сумлительным личностям не поздоровится.

Господин Министр!

Вот вы часто жалуетесь на то, что граждане равнодушны, что не хотят никак «стучать», проходят стороной всё подозрительное.

А ведь я таких граждан понимаю и еще как понимаю! Не хотят они участвовать в ваших играх, ну, не хотят и всё тут. Почему?

Позвольте ответить на сей риторический вопрос личным опытом.

Лет восемь назад, после одной из трагедий вы, господин Министр, призвали народ к бдительности. Я, как личность патриотичная и чрезвычайно наивная, клюнул на брошенную вами приманку. Увидев как-то бесхозный автомобиль марки «Жигули», насторожился. Подошел. Следуя милицейским инструкциям, ничего лапать не стал. Увидел, что дверца со стороны водителя лишь полуприкрыта, а в салоне нет ни души. Стал наблюдать. Проходит час и два, но к оставленному авто никто не приходит. Подозрительным все это мне показалось. И я стал звонить по «02». Много раз набирал, однако в трубке слышал одни лишь частые гудки. Наконец-таки прорвался. Услышал-таки в трубке грубый мужской голос. Ну и поделился своими подозрениями. Мужик на том конце провода не дослушал, прервав:

- Чего надо?

- Надо, - вежливо отвечаю ему, - чтобы проверили.

- Это, - рявкает мужик, - не к нам.

- Но, - пробую возразить, - говорят, что…

- Мало ли что говорят! Звони, - и мужик, назвав номер, отключился.

Сижу и кумекаю: судя по всему, названный номер телефона имеет отношение к дежурному Железнодорожного УВД. Спрашиваю сам себя: звонить или нет? Не очень уже  хочется, но все-таки звоню, опять пробую прорваться. С десятого раза попадаю на дежурного.

- Проверим, - говорит тот и бросает трубку.

Мне становится уже любопытно. Продолжаю наблюдать за ситуацией с бесхозным авто. Проходит несколько часов, но все остается по-прежнему: ни хозяина, ни милиции. Их так и не увидел ни в этот день, ни на следующий.

Слава Богу, что все на этот раз обошлось, и брошен автомобиль был, судя по всему, не террористами.

Что-либо тут комментировать излишне. Что и к чему – даже козе понятно.

Господин Министр!

Случай, конечно, давний и, похоже, имел место еще до активного реформирования вашей системы, но если вы искренне считаете, что нынче, в самый разгар ваших реформ всё и совсем иначе, то сильно заблуждаетесь. Пример? А, извольте, господин Министр, с превеликим, так сказать, моим удовольствием.

Двумя словами обрисую ситуацию. Ежели вы, господин Министр, загоритесь любопытством и желанием узнать детали, то рекомендую обратиться в подведомственные вам подразделения: у них есть всё, точнее – должно быть.

Дело в том, что, к своему великому огорчению, живу я в том микрорайоне, где «перелетных птиц», прибывающих к нам, в Екатеринбург, с юга и востока огромными стаями, оседают на долго, ибо у нас всем этим «птичкам» живется вольготно, потому что им создается режим наибольшего благоприятствования. В конце концов, мне-то до всего этого, какое дело? Коль налетели, - пусть обитают: у меня есть-пить не просят. Всё так, но сомневаюсь я. Почему? Мне не безразличен их род занятий на Среднем Урале. Во-вторых, я хочу, чтобы южные пришельцы меня не беспокоили. В-третьих, как ни покажется странным, я не хочу соседствовать с теми, которые без гражданства, обитают без регистрации и черт знает, каким образом зарабатывают свой хлеб насущный.


Короче говоря, господин Министр, с такими соседями обитать крайне опасно. И я не хочу рисковать своим здоровьем и жизнью, поэтому написал письменную жалобу, приделав к ней собственные ноги, потопал лично в Железнодорожное управление внутренних дел Екатеринбурга. Притопав, предложил оперативному дежурному принять и зарегистрировать мою жалобу. Тот отказался, объяснив, что примет мою жалобу лишь после того, как я побываю в кабинете № 15. Делать нечего, пошел. И простоял под дверями кабинета пару часов, ибо люди там работают сильно занятые. Наконец, приходит и мой черед. Вхожу. Подаю старшему лейтенанту свою жалобу. Прочитав, говорит, что он должен взять (?) с меня еще и письменное объяснение.

Я возражаю.

- В жалобе, - говорю, - довольно грамотно даны все объяснения и добавить к написанному мне нечего.

- Так положено, - говорит старший лейтенант и начинает меня опрашивать и записывать.

Вот объяснение готово. Я, ознакомившись, подписываю. Затем только иду к оперативному дежурному. Теперь тот принимает мою жалобу с письменным моим объяснением, регистрирует и выдает на руки документ, подтверждающий, что жалоба оформлена по всей форме и принята к рассмотрению.

Это было, господин Министр, 3 сентября 2009 года.

Если вы думаете, что моему заявлению был дан ход и последовала немедленная реакция милиции, а залетные птахи были отправлены на свою историческую родину, то вас ждет глубочайшее разочарование.

Скажу лишь то, что мне, заявителю, известно: спустя даже девять месяцев после моего обращения, мне ни черта не известно, ибо районное управление, набрав воды в рот, молчит.

Сие молчание мне пришлось не по вкусу, поэтому 24 октября 2009 года пишу вторую жалобу, но теперь уже отправляю заказным письмом в Главное управление внутренних дел Свердловской области.

3 ноября у меня раздается звонок. Позвонил представитель ГУВД и попросил (очень вежливо, что необычно) подойти к двенадцати часам для дачи объяснения по жалобе. Недоуменно (сколько еще давать объяснения?!) пожав плечами, иду. Майор милиции Подкорытов Константин Викторович скрупулезно опрашивает меня и тщательно все фиксирует на бумаге, хотя все это уже изложено в моей жалобе, которая лежит перед его глазами. Опять знакомит. Снова я подписываю бумагу. Прощаясь, Подкорытов обещает разобраться и навести порядок. Разбирается и наводит порядок по сей день, то есть семь месяцев.

На мою жалобу, как и в первом случае, никто не ответил – ни в устном, ни в письменном виде.

Впрочем, это не совсем так. Примерно пару недель спустя, мне позвонил некто (почему некто? А потому, как не разобрал, что тот буркнул) и потребовал явиться (являются, между прочим, лишь черти) тотчас же к участковому для… дачи объяснения (кстати, уже третьего) по жалобе.

С моей стороны последовал отказ являться. Причины две: во-первых, потому, что если весь миллион сотрудников вашей, господин Министр, системы станет требовать с меня объяснений, то тут и нескольких моих жизней не хватит на удовлетворение притязаний; во-вторых, и это, пожалуй, важнее первого, потому, что требование выдвигалось в темное время суток.

Не знаю, господин Министр, как вам, но мне боязно встречаться с вашими людьми даже средь бела дня и в людных местах, а уж после захода солнца да с глазу на глаз - вдвойне.

Поймите меня правильно, господин Министр: на лбу ведь участкового не прочитаешь, в добром здравии оный пребывает или не очень. А что, если майор милиции, участковый, значит, рассержен? А вдруг тёщенька его пообидела или любовница отвергла его притязания и он осерчал до невозможности? Ладно, ежели сгоряча всего лишь поколотит, но ведь участковый при опасной «игрушке», имеющей свойство стрелять.

Уж извините, господин Министр: я боюсь террористов, но ваших людей – больше. Береженого, как говорится, и Бог бережет.

Итог жалоб: пока я жив, господин Министр; ни взрыва, ни пожара не случилось, но пребываю в ожидании.

Господин Министр!

Вот такие «пироги» печет милиция. Начинка не ахти, но… Что есть, то есть. Откуда взять-то другую?

Господин Министр!

Позвольте спросить откровенно: говоря о бдительности, вы разводите, да, россиян, а наши сигналы нужны милиции точно также, как корове пятая нога?


Пусть даже так, но, позвольте заметить,  формальности соблюдать все же стоит. Я - о реагировании на жалобы или, на самый крайний случай, о писульке для видимости.

Понимаю, что отвечать на обращения граждан – ноша тяжкая и почти непосильная для милиции, но все равно…

Что я жду от вас, господин Министр? А ровным счетом ничего. Я лишь желаю вам новых грандиозных успехов в реформировании возглавляемой вами системы. Даст Бог, следующие поколения россиян увидят и почувствуют плоды реформирования.

Ой, россиянин!

Жаль, только жить о ту пору прекрасную
Уж не придется ни мне, ни тебе.

Будьте здоровы, господин Министр!

Нижайше прошу простить за причиненные мною беспокойства вам и многочисленным вашим сильно занятым подчиненным.

Ах, мне бы ваши заботы!..

Всегда и во всём ваш покорный слуга и законопослушный гражданин Российской Федерации да, к тому же, отличник советской милиции! И это не шутка…

ЕКАТЕРИНБУРГ, май 2010.

P.S. Ах, боже мой, всё течет, все меняется. Даже сильно активный Нургалиев уже в отставке, а на его место пришел не менее активный Колокольцев. Однако от этих «вновь открывшихся обстоятельств» в существе моего открытого письма ничто не устарело. Как и прежде, в прославленных органах (была милиция, теперь, вот, уже полиция) бурно демонстрируется ИКД – имитация кипучей деятельности.