Сон грешника

                I
     Однажды случилось мне работать некоторое время в одном городе. Жили у меня там друзья. Город был небольшой, в Средней полосе России.
     И жил в этом городе один пьяница. Был страшный дебошир и скандалист. Меня поразило то, что был он еще очень молод - лет тридцать, не больше. Звали его Геннадий, но вся улица кликала его Генка-бухарь.
     Чего только он не вытворял! Пил беспробудно, дебоширил, орал, сквернословил, ругался. Семьи у него, конечно, не было - мать съехала от него, оставив ему маленькую однокомнатную квартиру, которую он скоро превратил в настоящий притон. О похождениях Генки ходили легенды. Говорили, что он поспорил с кем-то из собутыльников, что пропьет без перерыва девять месяцев. Почему девять - не знаю. В общем, был он безнадежен полностью.
     Я был знаком с ним. Пару раз вместе сидели, разговаривали. Тогда я тоже грешил выпивкой, но не так, чтобы очень. Пытался я его как-то вразумить, говорил, что так и пропасть недолго, что молод он еще, что мать у него и все такое... Генка отмахивался от меня, как от назойливой мухи и орал: "Кто не пил вина, тот не жил!". Я, видя как он заводится, прекращал этот спор. Естественно, я также не говорил ему продолжение изречения.
     "...А кто пил сполна, тот не жил вовсе".
     Пару раз заговаривал я с ним о грехе, о Боге. И один раз Генка как заругается:
   - Пшол вон, урод! - заорал он. - Если твой Бог сраный есть на свете, так какого ж он хрена позволяет мне пить так? А на водку не даст! Вали отсюда со своими проповедями!
     И с кулаками на меня. Я поспешно ушел. Больше мы с тех пор не виделись.
     Прошло лет шесть-семь. Так получилось, что судьба занесла меня снова в тот маленький город. Друзья приняли меня радушно и решили показать городские достопримечательности - что изменилось, что осталось прежним. И вдруг жена моего друга, Елена, говорит ему:
   - А давай-ка, Игорь, церковь ему нашу покажем. И кое-что еще.
   - А давай! - оживился вдруг Игорь.
     Я был удивлен и заинтригован - что же хотят показать мне друзья? Но они заговорщически подмигнули мне и перевели разговор на другую тему.
     На следующее утро, часов в восемь, пошли мы в церковь. Храм был очень старый и красивый. Синие купола устремляли свои луковицы прямо в небо. Белые стены напоминали о Чистоте и Непорочности...
     Мы вошли вовнутрь. Шла служба. Храм был заполнен молящимися. Я тоже купил свечей и поставил к иконам. И тут взгляд мой упал на священника, ведущего службу. Лицо его показалось мне знакомым Где я мог его видеть? Священник, в свою, очередь, взглянул на меня. Хоть убейте, но мне показалось, что он тоже узнал меня!
     Я посмотрел на Елену и Игоря.
   - Узнаешь? - спросил Игорь.
     Что-то закопошилось в моей памяти. Из далекого прошлого вдруг выплыл образ... Нет. Этого просто быть не может!
   - Неужели это... - только и смог вымолвить я.
   - Т-с-с, - приложила Елена палец к губам. - Это он и есть. Мы общаемся с ним и сегодня он придет к нам. Он знал, что ты приедешь, но просил ничего тебе пока не рассказывать. Он - очень известен. И не только у нас. Даже из Москвы приезжают его проповеди послушать.
     Мы вышли на улицу. Я был оглушен, состояние потрясения не покидало меня. Мы ходили, смотрели город, но мои мысли все были там - в Храме. С человеком, который несколько лет назад грязно ругался и искал пятый угол в пьяном угаре. А теперь - служителем Господа.
     Наступил вечер.
     Елена накрыла на стол. Угощение было замечательным - блины, чай, мясо, чай, сладости... Елена надела длинную юбку, Игорь - парадный костюм. В дверь позвонили...
     Елена открыла. И на пороге возник он - Генка-бухарь. Отец Геннадий. Одет он был в простую одежду, лицо обрамляли длинные русые волосы и, как положено, усики и бородка.
   - Мир вам. - сказал он с улыбкой. Затем мы прошли на кухню
     Я никак не решался начать разговор. Но отец Геннадий словно прочитал мои мысли и начал первым.
   - Я очень рад вас снова увидеть здесь. - сказал он мне. - Вы, наверное, были удивлены.
   - Да я... - начал было я.
   - Не надо, я все понимаю. - улыбнулся отец Геннадий. - Что ж, послушайте мою историю.
     И он начал рассказывать. Елена и Игорь, уже все знавшие, все равно слушали очень внимательно.
     Итак, слово отцу Геннадию.
               
                II
     В тот вечер мы надрались сильнее обычного. Зашли в какую-то забегаловку. Народу было - тьма. После второй рюмки я уже слабо помнил, что вытворяли мы там. Помню, что заехал кому-то по лицу, а потом облил пивом какого-то человека. Короче говоря, домой меня приволокли мертвецки пьяным, без памяти и денег, побитого и помятого. Приволокли да и бросили, словно куль с мукой.
     И вот, просыпаюсь я. Башка трещит, на дворе - ночь. Во рту - будто кошки нагадили, ломит все тело. А выпить вот - почему-то не хочется. Огляделся я и вдруг вижу - сидит кто-то за столом моим. А стол весь - загаженный-презагаженный, чего я туда только не навалил... Всматриваюсь - мужчина сидит какой-то. Волосы длинные, спутанные, бородка. И весь он одет как-то так... Плащ на нем - не плащ, облитый весь чем-то, в пятнах каких-то. Лицо - в синяках и выпачкано чем-то.
     Ну, думаю, - опять дверь не заперли, когда приволокли меня. Потом вдруг заметил - а в комнате-то светло, хоть и ночь на дворе, а света я не зажигал. Вдруг слышу - незнакомый мужик и говорит мне:
   - Проснулся?
   - Э-э, ты хто? - просипел я. Голос-то уже весь пропитый был да прокуренный.
   - А ты угадай. - усмехнулся незнакомец, пристально глядя на меня красивыми зелеными глазами. - Совесть я твою будить пришел. Уж так ты меня достал...
   - Ты что, Господь Бог, что ли? - усмехнулся я.
   - Это ты сказал. - ответил гость странной фразой.
     Тут во мне что-то, знаете, такое вот зашевелилось, а что - понять не могу. Забеспокоился весь я как-то. И поверил, что действительно Бог передо мною, но не до конца. А вдруг, белая горячка это?
   - А чего ты такой оборванный, а не как на иконах тебя рисовали? - усмехнулся я (вот наглец!). - И по морде тебе кто так засандалил?
   - Ты. - улыбнулся гость.
   - Э-э-э! - запротестовал я. - Не было такого!
   - Ну, как же не ты. - устало улыбнулся гость. - Я вчера тебя в баре этом успокаивал, домой просил идти, отоспаться, а ты меня... И Матерь Мою ругал всю дорогу, как оглашенный. И того, кто вел тебя домой.
   - Да что ты такое говоришь?! Да какой ты Бог, если ты как оборванец выглядишь?! - вдруг заорал я, исполнившись злобы. - Вон, на образах ты - это все понятно. А щас - да не верю я тебе!
   - Образа... - задумчиво сказал мужчина. - Образа знаешь кто писал? Люди чистые, непорочные. Они Меня таким представляли и им Я таковым и являлся. А ты... Ты Меня оплевывал всю свою жизнь, Мать мою обижал, Отца поносил. Всю одежду разорвал-распродал. Таковы уж вы, человеки. Распяли Меня, а потом вознесли, чтобы оплевывать было легче. Только не надо Мне этого. Живите по заповедям - и все. Так нет - вы сначала натворите делов, потом воете...
     Глянул я на руки гостя - а у него они пробиты. Две дыры такие, как от гвоздей. И стало меня всего воротить и колбасить, будто водки дурной выпил. А он - смотрит и молчит.
     И тут весь я исполнился негодования, в глазах потемнело и неожиданно заорал:
   - Иисус, Сын Давидов! Что тебе до меня?!
   - Прекрати. - сказал тихо гость. Почудилось, что говорит он это не мне. И тут - отпустил меня гнев и ощутил я, будто из меня вынули черное что-то. А осталась - пустота. И стало так горько, так больно, что хоть волком вой. Вся жизнь пред глазами возникла и - ничего хорошего.
   - Господи, - вымолвил я. - Оставь меня, пусть я умру в забвении, потому что грешен. Зачем ты мучаешь меня поздним раскаянием, зачем пришел ты?
     Не ожидал я от себя таких слов.
   - На то не Моя воля, - отвечал гость. - Твоя мать просила Мою. Они с Отцом Моим долго советовались и решили Меня к тебе послать. Не они если б, может, и не пошел бы Я к тебе. И не принижай себя - можно еще спастись.
   - Как?! Как, Господи?! - завопил я. Слезы градом хлынули из заплывших от водки глаз.
   - Завтра встанешь - в церковь иди. Молись. Найдешь отца Георгия. Скажешь ему - меня Господь послал. Он все устроит для тебя.
   - А как же... А откуда он меня знает?
   - Не говори много, но делай. Всё, мне пора. Прощай! И не греши боле.
   - Господи, подожди! - закричал я. Но незнакомец исчез.
     И стало темно вдруг в моей комнате. И навалилась на меня тоска смертная. До утра я прорыдал, лежа на загаженном диване. Утром отправился я в церковь. Стою там, а люди - смотрят, шушукаются. И глаза поднять стыдно. Вдруг вижу - старичок в рясе идет, с бородой белой. Я - к нему:
   - Отец Георгий! Это вы? - и откуда я догадался!
   - Ну, я буду отец Георгий. А тебе что надобно? - приветливо и весело спросил батюшка.
   - Меня к вам сам Бог послал! - говорил я громко, так, что все услышали и обернулись.
   - А-а-а, постой-ка... - священник внимательно всмотрелся в меня. - Так ты и есть тот самый Генка? Который за всю жизнь ни разу в церкви-то не был? Ну, что ж, пойдем со мною.
    "Откуда он меня знает? Он совсем недавно приехал в наш город" - думалось мне.
     Мы зашли в маленькую комнатку при церкви.
   - Ну, брат, садись. Садись и рассказывай. - сказал отец Георгий. - Только уговор - не ври! Я и так много знаю и лжу просеку сразу.
     Я рассказал отцу Георгию всю свою жизнь, горько при этом плача. Все грехи свои тяжкие выложил я ему.
   - Да, сын мой. - сказал батюшка. - Грехи твои тяжки. Сделаем вот что. Будешь прислуживать в храме. Потом в семинарию поступишь, если захочешь. Сам Господь привел тебя. Мне видение ночью было, где предупрежден я был от Господа. А какое видение - не скажу. Нельзя. А сейчас - иди-ка домой. Приберись, вымойся - вон, грязный какой и воняет от тебя, как от беса. А завтра придешь ко мне снова. Ступай.
    Я вернулся домой. На душе стало как-то светло и радостно. Пить не хотелось совершенно. Ко мне подошел Борька - старый мой собутыльник.
  - Пошли, дернем - разжился. - просипел он.
  - А, иди ты. - отмахнулся я. - Не до тебя.
  - Ну и хрен с тобою. - огрызнулся пропойца. - Мне больше достанется.
    И с того самого дня потекла другая жизнь у меня совсем. Стал я ходить в храм, прислуживать, отец Георгий наставлял меня во всем. Потом, по велению свыше, поступил я в семинарию, закончил ее с отличием. Пришло время и доверили мне вести службы. А так же - читать проповеди. Благословил меня на сей подвиг отец Георгий. Но сначала я должен был помириться с матерью.
    Нелегким было это примирение. Мать сначала не узнала меня, думала - шутят над нею. А когда узнала, то рассказала, что отчаялась тогда совсем и, поскольку видеть не могла меня в таком состоянии, ушла от меня, но не переставала молиться Богородице о моем вразумлении. И Она ее услышала.
    Вот так все и было.

                III
  - Но это - невероятно! - воскликнул я, когда отец Геннадий окончил рассказ. - Я не понимаю одного. Почему столько людей мается, а Истинный путь находят лишь единицы?
  - Да потому, что не все верят и хотят слушать. И исполнять. - ответил священник. - Вот я, например. Мог плюнуть на все и продолжать в том же духе. Только вот, вряд ли бы мы с тобою сейчас говорили.
  - Значит, спастись может каждый? - спросил я.
  - Конечно. У нас есть выбор. Бог не хочет, чтобы мы умерли и посылает нам возможность к спасению. Но мы или пренебрегаем ею, или отступаемся. так-то вот. А жизнь нашу может изменить к лучшему один лишь только сон.
    Долго еще мы говорили. Говорили о разном. Потом отец Геннадий простился, просил писать ему письма. Через несколько дней пришло время и мне возвращаться домой. Было немного грустно расставаться с друзьями, с отцом Геннадием. Но я вдруг почувствовал, что в сердце моем зажегся какой-то теплый, добрый свет. Который потом долго еще согревал меня в трудные минуты. И который никогда не погаснет...

30.05.2010.