Спасибо за то, что Вы есть!

"Спасибо Вам за то, что Вы есть!»

Разбитой можно считать лишь ту жизнь,
которая остановилась в своем развитии.
 О.Уальд.


Сегодня мне хочется рассказать Вам о выдающемся художнике и человеке с рабочей душой, праздник встречи с которым мне подарила жизнь. О Лидии Андреевне Тихолаз.


 Её часто сравнивают с Н.Островским и А.Маресьевым. С теми, кто огромным напряжением воли и жаждой жизни сумели взлететь над судьбой и найти своё место.


Но, мне не хочется равнять их. Её недуг и судьба не сравнимы ни с чьей судьбой. Так Н. Островский оказался прикован к постели, когда ему было уже за 20, Маресьев остался без ног в ещё более зрелом возрасте. В какой-то степени это оправдывалось ими временем и войной.  Да и потом, прежде чем судьба поставила их перед жёстким выбором, она же дала им познать радость полноценной жизни.


Лидии Тихолаз судьба не дала такого шанса. Болезнь сковала её уже при рождении, она была лишена возможности, что-либо делать руками. Да, если бы только это.  Когда становится предателем то, что предназначено тебе служить, твоё тело. Ведь из-за сумасшедшей спастики, насильственных движений  не знаешь, как в следующий момент оно может себя повести. Невозможно представить, что приходиться переживать этой женщине изо дня в день. Правда. Я пробовала, у меня не получилось, да и ни у кого не получиться.



Девочка хотела стать балериной. Она постоянно приставала к своим родным с тем, чтобы те полюбовались, как красиво и складно, на её взгляд у неё выходит. Что вполне естественно для четырёхлетней вертушки. Если б не одно "но". Тяжелая, недетская болезнь – ДЦП отобрала у девочки руки, сделала её движения угловатыми. Только она ещё не догадывалась о своей необычности. Она ещё маленькая, она пока танцевала.


Девчушка подрастала и постепенно осознавала, что больна. Что её искривлённое тело и нелепая походка – это не выдумка и не чей-то каприз, а болезнь. И это навсегда, с этим нужно жить. И, когда она поняла, что её недуг никогда не закончится, не будет утешительного "однажды"; вдруг стало как-то неуютно и страшно. Сразу за этим жестоким выводом, она перестаёт танцевать. Мечта становится невозможным и пустым разочарованием и прекращает жить. Девочка замыкается и быстро взрослеет.


Но, ребёнок всегда, чтобы не случалось, остаётся ребёнком. Ему обязательно нужно разбавить сухой мир иллюзией и сказкой. И теперь у Лиды появилась новая мечта-идея. А люди-то мечтают о чём? В детстве всегда только о хорошем и добром. При переезде в новый дом, она в куче ненужного хламья обнаружила старый альбом с незамысловатыми детскими рисунками. Они покорили её своей искренностью.


И девочка начала донимать домашних, чтоб купили ей карандаши. И дождалась, отец-таки принёс коробку ярких, как солнышко  палочек.


Это путей-дорог много, а начало всегда одно. Ведь мы такие, какими сделало нас наше детство.


И, может быть, Лида состоялась, как человек благодаря сказкам: "Золушка", "Морозко"…. Которые им – детям сначала читали мама и бабушка, воруя минутки от своих бесконечных дел. Потом, научилась сама читать их, затем смотрела по сказкам волшебные фильмы. А ещё позднее рисовала эскизы к ним. Сказки вместе с бабушкой заложили в Лиде доброту и понимание людей. Они, их моральная ценность присутствовали в ней всю жизнь.


Не может плохой человек стать хорошим художником, не случается такой метаморфозы.


Первые стихи такие смешные, дурость да и только. Было ей лет 5-6, Лидочка  шла по деревенской дороге, по песку. И как обычно дети идут и что-то бурчат себе под нос. Шишки-мышки – всё время слышалось от неё.


"Мне было лет 7-8, и у меня уже начинала складываться рифма, но как её  правильно и цельно сложить я не знала. И подсказать, как и во всём, как и всегда оказалось не кому". Про таких людей, как Лида говорят: "Человек, поцелованный Богом". Убедитесь сами:


В небе туча чёрная,
Молния блестит,
Речка озарённая,
Лес густой шумит.
Вихрь налетает,
 Прямо валит с ног,
Всё кругом качает,
Всё кругом ревёт.
Но вот утро ясное
Встало над землёй,
Солнце всходит красное
И зовёт с собой.
И вздохнула полная
Радости земля.
Солнышком пригретая,
В капельках дождя.
И уже чуть слышно
Зашумел камыш,
И бежит речушка
Нарушая тишь.


Так просто и красиво сказано, а всё гениальное просто.


"Ни мама, ни папа, ни бабушка, ни, даже сестра, не знали моих стихов. Никому их не показывала, просто у меня было настроение, и я написала".


Голос русской природы помог Лиде подняться, как художнику. Палитра  красок, которые она черпала с бескрайних полей и могучих лесов России. Она очень гордиться, что у неё с С.Есениным одна родина. Рязанские просторы. Начало творчества это, безусловно, интерес к жизни и утверждение себя в этой жизни.


Потом случился немаловажный, и такой необходимый для её дальнейшего становления период обучения в школе. В которую она также поступила и закончила, как всегда вопреки. Лида росла очень умной и развитой девочкой. "Честно сказать, если бы мне сказали, возьми знамя и иди в школу, я бы не задумываясь, сделала это. Мне так хотелось знаний, я любила их получать. Никогда не было дня, чтобы мне не хотелось вставать, собираться в школу". Единственной её подругой в этот период взросления было одиночество. Оно-то, как не парадоксально и сформировало её. Одиночество рождает дар. Я с трудом представляю, чтоб в компании родилось что-то путное.


Лет в 10-12, в школьных учебниках по литературе, истории девочка впервые увидела иллюстрации картин Рафаэля. Впечатление, как после сказки: ах!  Первая мысль – повторить, но потом поняла, что шедевр, потому и зовется шедевром, что он не повторим. И ещё, она подумала, что нужно овладеть массой знаний, чтоб картина получилась такой.  И ещё, по-детски подытожила она, если бы люди не творили дальше – жизнь бы остановилась.


С юностью приходит ответственность перед собой за своё будущее. У Лидочки она наступила ни свет, ни заря, не в пример сверстникам – в двенадцать лет. В это время вместе с физическим формированием, мозг ожгло понимание и желание необходимости сделать, что-нибудь со своей жизнью, чтобы сидеть не в яме, а парить над ней. С девочкой никто никогда не беседовал о завтрашнем дне, особо это никого не волновало, она являлась для родителей высохшим цветком. Им было о ком заботится, ведь росли ещё два полноценных ребёнка, а сорную траву с поля вон!!! Её ткнули носом в жизнь, словно кутёнка в сделанную им в лужу.


То, что для простого человека данность: ходить, говорить, гулять, общаться, всё это к Лиде приходило через преодоление себя, обстоятельств, непонимание родных и окружающих. Но, никогда она не переступала для достижения своей цели через людей. Это противно ей.


И, безусловно, она рано и остро почувствовала тягу к книгам, чтоб как-то скрасить свою одинокость и жизненное однообразие.


У неё была в школе мечта. Поскольку Лида понимала, что не сможет заниматься пением или бальными танцами, то она хотела стать учителем истории. Но всё-таки искусство,  любовь к рисованию перетянула.  Да, и везло ей больше на этом пути. Люди такие встречались, что подталкивали к рисованию.


А ещё была бабушка – самый главный человек в её жизни, простая русская женщина. Из некрасовских, которая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт. Она будто с самого Лидиного рождения чувствовала – необычная внучка у неё родилась. В сущности, чем могла помочь фактически безграмотная женщина. Оказалось многим: теплом, которое появилось в жизни девочки только благодаря бабе Васе. На своём примере показывала чуткое отношение к людям, воспринимала чужую боль, как свою. Она хотела видеть в девочке просто порядочного человека, не озлобленного своей болезнью. Вкладывала в неё человеческие качества, которые и рождают из ребёнка человека с большой буквы  – личность. Почему бабушка прожила до 90 лет, потому что она несла в себе и сверхзадачу –  как можно дольше быть около Лиды, быть её ангелом-хранителем. Когда уже Бог понял, что Лида состоялась, как личность, что она стала самостоятельной, тогда он её и взял. Но Лида до сих пор чувствует, что бабушка её ведёт.  Каждого человек должен иметь  подобный толчок.


Лида являлась песчинкой поколения 60-х. Она не жила в безвоздушном пространстве, она впитывала дух 60-х, через общения с людьми в больницах, клиниках, слушала радио. Это сейчас стремятся говорить о скверном, кто-то кого-то убил или ограбил, чем чернее и гаже рассказ, тем лучше. Тогда же люди испытывали удовольствие от жизни,  позитива, смеха.


И ещё, то время требовало от людей самоутверждения. В 16 лет глубокие мысли посещали её: "вот я живу и что дальше. Просто так жить, жить и умереть – а для чего тогда рождаться". Всё воспринимается во много раз трагичнее и безнадёжнее, когда тебе 16-20 лет, и болезнь, и оглядки прохожих.


А в то славное время дорогого Леонида Ильича в средствах массовой информации постоянно навязывали и долдонили, что человек после себя должен что-то оставить.  Она осознавала, что ни семьи, ни детей ждать не приходиться, поскольку она тяжело больна. Нужно искать что-то своё, свой путь, узкую тропку, своё продолжение, но в чём и как?  Лида стала плохо есть, спать, без повода волноваться. И вдруг поняла, в чём состоит смысл её жизни: отдавать всю себя людям. «Я умру, а моё творчество всё так же будет радовать мир».

Эта мысль подняла Лиду на новый уровень. Ей хотелось, и рисовать, и стихи у неё тоже получались, но ещё корявенькие, сырые. И вот, она решила определиться. И задала себе вопрос: куда идти, по дороге искусства или литературы. Девушка научилась красиво писать ногой. Пусть медленно, но зато аккуратно. Буквы ложились на лист наподобие печатного шрифта, с вензелями и со всеми художественными прибамбасами. Её манила возможность учиться. Но не кому было подсказать.


И надо так случиться, девушка познакомилась с сестрой по несчастью Татьяной. Инвалидом 1-й группы – ДЦП, с парализованными руками и ногами. Таня переписывалась со многими интересными людьми.
 

– Знаешь, что, я тебе дам два адреса, двух своих знакомых. Одна хорошая писательница, а второй художник. Той пошли свои стихи, а этому парню – рисунки. И что они тебе скажут.


Лида ужасно боялась посылать, выставлять на суд свои начинания. Но, ничего не поделаешь, "охота пуще неволи". Она так и сделала.


 И начала ждать. Через какое-то время приходит письмо от этой так сказать поэтессы, здоровенное на двух или трёх листах, мелким почерком.  Но, такое бестолковое. Почти в каждой строчке, нужно учиться, учиться и учиться.  А как учиться, где что-то прочитать, посмотреть – объяснений ноль. "То есть, человек, красующийся, мол, погляди какая я, чтобы унизить меня. Ты же более опытная, знаешь, как нужно писать. Я прошу совета. Ты мне подскажи, слово дай! Нет!!! И я, как проколотый мячик начала сдуваться. А потом приходит письмо, бандероль из Киева, от Виктора Викторовича Бовы. Я открываю её, а там четыре книги – вступление в изобразительное искусство – азы, они всегда со мной находятся. Очень тёплое,  отзывчивое письмо, и объяснения! И это-то и было самым ценным, что он мне показал на своём примере, рисунках, в конце письма, как это всё делается. Я ожила и загорелась рисованием.  А когда мне дали звание заслуженный художник Украины, я ему позвонила и поблагодарила: "Виктор Викторович, спасибо вам большое, что вы меня тогда не отпихнули". А он говорит: " Всё равно бы это когда-нибудь случилось. Я всегда верил в тебя". 


У девушки не было возможности, что-то делать руками, единственная надежда – это ноги. Отчасти и от безвыходности она стала тем, кем стала. Нужно было найти возможность для реализации. Лидия нашла рисование, путями проб и ошибок. "Я пробовала вышивать, если бы была маленькая швейная машинка, я бы, наверное, шила. Я постоянно искала выход из этого замкнутого круга".



А потом была киевская клиника, где девушке делали сложнейшую операцию. Там же она  встретила свою любовь. Своего единственного, неповторимого Яниса. Они подолгу болтали в коридорах клиники.  Стали духовно близки.  Он первым разгадал её талант и подтолкнул к учёбе.


После операции в Киеве у девушки произошло ухудшение, и душевное, и физическое, полтора года приходила в себя. Постоянно сидела дома, была вечно от кого-то зависима, раздражительна и всем недовольна. Лида стала заложницей своей болезни. На неё чёрным пауком наползла пустота, ничего не хотелось.


Но она снова превозмогла себя, "нужно не просто сидеть на диване старой бабкой, а воспитывать, творить, лепить себя". Поистине, восходит тот, кто умеет подняться.


И она начала упорно, вкладывая всю себя в работу, заниматься: уже чувствовала цвет, рисунок. Были книги Бовы, но книга есть книга, а нужно чьё-то живое слово, мысль, чтобы кто-то увидел и подсказал, помог. По соседству с нами жила девушка, посещавшая городскую изостудию. И Лида, как-то попросила сестру пригласить "маленькую художницу" в гости. Та пришла со своей подругой, Галиной: "она больше меня знает". И вот так вот завязалась дружба с Галиной Кожиной-Нуршиной, которая очень помогла в её становлении.


Девушке 22 года, у неё состоялась первая персональная выставка в Севастополе. По тем временам, это немалое событие. Потому что это самое трудное – начало. Многие художники порой, за всю жизнь не могут сделать первую персональную выставку. Лиде было страшновато выставлять свои работы. В то время она была хоть по годам и молодая, но по сознанию, восприятию мира, довольно зрелая. Девушка думала, что её работы ещё недостойны внимания публики, сырые, над ними ещё много нужно работать. Но она была уверена в том, что настоящий художник должен показывать свои шаги, последовательность утверждения в творчестве. И зритель, обязательно должен являться его ценителем. Если этого нет, то грош ему цена, как творческому человеку, как художнику.


Выставку организовали, отчасти чтобы показать, что человек даже в трудной ситуации может бороться, оставаться человеком и может возвыситься над обстоятельствами. Да еще своими силами и своим примером помогать кому-то. Это была установка тогдашнего руководителя изостудии.


Конечно, сначала самодеятельная художница страшно испугалась.


– Чего тут выставлять-то.


– Ничего, пока наработаешь, всё будет нормально.


Девушка ещё тогда не занималась в изостудии, но работы её уже видели.
 



Сделали выставку и за неделю украли семь работ. "Сначала, вроде бы расстроилась, а потом, думаю, ну, что поделаешь. Если работы крадут, значит, что-то в них есть".


Приняли её на обучение в изостудию. Занималась девушка с упоением и огромной охотой. У художницы связано с ней семь-восемь персональных городских выставок. Почти каждый год по выставке. Помимо них проходили показы по разным городским учреждениям, кораблям, в Матросском клубе, в здании на площади Восставших, в Камышах, в Д.К.Р. Она очень рано поняла, что жизнь нельзя нарисовать одной краской – серой либо белой, она многолика и, главное непредсказуема.


Да, в какой-то мере в организации первой персональной выставки свою роль сыграла Лидина инвалидность. Потому что, люди всегда падки на сенсацию, на людей, типа Маресьева и Островского. Это своего рода аванс. Девушке повезло, что её заметили и не оттолкнули. Ей нужно было ощутить какую-то почву под ногами, дать какую-то зацепку, дорожку, по которой бы она вошла в мир искусства. "Организаторы этой выставкой сделали важное дело для меня, они дали мне свободу, ориентировку. Я и так потеряла уйму времени, а своим признанием эти люди заставили меня поверить в себя и работать дальше и больше". И она не подвела их.


Что было самым важным для юности Лидии? Свобода….   Для девушки её картины являлись раскрепощением. Долго находясь под  таким-то запретом, она будто прозрела и нашла в своем творчестве то, чего ей не хватало в жизни. Рисуя, она оживала, появлялась возможность стать тем, что отняла у неё болезнь.


!973 год. Московский  заочный, народный университет искусств им Н.К. Крупской, специальность – руководитель изостудии.


О существовании этого университета Лидия узнала через детскую художественную школу. "Захотелось  кому-то серьёзному показать свои работы, на оценку". И опять помогла соседка, которая училась в детской художественной школе. Она посмотрела работы и подсоветовала ей обратиться туда. А там сказали:  "Этой   девушке у нас делать уже не чего". И дали адрес университета.




Нагрузки у студентки-заочницы – колоссальные: до десяти контрольных работ в месяц. Когда Лидия училась в университете, она не считала себя обделённой общением. Все любили и уважали мужественную девушку. Конспекты она писала сама, без чьей-то помощи, некоторые студенты даже списывали их у неё. «Психология, философия, учились-то по книжкам. А это надо разумом, душой постичь, а не по бумажкам!»


Первоначально, во время учёбы ей не удавались эскизы. Приходилось выполнять их через не хочу. Однажды, даже решение пришло к ней во сне.


Лидия Тихолаз преодолела и этот рубеж.


Как только девушка окончила университет, она сразу же старалась принести, то чему её научили, людям. Пытаясь реализовать себя, попробовала устроиться на работу. Не останавливали ни предостережения её родных, ни  собственные страхи, ведь встречают-то по одёжке. Хотелось быть нужной людям. Это стало смыслом Лидиной жизни, что вел её через всё творчество. И как-то она узнала, что в клуб судоремонтного завода требуется художник-оформитель. Пришла туда в сопровождении бабушки. Только та уже шла не в качестве охраны, как в детстве, а в качестве поддержки. Директор клуба, поборов своё первое смущение, попросил девушку сделать эскизы к костюмам для артистов клубного ансамбля. Она увлечённо выполнила это задание. Но, к сожалению, с работой ничего не вышло, ставки так и не дали.


 Говоря о своих жизненных наставниках, Лидия Андреевна с особой нежностью отзывается о Н. З. Мухаметове. Обыкновенном учителе из маленького  Башкирского селения, со вниманием, отнёсшимся к молодой женщине. Результатом, которого стало награждение её дипломом Ю.А. Гагарина.


А произошло это так.


Назим Закирьянович, тогда это ценилось, переписывался с космонавтом  Николаевым. Рассказал ему о мужественной женщине, и решили они организовать выставку персональных Лидиных работ в Звёздном городке. В основном она состояла из отосланных Назиму эскизов и зарисовок. Лида сделала картину "Половецкие пляски", акварелью. Тут ей помогло то, что в те времена по телевизору часто показывали оперу, балеты. И, мужчина попросил её подарить эту картину Николаеву. Она по сей день находиться в Звёздном. А надо понимать, как тогда ценились космонавты, кем они были для людей. Тогда спроси любого мальчишку: "кем ты хочешь быть?", и получишь однозначный ответ: "Космонавтом".


 "А потом пришёл конверт с надписью «Почта космонавтов». Я чуть в обморок не упала. Принесла домой, с бухающим, как молот сердцем, дрожащими ногами открываю конверт. Там лежал диплом, заложенный двумя листами и письмо, подписанное Николаевым: "Мы ознакомились с Вашими работами и решили наградить Вас дипломом Юрия Гагарина. За активную жизненную позицию. Дерзайте". И это ещё одно звёздное достижение Лиды. Она всегда доказывала, прежде всего, самой себе, что она личность.


Совет от Лидии Тихолаз № 1: "Я глубоко убеждена, главное для творчества инвалида – найти себя, утвердиться среди обычных людей искусства. Чтобы не было снисхождения и жалости, а прямой и открытый разговор творчеством, на равных".


В Москве в 77-78 годах прошёл 1-й Всесоюзный международный фестиваль самодеятельных художников, международный фестиваль искусств – более домашнее название. Одну из Лидиных работ отметили дипломом 1-й степени и медалью лауреата.


"Я думаю, что вся моя семья была тоже очень довольна мною, что я, несмотря на свое тяжёлое состояние, вышла в люди. Но, такие уж мы люди, Тихолазы – не охочие на слова и эмоции".


И дальше была бесконечная и тяжёлая работа и выставки, выставки, выставки. Через тернии к звёздам, Лидия Андреевна Тихолаз постоянно шла вперёд и совершенствовалась, как мастер.


Глядя на эту маленькую, слабого здоровья женщину невозможно поверить, что её картины стали участницами многих выставок – персональных и коллективных. Как в родном городе, так и в Москве, в Киеве и в Симферополе, Уфе, Рязани, Чебоксарах, Свердловске....


У художницы дома пылятся десятки дипломов и грамот, медали лауреата Всесоюзных и республиканских (вручённые ещё при Союзе) фестивалей народного творчества. Её  картины путешествуют по всему миру. Побывали они в России,  Башкирии и Чувашии, Молдавии, Грузии, Армении…... Много работ продано в дальнее зарубежье, тут и Турция, и Германия с Австрией. Всех женщина даже не упомнит. Знают о Лилии Андреевне и в Польше.  Её натюрморт "Гвоздики" участвовали на выставке в Токио, организованной Всеяпонским профсоюзом моряков.


А в 1998 году пришло её украинское признание – Лидии Тихолаз присвоили звание заслуженный художник Украины.


В 2000 году она стала Дипломантом Международной премии «Филантроп» в номинации «творчество инвалидов». Её картина «Однажды в таборе» стала визитной карточкой фонда «Филантроп».


Картина «Однажды в таборе» (1972-1982). – центральная, узловая в её творчестве.


Именно стремление как можно точнее передать свои чувства в написании этой картины и заставило, подвигло Лидию поступить в университет. 


Началось это сразу после операции, Послеоперационный период у Лиды протекал очень тяжело. Но что-то случилось и за несколько дней она вдруг нарисовала эскиз картины. Она уже и не помнит, как к ней пришёл этот сюжет. Девушка даже изучала историю и культуру цыган, до сих пор немного понимает их язык. А в то время, как раз по радио и телевидению, а это был для девушки единственный источник информации, часто передавали цыганские песни и танцы. Её привлекала и покорила их свобода, всегдашняя вольность, даже где-то необузданность и непокорность. Чего так не доставало ей в её унылой жизни. Лида тогда постоянно сидела дома, и ей недоставало этой яркости, вспышки. А жизнь, тем более начало её, должна строиться на контрастах.  «У моих сверстников и родных существовала смена впечатлений. Они ездили по каким-то местам, напитывались ими. Мне же достались больницы, санатории, врачи, да четыре стены».


Картина не статичная, она вся в движении, она живёт и дышит простором. И густо населена людьми. Как живо и цельно выписаны все лица, у каждого свой характер, даже у самых дальних персонажей. Это только лишний раз говорит о скрупулёзном, титаническом труде художницы. Окружающие молодую пару цыгане осуждающе смотрят на девушку. Ведь она вроде бы невеста, а вышла в коротком платье, такая вольность в те годы не приветствовалась. Поза юной цыганки лёгка, платье – предмет укора красиво облегает её стройную фигуру, движения свободны и раскованны. Образ, как молодой цыганки, так и всех жителей табора – собирательный. Лида два года создавала их, приходилось выдумывать, переделывать. И ещё, как во всех полотнах Лидии Андреевны тут присутствует правда жизни, безоговорочно веришь её картине. Она живая, наполнена воздухом и, несмотря на сюжет, чувствуется невыразимая лёгкость бытия.


Размеры внушают 2м на 1,5 м. Фигуры на переднем плане изображены почти в свой рост. Надо ещё принимать во внимание, что у Лиды совсем не было опыта. И всё равно, женщина строго и серьёзно оценивает свою работу: «Эта картина недостойна того, чтобы ей восхищались»


Совет от Лидии  Тихолаз № 2: «На картине не должно быть разнобоя, салюта, все краски на картине должны быть объединены одной темой. Например, «Алые паруса». Все должно быть подчинено одному цвету – алому. Небо, море, камни, одежда героев. Это создает необходимое впечатление цельности картины. А, вообще, тебя должно распирать от работы. Когда ты и работа едины, только тогда может родиться что-либо стоящее.  Вдохновение – это необъяснимое чувство – это то, что сходит свыше. Оно пришло – ты работаешь, оно исчезло, хоть что делай  – ничего не получиться».



Я у неё дома и меня, как всегда встречает картина c тяжёлым, драматическим сюжетом «Прощание». Воспоминание о самом дорогом ей месте – о родине. «Мне было 17,5 лет, когда мы уезжали из деревни. Я сидела и смотрела на эти ореховые кустики и деревья и думала: «последний раз я всё это вижу», и заплакала. А тетя подошла ко мне и ей видно передалось моё настроение и она заплакала и обняла меня, бабушка же уже поддержала компанию».


Это огромное полотно метр, на полтора на котором разлилось поле яркой деревенской ржи. И по уходящей вдаль дороге нехотя движется телега, и на ней четыре фигурки, удрученные и плачущие. Завораживает полнота и насыщенность красками, море, океан красок. Их многоцветье словно  обрушивается на тебя. А до чего искусно выписано само поле. По нему раскиданы цветы России – голубые васильки, ромашки…. Ощущение от её натуральности такое сильное, что хочется узнать, а что же дальше произошло с этими людьми, как сложилась их жизнь. Вдоль дороги дубы и березы словно провожают их.


Я не представляю, как эта маленькая, хрупкая женщина отважилась написать такую махину?


"Когда делаешь большое полотно, отойдёшь, взглянуть хозяйским взглядом и так хочется туда, или зарыться в эту рожь, или оказаться в цыганском таборе. А ковыряешься в мелочёвке – это всё равно, что на тетрадном листке дети малюют. Да и нет такой самоотдачи, душа так не работает, как на большом полотне».


 Совет от Лидии Тихолаз №-3: "Не раз бывало, что картина не идёт. Я не бросала её, просто на какое-то время оставляла. На день, два. Никак не могла собраться с силами. Никак не могла подойти. У меня и сейчас это есть. Вся работа над картиной делится на три части. Начальная часть, она доходит где-то до середины (сюда включается и предварительный этап). Эскиз – это само собой, это ерунда. Основная работа – с средины до 2\3 части. А оставшуюся треть, как галопом летишь, что называется на одном дыхании. Сразу, вдруг рисовать картину нельзя. Её нужно перемолоть, пережить, пропустить через себя и потом только отдать холсту. Как и литературное произведение: ну не идёт это предложение. Маешься, одно слово подставишь – не то, другое – не так, а потом, будто с неба Бог подарит нужный ответ и все становится на место, только так, и не иначе».


Что для человека может быть естественнее, чем радость от результатов своей работы. А уж у Лиды-то они были, да и не абы какие. Но для неё самое главное понять, что действительно о ней думают люди, почувствовать реальность отношения к себе. "Я не люблю, когда надо мной ахают и охают, а мне хочется быть равноправной с нормальными людьми.  Знать, чего стоят мои картины без подписи в низу? Главное, чтоб они смотрели на твою картину и видели ее, а не тебя". Это желание каждого настоящего художника. Она всегда серьёзно с особой строгостью подходит к своим работам, судит их по "Гамбургскому счёту". И в этом вся Лидия Андреевна Тихолаз.



Хочется особо остановиться на «Автопортрете» Лидии Тихолаз. Через его постижение можно почувствовать характер женщины. Перед Вами в пол оборота сидит цыганка, с огромными, всё видящими глазами и со спокойным, словно говорящим взглядом: «Здравствуйте, это я».  Красивая, сильная и свободная женщина, не приемлющая кокетства и самолюбования. А за окном буянит и брызжет своими красками весна – ещё одна характерная для Лидиного творчества черта. Она всегда с особым трепетом относится к пейзажу. Природа – это, совершенство, тот учитель, подражать которому она стремилась постоянно. Ведь ни у одного художника не найдётся такой  живой и естественной палитры. Хотя для неё всегда тяжело, а сейчас особенно достаётся общение с природой. И причина тут в прозаической будничности. Женщине очень тяжело самостоятельно одеваться, это рисует она без посторонней помощи, уверенно и твердо владея кистью.


Каждая её картина – это кусочек её истории, её жизни. Они подразумевают философское толкование их, пустых работ она не пишет.


«Фиолент». Дано изображение одного дерева. Два ствола отвились  в сторону суши, а один дважды поломанный наклонился над водой. То есть корень один, а три ствола, вышедшие из этого корня – разные, начало одно, а продолжение различное. Это аллегория. У двух питание идёт от земли, но они сухие. А третий стержень поломан жизнью, однако живой. Ему жизнь дала неопределённое местонахождение. Ему выпала не сладкая доля, но, тем не менее, он вынес и преодолел все препятствия, вставшие у него на пути. А тем жизнь дала условия выгоднее, но они не воспользовались этим. «Я это дерево рисовала с натуры. Оно мне подсказало сюжет о нас – трёх детях Тихолаз. Чем для каждого являлась жизнь – развлечением, или неустанной работой над собой».


У многих людей с рождения имеются способности к чему-то, а может и талант. Только они всем этим богатством бездарно распоряжаются. Оставляют его на потом, на когда-нибудь. Им это ненужно, им надо другое. "Я понимала, что другого у меня не будет никогда и, поэтому, нужно хвататься за то, что есть сейчас. А распыляться, и искать что-то ещё, чревато: и другого не найдёшь и это потеряешь". Вообще, талант – это поручение от Бога. И, главное не зарыть его в землю, как это произошло со многими, а иметь силы нести его людям.  А это очень тяжёлая, порой неподъёмная ноша.
 

Или возьмем её натюрморты. Сколько их было и ещё будет в Лидином творчестве. По изображению они самые разные, но по восприятию неизменны. Вечно присутствует ощущение летнего базара. Толи это, истекающий соком арбуз, вместе с другими фруктами господином развалившийся на блюде, или рыхлая сахарная дыня, или загляденье-антоновка – дар её родины. Всегда веришь в то, что они настоящие.  Всё такое свежее и просится в рот. Художница никогда не экономит на красках, благодаря их сочности и колориту её картины напитаны светом, они живые. Помните, как у Есенина – «половодье чувств», тут же можно добавить  половодье  красок. Яркость и пронзительность света и цвета наполняют все картины Лидии Тихолаз.

 
Совет от Лидии Тихолаз №4: "Работают два художника, рисуют одно яблоко. Один сделал очень красивое яблоко, вроде бы всё точно, всё правильно, как оно есть. А второй изображает то же самое яблоко, пусть не совсем ровное, корявое, с помаркой. Но с чем-то своим, когда смотришь на него, его хочется взять, понюхать и откусить".


Её наивная живопись напоена воздухом и чувствами, в ней есть что-то от полотен импрессиониста Таможенника Руссо.



– Пять твоих любимых картин, в которых, по-твоему выражено всё твоё творчество:


–"Однажды в таборе", "Прощание", "Натюрморт с гвоздиками", "Автопортрет" и "Дорожка в Георгиевский монастырь".



– А любимая книга?


– "Псалтырь.


– А светская?


– Их несколько. Повести "Коллеги", "Очарованный странник" Лескова, я тоже очаровалась Грушенькой, "Слепой музыкант" Короленко и в какой-то мере "Мулен Руж" – о жизни Тулуза Лотрека.


Лидина сестра и брат предпочитали книги с юмором, с лёгким, запоминающимся сюжетом, шпионские романы, где не нужно особо думать. Её же более привлекали книги с моментами страдания. О людях с нелёгкой судьбой и тяжёлыми жизненными ситуациями. Она всегда размышляла, как бы повела себя на месте героя. На этих вот основах, женщина как бы сама себя воспитывала. Она стремилась своей жизнью, своими поступками подсказать герою книги, как нужно поступить, что бы пройти этот Рубикон.


"Я не любила простые, примитивные книги, не дающие ничего ни уму, ни сердцу, так прочёл и забыл. Но книги, которые несли в себе что-то жизненное".


И ещё художница никогда не высовывается, вот она такая заслуженная, а все вокруг так "погулять вышли". Она  считает, всё происшедшее с нею в какой-то мере случайностью. Это помогает человеку не заноситься, не зазнаваться. Как только он начинает бить себя в грудь, вот я такой-сякой, распрекрасный, всё – это край. Главное – это работа.


Лиде хочется быть обычным человеком. Просто находиться  с людьми и, чтобы людям было хорошо, интересно с ней вне зависимости от её званий. "Может это смешно и глупо, но меня всегда интересовало, как люди будут относиться ко мне, как будто я обыкновенный человек, без всяких наград".


Лидия Андреевна пять лет трудилась художником в Союзе инвалидов. Но особую радость для неё доставляли занятия в изостудии «Надежда», с маленькими художниками. Где она не только учила их рисованию, а общалась и ненавязчиво воспитывала, стараясь донести до них, то с чего начинается человек. То, что досталось ей от бабы Васи.




Трудности исчезают, если смело идти им на встречу. "Жить инвалидом, но не быть им» – девиз приведший Лидию Тихолаз к победе.



И вновь продолжается бой!



Для Лидии Андреевы слово "жизнь" безгранично и необъятно. Но все, же по большому счёту, как и всё у неё, жизнь – это обязанность и любовь. Всегда, приходя к ней, я вспоминаю то, что в жизненной круговерти смазывается. Что я человек.


"Мы появляемся на этот свет не сами. Обязанность перед мамой и папой у нас в том, чтобы поддерживать их, быть с ними до последнего часа, последней минуты.  Пусть мы и плохая и гнилая, но всё же опора для них.  А любовь, означает отношение с добротой и уважением.  Они не виноваты, что они такие немощные, они и сами не рады этому. Они, ведь как дети малые".


Это не просто слова, так она живет.



У Лиды и сейчас нелёгкий период утверждение себя в быту. Происходит то, к чему она стремилась постоянно. Но присутствовало недовольство матери, которая не хотела замечать и поощрять попытки сначала девушки, а после женщины овладеть умением печь пироги, готовить, стирать.


А бойцом Лида была всегда. Боролась, даже не отдавая себе отчёта, что это борьба. Просто это было её обычное состояние. Нет, она не вставала утром и не говорила: "а сейчас, подвиг". Она не осознанно творила и творит его. Ведь только представьте, человек, у которого, в сущности, нет рук, да к тому же, которого постоянно дёргает и разрывает в разные стороны недуг, ведёт хозяйство. Вот, подвиг!!!! Она сначала с удовольствием окунулась в этот домашний водоворот, как говориться "запретный плод сладок". Сейчас же он её угнетает, она жалуется, но поделать с этим ничего не может.  "Никто ещё не научился жить без еды» – шутит Лида.


И сейчас, когда у любого человека похоронившего всех своих родных опустятся руки, она не устаёт бороться.  Продолжает доказывать себе, что ещё "остался порох в пороховницах" и её ещё рано сбрасывать со щитов. Да, нелегко даётся безрукому человеку управление домашним хозяйством. И она наверняка бы не справилась, если бы не окружающие её люди. В её случае это чуткие, участливые, уважающие и понимающие женщину.


 А в плане работы, произошло то, что происходит у каждого человека, лишённого физической родительской поддержки – "бытовуха" заедает. Да и болезнь мамы надломила её.


Она живая, настоящая, её не свернула с жизненного пути, не сковырнула ни боль, ни зависть, ни несправедливость людская. Если бы Лида относилась к себе, как к хрустальной вазе, холила и лелеяла свою болезнь, ничего бы из неё не вышло.


Я очень долго думала, даже паниковала, как писать, что писать. Избитые, замусоленные фразы никак не подходят к судьбе Лидии Андреевны Тихолаз. Потому что, сама она не банальный, хотя очень простой человек. Но не той простотой, что хуже воровства. Она умна и интересна в общении. С ней легко. И я убеждаюсь постоянно, что если бы она не была художником, она наверняка стала бы психологом. У неё всегда можно получить точный и стоящий совет. Она очень тонко чувствует людей, всегда старается (это у неё от бабушки) поставить себя на их место. Парадокс, но для Лиды всегда есть человек, которому во много раз хуже. Ведь, тот, кто сам испытал боль, и несправедливость всегда чуток к страданиям других.


Нет, Лида никогда никого не обвиняет в своей судьбе, ведь так легко в её состоянии скатиться до упрёков в адрес жизни, людей, Бога. Но она рассуждает, как здравый человек: зачем, что это даст? Ничего кроме глупых и никчемных обид.


Ей сейчас очень нелегко, но я просто уверена, зная эту женщину, что она и из этой ситуации выйдет победителем.


Она с благодарностью вспоминает о своём становлении, о Викторе Бове, о том, что её тогда не оттолкнули. И ей, привыкшей заботиться больше о других, хочется помочь таким же желторотым птенцам, как когда-то помогли ей. В разговоре с Лидией Андреевной я слышала много дельных предложений, как сделать полноценнее жизнь инвалидов-художников.


Совет от Лидии Тихолаз №5: "Когда человек выставляет свою работу, и у него в душе нет дрожи, в нём поселяется уверенность, что он первый, все ему и в подмётки не годятся. Это плохой человек, ему уже хана, как художнику. Когда выставляешь свою картину просто на отбор, и, когда у тебя в душе что-то трепещет, а вдруг…. тогда он ещё чего-то стоит, как творец. Особенно, если он будет показывать свои картины простым людям, которые в этом ничего не понимают, не смыслят. Но это только, кажется,  на самом деле они видят красоту, а это самое настоящее".


Все рождаются и все умирают, но не многие понимают, зачем они живут. Она знает!


Главное для художника – это его зритель. И неоднократно, я, гуляя  с Лидией Андреевной на улице, встречала взгляды людей, теплеющие при виде женщины: "Спасибо, что вы есть! Мы Вас помним и любим!" По-моему – это самая дорогая награда для человека.


Люди ценны именно своей непохожестью. Представьте, как бы было скучно жить, если бы все были одинаковы в своих стремлениях. Если люди разнятся в наклонностях и стараниях, то почему это воспринимается, как должное, а физическое отклонение считается клеймом. И, вообще, кто решил, что то, что мы сегодня имеем и есть норма. Кто установил, что именно так, а не иначе. По-моему, гораздо страшнее и гаже моральная аномалия. Когда без тени стыда перед самим собой предаются близкие, старики заталкиваются в дома престарелых, а малыши в дома малютки и т.д. Не должны люди начинать и заканчивать свою жизнь в казённых домах. Эта абсолютная аксиома должна впитываться людьми с молоком матери.


Лидия Андреевна Тихолаз доказала своей жизнью и творчеством, что инвалид – это не клеймо.  Инвалид – это, всего лишь человек ограниченных возможностей, но ни в коей мере не больной. Он, прежде всего – человек. А там уже ограничены ли у него физические, умственные, или  финансовые возможности – это второе. Главное – он человек! А это, как нас учил А.М. Горький – звучит гордо!


А недавно Лидия Андреевна закончила новую картину: «Майский колорит»….


P|S "Когда я почувствовала, что я начала рисовать, начало получаться, у меня появилась мечта стать художником, но не абы каким малевальщиком, а хорошим».
Москаленко Е.