Контрольное обрезание. Главы 4, 5

       ГЛАВА 4

       

       Обедали они, сидя за длинным, некогда красного дерева столом, основательно источенным жучком. Люстра была погашена, лишь горела лампа на камине, из которого веяло теплом.

       – А что у нас на второе? – поинтересовался Эзра, с шумом уплетавший вторую тарелку супа.

       – Рыба-фиш, – ответил хозяйственный Натан. – Только, друг мой, на добавку не рассчитывай. В доме не нашлось большой сковороды, готовил на маленькой, пришлось сократить порции. Я вам не кухарка.

       – Все очень вкусно, шеф! – сказала чистенькая румяная Голди, отделяя вилкой белое мясо рыбы от костей. – Кажется, я серьезно ошиблась в выборе супруга.

       Эзра Кор-Бейт поперхнулся.

       – Но-но, – проворчал Натан, – меня только не втягивайте в свои брачные игры. Я старый холостяк. В таком качестве и помру. Меня вполне устраивает приходящая раз в неделю подруга... Правда, с некоторых пор она ропщет все громче... Видимо, тоже считает меня эгоистом. Но тут уж ничего поправить нельзя. Себя не переделаешь.

       Натан встал, подошел к детекторному радиоприемнику, стоявшему на тумбочке.

       – Интересно, как включается этот динозавр? – сказал он, отбросив пыльную салфетку с деревянной полированной крышки приемника.

        – Воткните вилку в розетку и поверните колесико, то, что внизу слева, – дал консультацию разбирающийся в электронике Кор-Бейт. – А правое колесо – настройка гетеродина на волну.

       – На Волну? – удивилась Голди.

       – Да нет, это не та волна. Здесь имеются в виду примитивные радиоволны.

       Натан повернул колесико до щелчка, сейчас же хриплые лающие голоса ворвались в комнату. Натан поморщился и погнал бегунок настройки дальше. Шкала была самой примитивной, даже без подсветки. Найдя музыку, шеф умерил громкость и вернулся к столу. Берлинское радио передавало легкую музыку.

       – Люблю ретро, – признался Натан. – Если бы это не было связано с эпохой Гитлера, моя ностальгия была бы совсем светлой.

       – Можете считать, что его эпоха закончилась, так и не начавшись, – сказал Эзра. – Для этого нас и заслали сюда... Шеф, как вы думаете, можем мы рассчитывать на Золотую Звезду Давида? Мне бы это очень помогло, когда будут составлять список спортсменов для поездки на Олимпиаду.

       – Полагаю, что да. У нас есть все шансы получить эту высшую награду.

       – Я вот думаю, – нахмурила гладкий лобик Голди, – а не открываем ли мы дорогу более хищному зверю, освободив сцену от бесноватого фюрера, а, как вы думаете?

       – Куда уж больше-то! – вскинул руки Эзра Кор-Бейт.

       – Я согласен с тобой, – поддержал Кор-Бейта Натан. – Именно Гитлер был самой одиозной фигурой фашизма. Муссолини и Франко по сравнению с ним просто пай-мальчики. Только Гитлер хотел, как он сам говорил, «переделать мир основательно и во всех его деталях». В этом смысле он действительно Ubermensch* [*сверчеловек. (нем.)].

       После музыки для ног, зазвучала классика. Кажется, это были «Вешние воды» русского композитора Рахманинова, который жил в это время в Америке. Голди тоже, наверное, знала название этой божественной музыки, потому что сказала:

       – А дома сейчас весна в разгаре. Нисан – месяц цветов...

       

      

       Закончился обед. Отшумели рахманиновские воды. Кор-Бейт тотчас ушел к аппарату, проверить еще раз настройку. Голди собирала вещи в дорогу. Натан упаковал кассу, сложив её в свой саквояж, потом заглянул к Эзре, поинтересовался:

       – Сержант, как там Волна? Еще не подошла?

       – Пока нет сигнала, – отрапортовал встревоженный Кор-Бейт.

       – Ладно, пойду прилягу, когда будет готово, разбудите меня.

       Натана разбудил свет, бивший в глаза. Утро было солнечным, радостным, но у шефа сжалось сердце от дурного предчувствия. Натан встал с постели, одеваться не было необходимости, он спал в одежде.

       В столовой сержант и лейтенант с хмурыми лицами поприветствовали майора. Завтрак был европейским. Голди поставила перед шефом тарелку с яичницей, джем, чашку кофе и тосты. 

       – Я стараюсь жареное не есть, – сказал Натан, отодвигая тосты. Взял простой хлеб, обмакнул в желтый глаз яичницы. Глаз лопнул и потек.

       – Ну, докладывайте, – приказал шеф, нарушив жуткое молчание.

       – Сигнал не пришел, – понурив голову, доложил Кор-Бейт.

       Кофе обжег глотку, и на глазах Натана выступили слезы. 

       – Ей-богу, не знаю, в чем дело, – растерянно развел руками сержант. – Сейчас разберу аппарат по винтикам и снова его соберу...

      

      

       После полудня Натан рискнул выйти из дома, сходил в короткую разведку, главной целью которой было – купить свежую газету, желательно мюнхенскую. Он купил «Der Morgenstern», чей анонс сразу бросился в глаза. Словно вопящее животное, придушил, прижав локтем к боку, кричащий заголовок: «Зверское убийство в подвале!» – и торопливо направился назад, стараясь не привлекать к себе ничьего внимания.

       Придя домой, шеф в нетерпении развернул пахнущие керосином свежие листы «Утренней звезды». Холодок прошел по спине, когда он дочитал первую полосу до конца. Вот что там было напечатано:

       «Вчера, примерно, в три часа пополудни, в подвальном помещении пивной «Штернэккерброй», где располагается бюро так называемой «Национал-социалистической Немецкой рабочей партии» произошло зверское убийство. На месте преступления был найден обезглавленный труп скандально известного оратора, выступавшего в духе «фёлькише», – Адольфа Гитлера, 1889 года рождения, австрийского немца, урожденного в пригороде Браунау на Инне.

       Из скудного полицейского досье о нем известно, что Гитлер, имевший воинское звание ефрейтора, еще месяц назад был «доверенным лицом» ликвидационного отдела 2-го пехотного полка рейхсвера при отделении генерального штаба по пропаганде и слежке за политическими группами.

       Незадолго перед своей трагической кончиной, убитый вступил в праворадикальную партию, основанную гг. Харрером и Дрекслером.

       Это удалось узнать от его товарищей по партии, которые обнаружили труп и помогли полиции его опознать. В карманах убитого было найдено партийное удостоверение за номером 555. (Странно, что не 666, подумал Натан).

       По мнению членов НСДАП, партайгеноссе Гитлер – этот выдающийся оратор и организатор, «национальный барабанщик», как он о себе говорил, – пал жертвой врагов партии. Кого имеют в виду коллеги покойного, не уточняется. Зато известны приметы исполнителей этой акции, чудовищной по своей жестокости...»

       Далее шло довольно точное описание внешности, возраста и пола подозреваемых. Сообщалось о трех МУЖЧИНАХ! Предположительно иностранцах.

       «Хорошо, что мы одели Голди в мужской костюм, – подумал Натан. – Они будут искать троих мужчин, а не двоих и одну женщину. «И сказал ОН, что это хорошо весьма». Однако отсюда надо уходить побыстрей».

       – Теперь вам понятно, почему мы отказались от домработницы? – сказал Натан, когда его коллеги тоже прочитали публикацию. – Сейчас фрау, как истинная немка, наверное, уже бежала бы в полицейский участок, заявить о подозрительных иностранцах...



      

      ГЛАВА 5

      

        Они жили в 1920-м году уже три дня. Эзра и Голди вечерами выходили в сад подышать свежим воздухом, а Натан каждый полдень ходил за газетами.

       Гитлера хоронили в закрытом гробу, чтобы не шокировать публику отсутствием головы. Один из прохожих спросил: а что, этот Гитлер, «вправду парень с угла улицы?»

       «Фёлькише беобахтер» напечатал об убитом поминальную статью. В общем и целом некролог гласил, что умер он молодым и что «наверняка германские боги любили его».

      

      

       Натана беспокоило одно обстоятельство. Днем, случайно выглянув в окно, он увидел, как мимо ограды их дома медленно прошли двое полицейских. Они украдкой смотрели в окна. Натан спрятался за штору. Через примерно два часа полицейские прошли обратно и теми же косыми взглядами окинули дом. Натан решил, что это неспроста. Но оснований для паники все-таки не было. Может быть, это все же было случайностью. В конце концов, это полицейская обязанность – патрулировать улицы. Однако он решил усилить бдительность. Его тревога передалась подчиненным.

       Голди нервно ходила по комнате, сцепив в замок пальцы рук и забросив их за голову. Шея под этим гнетом склонилась. Волосы упали на лицо девушки.

       – Перестань мотаться туда-сюда! – гаркнул Эзра на Голди. – Создаешь помехи...

       – Не груби старшему по званию, – ощерилась лейтенант Даржан.

       – Имею право, ты моя жена.

       – Мы не венчаны. Вот когда перейду на твою фамилию...

       – Молчать! – гаркнул Натан. – Лейтенант Даржан, отправляйтесь в свою комнату и следите из окна за улицей. Свет не зажигать. Если рядом с домом остановится машина или заметишь скрытое передвижение людей – сообщи.   

       – А если они придут с проверкой открыто?

       – Прекратить разговоры. Шагом марш на пост!

       

       

       – Шеф, надо сваливать отсюда, – сказал Кор-Бейт через три часа. – Мы еще в трамвае засветились капитально, кондуктор нас запомнил. Вчера какая-то фрау из соседнего дома видела нас с Голди во дворе и подозрительно смотрела. Может, еще где-нибудь мы оставили след. И это кроме свидетельства Шюслера. Скоро они соберут все разрозненные факты и...

       – Знаю, – огрызнулся Натан. – Специально изучал методы работы немецкой полиции. Даже Советы не смогли развалить старый механизм. И тем не менее считаю: оснований для паники нет. Пока...

       Он посмотрел на свои часы, было полтретьего ночи. Заглянул в комнату Голди. Она спала, сидя на стуле у окна, навалившись на подоконник, трогательно расставив локти. У Натана защемило сердце, такой она была беззащитной в этот момент. Он любил её как дочь. Как свою, так никогда и не родившуюся девочку. Пр-р-роклятая работа. Она безжалостна к личной жизни.

       Натан вернулся в холл, отеческим жестом положил руку на плечо Эзры:

       – Что с аппаратом, сынок?

       – Не знаю, шеф. Убейте меня, ума не приложу. Волны нет. Но ведь этого просто не может быть!

       – Вероятно, вышел из строя какой-нибудь блок? Или где-нибудь не контачит?

       – Все датчики показывают полную исправность.

       – Аккумуляторы сели!

       – Полнехоньки! Аж искрятся...

       – В чем же тогда дело?

       – НЕ ЗНАЮ! – Эзра схватил себя за волосы.

       – Это плохо.

       – Это катастрофа, шеф.

      

---------------------------------------
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ